Ромашка

Тут Машку сорвало. Она налетела на него и стала молотить, куда ни попадя, кидалась и кричала:

— Мразь, погань, ненавижу тебя! Скотина бесчувственная! Чтоб ты сдох! Тварь поганая!

На крики выскочила из своей комнаты Любовь Ивановна. Думая, что они ругаются из-за того, что Сергей не был дома, стала успокаивать Машу:

— Маш, успокойся, ну задержался, с другом поговорил, живой же, здоровый. Бессовестный, конечно, но они все мужики такие, не думают своей башкой, что творят. Что здесь жена с матерью с ума сходят.

Машка отцепилась от мужа и, плача навзрыд, кинулась в спальню. Мать укоризненно смотрела на Сергея, качая головой. А он молча допивал чай, не поднимая глаз от стола.

Спать пошёл в 'Ромкину' комнату. Лежал и слушал, как Машка за стенкой ревёт в подушку. И стало вдруг жалко её, дуру. Он пробовал злиться на неё, но у него не получалось. Тогда стал злиться на себя — за то, что такой мягкотелый. Стал думать, как сказать матери, что они расходятся, как ей всё объяснить. Ведь не ругались до этого особо-то, так, мелкие перепалки. Машкино вечное недовольство, так к этому уже и мать, и он привыкли. Не говорить же, в самом деле, матери, как Машка по субботам работает. У матери и так давление зашкаливает, совсем ведь сляжет.

Захотелось услышать Ромкин голос, сказать, что высказал всё Маше и что они разойдутся. Встал и вышел на улицу, чтобы позвонить. Ромка не отвечал. Наверное, спит уже.

Маша сидела на кухне. Глаза красные и опухшие от слёз. Ждала, когда он зайдёт.

— Серёж, — тихо, почти шёпотом. Встала, прильнула к его груди. Уткнулась в плечо и опять разревелась. — Серёженька, прости. Я назло тебе. Ты ведь на меня не смотришь даже. Я чтоб ты ревновал хотела. Прости, пожалуйста. Ну, хочешь, я уволюсь с работы? В деревне устроюсь. Пожалуйста, не бросай меня. Прости. Прости. Ну пожалуйста, ну прости меня — У неё опять начиналась истерика.

— Хватит. Мать снова разбудишь. Хочешь, чтоб её на 'скорой' увезли? Спать иди. Завтра поговорим.

— Пошли вместе? Ложись со мной. — Она вцепилась в Серёгину руку, потянула в спальню.

И он пошёл. Лёг на самый край, отвернулся. А она лежала тихонько рядом, гладила его по спине и шмыгала носом.

Ромка из сауны вернулся злющим, как чёрт. Славка уже был дома, жарил, на ночь глядя, картошку. Он вечно так — весь день ходит голодный, а на ночь начинает жрать.

— Ром, завтра у Ольги день рождения, можно она к нам придёт, посидим втроём?

— А ты что у меня-то спрашиваешь? Я что, не даю тебе, что ли, с Ольгой встречаться, мне по фигу, пусть приходит.

— Ты чего злой такой? Где шлялся, кстати?

— Тебе-то какая разница? Где шлялся, там уже нет.

— Ром, тебя что за муха укусила? Ты что, со своей поругался?

— С какой своей? Нет у меня никакой своей!

— Да ты же в подъезд выскакиваешь как угорелый, когда она тебе звонит.

— А твоё какое дело вообще, кто мне звонит? Что ты до меня доколупался? У тебя есть Ольга, вот с ней и разбирайся, до неё доколупывайся. Я к тебе не лезу, и ты ко мне не лезь.

Славка ошарашенно пялился на Романа. Даже про картошку забыл.

— Да пошёл ты! К тебе по-человечески, а ты себя как последний говнюк ведёшь! — Он со злостью переставил сковородку с недожаренной картошкой на другую конфорку и ушёл в комнату. Надул матрас и улёгся голодный спать.

