Искандер не стал отвечать. А просто безо всяких возгласов и резких жестов бросил в вампира 'серый тлен'. А вдруг все-таки подействует. Этот вампир не был похож на драконового ни капельки.

Ничего не получилось. Вампир резко взмахнул рукой, мгновенно покрывшейся крупной черной чешуей, и просто отбил мощное заклятье. Точно также он поступил с 'ледяным болтом', 'серебряным шипом', 'воздушным кулаком' и с файерболом одновременно выпущенными магом для проверки. Тем временем с другой рукой вампира происходило что-то ненормальное. Вампир сложил три пальца, которые тут же покрылись броней и слиплись, и затем удлинились, образуя что-то вроде наконечника костяного копья. Искандер почуял нехорошее, тут же активировал заклятье и выставил перед собой 'щит'. И вовремя.

Пальцы, слипшиеся в тяжелый костяной трехгранный наконечник, вылетели из ладони вампира, за наконечником тянулись толстые жгуты мышц и перекрученной кожи. Этакий демонический хлыст, из подручного материала, точнее ручного. Раздался звон разбитого хрусталя. 'Щит' отбил удар, но при этом и сам распался. Наконечник хлыста же и не думал рассыпаться в прах. Клятовы драконовые вампиры, все у них не как у других. Клятов драконовый вампир, не дав Искандеру и секунды на передышку, замахнулся для следующего удара.

Маг не стал стоять и ждать, чтобы вампир на этот раз проверил на прочность 'броню духов'. Он отпрыгнул сторону, предварительно метнув под ноги нежити несколько химических гранат. Грохнуло два взрыва. Один смачный, хлюпающий, обдал вампира облаком мощнейшей кислоты, тут же убившей всю траву и выжегшей землю вместе с изящными сапогами. Человеку бы, да что там, рыцарю в доспехах расплавило бы ноги по колено аж до самой кости. Драконья чешуя, мгновенно появившаяся, и на этот раз спасла нежить. Да и смотрелась при не хуже самых модных садистских сапог.

Но вампир не обратил на это никакого внимания и прямо в полете изменил направление удара. И наконечник хлыста почти настиг отпрыгнувшего в сторону мага, скользнув по 'доспеху духа' и заодно разрушив его. Тогда второй взрыв просто подбросил его в воздух, и вампир не смог завершить удар. Маг тут же активировал заклятье 'серебряной сети' и бросил его в кувыркающегося в воздухе вампира. Но прежде чем сеть долетела до вампира, тот очнулся, выправил полет и ловко стегнул хлыстом по 'серебряной сети'. Сеть распалась, и две ее половинки обогнули босоногого вампира. Вампир замахнулся еще раз. Искандеру же оставалось ждать совсем чуть-чуть, но вампир мог не дать ему такого шанса. Тем более, больше щитов и доспехов у Искандера не было. Наконечник устремился точно в плечо мага, Старший братец-вампир не хотел убивать Искандера, по крайней мере сразу. Уж очень хотелось ему позабавиться, уж больно упорно маг сопротивлялся неизбежному.

Спокойно пройдя сквозь огромный файербол, пущенный Искандером от отчаяния, и 'воздушную стену' не изменившую направления его полета ни на градус, наконечник был встречен жезлом. Маг воспользовался жезлом как битой в лапте. Наконечник хлыста был отбит. Мало того он треснул и распался на три коротеньких обгорелых пальца. А по мышцам и лоскутьям кожи пробежала судорога, и они мгновенно рассыпались в сухой прах. А сам вампир так страстно застонал от боли, что Искандер даже смутился и немного покраснел.

Ха, этим жезлом побивали настолько жутких демонов из Нехорошего места, что вампиры даже рядом не стояли. Правда, хлыст все-таки был очень мощным оружием, и, распавшись в труху, выбил жезл из руки мага. И тот улетел далеко-далеко в густую чащу. И Искандер, у которого не было времени вызывать или искать жезл, остался лишь с семью заклятьями в памяти и зельями в поясной сумочке против семипалого драконового и очень обозленного вампира.

