Битва за Землю

Вторая и третья эскадры атаковали прорвавшуюся группировку с флангов.

Конфуций быстро проанализировал ситуацию и выдал вердикт: командование прорвавшейся группировкой осуществляется с бочкообразного транспортника. Хуацинь определил его командирам крейсеров как первоочередную цель, поразить которую требуется любой ценой.

Орбитальные крепости больше не могли принимать участия в сражении, развернувшемся внутри додекаэдра. Четвёртой, тринадцатой и шестнадцатой крепостям командующий флотом категорически задробил стрельбу — внизу была Земля. А все остальные крепости находились слишком далеко для того, чтобы вести прицельную стрельбу по быстро маневрирующим целям. А вот помочь крейсерам Новикова крепости могли. Не все, конечно, но третья, восьмая, девятнадцатая и двадцатая включились в дело сразу. Потом, когда сражение переместилось в третий и десятый сектора, к ним подключились ещё четыре орбитальные крепости: пятая, одиннадцатая, шестнадцатая и семнадцатая, быстро добив почти все уцелевшие авианосцы.

Таким образом, сражение, происходящее за пределами защитного периметра, завершилось в пользу землян. Чего нельзя было сказать о том, что происходило внутри. Слишком велик там был локальный перевес центаврского флота. Пока часть авианосцев самоубивалась о каменные бока мониторов и связывала боем крейсера, остальные ушли на низкие орбиты и приступили к "метанию икры" — начали выпускать десантные транспорты.

Среди них был и неуловимый "бочонок", до сих пор избегавший огневых контактов с кораблями землян. И почти сразу, успев выпустить не более десятка "икринок", получил физический — в него врезался "У-цзы" — тяжелый крейсер из второй эскадры четвёртого флота. Десантирование осьминогов надо было остановить любой ценой. Как и уничтожить новоявленного лидера, осуществляющего командование прорывом. Поэтому командир китайского крейсера пожертвовал собой, своим крейсером и всем его экипажем практически не раздумывая. Масса столкнувшихся кораблей почти совпадала — транспортник был тяжелее лишь процентов на двадцать, но их конструктивное исполнение отличалось принципиально. В результате передняя половина китайского крейсера оказалась смята в лепёшку, а центаврский транспортник рассыпался на мелкие куски. О том, что ни на одном из этих кораблей не осталось выживших, можно было даже не упоминать.

Через несколько минут в бой вступили крейсера первой эскадры китайского флота, а сверху коршунами упали шесть уцелевших крейсеров Новикова и последний оставшийся на ходу американский — "Авраам Линкольн". Это практически уравняло силы противников, и решающую роль снова начало играть качество — дальнобойность пушек Гаусса, установленных на тяжёлых крейсерах земного космофлота. Их мощности не доставало для того, чтобы уничтожить центаврский авианосец с одного выстрела, но почти всегда позволяло вывести из строя гравитационный двигатель. Это лишало энергии противометеоритные излучатели и позволяло крейсерам использовать для добивания центаврских кораблей твёрдотопливные ракеты с термоядерными боеголовками. В космосе одна за другой вспыхивали рукотворные "солнца" термоядерных взрывов, хорошо видные с Земли даже сквозь облака.

Победа далась землянам очень дорогой ценой и была не полной. Центаврийцы, хоть и частично, но выполнили стоящую перед ними задачу — два десятка авианосцев успели выпустить десантные транспорты. Некоторые — не в полном объёме. Тем не менее в земную атмосферу вошло более двух тысяч носителей второго ранга. В семь раз больше, чем во время налёта, случившегося тридцать лет назад. Но сейчас они прибыли с другой целью — не воровать земных женщин, а полностью уничтожить человеческую цивилизацию, освободив на Земле место для центаврской. Некоторое количество представителей которой уже прибыло на десяти чёрных носителях. Их форма и размеры несколько отличались от тех, которые были знакомы землянам по событиям, произошедшим в 2025-м году. Эти были заметно больше — почти стометрового диаметра, а очертаниями скорее напоминали толстую шайбу.

