Третья сила

-Но есть один нюанс, ваше величество...

-Какой?

-Практически все нынешние европейские правительства печально знамениты своей полной неспособностью действовать на основе какой бы то ни было долговременной политики или стратегии. — медленно, ценя каждое сказанное слово, проговорил князь Новосильцов. — Политические решения чаще всего являются реакцией на события, а это означает, что они оказываются реакцией на вчерашние события. Поскольку всякая стратегия направлена на предвосхищение завтрашней проблемы, она не интересует политиков. Осознание необходимости в принятии решения приходит к ним, как правило, слишком поздно, когда проблема уже созрела.

-А как же быть с русской проблемой для Европы? — спросил царь. — Европа разве не видит ее?

-Не думаю. — сказал Новосильцов. — Видит. Ни для кого не секрет уже, что династия переживает в последнее время очередной затяжной свой кризис, и может быть, даже, свои роковые сумерки. Кризис, по всем данным, видимо, не совсем безнадежный, но...Это известно не только принципиальным нашим противникам, это понимают и те из восторженных наших, для которых московский Третий Рим был более, чем догма или казенная вера в непогрешимость "сорока сороков" первопрестольной. Русский монархизм представляет собой реализованный сценарий развития России с опорой на традиционные ценности. Я в данном случае говорю не об институте монархии, как таковом, который может существовать в государствах с разной идеологией, а именно об идеологии монархизма. Либерализм, по опыту европейских стран, мог быть теоретически сочетаем с монархией, но с монархией конституционной. Русский монархизм является монархизмом самодержавным, а соответственно, компромисс с либеральным лагерем для него был исключён. Одни группы в этой логике работают на укрепление собственной государственности для достижения победы над врагом, другие, напротив, на его ослабление, и, соответственно, осознанно или неосознанно — на интересы противника. Применительно к ландшафту политических партий России при применении этого подхода получается, что есть партии российскоцентричные и западноцентричные. И фактически все монархические партии стоят на российско — центричной платформе, тогда как их оппоненты — либералы, социалисты, национал — сепаратисты — в большой геополитической игре постоянно оказываются и оказываются полезны противникам России. Борьба монархистов с революционными партиями является борьбой государственных и антигосударственных сил.

-Горько мне осознавать, что и я стал олицетворением нынешнего кризиса. — произнес царь. — Несу ответственность. Это грех мой.

-Князь, вы сами сказали только что: кризис не совсем безнадежный. — сказал Бутурлин. — Ответьте, Иван Андреевич, на такой вопрос: заслуживают ли хаоса и вакханалии анархии русские люди? Да некоторые из них хаос зовут, анархии ждут. "Буря бы грянула, что ли...". Хотя мало кто из зовущих понимает, что именно выпрашивает на свою голову. Слава богу, одну отличительную черту российской истории — появление людей, которые отменяли всех предыдущих, мы преодолели.

-Так ли? Преодолели? — тихо спросил государь. — Für eine solche Schlussfolgerung gibt es Gründe?

* * *

* * *

. Нет, господа, надо быть готовым ко всему и к любому развитию событий...Der Kampf hat gerade erst begonnen.

* * *

* * *

*

Федор Алексеевич внимательно наблюдал за гостями. Не скажешь, что нервничают. Он налил кофе в тончайший гарднеровский фарфор, бережно повертел чашку в руках, принюхался. Оценил — и фарфор, и кофе. Наверняка напряженно думают, пытаются понять: в чем скрытый смысл этой встречи?

-Я бы хотел перестать ходить вокруг да около, а сразу бы выделил, на мой взгляд, главное — это признание факта присутствия в разворачивающейся против России игре серьезного политического участника. — сказал царь. — Вот ведь вы подумайте, сколько разных следов натоптал Запад! Идет опасная игра, опасная...Чреватая для государства. На кон поставлено много. Не только денег, но и власти.

