Сделка на жизнь

— Договор вступил в законную силу, — торжественно провозгласил Дьявол. — Ты свободна, дитя мое. — И он утер несуществующую слезу...

— Ты не сделаешь это, — глухо произнес шеф и окончательно рванул узел галстука.

— С чего бы? — удивилась Лида. — Я уничтожу тебя, Епифанов, размажу, как дерьмо по тарелке. Не стоило меня опрокидывать. Кстати, у меня же есть наши фотки, а отправлю-ка я их твоей жене, пусть полюбуется, чем занят ее муженек во время важных командировок.

Мужчина вдруг оскалился. Глаза его сверкнули яростью, руки взметнулись вверх. Лидия Ивановна отпрыгнула в сторону и тут же спустилась на крышу, глядя на шефа округлившимися глазами.

— Ты хотел меня убить?! — неверяще воскликнула она. — Ты хотел меня убить, ублюдок!

Епифанов ошалело посмотрел на свои руки, понимая, что только что чуть не столкнул Лидию с крыши. Она шагнула к нему и ударила его в грудь. Удар вышел настолько сильным, что шефа отнесло к стене, он ударился спиной и сполз вниз. Лида метнулась к нему, ярость была так велика, что ей показалось, что по ее венам течет не кровь, а жидкий огонь.

— Ублюдок! — повторила она, поднимая ногу и метя каблуком в глаз генерального.

— Как это скучно, детка, — коснулся ее слуха знакомый бархатный голос.

Лида резко обернулась, огляделась, но никого не увидела. Однако этого хватило, чтобы очнуться, взять себя в руки и окинуть шефа хищным взглядом.

— Держись, Епифанов, мало тебе не покажется, — произнесла она, отдернула пиджак и покинула крышу.

Вероника

Теплый ветерок ворошил волосы, рассыпавшиеся по зеленой траве. Аромат ночных цветов наполнял воздух, окутывая душу покоем и благостью. Ника открыла глаза и взглянула на черное ночное небо, усыпанное кристально-чистыми звездами. Она нахмурилась и потерла лоб, о чем-то мучительно вспоминая. Затем села и огляделась. Ночной луг был прекрасен, но... что-то было не так. Вся эта пастораль была неправильной. Почему? Потому что еще не время, подсказал разум. Сегодня тридцатое апреля, может, уже первое мая, но никак не лето, окружавшее женщину.

Вероника поднялась на ноги и поежилась. Несмотря на теплый ветерок, ее тело казалось окоченевшим. Леденящий холод просачивался, казалось, в каждую пору, бежал по венам вместо крови, замораживая суставы и нервные окончания. Чувствовать было сложно, и подобное состояние тоже казалось неестественным. Ника, как любой человек, знала, что значит мерзнуть. А сейчас женщине казалось, что она коченеет, причем, не в переносном смысле этого слова.

Вероника сделала один тяжелый шаг, затем второй и закричала:

— Есть, кто живой?!

— Нет-нет-нет, — ответило странное эхо.

— Люди!

— Кто? Кто? Кто? — вопрошало эхо.

— Что за шутки?! — за злостью женщина попыталась спрятать страх.

— Шутки-утки-минутки, — издевательски протянуло эхо.

— Хватит, ты ее пугаешь, — произнес глубокий бархатистый мужской голос.

— Ладно-ладно, — заворчало эхо и замолчало.

Ника порывисто обернулась, отыскивая обладателя приятного голоса. Он нашелся на другой стороне луга. Высокий мужчина, идеального телосложения, стоял, опираясь плечом о ствол дерева. Руки его были скрещены на груди, и даже на расстоянии Вероника ощутила его пристальный взгляд. Мужчина наблюдал за ней. Но вот он отлепился от своего места и сделал плавный, даже тягучий шаг к женщине. Порыв ветра встрепал рыжеватые волосы, похожие на язычки темного пламени. Это придало незнакомцу странную привлекательность, от чего у Ники вдруг участилось дыхание.

И чем ближе он подходил, тем ярче чувствовались его невероятная сексуальность и сила, которой, казалось, дышало каждое движение мужчины. Лицо его было бледноватым, и в голове Ники всплыло словосочетание "благородная бледность". О, да, он был породист, это женщина уловила сразу. Тонкий аромат аристократизма окутывал незнакомца, как плащ благородного рыцаря. Ника не могла отвести от мужчины восхищенного взгляда, жадно следя за его приближением. "Идеален", — мелькнуло в голове женщины.

Незнакомец остановился напротив Вероники, его стального цвета глаза с участием взглянули на продрогшую женщину, и он скинул с плеч пиджак, заботливо укутав в него Нику. Пиджак показался едва ли не горячим, но это разогнало противный ледяной холод в теле, и женщина расслабилась, облегченно вздохнув. Она снова взглянула на мужчину и смущенно потупилась. Он был великолепен, словно вылеплен из тайных фантазий Вероники, ее идеальный мужчина, от макушки до кончиков лакированных ботинок. И глаза... Не серые, настоящая сталь. Казалось, если мужчина придет в ярость, он сможет резать одним взглядом. Женщина судорожно вздохнула и попыталась собрать мысли воедино.

— Здравствуйте, — произнесла она дрогнувшим голосом.

Вместо ответа незнакомец взял Нику за руку и поднес ее к губам, поцеловал и задержал взгляд на женщине, глядя ей в глаза. Вероника не выдержала его взгляд и опустила глаза.

— Меня зовут Вероника, — пролепетала она, не зная, что сказать.

— Я знаю, очаровательнейшая, — ответил мужчина. — Хотите узнать мое имя?

Она кивнула, так и не подняв на него взгляда.

— А какое бы вы дали мне имя? — спросил он с улыбкой.

Ника вскинула голову, скользнула взглядом по лицу незнакомца и пожала плечами. Ей казалось, что ему не подходит никакое имя, словно приземляя мужчину одним только своим звучанием. Должно быть что-то необычное. Артур, Арнольд...

— А что вы думаете насчет — Искуситель? — в голосе мужчины появилась насмешка.

Вероника несмело улыбнулась. Искуситель — было в точку, она готова была поддаться искушению и... Ладони незнакомца легли ей на спину, привлекая женщину к твердому мужскому телу. Голова его склонилась, лицо оказалось близко-близко, и губы мужчины легко коснулись губ Ники, вырвав из ее груди рваный вздох. Затем отстранился и снова заглянул в глаза женщины.

— Кто вы? — прошептала она.

— Я твое спасение, Ника, — улыбнулся Искуситель.

Он снова склонился к лицу Вероники, но она вдруг уперлась ладонями ему в грудь, ощущая размеренные удары его сердца, опустила голову и пролепетала, то, о чем неожиданно вспомнила.

— Я не могу, я замужем.

Мужчина тут же отстранился, даже отступил на шаг назад, и Ника закусила губу, ругая себя за желание самой вернуть его близость. Тяга была невероятна. Никогда в жизни она еще так откровенно и страстно не хотела, как этого незнакомца с подходящим ему прозвищем Искуситель. Но у нее уже был Игорёша и поддаться своим желаниям, значит, предать, а она, Ника, не такая. Она верная и любящая жена. И ее жизнь...

— Она закончилась, дорогая, — прервал мысли женщины Искуситель.

— Что? — Вероника подняла голову и изумленно посмотрела на мужчину. — Что закончено?

— Все, — коротко ответил он, и улыбка его оказалась наполненной сочувствием. — Любовь, вера в преданность, жизнь... Ничего этого больше нет, Ника. Тебя больше нет.

— Не понимаю, — снова перешла на шепот женщина.

Мужчина вдруг оказался за ее спиной, словно материализовался из воздуха, и его горячие ладони легли на плечи Веронике, огладили их, чуть сжали и поднялись к голове, заключая ее в жаркие тиски. Женщина охнула, пытаясь убрать его ладони, до того нестерпимо заломило в висках.

— Сейчас все пройдет, — негромко произнес Искуситель. — Вспоминай.

Перед внутренним взором Ники промчался ее последний день. Картинки мелькали перед глазами с такой скоростью, что она едва успевала рассматривать их. Вот она видит машину мужа, подъезжающую к клинике, вот стоит на парковке, переживая за Игоря. А вот уже он целует беременную девушку. Истерика, пьянка у Зойки, нелепое объяснение с мужем, чьи доводы Ника, так и не смогла не понять, не принять. Следом она увидела себя в машине, отсвет мигающих фар спорткара Игоря, встречная полоса, стремительно вырастающий перед ней "Камаз", удар и мгновенная ослепляющая боль... дальше темнота.

— Что это?! — взвизгнула Вероника, резко оборачиваясь к отступившему мужчине. — Что это было?

— Твоя смерть, дорогая, — печально ответил он. — Ты умерла. Умерла потому, что твой муж предал тебя. Тебя нет, а он есть. И его беременная любовница есть. И их ребенок тоже. Только тебя больше нет, и не будет. И что ты на это скажешь, Ника?

То, что этого не может быть! Вот, что она готова была сказать. Она не могла умереть, только не она! За что? Почему? Да и не могут мертвецы разговаривать, ходить, дышать... таять под взглядом стальных глаз. Она живая! ЖИВАЯ!!! Ника отвернулась от своего собеседника, сжимая кулаки и глотая беззвучные слезы. Вот и еще доказательство — мертвецы не плачут!

— Но плачут души, покинувшие тело, — мягко произнес Искуситель и снова оказался за спиной Ники.

Его ладони снова легли на плечи женщины, рывком разворачивая ее лицом к мужчине.

— Смотри мне в глаза, — велел он.

Вероника застыла, зачарованно глядя в глаза стального цвета, в глубине которых полыхнул огонь, вдруг сменяясь на видение ночной дороги, освещенной фонарями. Машины объезжали огороженное место, их водители с любопытством и содроганием смотрели на смятый в лепешку белый автомобиль, который резали спасатели. Только каждому было понятно, что спасать там уже некого. Недалеко мигал аварийкой "Камаз", его водитель что-то говорил сержанту ДПС, то махая руками, то хватаясь за голову. А на поребрике, у края дороги, сидел Игорь. Он поставил локти на согнутые колени, опустил голову на руки, вцепившись пальцами в волосы, и раскачивался из стороны в сторону. Его спорткар стоял недалеко от него, так же моргая аварийкой.

— Он переживает, — всхлипнула Ника.

Картинка вдруг сменилась. Игорь шел по улице, держа за руку мальчика совсем не похожего на него, но явную копию своей матери, семенившей позади.

— Он приведет ее в ваш дом, — послышался голос Искусителя. — Не сразу. Поначалу, — перед Никой появился заросший щетиной Игорь, неопрятный и пьяный. — А потом боль утраты пройдет. — Теперь Ника видела квартиру, в которой ничего не напоминало о ней, словно ее никогда не было в жизни мужа. Зато на его письменном столе стояло фото, где он держал на руках сына, а рядом улыбалась его новая жена. — Это еще не все. Эта женщина совсем не подходит для светской жизни. Он не будет таскать ее за собой. Для мероприятий у него появится... — Вероника смотрела на мужа, обнимавшего высокую красивую женщину, напоминавшую модель из глянцевого журнала. Рука Игоря покоилась на ее талии. Но вот он, улыбаясь собеседнику, слегка опускает ладонь, и она замирает на ягодице женщины. Ника помнила этот жест. Сколько раз она испытывала смесь из смущения и шального веселья, охватывавшей ее от подобных выходок мужа.

Искуситель отстранился, и вновь в его взгляде плескалось сочувствие. Но Вероника сейчас не видела этого. Она кусала губы, осваиваясь с тем, что сейчас увидела. Она умерла из-за него! Из-за его предательства! Если бы муж был честен, она бы не напилась, не поругалась и не пыталась сбежать, забыв всякий страх и осторожность. Он убил ее, ОН! И теперь Ника, молодая, полная сил женщина, которая могла рожать детей, совершить что-нибудь нужное и хорошее, сгниет в земле, а он будет жить! Он приведет в их дом свою любовницу, выкинув память о Нике, как ненужный хлам. Будет лапать за задницу светских шлюх, получать удовольствия от жизни, а Вероники не будет! Совсем!!!

— Это несправедливо! — выкрикнула женщина, вытирая брызнувшие из глаз слез. — Так не должно быть! Почему Бог такое допускает?!

Едва заметная улыбка скользнула по губам Искусителя, но Ника ее не видела. Она закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Мужчина шагнул к ней, обнял и прижал к своей груди, шепча слова утешения.

— Он предал, а я умерла, — всхлипывала женщина. — Так не должно быть!

— Еще и имя для вашего сына украл, — вздохнул Искуситель. — Он позволил ей забеременеть, а ты так хотела ребенка, вашего с ним ребенка. Ты так хотела жить счастливо и долго...

— Будь он проклят! Проклят! — вскрикнула Ника и подняла голову, заглядывая в глаза цвета холодной стали. — Я ведь хранила ему верность. Я же никого не видела, кроме него, — прошептала она, глядя, как лицо мужчины становится все ближе.

— Ты заслуживаешь лучшего, — так же шепотом произнес ей Искуситель, — ты заслуживаешь жизни.

— Да, — едва слышно ответила женщина, но уже, скорей, на желание, написанное в глазах мужчины. Теперь она больше не чувствовала себя обязанной хранить верность Игорю. Он вообще ее не заслуживал.

— Да, — выдохнул Искуситель и захватил ее губы в сладкий плен.

Он был нежен и страстен, он ласкал и сжигал в огне своих желаний. Никогда еще Ника не испытывала ничего подобного. Игорь, которого женщина всегда считала превосходным любовником, сейчас казался ей щенком перед мастером. Впрочем, какой Игорь? Кто это? И как вообще можно было вспомнить о нем? С каждой лаской Искусителя, с каждым движением его бедер, образ горячо любимого мужа мерк, удаляясь все дальше от сознания и сердца Вероники. Она потеряла счет времени, задыхаясь в объятьях своего идеального мужчины. С жадностью ловила его стоны, вторя ему, отдавала всю себя и забирала то, что дарил ей Искуситель. Тягучая всепоглощающая страсть отравляла кровь, въедалась в кости, подчиняла плоть.

— Кто ты? — вскрикнула она, взрываясь от очередного оргазма. — Кто ты такой?

— Я тот, кому ты даришь себя, — ответил он, вновь и вновь вторгаясь в нее.

— Да-да! — металась Вероника. — Я твоя, всецело!

— Назови меня — Повелитель, — в глазах цвета стали полыхал настоящий огонь Преисподней.

— Повелитель, — прохрипела женщина, теряя последние силы. — Мой Повелитель.

— Да-а-а, — рассмеялся Искуситель, изливаясь в нее. — Ты моя! Моя!

Когда Вероника пришла в себя, то обнаружила, что ее идеальный любовник лежит на траве рядом с ней, подперев голову рукой. На губах мужчины играла теплая ласковая улыбка, глаза вновь застыла сталь. Рыжеватая прядка упала ему на лицо, и Ника протянула руку, убирая ее. Искуситель легко рассмеялся и склонился к ней, целуя в губы. В голове женщины вдруг сверкнула догадка, подсказывая, что рядом с ней...

— Дьявол, — хрипло прошептала она.

— Да, дорогая, — с улыбкой ответил мужчина. — Искуситель, Повелитель, Дьявол. Тот, кто готов на многое для тебя. Гораздо большее, чем твой муж. Я хочу отблагодарить тебя за эту чудесную ночь. Мне было сладко с тобой, страстная моя. Я подарю тебе жизнь. Ты ведь хочешь жить?

Вероника кивнула и снова замерла, слушая его.

— Я верну тебя в тот момент, когда ты умерла. И если тебе хватит силы и решимости, то ты увернешься от "Камаза" и сможешь покарать виноватых. Я помогу тебе и в этом. Ты же хочешь возмездия?

Ника вспомнила фото на рабочем столе своего мужа и снова кивнула.

— Мой дар будет велик, нежная моя, — Дьявол вновь склонился к лицу женщины, но губ не коснулся. — Ты сможешь гораздо больше того, что могут остальные смертные. Ты ведь всегда хотела быть не такой, как все?

— Да, — почти всхлипнула Вероника, тая от его близости.

— Скажи: "Да, Повелитель", — дыхание Искусителя касалось ее губ, отнимая все здравые мысли.