Ещё три центаврских авианосца, сумевших каким-то образом вырваться из схватки не повреждёнными, ушли куда-то за марсианскую орбиту и затерялись там в главном поясе астероидов.

Первое, что сделал Хуацинь после завершения орбитальных боёв — связался с Осиповым:

— Ваш выход, контр-адмирал. В первую очередь цепляйте двенадцатую крепость и тащите её на Луну. Потом займётесь очисткой земных орбит от погибших крейсеров и обездвиженных мониторов, начиная с тех, что находятся на нижних орбитах. Мониторы просто передвиньте повыше, а крейсера сразу транспортируйте на Луну. И поаккуратней там, над Землёй сейчас вертится очень много битой посуды.

Потом, проанализировав собранную Конфуцием информацию, предупредил командования земных сил, о том, что вместе с уже знакомыми людям носителями второго ранга, в атмосферу ушло десять аппаратов другого типа (приложив видео и указав габаритные размеры "шайб"), несущих живых осьминогов, которые обладают мощными телепатическими способностями. И распорядился уничтожать такие аппараты в первую очередь.

Всё это время Конфуций находился на связи с Сократом, приближающейся к Земле Весты. Поэтому Петров уже был в курсе происходящего и, сразу же после выхода Весты на земную орбиту, принял командование на себя.

От четырёх космических флотов, имевшихся в его распоряжении к началу битвы за Землю (не учитывая базирующийся на Психее пятый, пока не понесший потерь), остались сущие крохи.

Восемь мониторов разной степени потрёпанности: четыре американских, три индийских и один, вообще не имеющий повреждений — китайский. Его Николай сразу поставил на место, которое раньше занимала двенадцатая орбитальная крепость, закрыв образовавшуюся прореху.

Четырнадцать крейсеров: один американский, шесть российских и семь китайских.

В принципе, в качестве пятнадцатого можно было учесть и "Илью Муромца", но практически рассчитывать на него, как на боевую единицу, в ближайшее время не приходилось. Большому космическому буксиру, после того как он оттащит на Луну то, что осталось от двенадцатой крепости, предстояло очень много работы: собрать и перевезти на Луну все разбитые крейсера, поднять на высокие орбиты и в дальнейшем отбуксировать к Гигее на ремонт или утилизацию три разбитых монитора, сбегать за точку Лагранжа L1 за крейсерами, потерянными во время самого первого сражения. И отбуксировать их на Луну.

А ведь где-то в Главном поясе астероидов ещё скрываются три центаврских авианосца, способные навести шороху на любой из баз Солнечной системы. И куда-то пропал тяжёлый крейсер "Калькутта", который тоже следовало разыскать. Последнее Николай сразу же спихнул на астрономов. Сейчас было явно не до флотской поисковой операции. Вот если найдут — можно будет сгонять за ним "Илью Муромца".

Для прикрытия базы второго флота, расположенной на Палладе, Николай отправил Майкла Томпсона, придав ему тяжёлый крейсер "Авраам Линкольн" и два из четырёх мониторов второго флота. Остальные два, вместе с китайским тяжёлым крейсером "Лю Бэй" — направил в точку Лагранжа L2, для защиты обсерваторий.

На Гигею, где базировались третий флот и верфь отправился вице адмирал Ранджит Сингх, уведя с собой два из своих мониторов (третий Николай оставил для охраны лунной базы) и российский тяжёлый крейсер "Петропавловск Камчатский".

Из оставшихся одиннадцати крейсеров командующий космической обороной сформировал две эскадры: одну, состоящую из шести китайских крейсеров, оставил на лунной базе, а вторую из пяти Новиковских — на Весте.