-Заговор? — быстро спросил князь Новосильцов, и глаза его, маленькие, с еле уловимой азиатчинкой, блеснули, а царь отметил, как он, крупный, холеный, всегда в прекрасной шевиотовой тройке, с тщательно повязанным галстуком, с сединой в густых усах и профессорской бородке, весь подобрался.

-Заговор.

-Это и есть главный предмет нашей беседы? — спросил Иван Андреевич.

-Вы проницательны, — подтвердил государь. — Я вижу, у вас появились вопросы. Задавайте их без стеснения. Беседа у нас неофициальная, вы мои доверенные лица, можно говорить без обиняков.

-Да уж... — проговорил Бутурлин, покачивая головой. — Получается, что опасность угрожает политическому строю державы российской?

-У нас тут не Эллада, лавровых рощ, где резвятся розовопятые богини, нет. — усмехнулся государь. — Все больше волки да медведи, так и норовят слопать. Расклад же таков: очень велика вероятность того, что я сам, без всякого принуждения, или мне это подскажут, передам трон наследнику. Далее — сущие пустяки: мгновенно соберется государственный Совет, Земский Собор, Правительствующий Сенат, новый государь дарует манифест. Учреждается конституционная монархия, формируется новое правительство — из числа лиц, одобренных устроителями политической комбинации, разумеется! Так называемое "народное представительство" глубоко пускает корни, дальнейшие политические бури станут для него не опасны. Представительство это решает назначить нового царя. Уж чего — чего, а в претендентах на монарший престол в России недостатка нет. Иными словами, речь идет о захвате всей государственной власти.

-Это невозможно. — воскликнул Бутурлин.

Новосильцов словно закаменел.

-Это невозможно. — повторил Бутурлин.

-Все возможно. — сказал царь.

-Ваше величество, общеизвестен тот факт, что на Западе считают нынешнее правление ваше вполне устойчивым, способным не допустить государственного переворота. — проговорил Новосильцов.

-Народ не допустит. Русский народ! — воскликнул Бутурлин.

-Народ, народ! Русский народ! — Федор Алексеевич улыбнулся. — Стадо. Стадо, которое ревет радостно на тучной нажити, но случись что — не защитит пастыря своего от волков. Вот такой народ. Его сила — божество. В чьих руках милость и кара, тот и прав перед народом. Сегодня меня славит, а завтра шапку Мономаха водрузит на голову какого — нибудь жида — самозванца, его начнет славить. А мне хулу возводить. Выслушайте меня терпеливо и делайте свое дело, господа. Господь Бог хранит Россию. Он прикрыл ее небесным щитом своим, чтобы она и дальше продолжала вкушать сладость наследного самодержавия. Престол российский отдан Богом, посредством воли народной, роду моему и поколению. Я старею, недуги одолевают мое тело, внутренняя скорбь истощает душу. Я нездоров, и на болезнь мою нет лекарства. И царь смертен, увы. Я приготовил наследие, но не вижу теперь, кому могу его вручить. Я не вижу в наследнике престола мудрого правителя. Каждый день досада и неудовольствие. Наследник делает беспрестанно глупости, внушает недовольство к царскому роду. У меня уже не осталось сил постоянно вариться в адском котле политических комбинаций, лавирований, уступок, бесперспективных компромиссов, что вместе называется "высокой политикой". Ни для вас, ни для меня, ни для кого — нибудь еще не секрет мое нынешнее состояние...Ни для вас, ни для меня, ни для кого — нибудь еще не секрет мое нынешнее состояние...

-Но...

-Новый царь начнет свою деятельность с ряда экспериментов, которые могут привести к увеличению национального долга, и даже повлечь за собою еще более тяжкие последствия. Если ему удастся достигнуть поставленных целей в деле перестройки всех общественных и классовых взаимоотношений — будет хорошо. Ежели Господь допустит мне еще пожить несколько лет, я, с вашей помощью, постараюсь очистить державу от плевел крамолы, вырву ядовитые жала, вьющиеся вокруг трона. Тогда на стороне царевича будет важное преимущество, он придет на все готовое и поведет Россию путем очищенным. Но ежели нескольких лет отпущено мне не будет, воля моя такова — престол должна унаследовать Софья. Ей я предоставляю право милости, строгое правосудие и труд истреблять крамолу.

