Провинциалка. Временный файл

Лорд Бейрил отошел к столу около книжного шкафа, на котором лежала стопка бумаг и чернильница. Взял перо и быстро что-то начертал на листе. Ловко присыпал песком и вручил это мне.

Я не удержалась и присвистнула при виде написанной суммы. Ого! Нет, будет вернее сказать: ого-го! Это же целая куча денег! Мой отец, который держит в Итроне бакалейную лавку, за год получает гораздо, гораздо меньше! На эту сумму я смогу без проблем приобрести какой-нибудь небольшой домик в том же Итроне, если, конечно, захочу туда вернуться. И еще на скромную жизнь останется, как говорится.

Лорд Бейрил, так же не говоря ни слова, взял лист из моих рук. Тотчас же бумага вспыхнула сиреневым пламенем. Опять магия? Красиво, ничего не скажешь. Мгновение — и записка исчезла, словно ее и не было никогда, не оставив после себя и пепла.

— Как вижу, ты согласна, — констатировал Томас, с улыбкой наблюдая за моим ошеломленным видом.

Я с усилием сглотнула вязкую от волнения слюну и кивнула. Ай, да будь что будет! В моем положении было бы как-то глупо отказываться от настолько щедрого предложения!

"Да, но вдруг он на самом деле убийца?" — завел привычную песнь мой внутренний голос, однако я не стала вслушиваться в его доводы.

— А теперь слушай свои обязанности. — В голосе лорда прозвучали повелительные нотки. — Во-первых, как я уже говорил, забудь о своем настоящем имени. Отныне в присутствии посторонних ты будешь Джессикой. Альбертой ты останешься только для меня и только в том случае, когда я уверен, что мои слова не услышит кто-нибудь другой. Если же я назову тебя Джессикой в присутствии чужого человека, не предупредив тебя прежде об этом, то перед тобой не я.

Я недоверчиво улыбнулась от столь неудачного и двусмысленного построения фразы. Что он хотел этим сказать? Или просто неудачно пошутил?

Но Томас ответил мне настолько убийственно серьезным взглядом, что я не решилась переспросить. Ладно, на всякий случай запомню эту фразу. Вряд ли у моего так нежданно объявившегося работодателя настолько странное чувство юмора, он явно хотел о чем-то меня предупредить, но по какой-то причине не стал называть все своими именами. Впрочем, я уже поняла, что Томас вообще не любит говорить все прямо.

— Ты родом из Лейтона, — продолжил лорд Бейрил кратко пересказывать биографию своей невесты. — Точнее сказать, из Хельона. Это северный город...

— Я прекрасно знаю, где расположен Хельон и каков у него климат, — перебила его я. — Бывала там пару раз в детстве. Навещала бабушку со стороны матери.

— Отлично! — воссиял радостной улыбкой Томас. — Ты становишься все более и более удачным приобретением, Альберта.

Я передернула плечами, не особо впечатленная таким сомнительным комплиментом. Приобретением, тем более удачным, меня никто и никогда не называл. Скорее всего, мне надлежит оскорбиться и потребовать извинений.

Однако я не успела вымолвить и слова, как Томас затараторил дальше.

— Ты сирота, — сказал он. Замялся, неохотно добавив: — Если честно, ты никогда не рассказывала мне о своей семье. Так что можешь смело придумать что-нибудь от себя. — Чуть слышно завершил: — Да и вообще, сейчас я понял, что почти ничего не знаю о твоем прошлом. На редкость досадное упущение.

И огорченно цокнул языком.

— А ваша способность к мыслевиденью? — поинтересовалась я. — Неужели вы никогда не видели каких-нибудь сцен из ее прошлого?

— Нет, — сухо ответил Томас. — Джессика с самого начала нашего знакомства уведомила меня, что осведомлена о моем даре. И очень просит не применять эту способность на ней. Мол, когда придет время — она сама все расскажет мне.

— И вы поверили ей? — скептически вопросила я.

— И я дал ей слово, — поправил меня Томас. — Мало того: сдержал его. Хотя, признаюсь честно, иногда у меня возникал соблазн хотя бы краешком глаза заглянуть в ее прошлое. Но я мужественно выдержал это испытание.