В принципе, сейчас командующий космической обороной больше ничего сделать не мог. Всё остальное теперь решалось в атмосфере Земли и на её поверхности. Но зато у него появилось время на то, чтобы подумать, а аналитиком он всё ещё оставался очень хорошим. С учётом опыта, возможно, даже одним из лучших на Земле. В том, что наземным силам Десятки удастся перебить весь десант, который прорвался на Землю, он ни в коей мере не сомневался.

— "Сколько там живых десантников?" — размышлял Николай. — "Максимум полмиллиона. И до поверхности доберутся далеко не все. Шороху они, конечно наведут знатного, особенно на территории неприсоединившихся стран. Но, в конце концов, все будут перебиты. А следует ли убивать всех, или нужны "языки"? Пожалуй, нужны. Вот только брать их живьём чрезвычайно опасно. Неизвестно ещё, кто кого возьмёт в плен. Следовательно, надо поручить это космодесантникам. А нужны ли пленные осьминоги? По идее нужны. Вот только взять их живыми будет скорее всего нереально даже наиболее подготовленным космодесантникам. А значит нечего и рисковать."

— Сократ, соедини меня с командующими войск ПВО Десятки.

Когда на экране появились изображения десяти генералов, он поздоровался и сразу перешёл к делу:

— Всем передали данные по носителям с осьминогами?

Дождавшись подтверждения, Николай продолжил:

— Приказываю: осьминогов в плен не брать. Это слишком опасно не только для тех, кто этим будет заниматься, но и для всего человечества. Если хоть парочка уцелеет и отложит яйца — человечеству конец. Мы их уже не выведем. Поэтому уничтожать гарантированно. На любой территории, не обращая внимания на границы. Приказываю довести эту информацию до всех экипажей истребителей. И передать коллегам, работающим на земле. Всем понятно? Действуйте!

— А теперь соедини меня с командующим космодесантными войсками Российского Союза генерал-полковником Соловьёвым.

— Здравия желаю, товарищ маршал!

— Здравствуйте, Алексей Кузьмич! Есть к тебе дело. Нужно взять несколько "языков" из боевиков, прибывших с Альфы Центавра. Поручи это Косте, пусть организует команду из сильных телепатов. У него их хватает. Много "языков" не нужно, двух-трёх будет вполне достаточно. И поаккуратней с ними. Подозреваю, что это не только телепаты, но и гипнотизёры. А возможно, и не совсем люди. Да, осьминоги в качестве "языков" нам не нужны.

— Я понял, товарищ маршал. Сделаем.

— "Вот, наверно, и всё, что можно было сейчас сделать," — подумал Николай, закончив разговор с командующим КДВ. — "Теперь остаётся только ждать".

Истребители не стали ждать центаврские носители в стратосфере, сразу поднявшись выше, к линии Кармана. Действуя парами или тройками, они обкладывали агрессора с разных сторон. Потом один из истребителей стремительно сокращал дистанцию и поливал его снарядами из авиапушек. В случае попадания тарелка сразу прекращала маневрирование и, спустя некоторое время, сваливалась в штопор. Но чаще ИИ центаврского носителя успевал среагировать и увернуться от медлительного роя тридцатимиллиметровых снарядов. И надо было снова обкладывать шустрика, или загонять его вниз, где сопротивление воздуха заставит чересчур быстрый аппарат хоть немного замедлиться. Ракеты воздух-воздух уже давно были сняты с вооружения, поскольку они существенно уступали тарелкам не только по скорости, но и по маневренности. Снаряды летали ненамного быстрее, но их было много.

Больше всего в небе было "Ястребов" KF-50, централизованно выпускаемых Кореей для стран Десятки и примкнувшей к ней коалиции. Кроме самой Кореи их использовали Большая Индия, Бразилия, Венесуэла, Вьетнам и Куба. Некоторое количество "Ястребов", предназначенных для прикрытия Африки и Азии базировалось в Гвинее, Конго, Анголе, ЮАР, Египте, Иране, Турции, Курдистане и Сирии. Простые в управлении и надёжные, они почти не уступали центаврским носителям второго ранга в скороподъёмности и тяговооружённости, но явно проигрывали в маневренности.

