Поймать архимага

— Страшно,— призналась я.— Да и неуютно мне вообще-то. Я, конечно, знаю, что деревья везде одинаковы, но все равно даже они мне кажутся чужими.

Некромант улыбнулся и подал мне котелок с водой. Я без видимой охоты попила, потом задала интересующий меня уже второй день вопрос:

— Ну а все-таки, откуда у тебя этот шрам на груди?

— Вот же ж приставучая,— вздохнул мужчина.

* * *

Дарисс растерянно посмотрел на девушку, стоящую с мечом в руках, и впервые за несколько месяцев действительно растерялся. Поднимать руку на женщину, а тем более — на свою женщину, он бы никогда не посмел.

— Мира, успокойся, все в порядке,— сказал некромант.— Я еду на свадьбу.

— Девке этой будешь сказочки рассказывать,— зло бросила Мира.— Выбирай: либо ты сейчас уезжаешь, и навсегда забываешь обо мне, либо ты остаешься здесь, со мной.

Некромант вздохнул, раздумывая, как бы сделать так, чтобы и девушка была с ним, и на свадьбу можно было поехать без помех. Но, как говорится, за двумя зайцами погонишься...

Дарисс медленно потянул меч из ножен.

— Ах вот ты как,— уничижительно прищурилась Мира.

Мечи встретились, раздался звон железа. После серии выпадов, в результате которых девушке удалось-таки зацепить некроманта, прочертив лезвием по груди, Дар выбил меч у Миры из рук. Клинок отлетел в угол каюты, к стоящему там шкафу.

Девушка растерянно посмотрела на некроманта. Тот притянул ее к себе и поцеловал.

Дар, затягивая шнуровку на рубашке, посмотрел на мирно спящую девушку и порадовался: и помирился, и на свадьбу можно ехать.

Только вот ощущение было такое, словно некромант видит девушку в последний раз. И это его совершенно не трогало.

* * *

— Ну так откуда? — напомнила я о своем вопросе задумавшемуся о чем-то некроманту.

Мужчина поморщился, совсем так же, как когда я спросила его об этом в первый раз. Еще тогда, в доме.

— Подрался с каким-то пьяным наемником в трактире,— отмахнулся Дар.

Мы замолчали, и звуки, от которых я сбежала поближе к некроманту, как будто сделались громче. Я невольно придвинулась вплотную к мужчине, схватив некроманта за рукав. Дарисс отцепил мои судорожно сжатые руки от материи, расправил рукав и усмехнулся.

— Да чего ты трясешься, как осиновый лист? — спросил он.— Никто тебя не съест.

— Я не трясусь! — возмутилась я.— Просто опасаюсь. Я отвыкла за эти три года от подобного,— я обвела руками нашу стоянку.

— Ах да, вы же, ваше величество, привыкли, чтобы обед — только из золотых тарелок, завтрак в постель приносит сам начальник вашей личной охраны, а ужин обязательно с каким-нибудь высокопоставленным министром,— хмыкнул некромант.— Куда уж нам, безродным босякам...

Я обиделась. Зря он так.

— Перестань издеваться,— тихо попросила я.— Можно подумать, я получаю от этого удовольствие! Это все этикет, мать его...

— И только этикет заставляет тебя общаться с нами, бедняками?! — разозлился вдруг Дарисс.

— Уж я не богаче тебя,— сказала я. И под скептическим взглядом некроманта пояснила: — Я получаю зарплату, как и все обычные люди. Двадцать златней в месяц. На кой они мне, я не знаю. По-моему, издевательство какое-то.

— Зато у тебя есть цельный дворец. И куча слуг,— упрямо гнул свое мужчина.— И тебе не надо думать, сколько у тебя осталось денег и хватит ли их до конца месяца.

— Дворец не мой... Ну чего ты от меня хочешь, а? — сдалась я.— Хочешь, попрошу кое-кого, чтобы тебе зарплату повысили.

— Уж спасибо, мне моих двадцати пяти квачей(1) вполне хватает.

Нет, я его никогда не пойму.

— Тогда чего ты хочешь? — повторила я свой вопрос.— Ты меня замучил уже...