В последней фразе лорда прозвучала горькая ирония. Он опять отошел к креслу и что-то вычерчивал на его спинке, не торопясь присесть.

— Кстати, прекращай величать меня на "вы", — глухо проговорил он, явно думая о чем-то другом. — Ты теперь моя невеста, поэтому имеешь полное право называть меня просто Томасом.

— А как и где вы... — Я кашлянула, вовремя заметив свою оплошность, и тут же исправилась: — Где ты познакомился с Джесси?

— На улице, — хмуро ответил Томас. — У нее пытался отнять сумку какой-то типчик, и я вступился за девушку. Потом сам не заметил, как предложил выпить ей вина в честь знакомства. Она была такой милой и очаровательной... А уже следующее утро мы встретили в одной постели.

— Очень романтично, — пробормотала я, невольно покраснев от столь интимных подробностей.

— Да, романтично, — согласился со мной Томас, невидящим взором уставившись куда-то поверх моей головы. Грустно хмыкнул: — Рассказал бы кто-нибудь мне о подобном еще несколько месяцев назад — ни за что бы не поверил. Я ведь очень скептически отношусь к любви с первого взгляда, Альберта. В свете меня частенько называют циником. А тут я влюбился, как мальчишка. Позабыл обо всем на свете. А теперь...

И он грустно махнул рукой, предлагая мне самой догадаться, что хотел сказать.

Я нахмурилась. Как-то все это очень странно. Случайная встреча, роковая страсть и любовь... Ну хорошо, предположим, несчастного наивного Генри, молодого полицейского дознавателя, всего вчера патрулировавшего улицы Бриастля, Томасу удалось обмануть. Но как насчет его друзей, родственников, наконец?

— А ты не боишься, что первый же знакомый, который прежде видел тебя с Джесси, откроет всему миру то, что я — самозванка? — спросила я и с негромким вздохом усталости опустилась в кресло.

Уже ноги болят стоять.

— Нет, не боюсь. — Томас печально покачал головой. — Ирония судьбы заключается в том, что ее никто не видел из моих друзей. Мы после знакомства сразу же отправились в мое загородное имение, где провели несколько чудесных романтических недель. А все в курсе, что я веду уединенный образ жизни и не приветствую нежданных гостей. Даже соседи опасаются тревожить меня по пустякам. А мои слуги, уж поверь, приучены не болтать по пустякам. Поэтому об этом не тревожься.

Я открыла было рот, желая спросить, почему он настолько уверен в молчании своих слуг. По-моему, золото даже из немого сделает болтуна. Но затем вспомнила Бесс, служанку, которая помогала мне с платьем, и поспешно захлопнула рот обратно. Ох, почему-то мне не хочется знать ответа на этот вопрос! А то вполне может быть, что я узнаю о "милой" привычке своего якобы жениха вырывать языки тем, кто по долгу службы слишком много знает о нем и его привычках.

— Я собирался представить Джесси обществу на завтрашнем приеме, — продолжил тем временем Томас, не обратив внимания на мое желание что-то спросить, которое так быстро улетучилось. — Там же должен был объявить о помолвке. Вчера мы вернулись в город. Я вышел прогуляться, хотел...

На этом моменте его лицо вдруг исказилось от боли. Он не сел даже — рухнул в кресло, и я не сомневалась, что если бы Томас не стоял около него, то приземление вышло бы намного более жестким. С приглушенным мычанием схватился за виски, едва не содрав тем самым повязку.

— Не помню, — простонал он. — Ничего не помню. Словно черная дыра. И моя голова! Кажется, сейчас она взорвется изнутри!

Нет, такую боль и такое отчаяние невозможно сыграть! Томас был бы самым гениальным лицедеем всех времен и народов, если бы обманывал меня сейчас.

Я почувствовала, как в глубине души шевельнулось сочувствие к мужчине. А ведь он наверняка очень переживает исчезновение невесты. Просто не показывает вида.

— Слуги говорят, что Джесси куда-то ушла сразу же после меня, — глухо проговорил Томас, растирая виски, словно продолжал страдать от жестокой головной боли. — Ушла поспешно, как будто торопилась на какую-то встречу. При этом в дом никто не приходил и она не получала никакой записки. Я проверил ее вещи. На мой взгляд, ничего не пропало. Даже драгоценности, которые я ей дарил, на месте.