Искандер вытащил из сумочки еще одну алхимическую бомбочку и пузырек с зельем. Вампир плавно опустился на землю и мягкой стелющейся походкой стал быстро приближаться к магу. Пальцы вампира уже отросли заново, но благо уже не могли обратиться демоническим хлыстом. Ибо как хлыст были зачарованы только оторванные жезлом пальцы. А так Старший с удовольствием хлестнул бы этого упорного мага. Он вообще любил хлестать людей плеткой.

Ну ничего, можно раскромсать мага и старыми дедовскими способами. Скорость и когти. Вампир молниеносной тенью, петляя, как обезумевший заяц, метнулся к магу. Искандер в свою очередь метнул в мечущуюся тень 'огромные кулаки'. И следом бомбочку.

Один из кулаков промахнулся и пошел на повторный заход. Тем и хороши 'огромные кулаки', в отличии об того же 'воздушного кулака', которым можно и промахнуться и который распадется сразу после удара, они мутузят жертву до невменяемого состояния, или до полного своего разрушения. Что впрочем, и произошло со вторым кулаком, метившим вампиру прямо в лоб. Вампир полоснул его когтями, и кулачная мана выплеснулась в воздух и была тут же поглощена драконовой нежитью. Кулак распался. Бомбочку вампир осторожно поймал и намерился было бросить обратно в мага, когда в его затылок врезался 'огромный кулак', а маг дернул за тоненькую ниточку заклятья, вплетенного в пробку бомбочки.

Пробка легонько хлопнула и сдетонировала весь заряд бомбочки. Вампира на этот раз не просто подбросило. Ему оторвало кисть руки, отшвырнуло прочь, а 'огромный кулак' принялся вгонять его в землю настоящим градом сокрушительных ударов. Искандер бросил в оглушенного вампира кислотную бомбочку, сжечь его уже стремительно растущую кисть руки, и пузырек с зельем парализации. Оно должно подействовать. Просто обязано.

12.

Бетиарханздуг Харталихан Фатеркатен-Барсинкан спал и видел сладкий сон. Как он душит своего заклятого врага, родного брата Интосханздуга Кисталихана Фатеркатен— Барсинкана. Того самого демона, из-за которого ему пришлось покинуть родной мир. Снились ему прекрасные и жестокие вещи. Как отгрызает брату кончик хвоста, обрывает усы, вырывает шерсть из спины. Короче все то, что с ним самим совершил старший брат.

Клятов Интосханздуг всегда издевался и потешался над своим младшим братом Бетиарханздугом самым жестоким образом. Ведь он был Кис— , а его младший брат всего лишь Хар-. А всем известно что могучие Кис-ы намного выше по социальной лестнице чем неудачники Хар-ы. Кис-ы куда больше, сильнее, умнее, мощнее и намного кровожаднее бедолаг Хар-ов.

Если бы нынешний, и вообще то единственный, Хозяин Бетиарханздуга вызвал бы вместо Хар-а Кис-а, то ему пришлось бы не сладко. Совершенно несладко. Аж с летальной несладостью. Ведь Кис— размером даже больше Хозяина. С двумя парами рук и двумя парами ног, со страшенными когтями, тремя прочнейшими и острейшими рогами на мощной огромной голове, с большой пастью, полной острых длинных клыков. С длинным пушистым хвостом, и прекрасной мягкой как пух, а когда надо и твердой как сталь, шерсткой сливово-шоколадной расцветки.

А Хар— был похож на обычного толстенного дворового кота. Разве что башка огромная и рогастая, и пасть до ушей. Да и пара лишних руко-ног на брюхе, вовсе не видных в поджатом состоянии. К тому же у Бетиарханздуга было позорное белое пятно на животе и спине. Слава Большому-Полосатому-Тиргеру, хоть кончик хвоста отрос вместе с усами. И вместо выдранной отросла белая шерсть. Пусть хуже становящейся броней, чем обычная черная.

С тех пор как Интосханздуг начал разрывать бедного Бетиарханздуга на мелкие кусочки, и тот, воспользовавшись возникшим на краткий миг порталом и неумелым вызовом, чтобы спасти свою жизнь, не раздумывая бросился в него и попал в услужение Хозяину прошло всего пять лет. Срок крошечный для практически бессмертного демона Хара, как их называли в этом мире. Да и для долгоживущего мага тоже. И потому за пять лет Хар— и Искандер не успели толком и познакомиться.

