— О, конечно, они слушали! — Хендрен закатил глаза. — Как часто у обоих кланов есть возможность наблюдать, как старейшины их племен бьют друг друга по бедрам без реального кровопролития?
— Было бы интересно понаблюдать за этими двумя на тренировочном ковре, — задумчиво произнесла Брэнди. — Ганни Бэбкок — одна из лучших в рукопашном бою без оружия. Я пару раз наблюдала за ее тренировками, и, по-моему, несколько стандартных лет назад она была старшим инструктором на острове Саганами. Но Харкнесс, должно быть, превосходит ее по массе — на сколько? процентов на тридцать? — и, судя по всему, что я слышала, он чертовски крепкий орешек старого образца.
— До сих пор мы, по крайней мере, были избавлены от пятен крови на палубе, — ответил Хендрен. — И каким бы захватывающим ни был этот матч, я бы предпочел, чтобы он таким и остался.
— Я бы тоже так подумала, — согласилась Брэнди.
— В любом случае, — Хендрен пожал плечами, — я просто хотел сообщить вам хорошие новости, что это небольшой сбой, и сказать, что космопехота ее величества должным образом ценит услуги вашего отдела. Мы постараемся не обременять вас больше, чем это необходимо.
— Я ценю это, майор. Спасибо вам.
— Ничего. — Он снова пожал плечами, затем улыбнулся. — Хендрен связь закончил, — сказал он, и ее унилинк погас.
Корабль ее величества "Принц Эдриэн"
Система Мадрас
9 июня 1907 г. э. р.
— И я надеюсь, что они не совершают ужасной ошибки, — сказала Хонор Харрингтон с дисплея Элистера Маккеона. — Должна признать, у меня были свои сомнения. — Она отвела взгляд от дисплея, как будто смотрела прямо ему в глаза. — Я была в... действительно плохом состоянии после дуэли, Элистер. Думаю, какое-то время мне даже не хотелось возвращаться оттуда.
У Маккеона защипало в глазах. Он знал, как мало людей во вселенной, которым Хонор Харрингтон могла бы признаться в этом, и тот факт, что она призналась ему, наполнил его почти такой же гордостью, как и болью. Он не винил ее за то, что она не хотела "оправляться от этого". Как еще она могла чувствовать себя после всего, что сделала с ней безразличная вселенная и самые отвратительные представители человечества в ней?
Но она вернулась. И он всегда знал, что она вернется. Как бы тяжело ее ни ранили, она просто не знала, как уйти. Вселенная могла убить ее. Если этого не произойдет, то, что бы с ней ни случилось, она встанет с колен и разорвет глотку этой вселенной голыми руками.
Теперь она сидела в стороне от своей камеры, позволяя ему увидеть древесного кота, развалившегося на спинке ее кресла, и огромную, роскошно обставленную каюту, в которой она сидела. И синюю форму грейсонского адмирала, которую она носила.
— Я всегда надеялась стать флагманом военного флота Мантикоры, — сказала она сейчас. — В наши дни я не уверена, что на это есть много шансов. Но гранд-адмирал Мэтьюз был прав. Им нужен мой опыт, Элистер, поэтому я не могла отказать ему. Хотя, — ее твердые губы слегка дрогнули, — я никогда не ожидала, что Альфредо Ю станет моим самым первым флагманским капитаном! Поверь мне, к этому нужно привыкнуть. Но и Мерседес, и Нимиц настаивают на том, что он подходит для этой работы, поэтому я пытаюсь убедить себя.
Нимиц поднял голову, заглядывая ей через плечо, и самодовольно зевнул при упоминании своего имени. Хонор оглянулась на него, затем снова повернулась к камере. На ее лице появилась еще одна улыбка, но она быстро исчезла.
— Должна сказать, что некоторые новости, которые мы узнаем здесь, в Ельцине, меня не очень-то радуют. Мы слышали о Найтингейле. — Ее глаза потемнели. — Благодаря моему новому положению я могу получить гораздо больше информации, чем даже в Хэнкоке. Так что знаю, насколько это было ужасно. Мне не нужно говорить вам, какое облегчение я испытала, узнав, что "Принц Эдриэн" не попал под колеса.
