Вот только она — не светская и не красавица. Когда-то давно дочь профессора мечтала иметь домик, верного супруга и парочку ребятишек. Потом просто выжить. А затем, снова поверила в любовь и провела восхитительные годы рядом с мудрым и добрым мужчиной. Теперь разменивать свои чувства на что-то меньшее казалось кощунством.

И дело было даже не в верности призраку лорда Владира — он бы никогда не попросил у нее такого. Дело было в самоуважении — человек, отведавший редкое изысканное лакомство будет наедаться простой сдобой только при чувстве голода. Она не голодала. Или скорее не страдала от голода, привыкла обходиться привязанностью Владиры, почтительной вежливостью слуг и редкими визитами друзей из тайной службы. Это была хорошая жизнь. Да, хорошая!

Задумавшись, Полин засмотрелась в окно и пропустила момент остановки. Очнулась, когда лакей распахнул дверцу и опустил подножку. Первым выбрался его величество, потом опираясь на его руку, вышла она и заметила изумленные глаза слуги: выходит король предлагает руку не каждой даме?

Во дворец они вошли через боковую дверь. Вместо просторных холлов и приемных пересекли узкую скучную комнату, заваленную плащами и шляпами, прошли коридор и очутились в большой гостиной устроенной строго, и роскошно. Полин догадалась, что это личные покои его величества потому, как он сразу сбросил шляпу на столик, заменив ее небольшим золотым обручем с десятком самоцветов. Для первого визита во дворец это было слишком...личным, поэтому женщина сглотнула и невольно прижала руку к груди.

Необычайно серьезный король предупредил ее волнение и возмущение:

— Извините, мисс Уиткроф, обычно я никого сюда не приглашаю, но сейчас мои покои самое безопасное место во дворце.

— Я... понимаю, — Полин постаралась скрыть усталость, однако его величество обмануть было не просто.

— Отдохните здесь, — сказал он, указывая на огромный уютный диван заваленный подушками, — я распоряжусь на счет обеда. И не волнуйтесь, здесь вас не побеспокоят.

— Может, я лучше вернусь домой? — неуверенно попыталась отстоять свою самостоятельность женщина.

— Не глупите, леди, — Бенедикт покачал головой и нахмурил брови так, что углубилась морщинка на переносице: — могу дать свое королевское слово, что вас здесь никто не тронет.

Полин покраснела, поняв, что перегнула палку:

— Простите, ваше величество, — повинилась она и устроилась на диване, старательно демонстрируя, что все хорошо.

Король подозрительно посмотрел на притихшую даму и вышел. Как бы ему не хотелось растянуться в кресле и вытянуть ноги, требовалось срочно выяснить, кто и почему пытался его убить.

Сидеть на диване просто так было скучно, но бродить по личным покоям короля Полин не решалась. Вскоре высоченный лакей принес огромный поднос с блюдами и кувшинами. Поставил на стол, поклонился и вышел не сказав ни единого слова. Стало не просто скучно — стало еще и маетно.

От стресса клонило в сон. Мисс Уиткроф честно пыталась продумать стратегию, выстроить беседу или хотя бы собрать аргументы. Хотела, но вместо этого она уснула в мягких подушках, привычно свернувшись калачиком. Обстановка давила, но усталость давила больше.

Король вернулся не скоро. Алые краски заката уже сменились прозрачными летними сумерками, когда он тяжело ступая, вошел в комнату. Вздрогнув, Полин проснулась, и начала неуверенно вставать.

— Лежите, леди, — остановил ее Бенедикт, медленно опускаясь в кресло.

Полин не послушалась — медленно села, подбирая упавшие на бок волосы. Вколола в узел несколько шпилек, расправила помявшиеся юбки, давая его величеству время отдышаться и решить, что ей можно рассказать. Потом подняла глаза и спросила:

— Их нашли?

— Нашли, — Бенедикт поморщился, и взглядом спросив разрешения, распустил тугой шейный платок: — двое погибли под обломками беседки, третьего взяли гвардейцы.