А Ромка заперся в ванной. Хотелось исчезнуть, испариться, никого не видеть и никого не слышать. Было больно от того, что всё так быстро закончилось. Не хотелось терять Серёгу. Но Саня прав, нельзя гадить там, где к тебе со всей душой. С самого начала всё было неправильно. Он ненавидел себя за то, что так по-свински отплатил за доброту Маше, Любови Ивановне. Ненавидел себя и, кажется, начинал понимать, что любит Серёгу. Душа разрывалась на две части — одна его часть знала, что нужно всё это прекратить, а другая не хотела отпускать Сергея, не хотела жить без него.

Так больно ему не было со дня смерти отца.

Глава 6

Андрей, как и всегда с момента первой встречи с Машей, начал свой рабочий день с посещения кабинета расчётчицы. Каждое утро он приносил девушке шоколадку или коробку конфет. Она же делала вид, что не понимает его ненавязчивых ухаживаний, а воспринимает эти подарки как внимание сына её любовника. Павел только посмеивался, он вообще последнее время стал не так внимателен, как прежде. У Маши появилось подозрение, что её любовник завёл себе новую пассию. Поэтому она так бурно отреагировала на слова мужа, когда Сергей прямым текстом озвучил то, что она и без него понимала — Павлу она не нужна.

Когда Андрей увидел Машу, заплаканную, с опухшими, красными глазами, первой мыслью было, что это отец довёл её до такого состояния.

— Машенька, что случилось? Что он тебе сделал?

— Кто? Андрей, ты про кого говоришь?

— Ты из-за отца плакала?

Маша часто заморгала глазами, сдерживая слёзы, но у неё не получилось, и она разревелась навзрыд. Андрей тут же достал платок, прижал её к себе и начал вытирать слёзы.

— Я с мужем расхожусь. Он узнал всё про меня и твоего отца.

— А отец, он знает?

— Нет, я его ещё не видела.

— Маш, может, это и к лучшему? Зачем жить с человеком, любовь к которому прошла. Ты же молодая, красивая женщина, да за тобой парни в очереди стоять будут.

— Так прямо и в очереди? — Маша невольно рассмеялась.

— Я первый встану. И если честно, хотелось бы, чтоб был единственным.

— Андрей, ты что такое говоришь? Я же с отцом твоим встречаюсь.

— Маш, а ты его любишь? Как ты к моему отцу относишься?

— Я не хочу об этом говорить. Не спрашивай, ладно?

— А мужа? Почему ты с отцом встречаться стала?

— Давай прекратим этот разговор. Спасибо за сочувствие и всё такое, но я не хочу ничего обсуждать.

— Как скажешь. Чай пить будем? Я сегодня тебе пирожных принёс.

Маша шмыгнула ещё разок носом и пошла ставить чайник.

Павел делал вид, будто не замечает, что она заплаканная. Ничего не спросил, ничего не сказал, хоть Маша и была уверена — Андрей передал отцу их разговор. Было обидно и противно. Как она могла повестись на этого жлоба, знала ведь, что он блядва несусветная. И из-за этого говнюка теперь такие проблемы с Серёгой. Шок от вчерашнего разговора прошёл. В то, что Сергей завёл любовницу в отместку ей, она не верила. Проболтался, наверное, специально где-то допоздна, чтоб её позлить.

Мысли о разводе не выходили из головы.

Она не знала, как сможет вернуться к матери с отцом. Что она им скажет? Вся деревня судачить будет, и в первую очередь будут говорить, что Сергей её бросил потому, что она бесплодная. Любит ли она его? Девичья влюблённость прошла, и будни затёрли все чувства. А постоянное самоедство из-за бесплодия поселило в душе чувство вины и даже какой-то ненависти к мужу. Если вдуматься, то жили они больше по привычке, чем по любви. Может, Андрей прав? Пока молодая, нужно идти вперёд. Только вот куда идти? В родительский дом возвращаться как брошенке ой как не хотелось. Если бы Павел не оставил её, забрал бы к себе, она бы утёрла всем нос, а так...

Ромка тоже проснулся с красными глазами. Разбудил его телефонный звонок в шесть утра. Была пятница, в институт сегодня ко второй паре. Он сначала не хотел брать трубку, думая, что это Сергей звонит.

— Да возьми ты трубку наконец или выключи к чёртовой матери. Ещё целый час поспать можно. — Славка недовольно заворочался на своём матрасе.