— Хочу найти в тебе хоть что-нибудь, за что тебя можно ненавидеть и презирать,— огорошил меня Дар.

Я долго думала, что же на это ответить и как реагировать. Подобного мне еще никто и никогда не говорил. Надеюсь, это в первый и последний раз.

— И как,— охрипшим голосом спросила я,— нашел?

— Нет,— к моему величайшему облегчению ответил мужчина.— На тебя даже просто злиться долго невозможно, не то что ненавидеть. А ты это знаешь и этим пользуешься.

Я опустила глаза и хитро улыбнулась.

Глава 3.

Утром я проснулась под одеялом, у себя на лежаке. Проснулась оттого, что пошел снег — липкие снежинки неприятно холодили лицо. Лес медленно выкрашивался белым — на этот раз снег ложился на землю, а не таял при касании с ней.

Я села и потянулась. Спина, болевшая после сна на неудобной "кровати", жалобно хрустнула, но более-менее отпустило. Я огляделась и заметила, что моих спутников... нет. Это открытие заставило меня резво вскочить с лежака и пустить поисковое заклинание. Шарик, облетев версту по кругу, вернулся ко мне, не дав никаких результатов.

Вот тут-то я перепугалась по-настоящему. Одна в чужом лесу, в чужой стране и практически без денег. Да и того, что есть, не хватит даже на неделю.

Костер давно потух, и пепелище быстро покрывалось снегом. Я развела костер лежавшими в кучке рядом с бревном дровами. И призадумалась, что же делать.

Пока думала, на поляне появились мои мужчины. Дар и Иллий — запыхавшиеся и в пропитанных потом рубашках, Марэль — несший печально обвисшего зайца.

— Где вы были?! — гневно напустилась я почему-то только на некроманта.— Я же волновалась! Проснулась, а тут никого нет! Что я должна была думать?! И даже поиск не дал результатов!

Некромант решительно отодвинул меня, прошел к бревну и достал из-за него сумку со своими вещами.

— А что, надо было караулить твой сон, ваше величество? — спокойно спросил он.— Так извини, приказа не было.

Я, распираемая злобой, сжала кулаки, но набрасываться на мужчину не стала. Хоть и очень хотелось. Ишь ты, когда мы с ним разговариваем один на один, он нормально себя со мной ведет, а сейчас...

— Дар, прекрати,— упрекнул его наемник.— Ты ведешь себя, как ребенок. Зачем ты ее обижаешь?

— А вот защищать меня не надо, Марэль,— сказала я, игнорируя недовольное бурчание наемника, что, дескать, никто меня и не защищает.— На дураков, тем более двуличных, грех обижаться.

— Да сама ты дура! — в сердцах бросил некромант.— Кто еще из нас двуличный, это надо разобраться! Не я обманывал друзей и притворялся непонятно кем.

Иллий зло посмотрел на некроманта, но отчитывать его за недопустимое поведение в отношении королевы не стал.

Понятно. Да меня так и не простил. А я-то, наивная, думала, что все нормально. Да видно некромант, вопреки вчерашнему разговору у костра, все продолжает искать во мне только отрицательные качества. Зачем?..

Я, пытаясь успокоиться и отвлечь себя от неприятной для меня темы, подошла к Иллию, посмотрела на расплывшуюся пятнами пота рубашку и спросила:

— А чего это вы такие взопревшие?

— С этим,— кивнул на Дарисса начальник охраны,— на мечах тренировались.

— Не знала, что он умеет управляться с оружием,— озадаченно сказала я, кутаясь в плащ. Все-таки не май месяц, похолодало, и сильно. Иллий набросил мне на плечи свой плащ. Я благодарно посмотрела на мужчину и укуталась потеплее.

Наемник уже разделывал зайца, а некромант засыпал в котелок остатки гречневой крупы. Я, только сейчас поняв, насколько проголодалась, подсела поближе к костру. Иллий сел рядом и принялся наблюдать за готовкой ребят. Чужая деятельность приятно радовала глаз. Вот уж воистину были правы люди, когда говорили, что только на три вещи человек может смотреть бесконечно — на огонь, на воду и на то, как другие работают.

