Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Стивен Бакстер "Блистательные" (Ксили 17 Дети судьбы 4)


Опубликован:
24.04.2024 — 24.04.2024
Читателей:
1
Аннотация:
Снова роман цикла "Ксили", составленный из хронологически выстроенных рассказов и повестей. Снова широчайший охват воображаемого человеческого будущего, от эпохи жестокой оккупации инопланетянами-кваксами, через последующее возрождение и бурную экспансию в Галактике, войну с серебряными призраками, времена ассимиляции достижений других рас, их покорения и уничтожения, через начальные успехи в многовековой военной кампании с ксили до постепенного отступления людей к Солнечной системе и неожиданного для большинства спасения Земли. Главной героиней начала и конца романа, а также его связующих вставок, выведена Люру Парц, от ее награждения таблеткой бессмертия за успешную службу кваксам в молодости, последующей работы в интересах человечества, и до спланированной ею переброски всей Земли в замедленное время спустя без малого миллион лет. В роман вошли ранее опубликованные произведения "Пыль реальности" (Ксили 6), "Верхом на Скале" (Ксили 7), "Мэйфлауэр II" (Ксили 8) и ряд других; повести "Звездопад" (Ксили 9) и "Гравитационные сны" (Ксили 10) включены в более поздний сборник "Ксили: Стойкость" (Ксили 11).
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

— Мы говорим и говорим, — сказал Дилук с печальной усмешкой, — пока все не согласимся. Иногда это занимает часы. Однажды — всю ночную вахту.

Тила фыркнула. — Только не говори мне, что тебе это не нравится. Тебе всегда нравился звук твоего собственного голоса!

Самые важные и трудные решения, которые приходилось принимать племени, касались размножения, и большинство взрослых людей заключали более или менее моногамные браки. Но между браками для дружеских отношений и связями для продолжения рода должно было быть разделение; генофонд был слишком мал, чтобы допускать спаривания по таким тривиальным причинам, как любовь.

Дилук показал Руселу проект "общественного договора", который он готовил, чтобы отразить все это. — Во-первых, по достижении совершеннолетия вы подчиняетесь потребностям группы в целом. Например, ваш выбор профессии зависит от того, что нам нужно, а также от того, что вы хотите делать. Во-вторых, вы соглашаетесь заводить детей только по мере необходимости. Если нам не хватает оптимального уровня населения, у вас может быть трое, четверо или пятеро детей, хотите вы этого или нет, чтобы увеличить численность; если мы превысим целевой показатель, у вас может вообще не быть детей, и вы умрете бездетными. В-третьих, вы соглашаетесь как можно дольше откладывать принятие родительских обязанностей и продолжать работать как можно дольше. Таким образом, вы максимально увеличиваете инвестиции, которые племя вложило в ваше образование. В-четвертых, вы можете сами выбрать себе супруга для потомства, который может быть тем же, как и ваш супруг-компаньон.

— Нам повезло, — горячо сказала Тила.

— Но он не может быть ближе, чем троюродный кузен или кузина. И вы должны смириться с тем, что ваш выбор одобрят старейшины. Это ты. — Он ухмыльнулся Руселу. — Ваша пара будет проверена на генетическую пригодность и на то, чтобы максимально сохранить свежесть генофонда — все это. И, наконец, если, несмотря ни на что, вам не повезло родиться с каким-либо наследственным дефектом, который, в случае его распространения, может снизить шансы корабля на выполнение миссии, вы соглашаетесь вообще не размножаться. Ваша генетическая линия обрывается на вас.

Русел нахмурился. — Это евгеника.

Дилук пожал плечами. — Что еще мы можем сделать?

Дилук не изучал историю Земли, как это делал теперь получавший образование старейшина Русел, и без этого, как понял Русел, это слово не имело для него ни одного из тех ужасающих значений, которые оно когда-то обозначало. Как и предполагал Дилук, у них в любом случае не было особого выбора, учитывая ситуацию, в которой они оказались. Кроме того, евгеника с помощью организованных спариваний была менее технологичной, чем генная инженерия, и более перспективной.

Русел изучил проект контракта. — А что произойдет, если кто-то нарушит правила?

