| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Жертва репрессивного сталинского режима!
…Но обошлось и, отделавшись лёгким испугом и даже не замарав синие штаны, Голиков сперва командует армейской группой в Киевском венном округе, затем армией — с коей участвует в Польском походе. И наконец, вновь возвращается к разведывательной деятельности, возглавив ГРУ ГШ РККА.
Это ещё что!
До него эту «контору» возглавлял генерал-лейтенант авиации Проскуров, который сам про себя так сказал на совещании по итогам Советско-финской войны:
«Был я в свое время неплохим летчиком, командиром, перешел в разведку…».
Могу закончить за него:
«…Где стал полным гАвном».
За промахи военной разведки во время Зимней войны, его сняли с должности заменив Голиковым и, отправили снова в авиацию — где годом позже арестовали и, вместе с Рычаговым и прочей «авиакомпанией» — расстреляли за бардак творившейся в ВВС РККА и связанную с ним высокую аварийность.
Бывший до Проскурова Александр Григорьевич Орлов, вроде бы соответствовал «профилю», ибо в тридцатые годы работал военным атташе в крупнейших европейских странах…
«Ниже» копать не будем, просто подведём общую черту: кто бы не был во главе «Главного разведывательного управления Генерального штаба Рабоче-Крестьянской Армии» (ГРУ ГШ РККА) не стоял, общим было:
На всех уровнях этой «шарашкиной конторы» царил неописуемый словами бардак, недаром именно оттуда были все знаменитые перебежчики — начиная от Гордиевского и кончая Резуном.
Про бардак творившийся при Берзине («невинно» расстрелянном после Урицкого, но до Никонова, Гендина и Орлова) можно прочесть в мемуарах разведчика Михаила Абрамовича Мильштейна «Две встречи с Берией». Про Лаврентия Павловича там — совсем чуть-чуть: по ходу — он был упомянут в названии лишь для «хайпа»… Про бардак же в Главном разведывательном управлении — страниц триста мелким шрифтом.
Голиков начальствовал в этой «конторе» недолго и, в октябре 1841-го был заменён генералом Панфиловым. Но не тем, что — панфиловец, а… Неизвестно кем — инфы про него в моём «послезнании» ноль.
Тот в свою очередь, через год уступил кресло некому Ильичёву, Ильичёв — Кузнецову… Но не адмиралу, а…
Неизвестно кому.
Конспирация «бойцов невидимого фронта»?
Нет, ни коим образом…
Бардак!
* * *
Уже после окончания войны, при Кузнецове — который «неизвестно кто», СМЕРШем (военной контрразведкой) было проведено расследование деяний разведчиков-нелегалов, всю войну просидевших «в тылу врага».
В оккупированной фашистами Бельгии, то бишь.
На допросе они дали очень любопытные показания:
«…Арестованный в июле 1945 года резидент Главразведупра Красной Армии в Бельгии ГУРЕВИЧ (кличка «Кент») показал, что он был подготовлен наспех, а переброска его в Бельгию была организована непродуманно. По этому вопросу ГУРЕВИЧ показал следующее:
«Перед переброской меня за границу, по существу, я никакой подготовки не получил. Правда, после оформления моей вербовки работником Главразведупра Красной Армии полковником СТРУНИНЫМ, я был направлен на курсы при разведшколе Главразведупра Красной Армии, но они для практической работы ничего, по существу, не дали. На этих курсах я в течение 5-ти месяцев изучал радиодело, фотодело, и был ознакомлен с общим порядком конспиративных встреч с агентурой за границей».
В буквальном смысле — худо-бедно подготовив, разведчика-нелегала решили забросить в Бельгию под видом мексиканского художника, побывавшего несколько месяцев в Советском Союзе и потом решившего выехать в эту страну через Финляндию, Швецию, Норвегию, Германию и Францию.
Вот что по поводу этой «легенды» говорит сам Гуревич-Кент:
«Надо сказать, что данная мне легенда была очень неудачной хотя бы потому, что я в связи с недостаточностью времени не мог получить никакой консультации о Мексике, об ее внутреннем положении, условиях жизни, и даже ее географических данных. Кроме того, испанский язык, являющийся основным в Мексике, я знал далеко недостаточно для мексиканца и говорил на нем с явно выраженным русским акцентом.
Таким образом, в пути следования я был не в состоянии отвечать на самые простые вопросы о положении в Мексике, а это, бесспорно, навлекало на меня всевозможные подозрения».
Вот так вот: мексиканец, а мексиканского языка не знает…
Поняв, что с гражданством дали маху, в Центе решили изменить «легенду». Вот как это происходило:
«Будучи в Париже, я встретился там со связником Главразведупра, который вручил мне уругвайский паспорт на одну из фамилий уругвайского коммерсанта, а я ему сдал свой мексиканский паспорт.