Звонил не Сергей, звонил Санёк. Ромка напугался, что дома что-то случилось. Но Саня, оказывается, отпросился в училище и решил приехать к Роману в гости. Какой-то знакомый как раз ехал к родственникам в Томск на выходные, и он напросился с ним. Так что Саня должен был вечером приехать. Ромка так был рад другу, что проблемы с Сергеем отошли на второй план.

Серёга решил не надоедать Ромке звонками, тем более что предполагал: тот трубку не возьмёт. Решил, что в субботу с утра поедет к нему прямо на квартиру. С Машей мириться он не собирался, разговаривать — тоже. Вот только его мать и тёща беспокоили, как бы не насели на него с примирением. Выглядеть рогоносцем на обозрение всей деревни не хотелось, и причину, по которой расходится с Машей, он говорить бы не стал. А если сказать, что любовницу завёл он, то, во-первых, не поверят: он ведь дома постоянно, вчерашний день не в счёт, а во-вторых, мать обязательно будет на Машкиной стороне и потребует, чтобы он бросил хернёй маяться. Из дома потом фиг уедёшь, костьми ляжет, а не даст Машку обижать. Как встречаться с Романом, вернее, где, придумать не мог, и это его мучило больше всего. Снимать квартиру денег не было, он и так весь вчерашний аванс в сауне оставил, хоть бы на кредит теперь хватило. Куда ни поверни — всюду тупик, голова от этого болела, мысли враскоряку, а выхода никакого.

Славке Санька понравился, они быстро нашли общий язык. Ольгин день рождения справляли вчетвером. Было весело: шутили, рассказывали анекдоты, даже потанцевали маленько. Саня, как только приехал, сварганил по-быстрому всякие вкусные закуски, можно сказать — из ничего. Ольга тоже с собой принесла салаты и бутерброды. Славик затарился разливным коньяком: какой-то знакомый проводник привёз ему из Армении двухлитровую канистру. Коньяк оказался, вопреки опасениям, замечательный, и они его весь приговорили.

Чем пьяней становился Ромка, тем хреновее было у него на душе. Сашка видел, что с другом что-то не то, но при Славяне спрашивать не стал. Решил поговорить утром. Они собирались побродить по городу. 'Вот в кафешке какой-нибудь и поговорим', — глядя на грустного Ромку, думал Саня.

Спать пришлось вдвоём на диване. Славка с Ольгой утащили матрас на кухню и расположились там. Ромка предлагал поменяться местами, но Славка заявил, что диван скрипучий, а он не собирается их скрипами развлекать.

Утром Славка с Ольгой собирались ехать на базар, поэтому встали рано. Ромка с Санькой спали без задних ног, на все попытки Славяна их растолкать отвечали сонным мычанием.

— Вот паразиты, ни в какую вставать не хотят. Сейчас я над ними приколюсь, — подмигнул он Ольге.

Он собрал пустые фантики от презервативов и разбросал их прямо у дивана на полу. А один целый презик развернул, налил в него немного воды и бросил рядом с диваном.

Похихикав, они с Ольгой смылись на базар, представляя, как Ромка с Сашкой проснутся и увидят возле себя следы преступления. Парни вчера были пьяные, вот теперь пусть вспоминают, что же было, а чего не было.

Саня проснулся от настырного звонка в дверь. Он лежал с краю дивана и, ещё ничего не соображая спросонья, пошёл открывать. На пороге стоял молодой мужик. Спросил Ромку. Санёк буркнул 'проходи' и опять улёгся на диван, толкнув Романа.

— Там к тебе пришли.

Тот, сонный, начал перелезать через Санька. Серый же застыл на пороге в комнату от увиденной картины: Ромка и какой-то парень, по-видимому Славка, спали вместе. На полу валялись использованные презики. Крышу у него просто сорвало. Ромка ещё не успел подняться с постели, как получил кулаком удар в лицо. Спросонья Сашка не врубился, почему Роман, ударившись головой о стенку, сполз на диван. Кровь из разбитого носа заливала простыни. Пока Санька соображал, что происходит, ему прилетело кулаком в ухо. В голове зазвенело. Парень, которому он открыл, что-то орал, но из-за шума в ушах Сашка ничего не понял.

Пока приходил в себя, мудак, заехавший им по рожам, выскочил на улицу.