-Это невозможно. — в третий раз повторил Бутурлин.

-Это допустимо. — сказал князь Новосильцов после небольшой паузы. — Пространная Правда закрепила за дочерями право на наследование. Остается только правильно рассмотреть особенности наследования и облечь в правовую конструкцию.

-Мне всегда импонировала ваша осведомленность, князь Иван Андреевич. — сказал царь. — Ваш острый аналитический ум и способность к парадоксальным обобщениям — это именно то, чего так недостает многим рафинированным хлыщам из университетов.

-Об этом не может быть и речи. — заупрямствовал Акинфий Иванович. — Церковь будет против.

-Всякое желание государя подлежит беспрекословному исполнению, будучи выражением божественной благодати, от помазанника Божия исходящим. — улыбнувшись, ответил царь. — Я государь ваш, и строя богохранимую русскую державу, действую своим изволением.

-Церковь должна уделять главное внимание не системе внешней организации государства, о чем вы мне тут и сейчас говорите, а состоянию сердец своих членов.

-Посему Церковь и не считает возможным становиться инициатором изменения формы престолонаследия, ваше величество...

-Начальствующий носит меч не напрасно. — сказал царь. — Я признаю, что все еще можно руководить обществом христианскими методами и заповедями. Но заповедей одних маловато. Власть государственная призвана предотвращать хаос и распадение и способствовать упорядочению в организации жизни, она должна применять и принуждение для целей добра.

-Кто у власти, тот и диктует правила игры. — резюмировал Новосильцов.

============================================

В лето 7435 — го года* — то есть "по старому счету" — счет годов по новому европейскому стилю ("От Рождества Христова") был полуофициально введен в России с 1680 — го года. Старый счет времени велся от мифического "сотворения мира", которое якобы произошло в 5508 — м году до н.э.

С Балтийского вокзала.** — Балтийский вокзал — один из вокзалов Москвы. Современное здание вокзала построено в 1853 — 1857 годах архитектором А. И. Кракау. Прототипом вокзала послужил Восточный вокзал в Париже. По бокам здания располагались двухэтажные флигели, левый предназначался для императорской семьи. Перроны имеют стеклянное перекрытие. Обеспечивает северо — западное направление. Соединен линиями Московско — Балтийской железной дороги с Нарвой, Ревелем и Спасском — на — Неве, а через него — с Финляндией (через Сестрорецк и Выборг).

Департамента Государственной Охраны

* * *

— Департамент Государственной Охраны Министерства Внутренних Дел, сокр. ДЕПО, разг. Гохран.

в черевчатом

* * *

— черевчатый — смесь багряного с синим, ярко — малиновый.

гарднеровского фарфора

* * *

* — частная фабрика по производству фарфора, основанная в XVIII веке шотландским лесоторговцем Фрэнсисом (Францем) Гарднером.

Verwöhnt Musik!

* * *

** (нем.) — испорченная музыка.

со скалистых обрывов Английского канала

* * *

* * *

— Ла — Ма́нш или Английский канал — пролив между побережьем Франции и островом Великобритания.

Für eine solche Schlussfolgerung gibt es Gründe?

* * *

* * *

(нем.) — для такого вывода имеются основания?

Der Kampf hat gerade erst begonnen.

* * *

* * *

* (нем.) — Борьба только начинается.

Понедельник. В лето 7435 — го года, месяца июня в 8 — й день ( 8 — е июня 1926 — го года). День Святого Духа. Глас седьмый.

Подмосковье. Козьмодемьянское.

