Чику была рада этому. Она несколько раз посещала Каппу, но даже близко не знала ее, а также жилые и административные помещения, где она проводила большую часть своих дней.
— Как ваши глаза, Гонити? — спросила Чику.
— Теперь все в порядке. — Намбозе сделала паузу. — Подождите минутку. Настраиваю усиление.
Чику сделала то же самое. Потребовалось усилие воли, чтобы запомнить субвокальные команды расширения, так редко она ими пользовалась. Она скользнула взглядом по черноте и указала. — Вон там какие-то движущиеся огоньки. Должно быть, это команда зачистки из соседнего подъезда.
Они спустились по трапу, светящийся узор их собственных костюмов отбрасывал две движущиеся лужицы света, когда они спускались. Чику включила свой фонарь на голове и направила луч перед собой. Он отражался от стен низких прямоугольных зданий, по большей части без окон, тянущихся по обе стороны узкой магистрали. Некоторые здания внешне казались неповрежденными, но многие теперь были разрушены: разорваны на части взрывом и декомпрессией или смяты под обломками, которые дождем посыпались на них через несколько мгновений после взрыва. Проезжая часть была завалена мусором: огромными, похожими на струпья кусками облицовки стен; искореженными машинами неустановленного происхождения; стволами вырванных с корнем и упавших деревьев; обломками и расплющенными остовами разрушенных зданий. И нигде ни огонька, ни намека на жизнь, кроме того, что обеспечивают спасательные группы.
Они добрались до подножия пандуса и начали пробираться по главной улице. Костюм Чику обнюхивал окружающую среду в поисках признаков человеческой жизни, стараясь не обращать внимания на Намбози и других поисковиков. Пока что ничего. Они двинулись дальше, главная улица соединялась с другой. Они добрались до одного из зданий, указанных в их списке поиска. На наложении оно было обведено синим, мягко пульсирующим контуром — белый куб с дверями и окнами на самом нижнем этаже, но в остальном пустой. Дерево, вырванное с корнем откуда-то издалека, пронзило его крышу. Масса обломков размером с дом обрушилась на стену, обращенную к корме. В остальном здание выглядело целым.
— Это Чику, — сказала она, перезванивая координаторам поиска в терминале капсулы. — Мы с Гонити добрались до нашего первого целевого здания. Дверь все еще закрыта — не похоже, чтобы кто-то открывал ее до нас. Мы входим внутрь.
— Отметьте это на выходе, — сказал ей координатор. — И смотрите там под ноги.
— Так и сделаем, — ответила Чику.
Лишь горстка зданий в Каппе была способна удерживать воздух в случае декомпрессии, поэтому их обследовали в первую очередь. Большая часть повреждений, по-видимому, была вызвана выбросом, а не вспышкой, которая ему предшествовала. У Чику не было намерения озвучивать предположения в присутствии молодого политика, но начинало казаться маловероятным, что взрыв произошел внутри самой Каппы. Если бы сила взрыва внутри камеры была достаточной, чтобы пробить насквозь обшивку "Занзибара" — десятки метров твердой породы, — внутри камеры ничего бы не осталось.
Следовательно, взрыв мог произойти только в обшивке камеры.
Воздушный шлюз защищал здание, но в нем не сохранялась атмосфера. Чику и Намбозе обыскивали погруженные в кромешную тьму помещения — лабиринт коридоров и биологических лабораторий, судя по комнатам со стеклянными стенами, мимо которых они проходили, — пока не добрались до задней части сооружения, где его оболочка была пробита обломками. Они нашли тела на втором этаже: женщина упала в коридоре, все еще сжимая в руках исследовательские записи — Чику представила, как шторм вырывает воздух из ее легких, жизнь из ее тела, но каким-то образом она сохранила эти записи. Два человека все еще сидели на высоких табуретах за своими столами — взрыв декомпрессии отбросил их оборудование и записи на один конец стола, как будто бар расчищали для потасовки, но каким-то образом они остались сидеть прямо на своих постах. На следующем этаже в коридоре, недалеко от туалета, лежал молодой человек. Они обнаружили еще одну женщину, распростертую на полпути вниз по смежной лестнице, со сломанной ногой.
Судя по их позам, никто из этих людей не пытался укрыться в безопасном месте. Чику сомневалась, что прошло больше пары секунд осознания, прежде чем воздух с ревом вырвался наружу. Потеря сознания наступила бы очень быстро, а за ней последовала бы смерть. Она сомневалась, что у них было время испугаться.
Просто удивление.
Чику и Намбозе отметили местонахождение тел. Специально выделенные медицинские бригады прибудут вовремя, чтобы сохранить трупы в вакууме с огромной заботой и любовью. Для оценки повреждения нервной системы будут использоваться неинвазивные методы. Если бы существовала хотя бы малейшая возможность воскрешения, тела были бы отправлены дальше по караванам на один из голокораблей, оснащенных достаточно продвинутыми медицинскими технологиями для проведения этого процесса.
Выйдя, они пометили воздушный шлюз и двинулись дальше.