Китайские "Могучие Драконы", по сути, отличались от них только размерами и большим калибром авиапушек. Американские "Фантомы" обладали более совершенными радарами, а французские "Миражи" могли похвастаться элегантностью силуэта и значительно лучшей аэродинамикой.

Разработчики российских "Стрижей" также, как и французы, озаботились в первую очередь аэродинамикой, но в ущерб утончённости силуэта поставили во главу угла жёсткость планера и функциональность. Они проектировали молоток, основным предназначением которого было не поражать зрителей элегантностью линий, а забивать гвозди. Скорее даже не гвозди, а тяжёлые твёрдосплавные дюбели, что подразумевало увеличение калибра до пятидесяти семи миллиметров, и соответственное удлинение стволов. При этом они учли китайский опыт — тридцать лет назад наиболее эффективно били центаврскую посуду именно пятидесятимиллиметровые зенитные артустановки PG-80, но пошли дальше, использовав компоновочную схему авиапушки Грязева-Шипунова.

В первом варианте авиапушка жёстко фиксировалась и стреляла по ходу движения истребителя. Во втором — имела двигающийся по дуге казенник и наводилась в горизонтальной плоскости. А у модернизированной экспериментальной модели стала выдвигаться наружу, что позволяло осуществлять наведение уже в двух плоскостях.

А корпус со временем превратился в блин. Но не тот блин, который комом. А напоминающий плоский камень, используемый детворой для пускания "блинчиков". Такая конфигурация позволяла развивать максимальную скорость не только в разреженном воздухе стратосферы, но и вблизи от земной поверхности. А также выполнять любые фигуры высшего пилотажа без риска переломить несущий каркас.

К сожалению, таких машин успели изготовить только десять. Но даже немодифицированные "Стрижи" могли дать хорошую фору самым продвинутым "Могучим Драконам", "Фантомам" и "Миражам".

* * *

"Миражам" приходилось туго. Нет, если бы им пришлось защищать только французское небо, они легко справились бы с этой задачей. Но государственные границы имеются только на земной поверхности, а в стратосфере они напрочь отсутствуют. И из союзников рядом имеется лишь традиционно нейтральная Швейцария, небо которой тоже необходимо прикрыть. Тяжело защищаться, находясь в окружении соседей, которым абсолютно фиолетово на твои проблемы. И шут бы с ними, в конце концов, спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и уже давно является их собственной проблемой. Но ведь никто не помешает центаврским носителям войти в стратосферу где-нибудь над Германией, Бельгией или, например, Испанией, потом поднырнуть над самой землёй на французскую территорию. Или высадить головоногий десант в акваториях Средиземки, Бискайского залива, Ла-Манша. Вот и получился объём почти в треть кубического мегаметра (если измерять по линии Кармана). В который сверху свалилось полторы сотни носителей второго ранга. И ещё один более массивный аппарат, снижающийся над Авиньоном и явно нацелившийся в Лионский залив между Монпелье и Марселем. К счастью, его вовремя заметили.

— Вижу "шайбу"! — крикнул Жан Перье своему ведомому. — Атакуем!

И "Миражи" бросились в атаку. Обладая заведомо лучшей аэродинамикой, истребители легко нагнали тяжеловесный центаврский носитель и щедро окропили его из шестиствольных пушек тремя сотнями почти полукилограммовых тридцатимиллиметровых снарядов. Каждый. И тут же, выйдя из пикирования по пологой дуге буквально в километре от земной поверхности, устремились вверх на поиски следующей цели. А разломившийся на две части носитель всё ещё падал с двухкилометровой высоты на голые, лишённые растительности скалы горной гряды Сент-Виктуар, совсем немного не долетев до Средиземного моря.