Получая паспорт уругвайского гражданина, я был совершенно недостаточно осведомлен о жизни Уругвая. Когда этот вопрос я поднял еще будучи в Советском Союзе, мне БРОДИН сказал, что такая возможность мне будет предоставлена.
Действительно, спустя некоторое время мне была представлена для ознакомления коротенькая справка, написанная от руки на 2-х страницах одним разведчиком, находившимся в Уругвае очень короткий промежуток времени. Причем в этой справке были указаны две улицы Монтевидео, названия нескольких футбольных команд и подчеркнуто, что население, особенно молодежь, часто собирается в кафе. Ни географического, ни экономического и политического положения в этой справке освещено не было…».
А теперь держитесь за стулья крепче:
«Я даже не знал фамилии президента «моего государства», т. к. по этому вопросу в Главразведупре имелись противоречивые данные. Когда я заметил БРОДИНУ, что этих данных для меня недостаточно, он обещал мне их дать, но их в Главразведупре не оказалось, и мне в последний день перед отъездом было предложено пойти в библиотеку имени Ленина и ознакомиться там с УРУГВАЕМ по БСЭ. Естественно, что и там нужных мне данных, как для коммерсанта богатой уругвайской семьи, найти, конечно, не представилось возможным».
Со шпионской экипировкой у Гулевича-Кента, тоже всё было не слава Марксу:
«Выезжая из Советского Союза, я по легенде до этого находился в Нью-Йорке и других странах, а вез с собой только один, небольшого размера чемодан, в котором находились: одна пара белья, три нары носков, несколько носовых платков и пара галстуков, в то время как иностранные туристы, побывавшие в других странах, везут с собой в качестве багажа по нескольку чемоданов с различными носильными вещами, большое количество различных фотографий, личных писем и т. д..
Больше того, я. как личный турист, побывавший в Советском Союзе несколько месяцев, не взял с собой в качестве «памятки» ни единой русской вещи или даже открытки, которая бы напоминала о моем посещении этой страны.
Вследствие этого, сразу же, как только в Ленинграде я сел в вагон, в котором находились иностранцы, следовавшие в Финляндию, на меня было обращено внимание, почему именно я, как иностранный турист, не имею с собой никакого багажа».
Нашего незадачливого «Штирлица», проколы ждали буквально на каждом шагу:
«По приезде в Хельсинки я должен был явиться в Интурист и получить билет на самолет, следовавший в Швецию. Когда я обратился к швейцару Интуриста, поскольку других работников в воскресенье не было, и спросил его на французском языке о том, что мне должен быть заказан билет на самолет, он предложил мне говорить на русском языке, дав понять, что он знает о том, что я русский, и играть в прятки с ним не следует».
«По приезде в Париж я остановился в гостинице «Сейтан», и на другой день должен был зайти в кафе «Дюспо», находящееся на Криши, для встречи со связником Разведупра. При этом было обусловлено, что при входе в кафе я займу место за заранее определенным столиком, закажу чай, немедленно расплачусь за него и буду читать французскую газету. Связник должен был точно так же находиться в кафе, сидеть за столом, имея на столе французский журнал. Здесь мы должны были друг друга только видеть, сами же встречи должны были произойти немедленно по выходу из кафе, около дома № 120 или 140 по Криши.
Прибыв по указанному адресу, я не нашел кафе с названием «Дюспо». В этом доме находилась закусочная, рассчитанная на обслуживание шоферов конечной автобусной остановки, под названием «Терминюс». При входе в закусочную я увидел, что там имеется всего 1—2 стола, за которыми посетители обычно играли в карты. Посетители же в основном заказывали вино и горячее кофе, как это принято в закусочных во Франции.
То, что я занял место за столом и заказал чай, вызвало смех у официанта, и мне было предложено кофе, говоря, что чаем они вообще не торгуют.
Я пробыл в кафе более получаса, однако связника Разведупра по данным мне приметам не встретил. Полагая, что возможно был перепутан адрес, я попытался разыскать на этой улице нужное мне кафе, однако его не нашел. В действительности же оказалось, что несколько лет тому назад в помещении, в которое я заходил, было именно кафе «Дюспо», но впоследствии оно было преобразовано в закусочную».
Это ещё что!
На допросе Гуревич-Кент показал, что Главразведунром Красной Армии ему было предложено по приезде в Брюссель остановиться в гостинице «Эрмитаж». Но на месте оказалось, что эти гостиница — уже пять лет как была превращена…
В публичный дом.
Мля, Голливуд отдыхает!
Не так за державу обидно, как за наш советско-российский кинематограф…
Не, а куда наши сценаристы-режиссёры смотрят? Почему они кинокомедий по этим сюжетам не снимают?