Вскоре мы позавтракали и, снявшись со стоянки, пошли дальше. Снег все не прекращался, грозясь перейти в затяжной снегопад, а потом и во вьюгу. Мы рассчитывали дойти до Лопухов — деревни, расположенной много дальше по дороге, до темноты. Дорога, бывшая еще вчера грязевым болотцем, сегодня покрылась заледенелой коркой, похрустывающей под подошвами ботинок. Идти по ней было не в пример удобнее, нежели вчера.

Мимо нас проезжали обозы, но подбросить бедных (и грязных) путешественников до деревни никто не хотел. Мы глухо ругались вслед очередной телеги, но не шибко ярились — каждый из нас прекрасно понимал, что незнакомых людей в груженный товарами обоз не берут. Мало ли что эти самые люди спереть удумают.

Когда настало время обеда, мы забрели в лесок, стоящий в стороне от дороги. Марэль и Иллий ушли на охоту, я собирала дрова вокруг нашей стоянки, а Дар сидел на пне и хмуро наблюдал за моими действиями. Прямо как коршун, угрюмо подумала я. Ненавижу, когда за мной пристально наблюдают!

В конце концов, я не выдержала и, кинув охапку хвороста, раздраженно обратилась к некроманту:

— Ну прости меня!

— За что, ваше величество? — притворно удивившись, спросил Дарисс.

— За то, что обманывала, а не сказала сразу. Но, Дар, мы же уже все это обговорили и не раз, а ты все равно продолжаешь так себя вести! И умоляю, прекрати так на меня смотреть! У меня такое чувство, будто подо мной земля сейчас разверзнется, и я провалюсь прямиком к хайнам и Черту.

— Вот,— торжествующе прошипел некромант,— я так и знал, что все эти твои слова сказаны только для того, чтобы я прекратил так на тебя смотреть. Надо было еще недовольно пыхтеть в спину, чтобы уж наверняка.

— Да ну тебя, дурак,— обиделась я, кинув в мужчину сук потолще. Но он, к сожалению, пролетел в полуметре от некроманта, не причинив тому никакого вреда.— Я же серьезно просила прощения.

— Ну так и я совершенно серьезно,— подмигнул мне Дар.— И ты извини, но не могу я ни простить тебя, ни злиться всерьез. Не могу.

Я подняла хворост и отнесла туда, где у нас будет костер. Некромант повернулся ко мне и проницательно заметил:

— Но этот твой Иллий... настоящая заноза в заднице. За эти несколько дней он меня успел достать до печенок. Следит за мной, Марэлю он почему-то доверяет, везде сует свой нос...

Я удивилась, ведь Дар обычно был намного сдержанней.

— А представляешь, каково мне, я его уже три года терплю,— хмыкнула я.— Иногда так и хочется его чем-нибудь огреть и уйти погулять. А то он ходит за тобой, как тень, наблюдает за каждым движением. Так и взвыть недолго.

— А чего тогда его держишь при себе? — хитро спросил Дар.— Небось шашни друг с другом крутите, я видел, как он на тебя смотрит.

Меня так и подмывало спросить, а не ревнует ли некромант, часом? Но с Даром такие разговоры не проходят. Он с совершенно серьезным лицом способен подтвердить, что таки да, ревнует. И, как ни в чем не бывало, продолжит говорить на заданную тему. А ты потом ходи и ломай голову, правду ли он сказал или нет.

Я вздохнула:

— И не напоминай. Просто Лерий и Кэсс, это мой советник, приставили его ко мне. Чтобы бдел.

Предмет нашего обсуждения появился на стоянке, неся в руках... зайца. Я захныкала и решила, что лучше буду голодать, чем есть бедную животинку. Ну не могу я есть несколько раз подряд одно и то же.

Марэль появился на поляне, но его руки, к счастью, были пусты. Он развел оными — мол, сделал, что мог, но ничего не поймал. Иллий победно потряс трупиком несчастного животного, наемник немного взбодрился и принялся разводить костер.

— У меня хлеб есть, будешь? — понимающе улыбнувшись, предложил Дарисс. Иллий смерил его недовольным взглядом:

— Лучше тебе поесть,— обратился он ко мне.— А то идти еще далеко, совсем ослабнешь.

