| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Правда, ситуация тогда была совершенно другая, что меня несколько оправдывает.
И где теперь искать «ниточки» — Маркс его знает…
У этого же — никакого подобострастия перед человеком, который щелчком пальцев может стереть его в порошок…
Молодец!
Жаль не в то время родился сей альфа-самец. Ему бы в Средневековье какое — стал бы основателем какой-нибудь королевской династии, зуб Реципиента даю.
Ну, что ж…
«Телепортировать» туда его не могу, придётся использовать на месте.
Наконец отодвинув в сторону списки с «галочками», открыто поднимаю глаза на сидящего в кресле напротив стола Жукова и как ни в чём не бывало, как будто продолжая давно начатый разговор:
— В отличии от Холкин-Гола, Советско-финскую войну мы провоевали совершенно бездарно и безобразно… Вы согласны со мной, товарищ Жюков?
В отличии от первого конфликта — на втором он не присутствовал, поэтому ответ можно было предсказать с точностью триста процентов:
— Согласен с Вами, товарищ Сталин.
И снова уставился на меня, мол: «И что из этого следует?».
Я не заставил себя долго ждать:
— Мы с товарищами из Политбюро ЦК ВКП(б) — которые не так давно покинули нас героически погибнув в результате природной катаклизмы, считали что «рыба гниёт с головы» и решили заменить высшее военное командование — поставив Наркомом обороны СССР маршала Тимошенко, а Вас планируя на Начальника Генштаба Красной Армии…
Вижу — глазёнки маслянно заблестели, весь он непроизвольно чуть-чуть подался вперёд.
С видом «Вас хорошо понимаю — но абсолютно ничего не могу для Вас сделать», с обескураживающим видом развожу руками:
— Однако ознакомившись в деталях с состоянием дел, я понял простую вещь: кого в его главе РККА не ставь и какие бы гениальные планы он бы не разрабатывал — в случае войны с Германией, наша с вами армия обречена на позорно-разгромное поражение… Ибо как говорил летописец Нестор: «Порядка в ней нет!».
Сказав сие, я ожидающе уставился на собеседника, типа:
«А что скажет товарищ Жюков?».
И тот «завёлся с полпинка», как хорошо прогретый двигатель внутреннего сгорания:
— Причины неудач нашей армии на финском фронте прошлой зимой, я вижу в слабой морально-психологической подготовке рядового состава. Надо готовить людей преодолевать страх! Например, учить красноармейцев и младших командиров тому, что в атаке нельзя ложиться…
Внимательно слушаю, согласно киваю и думаю:
«Учи не учи — а инстинкт самосохранения сильнее. И лучше всего помогает преодолевать страх у бойцов — качественно и по всем правилам проведённая артподготовка».
Меж тем тот продолжал жечь:
— …Особенно заметна низкая дисциплина и расхлябанность личного состава в авиации, товарищ Сталин! Вы только на их — лётчиков, «вихляющую» походку и никуда не годную выправку посмотрите: в отличие от выправки кавалериста к примеру — чувствуется полное отсутствие строевой подготовки!
Строевая подготовка или иначе «муштра», в армии необходима — даже спорить на эту тему бессмысленно…
Нужна ли она лётчикам?
Нужна, ибо она позволяет лётчику обладать «чувство своего места» в строю. А без него, без этого чувства — группового воздушного боя не будет, что и наглядно продемонстрировали сплошные неуспехи наших «сталинских соколов», на фоне отдельных героических подвигов.
Вслух же я с готовностью поддакнул:
— Они ещё себе пословицу выдумали: «Когда Бог раздавал дисциплину, стройбат зарылся в землю, а авиация улетела». Совсем распустились, пАнимаешь…
Взгляд Жукова, из колючего — тут стал почти дружелюбным и я подумал:
«А может назначить его Командующим ВВС?».
Подумал, подумал… И решил не назначать.
Меж тем, Георгий Константинович продолжил перечислять недостатки, мешающие Красной Армии воевать как следует:
— …Необученность и незнание характера боя для младшего командного звена. Для старшего — оперативного искусства.
Жестом прервав поток сознания:
— Вот про последнее я и хочу с вами поговорить, товарищ Жюков. Театр начинается с вешалки, а армия с уставов. А устав, это…
После чего, в стиле «а-я старшина Васьков», довольно долго объяснял офонаревшему генералу армии что такое «устав», по всему видать — заработав у него немало бонусов на свой счёт.
Закончив армейской мудростью:
— …«Действуй по уставу — завоюешь честь и славу!».
Я наконец перешёл непосредственно «к телу», спросив:
— А как у нас в Красной Армии, дела со знанием уставов обстоят на деле?
Плотно положив ладонь на не так давно просмотренные в его присутствии бумаги с «галочками и крестиками» — как печатью припечатал, сам на этот вопрос отвечаю:
— При выборочной проверке даже в Московском(!) военном округе — подавляющая часть командиров рот, батальонов и полков и начальников штабов — их совершенно не знает…
Схватив кипу бумаг, потрясая ими перед физиономией собеседника, вопию как оглашенный:
— Как с такими воевать, я Вас спрашиваю?!