— Меня особенно поразило то, что РУФ сказало об Эстер Маккуин. — Она покачала головой. — Я никогда не слышала о ней до переворота, но все, что РУФ слышало с тех пор, — плохие новости. Не думаю, что она ровня графу Уайтхейвену, но, возможно, она ближе всех других хевов к этому, так что вы, люди, следите за своими задницами.
Ее ноздри раздулись, и она провела изящными пальцами по заплетенным в косу каштановым волосам, которые были длиннее, чем Маккеон когда-либо прежде видел у нее.
— Мне нужно закончить с этим, потому что, если этого не сделаю, то пропущу почту, а я все еще должна хотя бы коротко написать маме и папе. Но прежде чем закончу, я просто хочу, чтобы вы все знали, как много значите для меня. Ты был моей опорой со времен Василиска, Элистер, и вы с Томасом еще больше после смерти Пола. Всякий раз, когда я думаю о Павле Юнге или таких пожирателях падали, как он, я вспоминаю тебя. Вспоминаю о честности. Вспоминаю о долге. Помню человека, который стал моим другом. Так что береги себя. И ты заботишься о других людях, которые так много для меня значат. Скотти, Харкнесс, Бэбкок — все они. Ты не Бог. Ты не можешь обещать мне, что вы все вернетесь домой. Если кто-то во всей галактике и знает это, то только я! Но вселенная забрала у меня достаточно дорогих мне людей, так что делай все возможное, чтобы не стать одним из них, понял?
Она одарила его мимолетной улыбкой. Это все еще была не та улыбка, которую он помнил, но она была спрятана где-то там. Он знал это. Он увидел в ней юмор, привязанность... затянувшуюся боль. Но она снова встала на ноги, подумал он. Снова обрела равновесие, была готова делать то, что могла делать только она, и страстно желала вернуться к этому занятию.
— До свидания, Элистер, — сказала она. — Будь осторожен, мой друг.
Дисплей погас, и Маккеон глубоко-глубоко вздохнул. Несколько мгновений он сидел, уставившись в пустоту, затем поднялся со стула, пересек свою дневную каюту и устремил взгляд в иллюминатор из армопласта на Чембрамбакам, обитаемую планету системы Мадрас. Технически, это смотровое окно было щелью в броне "Принца Эдриэна", но Маккеона это вполне устраивало. Это была очень, очень маленькая цель, и она находилась над бортовой броней крейсера, далеко за пределами основного корпуса. Если бы чему-то удалось пробиться сквозь боковые стенки "Принца Эдриэна" и попасть в иллюминатор шириной менее метра, то "трещины в броне", вероятно, были бы наименьшей из проблем его корабля. И вид иногда мог быть захватывающим.
В данный момент "Принц Эдриэн" находился на одной из самых дальних парковочных орбит, и на фоне бело-голубого мрамора планеты четко вырисовывались корабли стены Шестого флота. Они выглядели впечатляюще, и так оно и было, но было трудно избежать горечи, когда он думал о том, насколько более впечатляющими они могли бы выглядеть без потерь при Найтингейле. Без затянувшейся неразберихи в логистике Звездного королевства.
Он думал о том, что сказала Хонор, и особенно об Эстер Маккуин. Вероятно, в наши дни у Хонор был гораздо лучший доступ к разведданным, чем у простого командира дивизиона тяжелых крейсеров, но он слышал это имя раньше. Маккуин была восходящей звездой среди хевов, и ему чертовски хотелось, чтобы она не заслуживала той репутации, которую приобрела.
Если РУФ было право — а коммандер О'Хэнлон и капитан Хантер были в этом уверены, — то Маккуин командовала "Бандитом Один" в Найтингейле. Жаль, что им не удалось ее убить, но ему оставалось только гадать, что она думает о гражданине вице-адмирале Йоргенсене. Она выполнила свою часть работы, удерживая курс с железной решимостью, которой Маккеон мог только восхищаться, даже у хевов. И если бы командовавший "Бандитом Два" адмирал Йоргенсен не поторопился, и если бы у графа Уайтхейвена не было рефлексов древесного кота, все бы получилось.
