— Эй, не так отчаянно, милая, — усмехнулся он, отворачиваясь обратно к плите и работающим возле неё ещё нескольким мужчинам. Свою порцию картошки я на сегодня почистила, теперь оставалось дождаться конца обеда и, как следствие, грязной посуды, которую мне предстояло отмыть. Только подумать, я — посудомойка! Это даже не смешно. Чёрт, это совсем не смешно! Мыть посуду за толпой разношёрстных пиратов считала чем-то обидным, будто не могли в медблок подсобщиком отправить. Впрочем, именно от этих людей зависело моё будущее, а значит, стоило сменить своё внутреннее отношение к ним. Не стоит быть бесчувственной стервой, видя во всём только негатив и мрак. Придумывать оправдания тоже не хотелось, но увиденное и услышанное говорило о том, что люди, окружающие меня, всё же люди. Не звери. И от того в душу закрадывалось тепло и желание верить, баламутя внутреннее болото и вытягивая на поверхность робкое "да" в ответ на предложение остаться в команде.
— А куда мы плывём? — отвлеклась от собственных мыслей и параллельного обгладывания косточки, пытливо глядя на Люка. — Я не то, чтобы особо заинтересована, но всё равно любопытно.
— О, надо же, любопытно, — фыркнул Чейз, помощник кока. Подойдя ко мне с полотенцем, которым вытирал мокрые руки, облокотился о стол, задумчиво глядя в иллюминатор. — Мы плывем за своим кораблём.
— А этот не подходит? — тут же пожалела о заданном вопросе, ощутив мгновенно поменявшийся климат в помещении.
— Нет, не подходит, — тихо отозвался Майк, ещё один повар и, по совместительству, великий человек, занимающий место за стойкой раздачи еды.
— Наш корабль является не только средством к передвижению, — покачал головой Люк. — Он наш дом, наша гордость, наш член семьи. Он тот, кто объединил нас вместе, поддерживая в трудные моменты и веселясь со всеми в праздничные.
— И как вы его найдёте? — заинтересовалась, откладывая остатки костей в сторону и вытирая руки тряпкой, лежащей на столе специально для таких целей. — Насколько я могу судить, Гранд Лайн огромен, шанс найти своё судно ничтожно мал, — пожала плечами, поджимая под себя одну ногу и чуть наклоняясь вперёд.
— Такого, как у нас, больше ни у кого нет, — легонько улыбнувшись, отрицательно помотал головой кок.
— Ну, перекрасить, номера перебить всякий сможет, — переиначила на свой манер.
Со стороны входа послышался смешок.
— Объясняю для галёрки: наш корабль единственный в своём роде. Ни у кого в мире нет ничего, даже отдаленно похожего на него. Поверь, если останешься с нами, то потом увидишь и поймешь.
— Это что, приглашение вступить в команду, капитан Грэг? — немного испуганно повернулась к нему, внутренне желая как согласия, так и отрицания.
— Тебе решать, красавица, — мужчина скрестил руки на груди, глядя на меня нечитаемой синевой. — От себя скажу лишь то, что хоть ты только на кухне и можешь помочь, ты нас спасла, и ты фруктовик. А они, как известно, на вес золота.
— Хм, — почесала в затылке. Волосы уже порядком испачкались, превращаясь в кубло — нужно принять душ. Тут такое возможно? — Я умею читать и писать. Хорошо считаю и, возможно, если вы мне объясните то, что нужно делать подробнее, могу вести бухгалтерию и учёт.
— Хм, а девка-то не промах! — заржал Чейз, закидывая полотенце на плечо и отходя к плите с закипающим чайником. Спустя пару минут тишины, в которой я продолжала думать, а остальные ждать ответа, он успел заварить чай и подать с кусочком пирога.
— А почему мелиса с мятой? — удивилась, почувствовав знакомый аромат, исходящий от кружки.
— Нил сказал. Я к нему ходил отнести обед и ждал, пока он доест. Зацепились языками и он рассказал, что у тебя до сих пор стресс от того кораблекрушения и ночные кошмары.
— Его же мать, балаболка, — цыкнула зубом, досадливо морщась.
— Не ругайся, он совершенно искренне волновался о тебе. Даже врача пару раз просил дать тебе что-нибудь от стресса или вообще решить проблему.
— Учту, — хмуро кивнула, глядя на своё отражение в чашке. — Так что с моим вопросом?
— Пока корабль не вернём, эта должность нам не нужна. Так что, пока твой удел на кухне: помогать Люку и его ребятам и наедать себе объёмы, — пожал плечами капитан. — Я могу расценивать твой ответ как согласие?
— Да. Я согласна быть частью твоей команды, — скрепя сердце согласно кивнула. — Но если ты или твои ребята попытаетесь меня обидеть, я начну боевые действия.
— А сможешь? — хитро прищурился он.
— Сейчас наем объёмы, а потом посмотрим. Даже если я слабее, а оно, скорее всего, так и есть, я всегда успею совершить какую-то подлянку.
— В обход Воли?
— Я научусь, — хмуро кивнула. — А если нет, то просто пойму то, как именно надо её обходить.
Мужчины замолчали, со смешанными эмоциями глядя на меня.
Что ж, я только и делала, что плыла по течению жизни на приютившем меня острове, лишь в редкие моменты показывая зубы окружающей действительности, которая, в принципе, привыкла жить и без этого. Теперь же я могла вздохнуть свободнее — белый город остался далеко за кормой. К чёрту морскому его.
— Да, ты нам точно подходишь, — уверенно кивнул Грэг, первым нарушая тишину и покидая кухню. — Хрустальная Соня теперь наша накама! — громко донеслось со стороны столовой. Я мысленно схватилась за голову.
Это что, тот самый момент, от которого мне нужно вести отсчет, когда решу начать посыпать голову пеплом, проклиная себя за необдуманное решение?
— Наглость
Палуба встретила уже прогревшимися за утро досками, пылью и неприятным запахом смолы. Порядком устав, попытала счастья, уклонившись вниз, но не удержала равновесия, только волей случая не расшибая нос и не ломая руку, которую выставила в последний момент, неправильным кувырком уходя в сторону. Пират довольно крякнул и широко шагнул ко мне, продолжая бой. Троих помельче я уже отправила в медблок с растяжениями и вывихом челюсти. Последнее, кстати, не нарочно: парень не заметил моей подножки и кубарем полетел вперёд, врезаясь в перила и, таким образом, нанося себе травму. Кок, который и выставил против меня мелких юнг, покачал головой и покинул палубу, уходя в свою обитель. Скорее всего, какую-то начальную проверку я прошла, не знаю. Теперь же, ребята из команды решили меня доконать или же просто поставить на место, чтобы не загордилась победами: против меня выпустили уже куда более умелого бойца.
— Вставай, стекляшка, — оскалился мужчина, продолжая наступать.
Я оскорбилась. Да весь наш поединок вообще начался из-за того, что кто-то ленится стирать ваши тряпки и латать их! Хотя, за подсказку спасибо. Я как-то даже забыла о том, что теперь сама из этих странных и типо особенных.
Удар ногой снизу вверх мужчина проигнорировал, быстро уворачиваясь и замахиваясь в ответ. А он довольно шустрый для своего возраста... Пришлось вновь уходить в сторону, наконец, сообразив, что мой противник явно пользуется этой самой непонятной мне Волей Наблюдения, попросту читеря. Вскочив на ноги, кинулась вперёд, стараясь не обращать внимания на широкий оскал противника. Впрочем, улыбка мигом ушла в небытие, когда я позволила ему схватить себя за руку, резко перестав нападать, а другой приставила к его горлу удлинившиеся и сросшиеся вместе пальцы, заострённые с его стороны. Это было пока одно из немногих, что я научилась создавать на скорости.
— Эй, не честно! — обидчиво воскликнул он, делая круглые глаза и, кажется, стараясь дышать через раз. Стеклянное лезвие пугало, особенно в моей трясущейся от усталости и нервов руке.
— А честно, будучи явно сильнее и опытнее в подобных делах, вызывать на бой заведомо слабого противника? Мне всего семнадцать, я девушка, и я первый раз в жизни дерусь против пирата! — ответно вспылила я. Возраст тела ставил свои условия, сколько бы на самом деле мне не было, поэтому злость была обоснованной. Плюс ещё и приправа из обиды пополам с некоторым чувством страха выползла наружу: когда я рассказывала Нилу о пиратах, я и не предполагала, что окажусь настолько права — команда Когтя действительно была единым и сплочённым организмом. А я опять чувствовала себя чужой.
Хочу курить.
— Эй, ты только не нервничай, осторожнее, — протянул он, осторожно отпуская мою руку и медленно отступая назад.
— Я выиграла, — холодно глядя в глаза напротив, заявила, криво улыбаясь.
Мужчина сглотнул и поднял руки вверх, полностью капитулируя.
— Всё! Я мою посуду на кухне, чищу овощи, но обстирывать вас и зашивать ваши репетузы я не собираюсь! И если ещё раз ты или кто-то из вас назовёт меня стекляшкой, я за себя не отвечаю!
Убрав лезвие от горла мужчины, гневно развернулась на носках, под смех наблюдающих за боем уходя в каюту, а оттуда в прохладу медблока. Там была довольно-таки удобная купальня-умывальня, где можно было смыть выступивший, из-за проведённого боя, пот. Да и просто от пыли собранной с палубы не помешало бы избавиться...
Девушки были заняты — меняли бинты. Мужчины наотрез отказались оставаться на больничных койках, сбежав оттуда сразу, как только подвернулся удобный случай. Все двадцать восемь охламонов, которых пришлось госпитализировать из-за тяжелых ран. Не помогло: убегали даже с полностью загипсованными ногами, причём так тихо, что Коул заметил пропажу чисто случайно — уронил какую-то медицинскую примочку за ширму одной из, вроде как занятых, коек. Нил на момент побега спал, поэтому после уже не смог ускользнуть. Он был пойман и, под суровые взгляды девушек, доставлен обратно. А беглецы теперь на перевязку ходили строем, чтобы в случае чего, было кому помочь с отступлением. Тихонько проскользнув мимо них к дальней дверке, осторожно постучала и, не получив отклика, нырнула внутрь, тут же запираясь на щеколду. Огромнейшего размера бочка в углу, изнутри облицованная серебром, порадовала — ещё полная. Быстро скинув одежду, осторожно ступила в ванную, ёжась от холода в ступнях и понимая, что предстояло самое страшное — вода ещё не успела прогреться, и впереди меня ждали особо прекрасные моменты.
Наружу выскочила спустя пятнадцать минут, замерзнув до зубного перестука и из последних сил стараясь не выматериться вслух. Вздрагивая от холодных капель воды, капающей с мокрых волос, быстро выскочила из помещения, пока меня не попытались припахать к чему-то ещё. Почему все окружающие активно думают, что раз я девушка, то нужно меня занять чем-то? У нас человек десять вообще ничего не делают, просто тыняются из угла в угол и на спор давят тараканов, в конце каждого часа сравнивая количество убитых.
Капитан зависал в своей каюте, как сказал Шон — просматривал корабельный журнал и читал списки тех, кого продали на аукционах. Тон помощника наталкивал на грустные мысли и понимание того, что капитан Грэг в ужасном настроении. Вернее не так: он был просто в бешенстве, так как объем документации, которую ему по-быстрому перетащили ребята из капитанской рубки, был огромен. И после этого ему не нужен секретарь? Упёртый баран, не иначе, раз столько текста самостоятельно пытается переварить.
Забросив грязные вещи в корзину для белья и выйдя наружу, с нескрываемым удовольствием закурила, запрокидывая голову к небу и выдыхая горький дым.
Экономить курево приходилось конкретно — чистый табак меня не впечатлял, будучи крайне дерьмового качества. Дождаться бы столь часто упоминаемой командой суши, уже неделю как не появляющейся на горизонте. Хотелось бросить всё и сбежать, потому как синяки, получаемые в шутовских стычках, которые, вероятно, были в порядке вещей у пиратского экипажа, не сходили, не давая ночью нормально уснуть из-за боли. Спокойная жизнь не для меня, но и жить в постоянном напряжении тоже было не прикольно — хотелось просто пофилонить, как можно скорее забыв о выпущенных на палубу кишках работорговцев.
Возле столовой меня перехватил Макс, сверкая хитрой улыбкой и утягивая за рукав по направлению к кухне. Там, с такими же лыбами и интересом в глазах, ко мне повернулись все присутствующие, явно чего-то ожидая.
— Сонечка, дочка, сварганишь нам пару-тройку чашек и блюдец? — один из самых взрослых на корабле, лет, где-то, под шестьдесят, Тауп добродушно улыбнулся мне, приглашающе кивая на удивительно свободный стол. Заранее подготовились, однако. Сокрушённо покачав головой, не смогла не признать, что это, однажды, должно было произойти.
— Хорошо, старик, — согласно кивнула, понимая, что с этой подводной лодки я уже не убегу.
Пальцы привычно стали прозрачными, выпуская на доски стола жидкое стекло, пока еще не оформившейся лужицей. Народ в предвкушении затаил дыхание — клякса закружилась, вытягиваясь вверх и принимая очертания первой кружки с витой ручкой и какими-то цветочными узорами. Представления о том, как именно нужно отливать посуду из стекла, я не имела, особенно, будучи самой этим стеклом, поэтому руководствовалась когда-то увиденным изготовлением посуды из глины. Хотя, надо признать, моё стекло было куда как послушнее, повинуясь мельчайшему движению рук и, даже, мыслей. Пол часа спустя, моим мучениям подошёл конец, а мужики, радуясь как дети, увлечённо крутили в руках созданные мной, в насмешку, тончайшие вилки и практически прозрачные ложки.
— Если однажды у нас закончатся деньги, то, думаю, я знаю, как выкрутиться, — усмехнулся Люк, облокотившись на выключенную плиту и задумчиво вертя в руках маленькую кофейную чашечку.
— Эксплуатация детского труда, — устало улыбнулась, присаживаясь на стул.
В животе предательски забурчало, от чего заалели щёки, вызывая усмешку у присутствующих.
— Да, физический труд утомляет, — подмигнул Чейз, ставя передо мной тарелку с овсянкой и кружку с кефиром. Наверное, в начале плавания он, все же, был молоком, но мы его попросту не нашли сразу и теперь из десяти литров у нас вышел прекрасный творог, кефир и сыворотка. На последнее с удвоенным энтузиазмом налег Нил, который, всё же, умудрился сбежать из медблока и заглянуть ко мне. Парня встретили приветливо, тут же накладывая в тарелку как можно больше еды и ласково гладя по головке. Я в тот момент ухохатывалась у себя в уголке, наблюдая столь умильную картину из кучи бородатых рослых мужиков, бегающих вокруг тощего нечто. Ребёнок сразу вошел во вкус, строя просительные глазки и, в конце, откровенно вымогая вкусняшку.
Коул нарисовался спустя час, когда повара уже заканчивали готовить обед и, расслабившись, вовсю травили байки, смеша друг друга и паренька, удобно расположившегося с чашкой ароматного какао в здоровой руке.
— И что это мы тут делаем? — грозно навис он над ним, пристально глядя в мигом округлившиеся глаза. Воришка испуганно замолчал, а врач, неожиданно громко фыркнув, отобрал у него кружку и сделал большой глоток. — Какая гадость, — скривился мужчина, но посудину не вернул, внимательно разглядывая со всех сторон и ещё раз отпивая. — Хм, интересная задумка. А эти цветочки как называются?