Кинув бумаги на стол, уже более спокойно:
— А ведь Генеральный штаб РККА в лихорадочной спешке готовит новые — более современные уставы, основные положения которых — идут в полное противоречие со старыми…
Интересно, как бы он отреагировал, узнай что пишут в проекте нового «Боевого устава РККА», например, о про роли и значении рукопашного боя:
«В современном общевойсковом бою рукопашный бой большая редкость. Автоматическое индивидуальное стрелковое оружие сводит к минимуму вероятность его возникновения на открытых пространствах, делая рукопашные схватки делом случайным и возможным лишь при особых обстоятельствах: при плохой видимости (тёмное время суток, туман, осадки и т.д.) или в стеснённых обстоятельствах (траншеи и блиндажи, густой лес, помещения в городской застройке).
Но это не значит, что изучение приемов рукопашного боя надо исключить из физической подготовки. Наоборот, они являются важнейшим элементом психологической подготовки каждого военнослужащего воспитывающей бойцовские качества и уверенность в себе. Кроме того, навыки рукопашного боя необходимы бойцам специальных подразделений Красной Армии: десантникам, разведчикам, диверсантам и прочим, для которых ближний бой наиболее вероятен…».
Или вот вместо «Наступательный бой — основной вид боевых действий Красной Армии…» в старом Уставе, теперь вот такое:
«Наступательный и оборонительный бой являются основными видами боевых действий Красной Армии. Предпочтительность отдаётся тому виду боя, который в данный момент является наиболее эффективным для основной цели боя — уничтожения вражеской силы и техники противника, при максимальном сбережении своих сил и средств».
Ну а это — вообще из ряда вот выходящее для хроноаборигенов носящих синие штанишки и ромбы со звёздочками в петлицах:
«Отступление является самым сложным видом оборонительного боя и имеет целью:
а) Сберечь свои войска от разгрома в случае подавляющего превосходства противника.
б) Действиями из засад измотать противника — подготавливая сперва жёсткую оборону, а затем переход в контрнаступление…».
Наверняка задушил бы меня прямо здесь и сейчас голыми руками!
Но, ничего: стерпится — слюбится.
С горестным видом вопрошаю:
— …Как их учить воевать по новым уставам, если они и старых то совершенно не знают?!
Действительно, читаешь про наших командиров и складывается такое ощущение, что они не только уставов не знают — а вообще об военном деле понятия не имеют. Как будто их с улицы по объявлению на работу взяли. А войсками командовать они учились по фильму «Чапаев» и, причём не по эпизоду «с картошкой» — в коем Василий Иванович объяснял Петьке основы тактики…
А исключительно по «психической атаке» каппелевцев, прущих на пулемёты под барабанный бой!
«Через день или два после взятия Попково мы вчетвером на дровнях, сейчас уже не помню, с каким заданием, приезжали в одну из тех деревень. Дорога на протяжении двух километров пролегала по открытой, без единого кустика равнине с уклоном в сторону обороны противника. Мороз. На линии обороны противника спокойно. Выстрелов не слышно. Наши солдаты не встречаются. Спустившись вниз, метров через пятьсот, на месте бывшего леса мы увидели страшную картину. За восемь месяцев войны многое пришлось повидать, но такое увидели впервые…
Метров за пятьсот от бывшей уже линии немецкой обороны увидели редкие трупы наших солдат, припорошенные снегом. Чем ближе подъезжали к немецким позициям, тем плотнее лежали убитые. Наконец трупы так плотно покрыли землю бывшего редкого леса, что мы вынуждены были оставить лошадь, чтобы не ехать по телам. Пришлось шагать по замерзшим убитым солдатам, в большинстве своем одетым в полушубки и валенки, а примерно в 300 метрах от огневых точек немцев убитые лежали уже в два слоя, последние — всего в 10 метрах, перед самыми пулеметными гнездами. Местами трупы были придавлены деревьями, срезанными пулями. Огонь немцев, вероятно, был настолько плотный, что редкое дерево устояло, и от леса остались лишь пни метровой и более высоты с расщепленными пулями срезами. Оружия у солдат не было, и создавалось впечатление, что наступавшие шли на огонь противника безоружными…
…Из рассказов очевидцев и приказа по армии, зачитанного офицерскому составу, стала известна трагедия произошедшего.
Дивизия полного состава прибыла с Дальнего Востока. Ранее в боях не участвовала. Получила приказ выбить противника из упомянутых мною ранее крохотных деревень. К месту сосредоточения для атаки опоздала. На хорошо просматриваемую противником равнину вышла батальонными колоннами, вышла, когда уже рассвело. До подхода на дистанцию ружейно-пулеметного огня колонны подвергались артиллерийскому и минометному обстрелу. Выйдя на опушку леса, дивизия разделилась на две части. Одна часть без артиллерийской подготовки бросилась в атаку на находившиеся прямо перед ней немецкие пулеметы и, не добившись ни малейшего успеха, полегла полностью. Из боя не вышел никто…
Вторая часть дивизии наступала на другую, такую же крохотную деревеньку, расположенную примерно в километре от первой. Участь ее постигла та же, что и первую. Дивизии не стало.
В приказе говорилось, что командир дивизии, видя, что линейные полки успеха не имеют, бросил в бой штабы и хозяйственные подразделения, и тоже безуспешно. Позже, после взятия Попково, немцы деревню оставили без боя.
Не больше двух рот оборонявшихся немцев уничтожили кадровую дивизию полного состава. Причем деревни находились в лесном массиве. Между ними обороны противника не было. И справа и слева от них можно было пройти беспрепятственно и легко окружить противника. В приказе по армии было сказано, что командир и комиссар дивизии преданы суду военного трибунала…13».
Нет, это вообще — просто нечто за гранью добра и зла!
Что вместо мозгов было у командира это дивизии?
И где интересно, такого долбо…ёба вообще нашли?!
* * *
Встав и почти насильно усадив вскочившего Жукова на место — нажав ему на плечо, стал прохаживаться по кабинету, как будто рассуждая вслух:
— Я хорошо понимаю, что детство у товарищей командиров было тяжёлым, а игрушки — деревянными… «Времена не выбирают — в них живут и умирают!». Они не виноваты, что взрослые дяденьки решили «весь мир насилья разрушить, чтоб потом…». Чтоб потом создать какого-то «нового человека» — чего Матушка-природа за миллионы лет сделать не сумела.
Остановившись перед Жуковым и положив ему руку на плечо — пресекая очередную попытку соскочить, смотрю в глаза:
— Нет, я вовсе не самодур какой! Я готов пойти «первому советскому поколению» на встречу… Чтоб новые боевые уставы легче запоминались, к их написанию уже привлечены лучшие писатели нашей страны. Для самых тупых командиров — уставы будут изложены в стихотворной формы, снабжены картинками и изданы в виде комиксов… Извиняюсь: в виде лубков! Наконец, при Генштабе РККА уже создаётся киностудия «Соввоенфильм» — на которой будут сняты учебные фильмы…
Встав напротив Жукова и в очередной раз усадив его на место, я:
— Но если враг не сдаётся — с ним что делают?
— Уничтожают, товарищ Сталин!
Подняв палец вверх:
— Правильно! А если командир Красной Армии не в состоянии выучить Боевой устав — он должен быть отстранён от командования и направлен… Куда по вашему мнению, товарищ Жюков?
— В строй рядовым красноармейцем, товарищ Сталин.
С любопытством — как на какую-нибудь чудную зверюшку в зоопарке на него глядя, думаю:
«Сам-то он, интересно, уставы знает?».
Вслух же одобрительно:
— Совершенно верно!
Сажусь за стол и достаю из ящика тоненькую папочку. Задержав её в руках, глаза в глаза, стараясь как можно более проникновенно:
— Сказать по правде, после Халхин-Гола, я Вас на должности наркома обороны СССР видел…
У того аж «в зобу дыханье спёрло», судя по исчезновению «аромата» баланды на основе кислой капусты.
— …Но товарищи из «Политбюро ЦК ВКП(б), из каких-то мне неведомых соображений предпочли Тимошенко и сумели меня убедить.
Следя за его реакцией — которая была «не совсем однозначной», злорадно думаю:
«Не тебе одному все грехи на мёртвых валить!».
Тру по ушам дальше:
— Увы и маршал Кулик на должности Наркома обороны — оказался всего лишь толковым администратором, но не больше.
Глядя в его лицо честными глаза, думаю:
«А мне больше ничего от него и не надо!».
Сложив под столом из пальцев фигу, вслух:
— Так что это назначение за Вами, товарищ Жюков!
Тот, аж глазом захлопал.
— Но сперва, Вы должны навести порядок среди среднего комсостава РККА: отсеять неспособных и заменить их подающей надежды молодёжью из училищ. Иначе у нас с Вами, ничего не получится — какие бы должности мы не занимали. Согласны со мной?
Тот, с превеликим энтузиазмом:
— Согласен, товарищ Сталин!
Наконец протягиваю ему папочку, а на словах:
— Вы назначаетесь Председателем «Комиссии по переаттестации среднего командного состава РККА при Комитете Труда и Обороны СССР».
После официального принятия новых боевых уставов, у товарищей командиров будет ровно месяц на их изучение, после чего будет проводиться проверка знаний. Поучившие «отлично» будут рекомендованы на повышение, «хорошо» — оставлены в занимаемой должности, «посредственно» — понижены в звании и должности. Те же, чьи знания оценены в «плохо»…
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