Даже несмотря на преждевременное появление Йоргенсена, Маккуин сумела разрушить стену Шестого флота. Он не хотел думать о том, чего она могла бы достичь, потратив еще несколько месяцев на подготовку!
РУФ было далеко от уверенности — разведка всегда была скорее игрой в догадки, чем кто-либо хотел признать, особенно в военное время, — но, по мнению их аналитиков, Маккуин, вероятно, была той, кто разработал оборонительный план Найтингейла. И были некоторые признаки того, что она, возможно, вскоре примет командование на Звезде Тревора. Он надеялся, что это не так. В данный момент он предпочел бы, чтобы она занималась чем-нибудь — чем угодно — другим.
Он подумал об этом еще несколько мгновений, затем расправил плечи, повернулся и решительно направился обратно к своему настольному терминалу и ожидающим его мегабайтам документов.
Часть его предпочла бы столкнуться с приближающимися ракетами хевов.
Корабль его величества "Принц Эдриэн"
Система Мадрас
16 июня 1907 г. э. р.
Офицеры, сидевшие за столом в комнате для брифингов, встали, когда Элистер Маккеон прошел через люк. Он быстро прошел к своему месту, затем кивнул немного резко.
— Садитесь. Садитесь!
Они снова уселись на свои стулья, и он оглядел помещение.
— Это официально, — сказал он. — Адмирал Уайтхейвен отправляет оперативную группу в Слокум. Командовать ею будет контр-адмирал Стайгерт, а эскадра номер тридцать три вытянула короткую соломинку в качестве основного элемента прикрытия группы семнадцать-два. Это значит, мы.
— Я думал, они наконец-то отпустят нас на капитальный ремонт, шкипер, — сказал Лев Карсон, и Брэнди мысленно кивнула. Ее отношения с майором Хендреном, возможно, значительно улучшились за те два стандартных месяца, что он провел на корабле, но проблемы с техническим обслуживанием крейсера только усугубились... и очень сильно. Даже до этого ее люди месяцами вели безнадежную борьбу; теперь же ситуация развивалась как снежный ком, и слишком многие из ее "ремонтных работ" были не более чем небрежными пластырями для экстренной помощи. Они работали, и она гордилась изобретательностью своих людей, заставлявших их работать, но она никак не могла считать что-либо из этого по-настоящему надежным. Они нуждались в капитальном ремонте, и печальная правда заключалась в том, что, каким бы плохим ни было их состояние, для других кораблей оно было еще хуже. На самом деле, крейсерской эскадре 33 сильно не хватало назначенной численности, поскольку неисправности четырех ее кораблей — "Принца Чарлза", "Принцессы Адель", "Принца Карла" и "Цестуса" — были настолько значительны, что адмирал Уайтхейвен был вынужден отправить их домой на ремонт, несмотря на огромные проблемы в системе домашней звезды.
С их отъездом в дивизионе крейсеров 33.2 остались только "Принц Эдриэн" и "Принцесса Стефания", и "Принц Эдриэн" был не в лучшей форме, чем ушедшие корабли. На самом деле, временами она жалела, что ее люди так хорошо справляются со своей работой. Чуть похуже, и она могла сказать капитану Маккеону — а он мог честно сказать командованию флота, — что "Принц Эдриэн" больше не пригоден для выполнения миссии. Возвращение в двойную систему Мантикоры и несколько скучных месяцев ожидания места на парковочной орбите были в данный момент не лишены привлекательности.
— Я обсуждал этот вопрос с адмиралом Стайгерт, — ответил Маккеон на вопрос Карсона с приветливой улыбкой толщиной, возможно, в один микрон. — Вообще-то, я сказал ей, что, несмотря на ежедневные чудеса, которые творит наш инженер, — он кивнул на Брэнди, сидящую напротив, — надежность нашей работы намного выходит за допустимые нормы. На самом деле, я сказал ей, что мы начинаем выходить за допустимый уровень безопасности на корабле. Ее точный ответ был таков: — "Сейчас столько всего происходит, капитан". — Его челюсть на секунду сжалась, затем он пожал плечами. — Честно говоря, не думаю, что она намного счастливее от этого, чем мы.
— Она не может быть более несчастной, сэр, — сказал старпом.