Я протестующее замычала, вгрызаясь в поджаристую корочку на хлебе.

Мы вошли в деревню аккурат когда стемнело. Корчма, пусть и захудалая, здесь имелась. Жаль только, что постоялого двора не было, придется проситься на постой. Главное, чтобы пустили, а не испугались.

Обстановка в корчме была очень приятная, домашняя, я бы даже сказала. Худой мужичонка, он же — хозяин, стоял за стойкой и уныло протирал (или затирал до дыр, это уж как посмотреть) тарелку. Притихшие завсегдатаи несколько секунд пристально нас разглядывали, потом, видимо решив, что мы ровным счетом ничего из себя не представляем, продолжили трапезу-попойку. Корчма наполнилась гамом, а корчмарь — слава Светлоликому! — наконец нас заметил.

— Чего изволите? — без интереса, но из-за обязанности спросил он.

— У нас всего одна сребрушка,— соврала я.— Так что чего-нибудь подешевле, но от этого не менее съедобное. У вас такое есть?

— На четверых? — деловито уточнил щуплый корчмарь, что-то подсчитывая в уме. Мы слаженно кивнули.— Прошу туда,— указал он на свободный столик в углу.— Сейчас все будет, госпожа.

— Главное, чтобы оно действительно было съедобно,— проворчал Иллий.— А то корчмарь не поленится, сбегает в сарай к свиньям и подаст нам их трапезу.

Я поморщилась, представив это великолепие.

— Ой, да брось,— отмахнулась я.— Будет он своих свиней обирать ради нас!

— Очень утешительно,— усмехнулся Дар, оглядывая посетителей.

Пока мы ждали нашего ужина, я успела как-то незаметно задремать. Тепло и винные пары, витающие в воздухе, разморили меня. Я даже немного захмелела. Совсем чуточку.

На грани сна и яви все перемешалось: до меня долетал шум зала, но и яркие видения сна накладывались поверх. Непонятно было, то ли это во сне пели песню, то ли в корчме кто-то уже дошел до нужной кондиции.

Потом сон все-таки победил насущное. Мне снились болота и бродящий по ним некромант (ох, слишком часто он мне снится — не к добру это!). Сама я ощущала какой-то странный холод, идущий по ногам. Я опустила глаза и обомлела: я тонула в болоте. Трясина медленно, но верно засасывала меня вниз, под воду. А некромант, наконец меня заметивший, стоял и спокойно смотрел на это.

— Эй, хватит спать,— растолкал меня Дарисс.— Нам ужин принесли.

Я открыла глаза и поняла, почему и во сне, и сейчас было холодно: какой-то посетитель, задержавшись в дверях, что-то выяснял с корчмарем, выстуживая помещение.

С тоской осмотрев нехитрый ужин, я принялась ковырять вилкой картошку. Судя по сладковатому привкусу, она была мороженная. Но если макать в мясную подливу — настолько жадно капнутую на тарелку, будто подливы осталось на одну порцию, а надо накормить ей сотню воинов,— было вполне сносно. Мои спутники тоже ели без особого восторга. Впрочем, они были не настолько голодны, как я. Все-таки ребята обедали, а я-то нет.

Вскоре помещение начало пустеть — хозяин потихоньку готовил корчму к закрытию, посетители расходились (а некоторые — расползались). Мы тоже не стали рассиживаться, быстро поужинав. Корчмарь, как и обещал, накормил нас не более чем на одну сребрушку. Даже сдачи отсыпал. Четыре медьки.

Пора было идти искать место для ночлега. Хозяин корчмы предложил сходить нам к деревенскому старосте. Может, тот чего присоветует. Обычно-то у них в деревне никто на постой не останавливается, все едут до Красной — деревни, где есть постоялый двор. А если кто-нибудь все-таки оставался на ночлег, то все решалось со старостой. Судя по благоговейному придыханию в голосе корчмаря, староста пользовался уважением у людей.

Из-за выпавшего снега на улице было совсем не темно. А вызванные осветительные сферы прекрасно разгоняли полумрак. Шарики летели рядом, зависнув на уровне плеча.