А потом обижаются, что с «Оскарами» их регулярно обходят…
Другой арестованный Главным Управлением «СМЕРШ» резидент Главразведупра Красной Армии во Франции, Треппер под оперативным псевдонимом «Отто», рассказывал чекистам не менее интересные вещи:
«Резидент МАКАРОВ (кличка «Хемниц») — несмотря на то, что он как будто бы прошел специальную школу, не знал самых элементарных понятий о разведработе, не говоря уже о том, что он не знал ни одного(!) иностранного языка. Кроме того, «Хемниц» должен был проживать как уругваец, в то время как он не имел никаких понятий о (его «родной стране», и еще менее о стране, в которой ему пришлось работать».
«Находясь в Брюсселе, получил из Москвы паспорт для въезда во Францию. В паспорте должна была быть указана профессия — журналист. В действительности же, при получении паспорта, в нем была указана профессия не журналист, а «журналье», что означает — поденщик. Естественно, что поденщик, едущий в международном вагоне, сразу же вызвал бы подозрение у французской пограничной полиции».
«Выбор уругвайского паспорта для меня, как легализующего документа, не был достаточно хорошо продуман и подготовлен Главразведупром. В Бельгии уругвайских подданных были считанные единицы, в то же время в полиции зарегистрировались одновременно два вновь прибывших уругвайца.
Это были агент Главразведупра Красной Армии МАКАРОВ — коммерсант, родившийся в Монтевидео и купивший предприятие в Остенде, и я, тоже родившийся в Монтевидео и тоже занимавшийся торговой деятельностью в Бельгии. Причем оба наши паспорта были выданы в уругвайском консульстве в Нью-Йорке. Один был выдан в 1936 году, а другой в 1934 году. Номера же этих паспортов были последовательны, так, если один был за № 4264, то другой был за № 4265».
«В начале 1939 года Главразведуправлением в первый; раз была поставлена задача подготовки и создания собственной радиосвязи с центром. Эта задача была возложена на «Хемница», который как будто прошел до приезда полную техническую радиоподготовку.
«Кент», после своего приезда, имел задачу помочь ему в этом направлении, и его Разведупр также считал вполне подготовленным к этой работе.
На практике оказалось, что ни тот, ни другой подготовки не имели и эту работу до конца довести не смогли. В то же самое время все полученные приборы оказались в неисправном состоянии».
Мда… Не ту страну «Уругваем» назвали…
Далеко не ту!
Хочу закончить на «оптимистической»… Ээээ… Юмористической ноте, словами того же Кента:
«Перед отъездом из Москвы Главразведупр указав мне, что в связи с провалами принято решение не создавать больших резидентур, а работать небольшими группами. После того, как Главразведупр принял решение о моем оставлении работать в Бельгии в качестве помощника резидента «Отто», мне бросилось в глаза то обстоятельство, что резидентура в Бельгии насчитывает большое количество людей, находящихся на твердой зарплате и практически не проводивших никакой разведывательной работы, и знающих о существовании нашей организации. Я обратил на это внимание «Отто», но получил ответ, что все эти люди предусмотрены на военное время…».
Понятно, да?
Вот начнётся война и вот тогда наши бельгийские «штирлицы» с уругвайскими паспортами, покажут мастер-класс разведки!
Естественно¸ таких «резидентов» контрразведчики страны пребывания вычисляли сразу. Почему не арестовывали?
А зачем?
Подсунуть нужных «информаторов» и нехай впаривают руководству «дезу».
* * *
Терпеливо дослушав Голикова, нетерпеливо спрашиваю:
— Ну и какие Вы сделали выводы из сообщений ваших «Зефиров», «Марсов», «Зевсов» и прочих «Рамзаев»? Будет в этом году у нас война с Германией и когда именно?
То, ни «бе», ни «ме», ни «кукуреку», а когда я наехал конкретно, выдавил из себя:
— Выводы должно делать политическое руководство.
Я аж опешил от такой — то ли наглости, то ли тупости:
— Ну, ни хрена себе заявка! Это что? «Камешек в мой огород», что ли? А на кой ляд в таком случае Вы, Голиков, нужны — весь такой лысый и красивый? Пускай тогда ваши «источники» прямо так и пишут: «Москва, Кремль, товарищу Сталину, до востребования».
Надо понимать, как в «реальной истории» действовали руководители советских спецслужб. На многих донесениях от «источников», снизу стояла вот такая резолюция:
«Выслано Сталину (2 экз.), Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Жукову».
То бишь, вместо того, чтобы отсеять явную «дезу», проанализировать заслуживающие доверия донесения от своих разведчиков и предоставить политическому руководству вывод: «Вот, товарищ Сталин — они нападать (не нападать) на нас собрались», — Голиков Фитин и прочие, предоставляли тому это делать самому.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