Их путь к следующему зданию привел их пугающе близко к самой большой ране в мире. В квартале впереди магистраль и ряды примыкающих к ней исследовательских зданий просто заканчивались. Земля уходила вниз, покрываясь трещинами, выгибаясь дугой и становясь отвесной. Рана была круглой, около четырехсот метров в поперечнике. Они поднялись по пандусу, чтобы лучше видеть, и посмотрели прямо вниз, в круг звезд и черноту.
Шахты, туннели и служебные трубопроводы пронизывали оболочку "Занзибара" насквозь. Они светились разными цветами на накладке, кодировались по назначению и снабжались комментариями по возрасту, происхождению и назначению назначения. Многие из них были выведены из употребления или законсервированы. Некоторые все еще истекали воздухом или жидко-белыми или призрачно-голубыми выделениями, уходящими в темноту. Крошечное, несущественное количество по сравнению с общей загрузкой ресурсов голокорабля, но это причиняло Чику такую же боль, какую причинил бы вид ее собственной крови.
До Крусибла было еще очень далеко.
— Что здесь было? — спросила Намбозе, указывая на недостающую местность взмахом своей освещенной руки.
Чику знала. Она уже сверилась с картой костюма. — Разные вещи. Но главной из них была физическая лаборатория Травертина.
— Вы уверены?
— Иначе я бы этого не сказала.
Намбозе не смутил раздражительный тон Чику. — Взрыв, что бы это ни было, должно быть, начался в этой скальной породе, вам не кажется?
— Что заставляет вас так говорить?
— Наземным сооружениям был бы нанесен гораздо больший ущерб, если бы все началось над землей.
Вывод Намбозе совпал с выводом Чику, но от этого ей не стало лучше.
— Мы оставим объяснения специалистам, Гонити, — твердо сказала она. — Наша работа — искать выживших.
Она была рада, что их поисковое задание не приблизило их к краю пропасти. Они обнаружили и обыскали другое здание в нескольких кварталах от первого, стоявшее само по себе на территории, которая могла бы быть участком лесопарка с пологими ступенями, если бы большинство деревьев не было вырвано с корнем. Откинутая крыша здания позволила воздуху выйти с большинства его этажей, и они не нашли выживших ни на одном из безвоздушных этажей. В подвале, где сохранялось давление, несмотря на потерю крыши, находилась только безмозглая машина для мытья полов, которая все еще выполняла свои обязанности.
Этот день уже принес больше тел, больше свидетельств человеческой смертности, чем Чику сталкивалась за всю свою жизнь. Но на каком-то оцепенелом уровне она понимала, что им повезло. Многим лабораториям и исследовательским центрам Kaппы требовался лишь небольшой штат сотрудников. Некоторые из них, судя по отчетам, поступающим от других поисковых групп, выполнялись исключительно в автоматическом режиме. Эксперименты по питанию растений, увлажнению почвы и так далее, как только они будут налажены, можно проводить без присмотра.
Тем не менее, масштабы разрушений здесь все еще были почти немыслимы, и число человеческих жертв могло исчисляться сотнями или даже тысячами, как только будут обысканы все здания. По любым меркам, это была трагедия. Но все могло бы быть намного хуже, если бы это произошло в одной из густонаселенных камер. Запросто десятки тысяч. Гражданская катастрофа, равная почти всему, что произошло с момента отъезда.
Так что им повезло. Но в Каппе было что-то такое, из-за чего это произошло в первую очередь. И исследовательский комплекс Травертина находился точно в эпицентре.
Чику почувствовала, как глубоко внутри нее закручивается дурное предчувствие. Она знала, что добром это не кончится.
Для любого из них.
— Где следующее строение? — спросила Намбозе.
— Вон туда, — сказала она. — Эти два соединенных купола. Однако мне лучше проконсультироваться с координаторами — мы и так немного отстаем от графика, так что они могут решить вернуть нас обратно, пока мы не слишком устали.
— Это чрезвычайная ситуация, представитель Экинья — разве они не ожидают, что мы проявим какую-то инициативу?
Про себя Чику согласилась. Согласно схеме, они смотрели на одно из старейших сооружений в Каппе, датируемое годами, предшествовавшими отлету. Два купола, соединенные вместе — она подумала о мыльных пузырях, которые любили делать Мпоси и Ндеге. С их нынешнего ракурса казалось, что здание получило повреждения только в одном из двух куполов, где на него упал кусок потолка камеры, расколов его, как яичную скорлупу. Внутри него должны были быть воздухонепроницаемые двери, если здание было таким старым, как утверждалось на схеме — они были обычной особенностью старых зданий, построенных, когда все еще существовала сильная психологическая потребность защищаться от выброса из пещеры. В последние годы кодексы были смягчены. Новые здания повторяли архитектурные принципы, которые имели бы смысл на Крусибле, а не в выдолбленной скале в световых годах от любого солнца.
Они нашли дверь и пробрались через нее. С другой стороны было давление, составляющее семь десятых нормального атмосферного. Чику внимательно изучала показания, пока не стало ясно, что воздух медленно выходит. Приблизительный расчет подсказал ей, что здание будет способно поддерживать жизнедеятельность не более двадцати минут.
— Кажется маловероятным, что там будут выжившие, — сказала она, — но мы все равно поищем. Однако давление воздуха быстро падает, так что нам нужно действовать быстро.
— Могу я внести предложение, Чику?
— Конечно, Гонити.
— Будет намного быстрее, если мы обыщем разные районы. Наши костюмы будут оставаться в контакте, так что мы будем знать, если кто-то из нас попадет в беду. Мы сможем достаточно быстро связаться друг с другом, если возникнут проблемы.
— Я не уверена, что нам стоит разделяться.
— Я буду осторожна.
Дальнейшее обсуждение этого вопроса привело бы к еще большей потере драгоценного времени, поэтому они быстро договорились о разделении усилий: Намбозе будет обыскивать верхние уровни неповрежденного купола, Чику — нижние.
Совершенно очевидно, что здание было еще одной лабораторией, и хотя расширение хранило молчание относительно ее точного назначения, они явно проводили какие-то физические или химические эксперименты. Помещения с высокими потолками были забиты громоздкими машинами в форме чайников, к которым были подведены трубы впечатляющей толщины. При правильных запросах костюм Чику, вероятно, мог бы раздобыть соответствующую информацию, но для ее текущих целей ей не нужно было это знать. Даже в фундаментальной физике было мало направлений исследований, которые хоть сколько-нибудь приближались к запрещенным Соглашением "Пембы".
Кроме того, неприятности начались не здесь.
Она завершила свой поиск на нижних уровнях без происшествий. Не было ни выживших, ни каких-либо тел. Она проверила показания своего скафандра. Давление воздуха теперь опускалось ниже сорока процентов.
— Я кое-кого нашла, — сказала Намбозе, кряхтя и меняя позу. — Все еще жив, но почти без сознания. Я собираюсь поместить его в портативный накопитель. — Ее голос был хриплым, на грани одышки.
— Присоединюсь к вам через минуту, — сказал Чику.
— Все в порядке, у меня все под контролем. Однако мы могли бы использовать другую группу, чтобы помочь нам переправить выжившего обратно через камеру. — Намбозе остановилась, тяжело дыша. — Как только ситуация стабилизируется, я завершу осмотр верхних этажей. Мы пропустили признаки жизни этого человека — возможно, есть еще выжившие.
— Я позову на помощь. Не рискуйте, Гонити — вы и так хорошо справились.
— А вы кого-нибудь нашли?
— Пока что здесь пусто. Однако давление все еще падает, так что довольно скоро не будет иметь значения, кого мы найдем. Я собираюсь заглянуть в другой купол, просто на случай, если там есть воздушный карман. Сообщите мне, если найдете еще кого-нибудь из выживших.
Карта показывала Чику точку входа на первом этаже во вторичный купол, защищенную прочным внутренним воздушным шлюзом старинной, но надежной конструкции. Шлюз впустил ее. За ним был глубокий вакуум. Она посветила фонариком вокруг, пытаясь разобраться в искореженной архитектуре. Фрагмент потолка вонзился вниз, сминая и прогибая внутренние полы и перегородки, и остановился под острым углом. Она осторожно обошла его, не уверенная, насколько прочно он держится. Судя по отсутствию машин и оборудования, эта часть комплекса, вероятно, была отведена для администрации и надзора. Там стояли стулья и столы, погнутые и раздавленные до неузнаваемости. Небольшая трапезная, незанятая во время несчастного случая. Насколько она могла судить, нигде не было ни выживших, ни тел.
— Как у вас дела, Гонити?
Теперь голос другой женщины звучал гораздо увереннее. — Выжившего упаковали в мешок и перевели в стабильное состояние. Я отметила местоположение и завершаю свой поиск. А как насчет вас?
— Не думаю, что здесь кто-то есть, но хочу быть абсолютно уверена, прежде чем мы пометим это как обысканное.
Чику прочесала подвал другого купола, но он не был соединен с этим. Она могла заглянуть на нижний уровень в том месте, где фрагмент потолка проник в пол. Лестница существовала, но теперь она была погребена под обломками рухнувшей крыши купола. Сам фрагмент потолка представлял собой нечто вроде импровизированного пандуса, если она осмеливалась надеяться, что он не сдвинется и не рухнет. Покрывало из осветительных элементов, покрывающее самую верхнюю поверхность панели — в какой-то момент она перевернулась после падения с потолка — обещало достаточное сцепление, чтобы она могла подняться или сползти вниз.
Чику подошла к краю щели в полу и встала, поставив пальцы ног на самый край. До осыпи щебня, наваленной на полу подвала, было четыре, может быть, пять метров. Чтобы добраться до крутого склона фрагмента потолка, ей пришлось бы перепрыгнуть добрый метр свободного пространства, а затем надеяться, что она удержится на ногах. Поколебавшись, она наклонилась и подобрала обломок размером с ее шлем. Она швырнула его во фрагмент потолка, костюм усилил силу ее удара. Кусок раскололся в беззвучном извержении, превратившись в серо-голубое облако. Фрагмент поглотил удар без малейшего намека на движение. Казалось, он был прочно закреплен.