Дилуку стало не по себе; внезапно Русел осознал, что он старейшина, а также брат этого человека. — Мы перейдем этот мост, когда дойдем до него, — сказал Дилук. — Послушай, Рус, у нас здесь нет полиции, и нет места для тюрем. Кроме того, каждый человек действительно важен для общества в целом. Мы не можем принуждать. Мы работаем методом убеждения; надеемся, что такие ситуации будут легко разрешаться.

Дилук говорил и о личном: об успехах своих мальчиков в школе, о том, как Томи всегда ненавидел многочасовую уборку стен, которой ему приходилось заниматься каждый день, в то время как маленькому Русу нравилось заводить друзей.

— Они хорошие ребята, — сказал Русел.

— Да. И тебе нужно чаще встречаться с ними, — многозначительно сказал Дилук. — Но, знаешь, Рус, они не такие, как мы. Они — первое поколение рожденных на кораблях. Они другие. Для них все наши истории о Порт-Соле и Большом Псе — это множество легенд о местах, которые они никогда не увидят. Этот корабль — их мир, а не наш: мы, рожденные в других местах, здесь чужие. Знаешь, мне все время кажется, что мы откусили больше, чем можем прожевать. Несмотря на все планы Андрес, все уже плывет по течению. Неудивительно, что звездолеты поколений всегда терпят неудачу!

Русел попытался ответить на их открытость, рассказав им что-то о себе. Но он обнаружил, что ему почти нечего сказать. Его разум был поглощен учебой, но в его жизни было очень мало человеческих событий. Он с тревогой подумал, что это было бы так, если бы его вообще не было на свете.

Дилук был потрясен известием о смерти Руула. — Этот напыщенный генетик — полагаю, в некотором смысле, правильно, что он ушел первым. Но не позволяй этому завладеть тобой, брат. — Поддавшись порыву, он подошел к Руселу и положил руку на плечо брата. — Знаешь, мне всего этого достаточно: Тила, дети, дом, который мы строим вместе. Приятно осознавать, что наша жизнь служит высшей цели, но это все, что мне нужно для счастья. Может быть, у меня не так много воображения, как ты думаешь?

Или, может быть, в тебе больше человечности, чем во мне, подумал Русел. — Мы все должны сделать свой выбор, — сказал он.

— Но ты все еще можешь сделать другой выбор, — осторожно заметил Дилук.

— Что ты имеешь в виду?

Он наклонился вперед. — Почему бы тебе не отказаться от этого, Рус? Эта дрянная старая наномедицина кваксов, это ужасное средство против старения — ты все еще молод; ты мог бы выйти из этого состояния, избавиться от этого дерьма, отрастить волосы, найти какую-нибудь милую женщину, которая снова сделает тебя счастливым...

Русел попытался сохранить бесстрастное выражение лица, но у него ничего не вышло.

Дилук отступил. — Прости. Ты все еще помнишь Лору.

— Я всегда буду помнить. Ничего не могу с собой поделать.

— Мы все пережили необыкновенный опыт, — сказала Тила. — Полагаю, все реагируем по-разному.

— Да. — Тила, вспомнил он, оставила после себя ребенка.

Дилук посмотрел ему в глаза. — Ты никогда не выйдешь отсюда, не так ли? Потому что никогда не сможешь сбросить с себя этот тяжелый груз вины.

Русел улыбнулся. — Неужели это так очевидно?

Тила была радушной хозяйкой. Она заметила его смущение, и они заговорили о старых временах, о днях, проведенных в Порт-Соле. Но, когда вошел Томи и объявил, что ужин готов, Русел почувствовал себя лучше, охотно расправился с едой и ушел, с облегчением погрузившись снова в бескровный монашеский покой своего кабинета.

V

Он снова вспомнит этот трудный визит много позже, когда за ним придет мальчик.

С течением времени старейшины все больше отдалялись от экипажа. Они отвели себе отдельную изолированную жилую зону. Та располагалась ближе к оси корабля, где искусственная гравитация была немного ниже, чем в отдалении, что давало меньшую нагрузку на мышцы и кости, которые, как ожидалось, ослабнут с течением веков. Андрес в шутку назвала это убежище "Монастырем". И старейшины были избавлены от рутинной работы по кораблю, даже от уборки, которая была обязанностью остальной команды. Вскоре стало трудно отделаться от ощущения, что команда здесь только для того, чтобы прислуживать старейшинам.