Саня трогая рукой распухающее ухо и собирая мысли в кучу, повернулся к другу.

— Ром, это кто? Что за фигня? Ты во что влип, за что он на тебя накинулся?

Ромку шатало, кровь из носа шла, не останавливаясь. Санька поволок его в ванную. Сунул головой под холодную воду, затем зажал ему нос полотенцем и уложил на диван. И только тут увидел валяющиеся фантики и презик.

— Что за хрень? Это здесь откуда?

Он хоть и был вчера пьяным, но всё прекрасно помнил. Дурацких мыслей, что у них с Ромкой якобы что-то было, даже не возникло. Зато кое-какие мысли по поводу избившего их парня начали появляться. Особенно когда он увидел брошенные у порога пакеты. Заглянув в них и увидев там картошку и овощи с молоком, повернулся к молча лежащему, уставившемуся в потолок Ромке.

— Это был он, Сергей?

Ромка кивнул.

— Ну и какого хрена он руки распускает?

Ромка пожал плечами, не отрывая взгляда от потолка и держа у носа мокрое полотенце.

Саня плюхнулся на диван и наклонился над ним.

— Ну-ка, дай посмотрю. — Он убрал от Ромкиного лица полотенце. Нос сильно распух, глаза тоже начали заплывать, и под ними уже обозначались синяки.

— Блядь, он тебе нос сломал, и сотрясение, походу. Тошнит?

Ромка опять молча помотал головой — нет. А из глаз полились слёзы. Он не мог больше сдерживаться, разревелся.

— За что, что я ему сделал? Сань, я его люблю, а он... Что я ему такого сделал?

Слова у Сани застряли в горле, когда он услышал Ромкино 'Я его люблю'. Он смотрел, как Ромка давится слезами, и пытался подавить в себе закипающую ненависть к Серому.

Сергей завалился к брату, затаренный водкой. Пить он начал ещё в машине у подъезда Артёма, пил прямо из горла. Артём хотел было на него наорать, но потом увидел, что Серёгу трясет.

Уже на кухне, выпив три стопки водки не закусывая, одну за другой, и шарахнув по столу кулаком, Сергей уставился на Артёма:

— Тём, вот ты мне скажи, как старший брат, почему люди такие проститутки? Почему мне попадаются одни шлюхи?

— Не понял, это ты о чем? Какие шлюхи тебе попадаются?

— Да есть здесь одни... Первая шлюха — Машка, а вторая... тоже, в общем, шлюха.

— Так, ну-ка, братик, давай-ка поподробнее. А то я что-то тебя плохо понимаю.

— А что здесь понимать. Машка мне рога со своим начальником наставляет. Мы с ней, адью, разбегаемся. Не везёт мне, Тёмка, хотел любви, а завёл себе ещё одну шлюху.

Артём уже сам начал пить водку как воду, наливая рюмку за рюмкой. Молча смотрел на улыбающегося кривой ухмылочкой пьяного Серёгу, не находя слов, чтоб что-то сказать.

— Ром, ты понимаешь, в какой омут прыгаешь? Он ведь женат. У вас просто нет будущего. Если честно, я не думал, что всё настолько далеко зашло. Я думал, что у вас просто трах, что это пройдёт. Ну, блажь, что ли. А если его родные узнают, ты об этом подумал? Если его жена со злости позвонит твоей матери? Что тогда?

Саня метался из одного угла в другой. У Ромки от его мельтешения закружилась голова, затошнило, и он только успел перегнуться с дивана, как его начало рвать.

— Бляха-муха! Ром, чёрт, прости, тебе и так хреново, а тут ещё я... Сейчас, сейчас. Давай, вставай потихонечку, пошли в ванную. — Он подхватил Романа под мышки и почти на себе дотащил его до ванной. Когда Ромку перестало выворачивать, уложил его опять на диван, а сам всё за ним убрал.

— У тебя в мобиле Славкин номер есть?

— Да. Славян М записан.

Романа била мелкая дрожь, он кутался в одеяло, но всё равно мёрз. Голова болела невыносимо, и клонило в сон.

Саня набрал Славкин номер. Радостное 'алло' и хихиканье в трубке прорвало плотину Санькиного терпения.