Мисс Уиткроф выпрямилась, нервно сцепив пальцы:

— Но их было четверо!

— Четвертого не нашли, — король с тоской посмотрел на столик уставленный серебряными колпаками и кувшинами, но решил не вставать.

Задумавшись Полин машинально встала, налила в бокал легкий и сладкий пунш, подняв пару крышек, отыскала пудинг политый необыкновенно аппетитным прозрачным джемом, отрезала щедрый ломоть и, добавив ложечку, поставила все на подлокотник рядом с его величеством, словно не замечая ошеломления короля.

Его величество с полминуты заворожено смотрел, как двигаются ее руки, потом взял блюдце и оторвался от еды только тогда, когда мисс Уикроф заговорила:

— Почему они на вас напали?

— Месть, — его величество отмахнулся ложечкой и с удовольствием собрал остатки лакомства. Потом откинулся на спинку кресла и пояснил: — Оба погибших принадлежали к 'Золотой тысяче', но были изгнаны из нее после моего указа.

— 'Указ о дворянах'? — понимающе кивнула Полин, подавая королю блюдце с ягодами, залитыми шоколадным кремом.

— Да, — Бенедикт четвертый энергично кивнул и обмакнул в крем бисквит, — оболтусы не желали служить, земли у них не было, болтались по салонам и клубам, пока родители не перестали платить содержание. А потом решили, что во всем виноват я.

— А третий? — помешивая остывший чай все так же отстраненно спросила мисс Уиткроф.

— Третий вот сюда не вписывается, — вздохнул король, отпивая из своего бокала, — офицер, на хорошем счету...

— Может чувства? — предположила Полин, сооружая многослойный бутерброд из мяса, овощей и сыра.

Его величество слабо улыбнулся и приветственно поднял бокал:

— Браво, леди! Мы это предположили, но парень уперся, молчит.

— Нужно найти четвертого, — мисс Уиткроф покусала губы, — на полянке было много народу, боюсь, мне угрожает опасность.

— Это так, — король отставил тарелку с недоеденным куском, — а вы не хотите узнать, что произошло в беседке?

— Да что там узнавать, — отмахнулась Полин, думая о своем, — магический взрыв, поставленный на ваш голос, даже скорее на определенную фразу. А погибших просто списали, позволив 'посмотреть поближе' или даже 'добить'.

— Кхммм, — его величество смотрел на женщину с таким изумлением, что мисс Уиткроф смутилась.

— Я же была женой лорда Владира, сир, — поспешно сказала она, пока ее не заподозрили в шпионаже, — он многому научил меня, перед тем как погиб.

— Лорд Владир? — к чести его величества на память он не жаловался, — но вас представили как компаньонку леди Владиры Кармель?

— Леди Владира дочь лорда от первого брака. Мы не афишировали наш союз, но все бумаги у меня в наличии.

Полин говорила сухо, боясь услышать в ответ насмешку или оскорбление, но король опять сумел ее удивить:

— Не волнуйтесь, леди, я вам верю!— отмахнулся он, — просто удивлен вашими знаниями. Сейчас я попрошу вас написать записку вашей воспитаннице, и сообщить, что вы останетесь ночевать здесь.

Лицо мисс Уиткроф полыхнуло малиновым цветом, но король успокаивающе выставил руки:

— 'Здесь' значит во дворце. Вам отведут покои рядом с моими, но это исключительно в целях вашей безопасности.

Шум в ушах Полин понемногу затихал, она села и посмотрев на короля негромко сказала:

— Извините, ваше величество.

— Это я должен просить прощения, леди, — король грустно улыбнулся, — я так хотел вновь увидеться с вами, что позабыл об осторожности, а в результате вы едва не пострадали.

Мисс Уиткроф пожала плечами, отметая нестройные аргументы:

— А что вы могли сделать, ваше величество? Телохранители и гвардия были с вами, визит был спланирован, ни одной явной ошибки. А наивных юнцов с промытыми мозгами не в силах предсказать даже бюро магических прогнозов!

Король улыбнулся и посмотрел на Полин с восхищением:

— Вы удивительная женщина, мисс Уиткроф!

Глядя на эту улыбку Полин поняла, почему черствая и неприступная Шарахская принцесса согласилась на брак с Фарнейским королем и даже родила ему дочь — что в Шарахе почитали великим благословением. Улыбка преображала усталое, жесткое лицо Бенедикта четвертого, превращала маску сдержанности в живое подвижное лицо.

— Сейчас я не в состоянии даже поухаживать за вами, а вы еще находите мне оправдания!

— Вы в них не нуждаетесь, ваше величество, — вежливо сказала Полин и подошла к столику с письменными принадлежностями на крышке: — вы позволите?

— Конечно, — король встал и подошел ближе: — письмо доставят тотчас, не сомневайтесь!

Набросав несколько строк Полин задумалась — стоит ли писать Владире подробности? Скорее всего нет, девочка импульсивна и может явиться к ней с визитом, тем самым поставив себя под удар! Поколебавшись, мисс Уиткроф дописала просьбу прислать во дворец ее одежду и личные вещи на пару дней проживания. Его величество проверять письма не стал — любезно разогрел на свече сургуч, поставил оттиск простой печатки 'для писем'. Затем вызвав лакея и, велел ему проводить 'леди Владир' в 'сиреневые покои'.

Представив себе комнату, обтянутую модным в этом сезоне лиловым шелком, Полин мысленно поморщилась, но оказалось, что она ошиблась 'сиреневыми' покои назывались из-за прекрасного каменного панно изображающего сирень. Хрупкие ветки с тяжелыми кистями цветов казались живыми благодаря тонкой работе мастера.

Полюбовавшись произведением искусства, мисс Уиткроф принялась готовиться ко сну. С помощью любопытной молоденькой горничной она приняла ванну и, закутавшись в просторный стеганый халат, прилегла на широкую низкую кровать.

За окнами царила ночь, в камине выдыхаясь тлели угли, женщине неожиданно стало тоскливо и одиноко. К горлу подступили слезы, плечам стало зябко даже под легким шелковым одеялом.

Еще минута, и мисс Уиткроф устроила бы самую настоящую истерику, вот только она сама не дала себе этой минуты — вскочила, подошла к окну пытаясь увидеть ночное светило и услышала тихий, на грани слышимости, скрип двери. Быстрый взгляд подтвердил — дверь, через которую вошла она, неподвижна, однако звук повторился! Затаив дыхание Полин постаралась слиться с тяжелой бархатной драпировкой, и увидела низенькую кругленькую фигуру, пробирающуюся к кровати.

Полог был откинут, но шторы задернуты, поэтому в неверном, гаснущем свете отброшенное одеяло казалось лежащим человеком. Неизвестный приблизился к постели, звякнул металлом и... Резкая вспышка озарила просторную комнату так, что Полин рефлекторно зажмурилась: холодный магический огонь пылал на простынях, потрескивая и танцуя. 'Колобок' неожиданно разогнулся, превратившись в женщину среднего роста стройную и красивую.

— Где? Где? — Лихорадочно вопросила она у пустой кровати, а потом забывшись кинулась в огонь обшаривать простыни.

Обожглась и тоненько завизжала. Этот звук услышали гвардейцы, которые дежурили у личных покоев короля, двое из них обнажив оружие, ворвались в спальню и остолбенели:

— Леди Саманта? — неуверенно спросил один из них, глядя на пылающую факелом женщину.

Та воя как баньши пыталась сбить пламя, попутно поджигая себя заново. Второй сообразил быстрее — схватил с многострадальной кровати одеяло и накрыл даму с головой. Зеленоватое свечение скоро утихло, а на шум подтянулись другие стражи. Когда от окна раздался усталый женский голос, все присутствующие вздрогнули:

— Несите леди к магу, — сказала Полин, — ожоги от магического пламени лечатся только магией.