Все пять лет Бетиарханздуг почти никуда не выходил из башни мага, точнее носа на поверхность не высовывал. Ему хватало общества очеловечившихся мышей, переродившихся крыс и странных даже для демонов созданий, которые зачастую через канализационные трубы пытались выйти наружу и захватить мир. Но слава Небезумным Богам, Хар-у пока еще хватало сил разделаться с ними. Несмотря на то, что некоторые были хорошими противниками. Даже слишком хорошими.

Например, четверо огромных существ с зеленой кожей в костяных панцирях, с длинными ловкими руками и ногами, которыми они умело вращали сплющенные и заточенные куски железных труб. Бетиарханздуг едва хватило сил расправился с ними, да и то чудовища успели отрубить ему одну руку, ногу и переломить хребет. Шерсть на спине предательским образом не успела затвердеть и отбить удар. И если бы не помощь мага, напоившего его ускоряющим заживление демонических ран зельем, то восстановление заняло бы целую неделю. А то и больше. Которой, впоследствии у Хар-а не оказалось.

Назавтра после ужасных вооруженных черепах из канализации вылезла невероятно огромная крыса с дубиной. Победить ее оказалось еще сложнее, чем черепах, но Хар— справился. Полностью излеченный демон хорош тем, что после каждой битвы становится сильнее чем до нее. На самое чуть-чуть, но обычно этого хватает.

В родном мире Бетиарханздуга даже ходила легенда о Хар-е, конечно же только среди Хар-ов, что один Хар— попал каким-то неведомым способом в чужой и жестокий мир. А когда вернулся, то был настолько сильным и ловким, что победил в битве и потому опозорил своего родного брата Кис-а. Правда, в последствии, ровно через пол дня после легендарной битвы, его все равно разорвали на мелкие кусочки.

Бетиарханздуг мечтал приблизительно об этом же. Единственный минус, впрочем и плюс тоже, заключались в том что мир в котором он сейчас обитал, в основном подвал Хозяина, был не так чужд и жесток, как мир легендарного Хар-а. И потому Бетиарханздуг предполагал вернуться домой лет этак через сто, и только потом посмотреть что к чему. Правда, шансов поквитаться с братом у него в любом случае было мало. Кис-ы с рождения сильны. Невероятно сильны. И к тому же растут в силе намного быстрее, чем тщедушные Хар-ы.

И потому Бетхад, как звал Бетиарханздуга Харталахана Фатеркатен-Барсинкана Искандер, встревал в любую драку которую только можно было. Он уже давно перебил с ожесточенных битвах всех окрутевших от магии в чудовищ крыс и легионы стратегического гения мышей, обитавших в подвале башни. И даже иногда, пока еще удачно, ходил биться с разными монстрами в подземный город, как называли систему канализационных труб и отстойников Безымянного Города.

Бетиарханздуг прикинул, что сейчас мог бы запросто справиться с десятью достопамятными черепахами и тремя огромными крысами одновременно. Он действительно стал с тех пор сильнее, быстрее и куда ловчее. Он прикидывал, что мог бы биться на равных с прежним Интосханздугом. И после продолжительной драки подохнуть, но и брата своего изрядно порвать. Но с тех пор прошло уже пять лет. Бедолага Хар— боялся даже предполагать какой мощи за это время достиг клятый Интосханздуг.

И тут осторожный шорох вырвал чуткого Бетхада из объятий сна. Но Бетхад ничем не выдал того, что проснулся. И потому осторожный шорох повторился. И кто-то большой и гладкий приблизился к нему. Вообще то Бетхад мог прыгнуть из одного угла, совсем не маленького подвала, до другого, но дал гладкому подойти на расстояние трех хозяйских шагов. Бетхад открыл глаз на микронную щелочку и приготовился прыгнуть, обращая мягкую шерстку на спине в стальные иглы, чтобы вонзить острейшие усы в плоть врага.

Над ним возвышалась невероятно довольная собой туша Шарбина, демона Хантуна, из Нехорошего места. Шарбин толстый, невероятно уродливый, был довольно таки бесполезным в прямом демоническом смысле демоном. И было непонятно зачем его вообще вызвали. Скорее всего он попал в портал по ошибке, вместо Ханзу, самых популярных демонов по вызову.