Я с чуть слышным облегчением перевела дыхание, когда услышала про разговаривающих слуг. Ну вот, не все так страшно, как мне представлялось. Значит, никто им языки не вырывал. А то я уж навоображала себе всяких ужасов.

— Значит, Джесси никто их твоих друзей не видел, — медленно протянула я, силясь уложить в голове все узнанные факты. — Она куда-то ушла вчера вечером и не вернулась. Ты, судя по всему, тоже провел ночь вне дома, если учесть, при каких обстоятельствах мы познакомились. — И задумчиво резюмировала: — Получается, из твоей памяти выпал весь вчерашний вечер, ночь и большая часть сегодняшнего дня.

В памяти сам собою встал тот страшный момент, когда я прижимала руку ко рту Томаса, стоя на коленях в зловонной луже и изо всех сил молясь Белой Богине, чтобы нас не обнаружили. Я почти уверена, что тот мужчина, который желал убить лорда Бейрила, не принадлежит к высшему свету. Скорее всего, это просто наемник. Человек, которому неплохо заплатили, чтобы тот привел в исполнение чужой замысел.

Но все равно это не объясняет загадочное исчезновение невесты Томаса. Она-то кому могла помешать?

Если только...

Я тяжело вздохнула, украдкой покосившись на притихшего Томаса, который по-прежнему держался за виски. Видимо, головная боль, мучающая его, совершенно не собиралась униматься. Нет, вслух свое предположение я точно не озвучу. Боюсь, это может вызвать настоящий шквал возмущения со стороны лорда.

Но что, если все это подстроила сама Джесси? Заманила Томаса в какую-нибудь западню, где его попытались убить. А затем, когда затея провалилась, натравила на него полицейского дознавателя.

— Кстати, а что ты увидел в памяти Генри? — спросила я. — Кто отправил несчастного бедолагу в твой дом?

— А вот это самое интересное, — пробормотал Томас. — И завтра с утра пораньше мы отправимся к этому человеку. — Поднял голову и взглянул на меня в упор, добавив: — Если ты, конечно, не струсишь.

А у меня есть выбор? Я недоверчиво хмыкнула. Я понимала, что после заключения столь своеобразного договора пойти на попятную уже не получится. И мне придется играть роль невесты лорда Бейрила до самого окончания срока нашей сделки.

— Кстати, насчет нашего договора, — скучающим тоном проговорил Томас, и я мгновенно напряглась.

Ой, а почему это его голос вдруг стал таким нарочито равнодушным? Сдается, сейчас он сообщит мне какую-нибудь гадость, о которой совершенно забыл упомянуть, когда озвучивал условия моей так называемой работы.

— Поскольку ты моя невеста, и мы уже достаточно продолжительное время живем под одной крышей, то спать нам придется на одной кровати, — на одном дыхании выпалил Томас и уставился на меня виноватым взором.

От возмущения я даже задохнулась. Немо раззявила рот, не в состоянии выдавить из перехваченного спазмом горла и звука. Как это — на одной кровати? Да, я согласилась сыграть роль невесты Томаса, но о постельных развлечениях речи не шло!

— Естественно, я даю слово чести, что не буду приставать к тебе, — тут же добавил Томас, без особых проблем догадавшись о ходе моих мыслей. Правда, ухмыльнулся и с сарказмом добавил: — Если, конечно, ты сама не будешь против.

Меня аж передернуло от негодования. Ну что за невыносимый тип! Девушка, в которую он был горячо влюблен, куда-то исчезла. Весьма вероятно, ее вообще убили. А он уже о низменных удовольствиях думает.

Правда, почти сразу Томас опустил глаза, и я заметила, как уголки его губ дернулись вниз, на какой-то неуловимый миг сложившись в скорбную гримасу. И мой гнев сам собою рассеялся. О, сдается, Томас лишь хорохорится. Пытается скрыть за нарочитой развязностью боль, которая терзает его сердце. В обществе принято считать, что настоящие мужчины не плачут, какое бы горе не постигло несчастного. Все эмоции надлежит держать при себе, как совсем недавно заявил мне лорд. Вот он и пытается соответствовать облику сурового невозмутимого мужчины. Хотя истинные чувства нет-нет, да пробиваются через маску отчужденности.

— Ну так как? — поторопил с ответом Томас, опять посмотрев на меня. — Согласна разделить со мной постель, Альберта? Просто мы уже не раз и не два спали вместе, будет странно, если ты вдруг переедешь в другую комнату.

— Согласна, — почти не разжимая губ, прошипела я.

Ладно, надо — так надо. Я все равно уже падшая и безнравственная особа, репутация которой безвозвратно загублена. Теперь остается лишь плыть по течению.

Но если лорд Бейрил действительно заплатит мне за эту работу столько, сколько обещал, то я действительно смогу начать новую жизнь, в которой постараюсь не делать таких ошибок!

* * *

Мать всегда ругала меня за излишнее любопытство, неподобающее девушке из добропорядочного семейства. Эх, если бы она только знала, что далеко не эта черта моего характера навлечет позор на ее седины!

Но теперь она была далеко, и никто не мог меня устыдить, когда первым же делом, войдя в спальню лорда, я принялась с нескрываемым интересом оглядываться, силясь обнаружить что-нибудь занимательное.

Однако почти сразу я испытала жестокое разочарование. Стоило заметить, что обстановка этой комнаты отличалась крайним аскетизмом. Здесь стояла только кровать просто-таки гигантских размеров. С обеих сторон от нее — одинаковые небольшие столики. И все.

Я недовольно нахмурилась. Ну нет, я так не играю! А где же шкафы, в которых надлежит хранить какие-нибудь заплесневелые скелеты древних позорных тайн?

Правда, почти сразу я испуганно мотнула головой, отгоняя от себя эту мысль. Поосторожнее с такими желаниями! А то вдруг мне на самом деле "повезет" отыскать скелет. Да не фигуральный, а самый что ни на есть натуральный. Той же таинственно пропавшей Джессики, к примеру.

— Если ты откроешь ту дверь, — проговорил лорд Бейрил, зайдя вслед за мной в спальню, — то попадешь в свою комнату. Джесси попросила, чтобы у нее был свой уголок, куда бы она могла удалиться...

— Поплакать после акта любви, — пробурчала я и лишь затем сообразила, что сказала это вслух.

Осеклась и виновато покосилась на лорда, молясь Белой Богине, чтобы тот не придал значения моим словам.

Увы, судя взгляду, преисполненного искреннего и неподдельного изумления, он все услышал.

— Что? — переспросил он, явно не веря своим ушам. — Для чего ей нужна была отдельная комната?

— Да я так, не обращайте внимания, — забубнила я, на всякий случай вспомнив о вежливости. А то еще рассердится и выгонит меня без денег и вещей прочь, на ночные опасные улицы города.

— Почему Джесси должна была плакать после акта любви? — не унимался с расспросами лорд. — И вообще, что это за слово такое — "акт любви"? Я знаю "ночь любви". На худой конец — "ночь страсти". Но "акт любви"? Что за глупейшее выражение!

Глупейшее? Я несогласно хмыкнула. А по-моему, весьма верное определение тому, как все это происходит. Я не могу похвастаться богатым опытом в делах подобного толка. Более того, после пережитого позора поклялась себе, что больше никогда не поверю мужчине, каких бы сладких песен он мне не пел. Если хочет любви и страсти — то пусть сначала перед богами назовет меня своей единственной избранницей. Но все равно. Джед женат на Летисии более десяти лет. Она родила от него двоих детей! То есть, опыта ему явно не занимать. Но то, как все это происходило между нами, напоминало более всего какое-то механическое действие. Я ожидала взрыва наслаждения, того, что моя душа отделится от тела и на некоторое время воспарит в небеса. По крайней мере, именно так обычно описывалось лишение девственности в любовных романах, которые я украдкой таскала из библиотеки матери. А в итоге... Наслаждение? О нет, мне даже приятно не было! Если я и стонала, то только от боли. Хорошо, что все это не продлилось долго.