Конечно, все это было частью грандиозного социального замысла Андрес, заключавшегося в том, что в конечном итоге между бессмертными и временными жителями должна была возникнуть "пропасть благоговения", как она выразилась. Но Русел задавался вопросом, в любом ли случае неизбежно определенное дистанцирование. Разница в возрасте между временными людьми и старейшинами стала очевидна на удивление быстро. Когда старейшина встречал временного человека, он смотрел на лицо, которое вскоре искажалось от старости и исчезало, в то время как временный человек видел таинственно неизменяющуюся фигуру, которая замечала события, происходившие спустя долгое время после смерти этого человека. Русел наблюдал, как под воздействием этого стресса распадались дружеские отношения и даже любовные романы.

Однако все более изолированные старейшины, предпочитавшие общество друг друга, не были дружелюбным клубом. Все они были умными, амбициозными людьми, иначе их не пропустили бы в ближайшее окружение Андрес, и там всегда царила определенная напряженность и препирательства. Доктор Селур кисло заметила, что это все равно, что вечно находиться в окружении кучки завистливых ученых.

Но старейшины также были осторожны друг с другом, — подумал Русел. В глубине души он всегда думал о том, что долгое время ему придется жить с этими людьми. Поэтому он старался не наживать себе врагов и, наоборот, не сближаться ни с кем слишком близко. Вечность с любимым человеком — это одно, но с бывшим любовником это было бы адом. Лучше бы все было пресно, но терпимо.

Жизнь наладилась. В тишине Монастыря время текло гладко и безболезненно.

Однажды в дверь робко постучался мальчик и спросил, где Русел. Ему было около шестнадцати лет.

Руселу показалось, что он узнал его. Он долгое время жил один, и его навыки общения подзабылись, но он постарался сосредоточиться и тепло поприветствовать мальчика. — Томи! Я так давно тебя не видел.

Глаза мальчика округлились. — Меня зовут Поро, сэр.

Русел нахмурился. — Но в тот день, когда я пришел навестить вас, ты приготовил нам всем ужин, мне, Дилуку и Тиле, пока маленький Рус играл... — Но это было давно, сказал он себе, он не был уверен, как давно, и замолчал.

Мальчик, казалось, был готов к этому. — Меня зовут Поро, — твердо сказал он. — Томи...

— Твой отец.

— Мой дедушка.

Итак, это был правнук Дилука. Лета, сколько времени я провел в этом ящике?

Мальчик оглядывал Монастырь. Его глаза не мигали, а рот растянулся в какой-то нервной усмешке. Никто из старейшин не отличался особым сочувствием, особенно к гостям, но Русел внезапно почувствовал, что видит это место глазами этого ребенка.

Монастырь походил, пожалуй, на библиотеку. Или на больничную палату. Старейшины сидели в своих креслах или медленно прогуливались в тишине комнат, каждый их шаг был рассчитан таким образом, чтобы уменьшить риск причинения вреда их хрупким, драгоценным телам. Так было задолго до рождения Поро, эти заплесневелые создания преследовали свои холодные интересы. И я, который когда-то любил Лору, когда она была ненамного старше этого ребенка, являюсь частью этой пыльной тишины.

— Чего ты хочешь, Поро?

— Дилук болен. Он спрашивает тебя.

— Дилук...?

— Твой брат.

Оказалось, что Дилук был не просто болен, он умирал.

И Русел отправился с мальчиком, впервые за много лет выйдя за пределы Монастыря.

Он больше не чувствовал себя здесь как дома. Первоначальная команда постепенно вымирала, следуя демографической кривой, которая не сильно отличалась от той, которую они испытали бы, если бы остались на Порт-Соле. Русел привык видеть, как лица, которые он знал с детства, с возрастом меняются и исчезают у него на глазах. Тем не менее, для всех старейшин было шоком, когда это первое поколение достигло преклонного возраста, и, поскольку многие из них были примерно одних лет на момент запуска, их смерть стала массовым явлением.

