Эльфийская кукла

Я сложил газеты и бросил их в корзину для бумаг. Саламэль что-то писал за столом и даже не повернул головы. Видимо, эльф считал, что рассказал мне все, что мне следовало знать. Я уселся в кресло, вытянул ноги и заскучал. Девица из Боевого Братства явно опаздывала. И тут я вспомнил про книжку эльфийских сказок, которую со вчерашнего дня таскал в спорране. Все-таки чтение — один из лучших способов с пользой убить время.

Первая сказка называлась "Юноша-Тополь и Девушка-Береза" и была написана в белых стихах. Я дочитал ее до середины и понял, что вряд ли смогу постичь всю красоту и изысканность староэльфийского фольклора. Эльфы отличные художники, ювелиры и оружейники, у них обалденная музыка, красивые танцы и сильная медицина, они строят прекрасные дома и отлично разбираются в магии, но вот их литература явно на любителя. Нудная и написанная высокопарным языком история о том, как Юноша-Тополь не мог встретиться со своей возлюбленной Березой, потому что тополя росли в одном месте, а березы в другом, возможно и тронет чье-нибудь чувствительное сердце — но не мое определенно. Полистав книжку в поисках чего-нибудь более занимательного, я заметил, что у начальной страницы сказки "Фаэрмеллен Гли и рыцарь-вампир" загнут уголок. Не иначе, Бургиньон читал эту сказку — а может, и не Бургиньон (что-то не могу я себе представить элитного ассасина, читающего сборники сказок, тем более на сидуэне!), а тот, кто дал ему эту книгу. Поскольку Саламэль упорно продолжал делать вид, что не замечает меня, я начал читать.

Сюжет сказки был банален и незамысловат: темный эльф-ведун по имени Гли полюбил эльфицу-раскрасавицу из Тир-на-Айонны. Однако красавица любила некоего рыцаря по имени Гартиаль, и Гли получил от ворот поворот. Тогда наш сволочной фаермеллен попытался развесить на остренькие ушки красавицы лапшу про ее возлюбленного — изменяет, мол, тебе суженый твой не по-детски, — но красавица не поверила. Отчаявшись добиться взаимности, нехороший фаермеллен использовал черную магию — он напустил на счастливого соперника чары, и тот превратился в вампира (брр, снова вампиры, мать их тру-ля-ля!). Естественно, что новообращенный рыцарь-вампир взял за обыкновение вечерять юными дамами, охмуряя их перед этим куртуазной беседой и вампирским обаянием. Коварный Гли воспользовался этим, красавица увидела в волшебном зеркале, как ее суженый пристает к другим дамам, не поняла, что интерес у рыцаря к ним не эротический, а гастрономический, сильно-сильно огорчилась — короче, этот самый Гли запудрил ей мозги, и оказалась она в заколдованной башне хитрого фаермеллена, куда нельзя было попасть никому.

Стоп, Осташов, тебе это ничего не напоминает? С этого места я начал особенно тщательно разбирать эльфийские руны, стараясь не пропустить ни единой подробности. Когда я дошел до эпизода, в котором бедняга-рыцарь добирается до башни колдуна и пытается в нее попасть, волосы у меня на голове зашевелились:

Рыцарь обошел башню трижды и не увидел в ней ни двери, ни окна, ни даже малого отверстия, подобного ласточкиному летку. Никому не дано было проникнуть за стены сего дьявольского чертога. Девица же в зеркале волшебном узрела своего любимого и вскричала: "Возлюбленный мой Гартиаль, ты пришел за мной! Приди же ко мне и верни мне счастье, коего я лишилась по неразумности своей!" Гли же ухмыльнулся злобно и ответствовал: "Напрасно зовешь ты Гартиаля, ибо никому, ни эльфу, ни человеку, ни вампиру, не дано заклятия, наложенного на мою башню, преодолеть. Ибо заклятие оное сильнейшее из всех, что известны в Интэ-Аир, и так ужасно, что никто не решится выполнить то, что может его разрушить. Вход в мою башню откроется лишь для того, кто коснется камней в стене башни ладонью, смоченной кровью из сердца своей возлюбленной или возлюбленного..."

На меня упала тень, и я увидел над собой Саламэля.

— Что это? — он смотрел на книгу, а не на меня. — "Золотые легенды"? Где ты их взял?

— В библиотеке, — съязвил я. — Тебе-то что?

— Ты что, знаешь сидуэн? — Саламэль как-то странно на меня посмотрел.

— Немного. А что?

— Оставь мне эту книгу, — внезапно предложил эльф.

— Сказки? — Я взглянул на него с недоумением. — Зачем они тебе?

— Это мое дело.

— Дружище, это не моя книга. Я взял ее почитать.

— Я тебе не верю. Так дашь мне ее, или нет?

В поведении Саламэля было что-то странное. Эльфы народ очень хладнокровный, свои эмоции стараются не показывать ни при каком развитии событий. А Офир был взволнован и даже не старался этого скрыть.

— Не дам, она мне самому нужна, — сказал я. — Но могу предложить сделку. Ты помогаешь мне с Салданахом, а я дарю тебе эту книгу — потом. Согласен?

— Ты не хочешь мне сказать, где ты взял эту книжку?

— Неважно. Я ее нашел. Такое объяснение тебя устроит?

— Подобные книги не валяются на дороге.

— Будем считать, что я гулял по нужной дороге.

— Не хочешь просто отдать мне книгу, тогда продай, — сказал Офир.

— Нет. Или твоя помощь, или книга остается у меня.

— Ладно, — Офир тряхнул своей пышной каштановой гривой. — Я помогу тебе с этим фаермелленом. Давай книгу.

— Потом. Когда решим насчет Салданаха.

— Хитришь, рокарец, — Саламэль нехорошо улыбнулся. — Хорошо, попробую тебе поверить. Но если вздумаешь меня надуть...

— Я порядочный человек, друг. Мое слово заслуживает доверия.

— Люди, люди! — вздохнул эльф. — Сколько раз вы нас обманывали, а мы, глупцы, продолжаем вам верить.

— Твоя бойчиха из Боевого Братства что-то не пришла, — сказал я, сменив тему. — Может, тебе удалось ее переубедить?

— Нет. Она хирнлендерка, а они упрямые. Еще придет. Ей нужны зелья, она за них заплатила задаток.

— Тогда ждем дальше, — резюмировал я, убрал книгу в спорран и уселся в кресло.

Мне пришлось ждать еще не меньше часа. Незнакомка появилась именно в тот момент, когда я окончательно решил, что пора идти. Она выглядела заспанной и какой-то потерянной. Увидев меня, девушка сразу бросила быстрый вопросительный взгляд на Саламэля, но эльф ее успокоил.

— Этот человек мой друг, — сказал он. — Можешь ни о чем не беспокоиться.

— Действительно, я друг Офира, — добавил я, — но мне бы хотелось еще стать и вашим другом, сударыня.

— Моим другом? — Девушка посмотрела на меня без малейшей симпатии. — С чего вы взяли, что мне нужна ваша дружба?

— Так, почувствовал, — я улыбнулся ей. — Саламэль сказал мне, что за дело поручил вам фон Данциг. Я мог бы помочь вам.

— Мне не нужна помощь.

— Зря вы так думаете. Вампиры, милая барышня, существа крайне опасные. Пытаться совладать с вампиром в одиночку — верное самоубийство.

— Офир, зачем? — с упреком спросила девушка, глядя на эльфа. Мне показалось, что Саламэль был смущен.

— Позвольте мне вступиться за моего друга, — сказал я. — Офир рассказал мне о вашем деле потому, что очень обеспокоен вашей судьбой. Да и я был очень настойчив. Вы мне очень понравились. К тому же, я знаком с фон Данцигом и знаю, что своим рекрутам Боевое Братство задает непростые задачки. Сам побывал в шкуре рекрута.

— Погодите, так вы тот самый Алекто, барон Фра-де-Леоне? — Девушка уже с интересом посмотрела на меня. — Рыцарь, отказавшийся вступить в Братство?

— Ну и что?

— О вашем поступке много говорили в Лоэле. Все были очень удивлены.

— Знаю. Это очень почетно — вступить в Братство, но у меня были свои мотивы. Давайте лучше поговорим о вас. Мы беседуем с вами уже довольно долго, а я даже не знаю вашего имени.

— Бэмби Рена, — ответила девушка, помолчав. — Теперь довольны?

— Теперь доволен.

— Офир, мне нужны мои зелья, — сказала девушка эльфу.

— Полагаетесь на могущество снадобий? — спросил я, улыбаясь. — А знаете ли вы, чем гаркаин отличается от гарпии? Ваобанши от носферату? Тэрги от ламии? Или роэллин от брухи?

— Это так важно?

— Более чем. Я сейчас назвал вам различные разновидности вампиров. Вам поручили убить кровососа, объявившегося в округе Нолси, но не сказали, что это за тварь. Не подсказали, как с ней покончить. Какое оружие лучше использовать, какие зелья. Какие приемы боя, наконец.

— Очень интересно, — На губах Бэмби появилась презрительная усмешка. — Я встретилась с всезнайкой, который любит поучать других. Считает себя умником, а остальных дурачками и недотепами, верно?

— Ну, зачем же так сразу! Я всего лишь хотел...

— Итак, — Бэмби сверкнула глазами, — умник задал мне нелегкий вопрос: чем гаркаин отличается от гарпии? Ничем. Это один подвид вампиров. Просто гаркаин — название мужской особи, а гарпия — женской. Внешне они довольно сильно отличаются друг от друга, поэтому невежды считают их вампирами разных разновидностей. Их еще называют Vespertylla, вампиры-нетопыри. Или низшие вампиры. Тупые монстры, в которых нет ничего человеческого. Эти твари прячутся в развалинах строений, старых склепах, особенно любят природные укрытия, вроде пещер. Против них эффективно любое заговоренное оружие, огонь и солнечный свет, даже обычный солнечный зайчик может их убить. Оберегами против веспертиллей являются чеснок, камфара, листья перечной мяты, остролиста, бузины или лука-порея, а также золотые украшения.

— Э-э-э, — я открыл рот и уставился на девушку, как профессор-математик на студента, шутя доказавшего теорему Ферма.

— Идем дальше, умник, — продолжала Бэмби, подарив мне чарующую улыбку. — Ваобанши — это вампир-женщина, нападающая только на мужчин. Говорят, они весьма привлекательны внешне, ничем не отличаются от живых девушек и умеют очень красиво петь. Их пение и красота привлекают к ним романтически настроенных идиотов, которые становятся их жертвами. Иногда ваобанши называют суккубом, но это ошибка. Суккуб — низший демон, существо из мира Инферно, а ваобанши все-таки настоящий вампир. Носферату наоборот, охотятся исключительно на молоденьких девушек, причем особенно падки на девственниц. Кровь девственницы омолаживает их и придает им силу. Это мрачные унылые твари, больше остальных вампиров похожие на ходячих мертвецов. Именно они завели моду пережидать светлое время суток в гробах. И те, и другие никогда не собираются в стаи, всегда действуют в одиночку. Их можно встретить в заброшенных домах, деревнях, на старых кладбищах, в замках и вблизи мест, где происходили массовые убийства. Дилетанты считают, что их можно одолеть только серебряным оружием, однако это не так. Окуни меч или даже простой кол в святую воду или настой чеснока — и прикончить вампира не составит никакого труда. И те и другие боятся света не меньше, чем веспертиллы. Кстати, их укусы не заражают вампиризмом, как и укус любого низшего вампира.

— Йохарный бабай! Откуда ты...

— Теперь поговорим о тэрги, — продолжала Бэмби тоном лектора, — она уже ближе к высшим вампирам. Это тварь очень редкая, умеет хорошо маскироваться и часто принимает облик животных, волков, кошек или собак. У нас в Хирне верят, что в безлунные ночи тэрги разъезжает по темным полям одетая в красные одежды на белой призрачной лошади и нападает на одиноких путников. Здесь, в Уэссе, ее иногда называют лакримоной — Плакальщицей: есть древнее поверье, что тэрги порой привлекает свою жертву, издавая жалобный плач младенца. Против этих существ особенно эффективно оружие из чистой меди, боятся они и магических атак, особенно огненных и атаки молнией. Убить их трудно, но можно. В имперских марках тэрги часто называют ламией, так что это опять одна и та же порода вампиров, просто названия разные.