— Согласен, — кивнул Маккеон. — Что не может не радовать вас, Брэнди. — Он снова посмотрел на своего инженера. — Когда я сказал "ежедневные чудеса", я имел в виду именно это.
Брэнди кивнула в ответ, благодарная за признание, и он снова обратил свое внимание на остальных своих офицеров.
— Я знаю, что никто из вас не рад это слышать, — продолжил он, — но в этом безумии действительно есть свой метод. Хевы по-прежнему испытывают острую нехватку опытных офицеров, но у них все еще гораздо больше корпусов, чем у нас, и, к сожалению, с их точки зрения, ситуация с офицерами улучшается. Хорошая новость заключается в том, что у них, похоже, не так уж много Эстер Маккуин в запасе — по крайней мере, пока, — так что пройдет некоторое время, прежде чем их скамейка запасных станет достаточно глубокой, чтобы сразиться с нами лицом к лицу.
— Однако ситуация меняется, и, судя по нашим разведывательным данным, кто-то — скорее всего, Маккуин — убедил их довольно жестко продумать схему развертывания. Похоже, они сосредоточили все усилия на прикрытии базы Дюкен в Барнетте и на Звезде Тревора. Ну, конечно, это так, поскольку они являются очевидными опорными пунктами для их обороны в этом районе, и из-за наших потерь и их концентрации мы не в состоянии атаковать в полную силу ни одну из них. В то же время, нам нужно продолжать наступать. Нужно заставить их реагировать, беспокоиться обо всех местах, куда мы можем отправиться, пока не можем преследовать труднодоступные цели. И что нам особенно не нужно, так это давать кому-то вроде этой Маккуин достаточно большую передышку, чтобы начать думать об атаках против нас, прежде чем мы развернем на фронте большую часть нашей стены. Если она начнет пытаться сделать с нами то же, что мы делали с хевами до Найтингейла, у нее могут просто оказаться корпуса, чтобы причинить нам сильную боль.
Он помолчал, оглядывая помещение, пока до всех не дошло услышанное, затем пожал плечами.
— Однако, это еще не конец света. Я знаю, что все мы восприняли возвращение "Полифема" как хороший знак, и так оно и было. В течение следующих трех-четырех месяцев флот адмирала Уайтхейвена будет существенно усилен кораблями стены, которые наконец-то выйдут из верфей. Мы говорим о боевых эскадрах, людях, а не об отдельных кораблях. Но до тех пор нам нужно, чтобы хевениты оглядывались через плечо, в чем и заключается суть этой операции.
— Слокум — это что-то вроде повторения Сэмсона, — продолжил он. — Там нет ничего, кроме газоперерабатывающих заводов, и это означает, что он, вероятно, оцеплен слегка, если вообще оцеплен. Разведка считает, что они вряд ли направили бы большую боевую мощь на прикрытие того, что в принципе является полезным, но не жизненно важным вспомогательным объектом для Барнетта. Конечно, они предпочли бы сохранить систему и нефтеперерабатывающий комплекс, но смогут обойтись и без них, если придется, и им нужно все, что у них есть, чтобы прикрыть Дюкен и Звезду Тревора. Если им нужно выбрать место, где можно сэкономить, то имеет смысл выбрать Слокум.
Брэнди задумалась над этим. Она не была ни астронавигатором, ни тактиком, но знала, что хевы основали свою базу в системе Слокум за десять или двенадцать стандартных лет до начала стрельбы, чтобы воспользоваться преимуществами трех газовых гигантов. Корабли Слокума по добыче топлива из атмосферы и перерабатывающие заводы были предназначены для обеспечения реакторной массой и топливом для двигателей малой тяги Дюкена, огромной передовой базы, которую они построили в системе Барнетт. Сам Дюкен был построен в первую очередь как перевалочный пункт и база материально-технического обеспечения для их давно запланированного нападения на Мантикорский альянс. После первых неудач хевов он во многом утратил свою наступательную ценность, но вместо этого стал стержнем обороны Звезды Тревора. И капитан Маккеон был прав. Если бы она была хевом и ей пришлось оставить звездную систему неприкрытой, она бы тоже выбрала такую, как Слокум, а не такую, как Барнетт.