— Кто вы, леди, — спросил, открыв рот от удивления, самый молодой стражник и, тут же получил тычок от старшего по званию.

— Гостья его величества, — вяло проговорила мисс Уиткроф, — леди вошла в мою спальню через потайную дверь и попыталась сжечь заживо в постели — женщина кивнула на кровать по которой умирая плясали синеватые языки огня.

— Но как вы уцелели? — хрипло спросил один из гвардейцев, сообразив, что по головке за такое покушение их не погладят, — магическое пламя выжигает все живое до последней капли крови!

— Любовалась звездами, — серьезно ответила мисс и движением руки поторопила мужчин: — леди может задохнуться, поспешите к лекарю!

Стараясь не топать сапогами, стражи вышли, унося с собой ночную гостью в одеяле, а мисс Уиткроф переночевала на диване в гостиной, провалившись в сон, словно в колодец.

* * *

Мисс Уиткроф не вернулась с прогулки даже к ужину. Волнуясь, я велела дворецкому подавать трапезу в общей столовой, из окон которой был виден подъезд к дому. К моему удивлению на столе стояло два прибора. На вопрос о мисс Уиткроф лакей ответил, что моя наставница еще не возвращалась, но со мной желает поужинать лорд Кармель.

Это известие меня не обрадовало — по опыту прошлых браков я знала, что с очередным мужем лучше не сближаться — потеря Денни стала тяжелы ударом, да и лорд Арруарк оставил в памяти яркий след. Однако вежливость и благодарность требовали оказать внимание супругу, так что я не стала ссылаться на головную боль или тошноту — просто велела добавить на стол еще вина. Возможно, Базилиус вновь предпочтет жене бутылку?

За ужином все было весьма чинно — лорд Кармель едва пригубил вино, зато с интересом рассказал мне о новинках, которые он планировал закупить для оснащения ферм. А когда мы перешли за чайный стол, мужу удалось удивить меня снова: он поинтересовался, чем нравиться заниматься мне! Я даже растерялась! Меня никто никогда об этом не спрашивал! Пауза затягивалась, но Базилиус не спешил нарушать тишину — пил чай и ожидал ответа.

— Когда мы жили в замке, я увлекалась конкуром, — пробормотала я, отщипывая пирожное.

— А в столице? Чем вы занимаетесь в свободное время?

Я неуверенно пожала плечами:

— Веду дом, проверяю счета, бываю на вечерах и балах.

Базилиус странно улыбнулся:

— А еще?

Мне показалось, он мне не верит. В общем, правильно не верит, но кто ж предположит, что пустоголовая шестнадцатилетка на самом деле увлекается походами в трущобы? Так что я скромно опустила глазки и помахала рукой:

— Разные женские пустяки, милорд.

Базилиус не стал настаивать, и мы вполне мирно посидели за горячим напитком до глубокой ночи. Мисс Уиткроф мы так и не дождались, так что в мою голову периодически забредали совершенно неприличные мысли: неужели король и мисс Уиткроф делают это? Сразу?

На память пришел мой первый опыт в безвкусном номере гостиницы 'Англетер'. Было любопытно и немного странно, потом тело долго не хотело возвращаться к обычному состоянию, наказывая за легкомыслие тупой тянущей болью. Подозреваю, что продолжить знакомство с этой стороной жизни мне бы хотелось, но где и как? Маловероятно, что получится второй раз перехватить записку для королевского секретаря. Да и исчезать из дома под благовидным предлогом становится сложнее — лорд Кармель занимается делами в кабинете, а его матушка шныряет по дому, засовывая нос во все шкафы и шкатулки. Дворецкий уже жаловался на пропажу редких приправ и вин.

Задумавшись я машинально простилась с мужем и, прикрывая рукой зевок отправилась в спальню — что бы не решил моя наставница, разбираться я буду утром. Однако свернув к своим покоям, я остановилась — лорд Кармель шел следом!