— Ну и ну! — Саламэль просто рот разинул от изумления.

— Ну и пару слов о роэллинах и брухах, — сказала Бэмби, глядя мне прямо в глаза. — Что дорогой умник сам о них знает?

— Я? Я знаю, что...

— Пауза затянулась. А это значит, что умник Алекто сам ни хрена о них не знает. Слышал звон. Между тем, и те и другие считаются высшими вампирами. Самыми опасными. Не боятся серебра, меди, золота, оберегов и магических заклинаний, меньше, чем остальные вампиры уязвимы для солнечного света, поэтому способны нападать даже днем, если погода пасмурная, умеют напускать чары, превращаться в любых животных, становиться невидимыми, очень живучи и всегда живут группами, в каждой из которых есть предводитель, могущественный вампир-маг. Отец или Матерь вампиров. Пока предводитель клана жив, уничтожить прочих вампиров невозможно — маг будет все время возвращать их к жизни. Зато смерть старшего вампира ведет к немедленной гибели всех его подчиненных. Укушенный роэллином или брухой сам становится вампиром. Единственное эффективное оружие против них — аргентальное. А разница между ними, — и тут Бэмби тяжело вздохнула, точно моя тупость вгоняла ее в невыносимую тоску, — опять же в поле. Роэллинами называют высших вампиров-мужчин, они же вампиры-лорды, а брухами — вампиров-женщин, они же леди-вамп.

— Туше! — воскликнул я, подняв руки. — Полная победа. Сдаюсь. Я восхищен, потрясен и очарован. Ты меня уделала.

— Капитуляция принята, — сказала Бэмби. — Офир, ты сделал то, о чем я просила?

— А-а? — Саламэль, похоже, был от услышанного в не меньшем ступоре, чем я.

— Откуда ты все это знаешь? — не удержался я.

— Не все ли равно?

— Просто интересно.

— От отца, а он узнал все от своего отца, моего деда. У деда в наших краях было прозвище Ночной Охотник, и он был лучшим монстробоем во всем Хирне. Отец рассказывал, что дед Мальколм прикончил около сотни вампиров, оборотней и прочих тварей. Элси, мой аргентальный палаш, — и Бэмби похлопала ладонью по сабле на перевязи, — когда-то принадлежал ему.

— Да, удивила! — совершенно искренне сказал я. — Теперь вижу, что моя помощь совершенно излишняя.

— Почему же, — внезапно сказала девушка, — я передумала. Пожалуй, ты можешь мне помочь. Хоть я неплохо разбираюсь в вампирологии и владею оружием, но до покойного дедушки мне далеко. К тому же, у меня мало времени, и мне наступают на пятки.

— Так, позволь, я угадаю. Фон Данциг поручил это дело еще кому-то?

— Братьям Сламбо. И у них, и у меня это третье, последнее испытание. Обидно будет оказаться неудачницей.

— Братья Сламбо? Припоминаю. Два закованных в железо здоровенных парня из Лоджа.

— Они мне сказали, что вступления в Боевое Братство мне не видать, как собственной... — Бэмби осеклась, потупила взгляд. — Короче, мне побыстрее нужно выполнить этот контракт.

— Я готов отправляться в Нолси хоть сейчас.

— Нолси расположен на северо-востоке Уэссе, севернее Лардении. Верхом доберемся дня за два. У тебя есть лошадь?

— Конечно.

— Отлично. Офир, давай зелья.

Бэмби быстро сложила полученные от эльфа бутылочки и баночки в свой кожаный рюкзачок, отсчитала положенную плату и, повернувшись ко мне, сказала:

— Если ты не передумаешь, то завтра на рассвете будь у Северных ворот. Я буду тебя ждать.

Она вышла, оставив нас с Саламэлем отходить от прочитанной ею популярной лекции о вампирах. Эльф первым пришел в себя.

— Да, такого я не ожидал! — признался он. — А я-то думал...

— Вот так они нас по жизни и удивляют, эти девчонки, — философски изрек я. — Что ж, делать нечего, я сам напросился ей в компаньоны. Пойду в гостиницу собираться.