Единственным плюсом неважного бойца, совсем плохого магического существа, никчемного донора никому не нужных органов, было то, что он мог поглотить все что угодно и в любых количествах. И самое главное, делал он это с огромным удовольствием. И совершенно безотходно (входит, но не выходит). Настолько же совершенно он не пах, хотя и работал в канализации (поглощал огромное количество, ну вы поняли чего). И ко всему прочему был единственным другом Бетхада.

Бетхад открыл глаза, встал и поприветствовал друга. То есть не убил. Хотя чтобы убить похожего на мушиного опарыша с ногами-руками и преогромнейшим ртом демона с плотью похожей на объект его поедания и весом в полтонны понадобилось бы очень много терпения. Тем более разорванные части пытались вернуться обратно на место, а заместо них тут же вырастала новая плоть. Благо запаса вещества у демона было сколько угодно, он поглощал канализационную массу вот уже лет двадцать.

- Ну и горазд ты дрыхнуть,— волнообразно шевельнул телом Шарбин, и ухмыльнулся.

Ему нравилось наблюдать на лицах людей и нелюдей гримасу отвращения и брезгливости.

- Да, на этот раз ты меня провел, как близко подобрался,— не стал говорить о том, что намеревался разорвать его плоть на мелкие кусочки своими усами, Бетхад, на наглой кошачьей морде которого не шевельнулся ни один мускул.

- Ха, я не об этом. Ты же чуть меня не разорвал, как только я вошел в твой подвал. Ты что, на самом деле ничего не слышал? Вся канализация на ушах.

- Нет, я же спал.

- Да уж, вам Харам дай только волю, так будете спать, пока не высохнете, как шпинзуки... тьфу, ты же не знаешь ничего кроме всеобщего, как мумии, то бишь,— закатил мелкие бледные глазенки толстяк, так как будто все обязаны знать невероятно сложный и жуткий язык Нехорошего Места.

- Не увиливай. Я вижу, что ты принес на этот раз стоящую новость, а не очередной анекдот про демоницу Хантун и Тамбурина.

- Ха-ха-ха, отличный анекдот. Ты уже слышал да...? Ладно, не маши усами так грозно, тем более они тебе явно понадобятся,— в притворном испуге Шарбин колыхнул телом.

У него вообще реакция на разные ситуации были довольно однообразной. Он неистово колыхал телом, вызывая невероятное отвращение у противника, чтобы тот потерял не только аппетит, но и содержимое желудка. Поговаривают, что однажды от вида Шарбина стошнило помойную крысу Хелизу.

- Слушай, Шарбин, хватит тянуть. Если это очередной идиотский анекдот, то можешь со спокойной душой уйти. А я буду спать дальше,— Бетхад стал терять терпение, хотя его раса и считалась одной из самых терпеливых в известном сонме миров.

- Ну уснуть у тебя вряд ли получится,— ухмыльнулся Шарбин,— может быть ты и не заметил, но час назад случился прорыв из твоего родного мира.

- Как прорыв? Не может быть. Наверное, это был вызов? Ведь прорываться могут лишь...,— у Батирхенздуга от ужасной догадки встали усы, и вся шерсть мгновенно стала прочнее сплошных рыцарских доспехов.

- Лишь Кисы, хотел ты сказать. Тем более прорыв произошел в нашей канализации, а ты в городе единственный живой демон из Вирсекарса. А Кисы идут на прорыв лишь по одной причине.

- Меня хотят убить...

13.

Вампир все-таки достал 'воздушный кулак'. Полоснул его оставшимися когтями. Кулак, как и ожидалось, распался. Маг тем временем безуспешно звал жезл. Раньше он никогда этим не занимался, и хоть приблизительно знал, что надо делать, ничего пока не выходило. А ведь надо было просто представить, как откуда-то из темноты вылетает твой собственноручно выкованный, отшлифованный, и закаленный в собственной крови, покрытый понятными и знакомыми лишь тебе узорами жезл, чей вес и форма известны тебе и твоей руке досконально.