Черный автомобиль Новосильцова — крупная, старомодная модель "Hispano-Suiza Т48" с кузовом английской фирмы "Мюлинер", традиционно больше использовавшаяся в государственных учреждениях, так как считалась надёжной машиной с низкими эксплуатационными характеристиками, почти неслышно подъехал к крыльцу "Малых палат". Следом подкатил автомобиль Бутурлина.

Автомобиль был прекрасный, хотя и несколько старомодно смотревшийся, — семидесятипятисильный "ролльс — ройс", типа "Сильвер Гоуст ту" — "Серебряный Дух — 2", двумя неделями назад доставленный из Англии через Архангельск. Латунные ручки "ролльс — ройса", петли, рожки сигналов, маленькие фонарики у лобового стекла всегда так весело блестели, начищенные старательным шофером. Тончайшая замша подушек была готова принять в свое лоно седока. Мягкость сидений удачно сочеталась с двойными рессорами задней оси, создававшими поистине королевский комфорт. Акинфий Иванович потому и заказал себе такой автомобиль, что знал — британское королевское семейство пользуется только произведениями фабрики компаньонов Ролльса и Ройса. И он не прогадал. Авто было действительно чудом британской техники. Впрочем, и дороговизны. Одно только шасси стоило около тысячи восьмисот фунтов стерлингов — состояние. Кузов — седан, выполненный за особую цену лучшим каретником Манчестера Джозефом Кокшутом, работавшим на Ролльса и Ройса, настоящее произведение искусства.

Князь Иван Андреевич шагнул было к своей машине, но остановился, повернулся к Бутурлину, шедшему следом, быстро и крепко пожал ему руку.

-Что же вы скажете, князь Иван Андреевич? — спросил Акинфий Иванович.

-Я рад, что вы не воскликнули в сердцах: "Молодец! Хорошее дурацкое дело он затеял!".

-За этим дело не станет. — пробормотал Бутурлин.

-Что?

-За этим дело не станет. — повторил Акинфий Иванович чуть громче.

-Вы сердитесь?

-Сердятся на городовых, которые штрафуют за неправильный переход улицы. — ворчливо ответил Бутурлин. — Наверное, большинство так и думает — полиция для того и существует, чтобы переходили улицу в положенных местах.

-Да, царевна Софья была бы вполне подходящей кандидатурой, удачной политической комбинацией, способной примирить самые разные интересы.

-Я про другое. — поморщился в ответ Бутурлин. — Государь намерен вынудить наследника добровольно отказаться от престола в пользу сестры. Для того, чтобы сделать это, он готов пойти на компрометацию собственного сына.

-Дорогой мой Акинфий Иванович. — мягко сказал Новосильцов. — Мы с вами сделаем все, что прикажет нам государь.

-Но ведь есть право...

-Право мало что значит без внутреннего чувства долга.

-Какого черта кто — то вообще обладает правом требовать подобного послушания и покорности? — возмущенно зашипел Бутурлин. — "Долг" разрушает ценности: он требует от индивида жертвовать своими высшими ценностями ради необъяснимого приказа и превращает их в угрозу нравственности. Одни говорят: "Всякая власть от Бога, значит что начальник говорит, то и делай, не умствуй и никаких против него возражений не выдвигай. Он — от Бога". Ясно, что очень удобное толкование, по крайней мере, для начальников. Его они охотно поддерживают.

-Знаете, Акинфий Иванович, фанатичным защитником "долга" считается Иммануил Кант. — произнес Новосильцов. — Он зашел настолько дальше других теоретиков, что на его фоне они кажутся невинными доброжелателями. "Долг", говорит Кант, — это единственный стандарт добродетели; но добродетель не награда: если награда в принципе предусмотрена, то это больше не добродетель. Единственная нравственная мотивация, по его мнению, — это приверженность долгу ради долга. Только действие, мотивированное исключительно такой приверженностью, может считаться моральным, то есть действие, осуществленное без какой — либо "склонности", желания или личного интереса. И вообще, Акинфий Иванович, дело не в том, что власть очень хороша, или очень плоха, а в том, что это есть некоторый божественный порядок. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести...