Помимо этого, одним прикосновением превратил содержимое бочки с питьевой водой в слаааабенько целительное зелье. Так, чтобы было неощутимо на вкус. Но когда его пьют каждый день и в хороших количествах, то это дает свой эффект. Синяки, царапины, мозоли, простуда — и тому подобные мелкие неприятности обходили наш коллектив стороной.
Судя по всему, Грогмар гро-Бурзаг напрашивается на целительные процедуры, поскольку и правда, ну нельзя так! Не один живешь и твоя гигиена — не только твое личное дело! Надо будет ему ночью обоняние выкрутить на максимум... и повысить чувствительность кожи к зуду...
А вот и Сульга чем-то занята... Пишет?
— Что пишешь, если не секрет? Роман, повесть?
— Ой, что ты! — засмущалась она, — Просто письмо своим родителям.
— Да? А где они у тебя?
— Раньше мы вместе работали тут, а потом их перевели на шахту Золотая скала, что неподалеку от Черного брода. Здесь папа дослужился до бригадира, а там его назначили управляющим над всей шахтой!
— Мама тоже работает на шахте?
— Да. Именно она научила меня держать кирку, хотя и ей и отцу, в прошлом, привычнее был меч.
— В самом деле?
— Ага. Они воевали в Великую войну, после наемничали, повидали весь свет, и только поле того, как я родилась — решили осесть, и занялись шахтерским ремеслом, которое, как видишь, унаследовала и я.
— Скучаешь по ним?
— Очень... — произнесла она и вздохнула, — Тут всего то, три дня пути, а повидать их я не могу. Вот и остается только писать письма и если вдруг выдастся возможность — передать с кем-нибудь, а это выходит не чаще чем раз в несколько месяцев...
— А чего не сходишь, не проведаешь?
— Издеваешься? А... ты просто не знаешь... Лет пять назад я попала под обвал. Дернула кирку и рухнула не только стена, на и огромная глыба сверху. Знатно тогда меня переломало... Обе ноги, ребра, еще кой-чего по мелочи... Все думали уже и не выживу. Повезло, что тогда через Камень Шора проходил жрец Мары, которого отправили служить в Рифтене, он, как смог, подлатал меня. Все-таки целительство не их сильная сторона, но это помогло мне выжить и со временем встать на ноги. Вот только стоять я еще могу, могу ходить, хромая, тележку с породой на верх отвести могу, а многодневные пешие переходы... увы не для меня.
Я взглянул на нее целительским взглядом и ужаснулся. Следы не менее пяти переломов. Многие срослись криво. Повреждены голеностопный и тазобедренный сустав, задет позвоночник, три ребра...
— Ужас... — еле выдавил из себя я.
— Да ладно, чего уж там... — махнула она рукой, — Почти все уже и зажило и боли особо не мучают. С работой, вот, справляюсь. Могло быть и хуже. Просто не повезло...
— А ты вот еще и меня опекать взялась! — сказал я и улыбнулся.
— Ааа... это... — она смутилась, — Тут я возвращаю тебе долг... Не знаю почему, но рядом с тобой, с первого дня как ты тут появился, я чувствую себя... защищенной. Как деревья в этой долине, что защищены от бурь этим вот горным хребтом. Да и вообще, знаешь, приятно заботиться о людях!
— Согласен!
* * *
Жизнь наладилась, распорядок установился. Незаметно наступило лето и так же незаметно приблизилось к своему концу. Все так же рубил руду, а в перерывах развлекался ювелиркой. Сделал еще один кулончик и десяток колец. Забавно было надеть их на каждый палец! Цепь мне еще золотую на шею, да потолще!
Постепенно худо-бедно влился в коллектив. Развлекал народ вечерами рассказами об увиденном во время путешествий по Скайриму, кое-где выдавая информацию, о драуграх, к примеру, как услышанную из чужих уст.
Большим успехом пользовались анекдоты, которых я знаю не одну тысячу, и которые лишь приходилось адаптировать к местным реалиям. Заменять Чапаева на генерала Тулия, а белогвардейцев на "Братьев бури" и тому подобное. Как оказалось, такого жанра народного творчества Скайрим еще не знал и было забавно видеть как такие короткие истории пошли в народ и, судя по всему, уже покинули территорию нашего поселка.
Юмор, он конечно разный, и не все всё понимают. Тот же английский юмор, в котором у меня фигурировали альтмеры, понимали не все, а вот что-то по-проще, по-приземленнее, уже все. Особенно громко хохотал Грогмар гро-Бурзаг, которого мне таки удалось немного "перевоспитать".
Да и вообще, хочется похвастаться, мне удалось как-то скрасить атмосферу этого сурового шахтерского поселка. Люди стали повеселее, определенно, здоровее (моими-то силами) и в целом все было весьма душевно!
Хотя вот с Сульгой пришлось повозится... По хорошему, тут нужно радикальное хирургическое вмешательство. Как ты незаметно исправишь не правильно сросшиеся кости? Их надо ломать и сращивать уже правильно. Но кое-каких успехов мне удалось добиться. Боль прошла и хромота стала почти незаметна.
В дальнем углу привычно хвалится своими успехами орк. Сегодня он, оказывается, проломив стену попал в какую-то пещеру. Было уже поздно ее исследовать, но он заметил на стенах следы каких-то особо ценных руд и завтра с утра намеревается вместе с нашим кузнецом, Филньяром, обследовать ее.
На следующий день, легко позавтракав мы направились к шахте. До входа оставалось метров пять, как из нее выскочили Грогмар с Филньяром и заперев дверь подперли ее своими спинами. Оба выглядели перепуганными вусмерть, и если кузнец был просто бледен, то орк от переживаний аж посерел.
— Пауки! Морозные пауки! Они нас чуть не сожрали!
— Откуда они там взялись?!
— Наверно, они вылезли из той пещеры и заполонили всю шахту!
— Скверно...
— Не то слово!
— Что делать-то будем, мужики?
— Пускай начальство думает...
Начальство обратилось к страже, приписанной к поселку от Рифтена и получило ответ, мол "нас тут мало, чтобы с пауками биться. Наш командир сделает запрос в город своему начальнику на отправку к нам подкрепления. И пока оно не прибудет, мы в шахту не сунемся..." А на вопрос — "Когда ждать этого подкрепления?" Ответили: "К зиме. Наверно."
Настроение в поселке рухнуло ниже плинтуса. Шутки-шутками, а все жили с этой шахты и ее простой — убыток для всех. Бригадир уже намекнул, что нам не только не стоит ждать зарплаты, но и кормежка перестанет быть бесплатной...
Прошла неделя, вторая. Чуда не происходило. Поставленная у забаррикадированных дверей стража периодически слышали скрежет и царапающие звуки за дверью.
Иных вариантов, кроме как вмешаться я не видел. Сделать это как-то "инкогнито" тоже. Мимо стражи не проскользнешь, дверь незаметно не вскроешь.
— Здорово мужики! Караулите?
— Здорово... Караулим.
— Сегодня скреблись?
— Пока еще нет.
Взглянув магическим взглядом, я не обнаружил никого живого прямо за дверью. Хорошо.
— Открывайте, пора их уже убивать, раз они сами не уходят.
— Ага... смешно.
— А я не шучу, — сказал я, добавив металла в голос, — Открывайте, я с ними справлюсь.
— Что, совсем жить надоело, Огарок? С голыми руками на морозных пауков?
— Открывайте, или я начну с вас, бездельники, — сказал я, и между моих рук зазмеилась молния.
Эх... правду говорят, "добрым словом и револьвером, можно добиться большего, чем одним только добрым словом". Доблестные защитники засуетились и отодвинув засов гостеприимно отворили передо мной двери шахты. То ли испугавшись меня, то ли желая поскорее отправить на встречу хищникам.
Зайдя внутрь и не увидев по близости пауков я призвал грозового атронаха и отделив от себя маленький фрагмент души прицепил к нему и через него дистанционно руководил им и подпитывал его электричеством, чтобы он не терял заряд.
Следуя за спиной атронаха, метрах в восьми, на пределе видимости, я вместе с ним зачистил шахту. Не так уж и много их оказалось, восемь штук. Причем только двое довольно крупные, а остальные относительно мелкие. Похоже семейство. На всякий случай я завалил прокопанный орком проход в пещеру и еще раз обошел шахту. Все, больше пауков нет.
Прихватив одного крупного телекинезом я отправился на выход.
— Открывайте! Все, пауки больше никого не побеспокоят. Мертвые не кусаются! (хотя некроманты тут бы возразили)
— Точно?
— Точно, точно. Я даже притащил одного, чтобы вы полюбовались!
Дверь открылась и меня с моей добычей встретила толпа шахтеров. Их взгляды бегали между мной и мертвым пауком. Гнетущее молчание давило на нервы...
— Как-то вы сдержанно выражаете радость, — пробормотал я, — Всё, шахта снова безопасна, можно работать!
— Так ты, выходит, маг что ли? — произнес Филньяр.
— Ты так говоришь, как-будто это что-то плохое.
— Нет, нет, ничего плохого, более того, сейчас это оказалось очень кстати... Помощи из Рифтена мы бы ждали еще долго. Просто неожиданно все это и странно, узнать все эти месяцы рубил руду и толкал тележку маг, для которого, наверняка есть более простые способы заработать себе на жизнь.
— Да, да! Именно! — раздались возгласы из толпы.
— И кто знает, чего ты там еще скрываешь? — добавил Одфел, — Может ты это, некромат какой-нибудь, или даэдрапоклонник?
— Люди, я с вами уже четыре месяца. Сделал ли я кому-то что-то плохое, чтобы меня подозревать во всяких ужасах?! У меня есть свои причины жить так, как я живу. Что в этом такого?
— Ну... и в самом деле, — произнес Грогмар, — Просто неожиданно это все.
— Ладно, пауки мертвы, а значит можно начинать работать! — опомнился бригадир. — Давайте вытащим их и продолжим работу. Сколько их там еще?
— Семь.
— Вот! Вытащим всего... всего семь дохлых пауков и наконец продолжим работу! Половинная норма для всех и праздничный ужин вечером!
Люди засуетились, работа пошла. И вроде бы все по-прежнему, но... как-будто между мной и всеми остальными возникла прозрачная стена. Когда что-то такое происходит в отношениях с одним человеком, что-то еще можно исправить, извиниться, объяснить, доказать... Но когда с коллективом....
Вечером, после ужина ко мне подсела Сульга и тихонько спросила:
— Скажи... ты ведь не только можешь молниями там всякими врагов убивать, да?
— Не только. А что?
— Это не из-за тебя ли у меня улучшилось самочувствие? — спросила она и заглянула мне в глаза.
— Я всех вас лечил. Понемногу, чтобы не привлекать внимания. Чтобы не вышло то, что в итоге вышло... Сама-то что думаешь?
— Я знаю, что работа целителя такого уровня стоит очень дорого. Не так уж много их в Сайриме, куда меньше чем тех, кто нуждается в помощи. И все они, помимо богатства окружены почетом и уважением. То, что ты помог мне не потребовав ничего взамен — уже говорит о многом, ну а то, что бы готов творить добро тайно... Я понимаю, что у тебя была не простая жизнь, — тут она внезапно провела ладонью по моей обожженной щеке, — И, вероятно, эти глаза видели такое, что мне и вообразить сложно и у тебя есть веские причины жить так, как ты считаешь нужным. Я верю тебе и моё мнение, если это что-то для тебя значит, стало лишь лучше.
— Спасибо. Не знаю, правда, как оно всё дальше теперь будет.
— Может пройдет время и они успокоятся, одумаются?
— Не знаю... посмотрим.
* * *
Не успокоились, не одумались. Что-то поломалось и обратно уже не склеить. На третий день бригадир отозвал меня в сторонку.
— Слушай, лично у меня нет к тебе никаких претензий. Но сам видишь, как народ к тебе относится. Мне не хочется, чтобы у нас на шахте был какой-то разлад, напряженность.
— И что ты предлагаешь? Хочешь, чтобы я ушел?
— А как еще исправить эту ситуацию? Предложи лучше способ.
— Понятия не имею.
— Вот, я тоже. Ты не думай, я тебя не выгоняю. Полностью с тобой рассчитаюсь и даже напишу рекомендацию. Хочешь, поработай на шахте Золотая гора, тут неподалёку?
— Хм... Хорошо, договорились.
Что ж... Жизнь делает новый поворот. Не знаю, может и в самом деле поработаю там. Хотя если сразу предупредить что маг — то возникнет уйма вопросов. А если скрою — то однажды это всплывет и будет так же, как здесь. По крайней мере передам письма Сульги ее родителям. Поработаю почтовым голубем. Жаль только ее оставлять. Да и не долечил еще. А что если?..
Достал свой первый кулончик на цепи, что сделал ей в подарок, но все ни как не находил повода вручить. Зато теперь вот, самый что ни на есть повод — на память... Надо попробовать одну штуку...
В работе с атронахами есть такая техника, что ты отделяешь от себя небольшую часть души и прикрепляешь к атронаху и через нее ты можешь подпитывать его силы, чтобы он мог дольше оставаться в нашем мире. Между мной и этим кусочком сохраняется связь независимо от расстояния. Теоретически.
Попробуем... Смотри-ка... Прицепился к кулону, держится. Теперь, если отойти... А теперь магический светильник. Опа! Огонек возник прямо над кулоном. Могу магичить на расстоянии. Может и получится продолжить курс лечения дистанционно.
Вечером рассказал Сульге о принятом решении. Она, конечно, расстроилась, но согласилась, что так, наверное лучше. Собрала письма и упаковала в один сверток.
— Слушай. У меня есть для тебя подарок. Я такого еще не пробовал, но думаю, у меня получится продолжить лечить тебя на расстоянии. Так что если вечерами будешь чувствовать что-то странное — не удивляйся. Вот он, смотри, сам сделал!
Я достал из кармана и протянул ей свой кулончик на цепочке. Её глаза расширились. Она замерла, а после дрожащими руками приняла мой подарок.
— Я согласна, — произнесла она.
Хм... и что такого-то? Ну да, из золота, да и не плохо вышло. В центре бирюза, а вокруг нее узоры, похожие чем-то на цветок с четырьмя лепестками. Подсмотрел такой орнамент в храме Мары, в Рифтене.
========== Часть 4. Глава 4 ==========
Уже понемногу ощущается приближение осени. Утром еще не холодно, но уже свежо. Сбор моего нехитрого скарба не занял много времени, как говорится, нищему собраться — только подпоясаться. Хотя, тут я несколько ломал шаблон, поскольку в числе собранного имущества были, к примеру, изготовленные мной ювелирные украшения из золота.
Кстати о них, тот мой кулончик, что я подарил вчера, я ощущаю совершенно отчетливо, как часть себя. Могу уверенно указать направление на него и в какой-то мере ощущать "ближе-дальше", хотя тут я пока точно сказать не могу, поскольку сколько-нибудь далеко от него еще не отдалялся.
Вот и сейчас, я чувствую как он приближается ко мне со спины, в то время, как я упаковываю свои пожитки и запас продовольствия в вещевой мешок.
— Не спится, Сульга? — спросил я, не поворачивая головы.
— Откуда ты знаешь, что это я? — спросила она заинтересовано.
— Между тем кулоном и мной... есть связь. Через него я ощущаю тебя, независимо от расстояния.
— Хорошо, пусть так... Я и в самом деле не спала. Написала еще одно письмо родителям, положишь его к остальным?
— Ага. Ощущаю себя почтовым голубем, — произнес я и улыбнулся.
— А что это такое? — спросила Сульга.
— У меня на родине, раньше, для доставки писем использовали таких птиц, голубей. К их лапке привязывали маленький свиток и отпускали. Он взлетал и возвращался к себе домой, принося с собой письмо.