Он не знал ни одного из молодых временных. В новых поколениях все было по-другому: то, как они перестраивали внутреннюю архитектуру корабля, их манеры общения друг с другом, манера причесываться — даже их язык, который был полон гортанного жаргона. Однако временные, даже самые юные, знали его. Они смотрели на него с любопытством, или непочтением, или, что хуже всего, с благоговением.

Базовая инфраструктура самого корабля, конечно, осталась неизменной. В каком-то смысле он стал отождествлять себя с этим уровнем реальности гораздо больше, чем с мимолетными, быстротечными изменениями, вызванными временными. Хотя его чувства постепенно притуплялись — терапия кваксов замедлила его старение, но не остановила его полностью, — он чувствовал, что становится более восприимчивым к тонким вибрациям и шумам корабля, его механическим настроениям и радостям. Временные приходили и уходили, возясь с перегородками, а другие старейшины были неуклюжими стариками, но сам корабль был его постоянным другом, требовавшим только его заботы.

Когда они шли, он увидел, что у мальчика на лбу синяк. — Что с тобой случилось?

— Наказание. — Поро пристыженно отвел глаза. Один из его учителей огрел его линейкой за "дерзость", что, как оказалось, означало задавать слишком сложные вопросы.

В философии образования на борту корабля возник парадокс. Быстро выяснилось, что обучение должно быть ограниченным, а любопытству нельзя позволять оставаться бесконтрольным. Ученики должны были быть достаточно сообразительными и информированными, чтобы иметь возможность обслуживать системы корабля. Но здесь не было места для расширения или инноваций. Как ни странно, существовал только один способ делать что-то: каким образом вас научили этому.

Русел понимал, что это было необходимо. Нельзя было допустить, чтобы неграмотные люди что-то переделывали. Таким образом, вы узнавали только то, что вам нужно было знать, и вас учили не спрашивать больше, не исследовать. Но ему не понравилась идея принуждать учащихся к подчинению за "преступление", вызванное любопытством. Возможно, он поговорит об этом с Андрес, чтобы выработать новую политику.

Они добрались до деревни-коридора Дилука.

Прежде чем он смог увидеть своего брата, его должны были встретить несколько достойных представителей племени. Дородные мужчины и женщины в серой корабельной одежде собрались с торжественными лицами. Их приветствия были длинными и сложными. Временные, казалось, разработали усложненные ритуалы, которые использовались при любых общественных мероприятиях: встречах, расставаниях, приеме пищи. Русел понимал ценность таких ритуалов, которые отнимали время и уменьшали трения в обществе. Но угнаться за постоянно меняющимися правилами было трудно. Единственной константой было то, что эти игры в вежливость становились все более изощренными — и было очень легко понять что-то не так и обидеться.

Достойные люди выглядели обеспокоенными возможной потерей Дилука, как и следовало ожидать.

Введенный Андрес принцип "правления на основе консенсуса" оказался неэффективным. В некоторых из примерно дюжины племен, обитавших на корабле, происходила бесконечная перепалка, которая парализовала принятие решений. В других местах сильные личности начали захватывать власть, более или менее открыто. Андрес не слишком беспокоилась этим, пока выполнялась работа и соблюдались основные правила: кто бы ни был главным среди временных работников, он все равно должен был получить одобрение старейшин, и поэтому Андрес и ее команда все еще могли оказывать сдерживающее влияние.

Однако ситуация в племени Дилука была более сложной. Будучи братом старейшины, Дилук обладал уникальной харизмой, и он использовал эту силу, чтобы подтолкнуть своих сверстников к выводам, к которым они иначе не пришли бы. Он был лидером, но лучшим из лучших, думал Русел, невидимым лидером, идущим сзади. Теперь он вот-вот должен был умереть, и его люди знали, что им будет его не хватать.

Когда все важные персоны убрались с дороги, старейшина был представлен детям, внукам и правнукам Дилука. Все они, даже самые маленькие дети, прошли через более сложные ритуалы представления старейшине с неулыбчивой интенсивностью, которая показалась Руселу тревожной.

123 ... 5960616263 ... 697071
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх