...(3) Турн Гердоний из Ариции яростно нападал на ...Тарквиния. Неудивительно, мол, что в Риме его прозвали Гордым (прозвище это было уже у всех на устах, хоть и не произносилось вслух). ...Тарквиний, задетый сильнее, чем могло показаться, тотчас начинает готовить ему гибель, чтобы и в латинов вселить тот же ужас, каким сковал души сограждан. (2) И так как открыто умертвить Турна своею вла-стью он не мог, то погубил его, облыжно обвинив в преступлении, в котором тот был неповинен. ...Турн не получил слова для оправданья и погиб неслыханной смертью: его погрузили в воду Ферентинского ис-точника и утопили, накрыв корзиной и завалив камнями.
52. (1) Потом Тарквиний вновь созвал латинов на сход и, похва-лив их за то, что они по заслугам наказали Турна, гнусного убийцу, за-мышлявшего переворот и схваченного с поличным, внес следующее предложение: (2) хотя он, Тарквиний, мог бы действовать, опираясь на старинные права, поскольку все латины происходят из Альбы и связа-ны тем договором, по которому со времен Тулла все государство аль-банцев со всеми их поселениями перешло под власть римского народа, (3) тем не менее он считает, что ради общей выгоды договор этот надо возобновить и что латинам больше подобает разделять с рим-ским народом его счастливую участь, нежели постоянно терпеть раз-рушение своих городов и разоренье полей (как то было сперва в цар-ствование Анка, затем при Тарквинии Древнем). (4) Латины легко дали себя убедить, хотя договор предоставлял Риму превосходство.
Впрочем, и начальники латинского народа, казалось, сочувству-ют царю и стоят с ним заодно. Да и свеж был пример опасности, угрожавшей каждому, кто вздумал бы перечить. (5) Так договор был возобновлен, и молодым латинам было объявлено, чтобы они, как сле-дует из этого договора, в назначенный день явились в рощу Ферентины при оружии и в полном составе. (6) И, когда все они, из всех племен, собрались по приказу римского царя, тот, чтобы не было у них ни сво-его вождя, ни отдельного командования, ни собственных знамен, со-ставил смешанные манипулы из римлян и латинов, сводя воинов из двух прежних манипулов в один, а из одного разводя по двум. Сдвоив таким образом манипулы, Тарквиний назначил центурионов.
Тарквиний, сбивающий головки маков. Лоуренс Алма Тадема. 1867
53. (1) Насколько несправедлив был он как царь в мирное время, настолько небезрассуден как вождь во время войны; искусством вести войну он даже сравнялся бы с предшествующими царями, если б и здесь его славе не повредила испорченность во всем прочем. (2) Он пер-вый начал войну с вольсками, тянувшуюся после него еще более двухсот лет, и приступом взял у них Свессу Помецию. (3) Получив от распро-дажи тамошней добычи сорок талантов серебра, он замыслил соору-дить храм Юпитера, который великолепьем своим был бы достоин царя богов и людей, достоин римской державы, достоин, наконец, ве-личия самого места. Итак, эти деньги он отложил на построение храма.
(4) Затем Тарквиния отвлекла война с близлежащим городом Габиями, подвигавшаяся медленнее, чем можно было рассчитывать. После безуспешной попытки взять город приступом, после того как он был отброшен, от стен и даже на осаду не мог более возлагать ника-ких надежд, Тарквиний, совсем не по-римски, принялся действовать хитростью и обманом. (5) Он притворился, будто, оставив мысль о волне, занялся лишь закладкою храма и другими работами в городе, и тут младший из его сыновей Секст, перебежал, как было условлено, в Габии, жалуясь на непереносимую жестокость отца. (6) Уже, говорил он, с чужих на своих обратилось самоуправство гордеца, уже много-численность детей тяготит этого человека, который обезлюдил ку-рию и хочет обезлюдить собственный дом, чтобы не оставлять ника-кого потомка, никакого наследника. (7) Он, Секст, ускользнул из-под отцовских мечей и копий и нигде не почувствует себя в безопасности, кроме как у врагов Луция Тарквиния. Пусть не обольщаются в Габиях, война не кончена — Таркви-ний оставил ее лишь притворно, чтобы при случае напасть врасплох. (8) Если же нет у них места для тех, кто мо-лит о защите, то ему, Сексту, придется пройти по всему Лацию, а потом и у вольсков искать прибе-жища, и у эквов, и у герников, покуда он наконец не доберется до племени, умеющего оборонить детей от жестоких и нечестивых отцов. (9) А может быть, где-нибудь встре-тит он и желание поднять оружие на самого высокомерного из царей и самый свирепый из народов. (10) Казалось, что Секст, если его не уважить, уйдет, разгневанный, дальше, и габийцы приняли его благо-склонно. Нечего удивляться, сказали они, если царь наконец и с детьми обошелся так же, как с гражданами, как с союзниками. (11) На себя самого обратит он в конце концов свою ярость, если вокруг никого не останется. Что же до них, габийцев, то они рады приходу Секста и верят, что вскоре с его помощью война будет перенесена от габийских ворот к римским.
Макет Рима к началу 5 в. до н.э.
54. (1) С этого времени Секста стали приглашать в совет. Там, во всем остальном соглашаясь со старыми габийцами, которые-де лучше знают свои дела, он беспрестанно предлагает открыть военные действия — в этом он, по его мнению, разбирается как раз хорошо, по-скольку знает силы того и другого народа и понимает, что гордыня царя наверняка ненавистна и гражданам, если даже собственные дети не смогли ее вынести. (2) Так Секст исподволь подбивал габийских старейшин возобновить войну, а сам с наиболее горячими юношами ходил за добычею и в набеги; всеми своими обманными словами и де-лами он возбуждал все большее — и пагубное — к себе доверие, покуда наконец не был избран военачальником. (3) Народ не подозревал обма-на, и когда стали происходить незначительные стычки между Римом и Габиями, в которых габийцы обычно одерживали верх, то и знать и чернь наперерыв стали изъявлять уверенность, что богами в дар по-слан им такой вождь. (4) Да и у воинов он, деля с ними опасности и труды, щедро раздавая добычу, пользовался такой любовью, что Тарквиний-отец был в Риме не могущественнее, чем сын в Габиях.
(5) И вот, лишь только сочли, что собрано уже достаточно сил для любого начинания, Секст посылает одного из своих людей в Рим, к отцу, — разузнать, каких тот от него хотел бы действий, раз уже боги дали ему неограниченную власть в Габиях. (6) Не вполне доверяя, дума-ется мне, этому вестнику, царь на словах никакого ответа не дал, но, как будто прикидывая в уме, прошел, сопровождаемый вестником, в садик при доме и там, как передают, расхаживал в молчании, сшибая палкой головки самых высоких маков. (7) Вестник, уставши спраши-вать и ожидать ответа, воротился в Габии, бросив, как ему казалось, дело на половине, и доложил обо всем, что говорил сам и что увидел: из-за гнева ли, из-за ненависти или из-за природной гордыни не сказал ему царь ни слова. (8) Тогда Секст, которому в молчаливом намеке от-крылось, чего хочет и что приказывает ему отец, истребил старей-шин государства. Одних он погубил, обвинив перед народом, других воспользовавшись уже окружавшей их ненавистью. (9) Многие убиты были открыто, иные — те, против кого он не мог выдвинуть правдопо-добных обвинений. — тайно. Некоторым открыта была возможность к добровольному бегству, некоторые были изгнаны, а имущество поки-нувших город, равно как и убитых, сразу назначалось к разделу. (10) Следуют щедрые подачки, богатая пожива, и вот уже сладкая воз-можность урвать для себя отнимает способность чувствовать общие беды, так что в конце концов осиротевшее, лишившееся совета и под-держки габийское государство было без всякого сопротивления преда-но в руки римского царя.
55. (1) Овладев Габиями, Тарквиний заключил мир с эквами и возобновил договор с этрусками. После этого он обратился к город-ским делам, первым из которых было оставить по себе на Тарпейской горе памятник своему царствованию и имени — храм Юпитера, воз-двигнутый попеченьем обоих Тарквиниев: обещал отец, выполнил сын. (2) И, чтобы отведенный участок был свободен от святынь других бо-гов и всецело принадлежал Юпитеру и его строившемуся храму, царь постановил снять освящение с нескольких храмов и жертвенников, находившихся там со времен царя Тация, который даровал их богам и освятил во ис-полненье обета, данного им в опаснейший миг битвы с Ромулом...
56. (1) Стремясь завершить строительство храма, для чего бы-ли призваны мастера со всей Этрурии, царь пользовался не только государственной казной, но и трудом рабочих из простого люда. Хотя этот труд, и сам по себе нелегкий, добавлялся к военной службе, все же про-столюдины меньше тяготились тем, что своими руками со-оружали хра-мы богов, (2) нежели теми, на вид меньшими, но гораздо более трудны-ми, работами, на которые они потом были поставлены: устройством мест для зрителей в цирке и рытьем подземного Боль-шого канала — стока, принимающего все нечистоты города. С двумя этими сооружениями едва ли сравнятся наши новые при всей их пыш-ности. (3) Покуда простой народ был занят такими работами, царь, считая, что многочисленная чернь, когда для нее не найдется уже при-менения, будет обременять город, и желая выводом поселений расши-рить пределы своей власти, вывел поселенцев в Сигнию и Цирцеи, что-бы защитить Рим с суши и с моря". .
Капитолий. Макет Рима к началу 5 в. до н.э.
Как известно, одним из признаков государства являются налоги и сборы. Одним самых ранних сборов стала плата частных лиц за пользо-вание канализацией и водопроводами (лат. vectigal cloacarium, pro aquae forma). Начало создания сточной системы легенда приписывает этрус-ским рексам, хотя сейчас археологи склонны думать, что первые эле-менты знаменитой римской клоаки были сооружены ещё при Анке Мар-ции. Как бы то ни было, к концу 6 в. до н.э. был сооружён "ров квири-тов" (лат. Quiritium fossa). Неверно считать Quiritium fossae рвом, ча-стью городских укреплений, как думали историки ранее. Это старинное название простейшей части будущей разветвлённой сети клоак. Величие этого изобретения невозможно недооценить. Общепризнано, что именно канализация позволила Риму вырасти в миллионную столицу античного мира. Любопытно, что сами римляне неоднозначно относились к вели-кой постройке. Признавая значимость канализации, древние писатели в то же время критиковали "барщину", на которую Луций Тарквиний Надменный, якобы сгонял римлян, подвергая их притеснениям.
Осушение и благоустройство всё ещё сырых низин требовало как хорошо организованного коллективного труда, так и большого количе-ства металлических орудий: кирок, мотыг, лопат. Успех осушительных работ указывает на их централизованную организацию. Пожалуй, можно согласиться с тем, что инициаторами и руководителями работ были рексы, а патриции использовали привлечение населения к обществен-ным работам и взимание сборов за пользование канализацией как повод для критики рексов.
Капитолийский храм. Макет Рима к началу 5 в. до н.э
Напрашивается также гипотеза если не о конфликте, то об опре-делённом непонимании между рексами и римскими понтификами. Этрусские лукумоны были носителями некоторых жреческих функций, как и их предшественники — первые латино-сабинские рексы. Но иных функций! Поэтому они не считали себя вправе вмешиваться в сакраль-ные дела, которые приходилось передоверять терпимым для этого ими местным понтификам. Конечно, со временем многие предписания пон-тификов, относящиеся к водным источникам и перестававшие соответ-ствовать практическим потребностям, были забыты. Но отношение к воде как к святыне сохранялось. Ежегодно 13 октября римляне отмеча-ли Фонтиналий, посвященный Фонту — покровителю водных источников. В этот праздник украшали венками все колодцы и родники. Так что ис-полнение конкретных инженерных задач, скорре всего, было возложено на приезжих этрусских специалистов поскольку, во-первых, у них был огромный опыт, во-вторых, вряд ли римские понтифики с их трепетным отношением к источникам воды вообще задумывались о проблеме дре-нажа.
Приглашённые знатоки справились с делом даже чересчур хо-рошо. Нечистоты настолько эффективно удаляли из города, что Тибр превратился в продолжение городских сточных канав. И до этого речная вода была мало пригодна для питья, а теперь стала просто опасна для здоровья. Совершенно логичным продолжением работ стало обеспече-ние Рима чистой питьевой водой.
Конечно же знаменитые акведуки возникнут лишь столетия спу-стя — первый будет выстроен только в 312 г. до н.э. по приказу цензора Аппия Клавдия. А в конце 6 в. до н.э. было налажено снабжение Рима водой из общих колодцев и ключей. Главным из них был так называе-мый Tullianum — от слова tullius, ключ, бьющий фонтаном. Над родником построили низкий свод для защиты потока. Он обеспечивал римлян во-дой вплоть до постройки акведуков, а когда в будущем он потеряет свое значение для водоснабжения, в сводчатом помещении (лат. carcer) ста-нут содержать преступников. Интересно, что этот родник снабжает во-дой римлян и поныне.
В период, приписываемый Луцию Тарквинию Надменному, про-должали обустраивать Комиций, особый участок на Форуме, где рексы встречались с народом. Недавние раскопки подтвердили эти сообщения древних писателей. Вероятно, на рубеже 6 и 5 вв. до н.э. началось мо-щение Форума. Также была вымощена Священная улица (лат. Sacra via), ведущая на юго-восток от Капитолия. Вытянулись параллельные ряды лавок (гостиный двор) вдоль южной (лат. sub veteribus) и северной сто-роны (лат. sub novis) форума.
Этруски, как и римляне, были почитателями Весты. Раскопки, проведённые под руководством Джакомо Бони в начале двадцатого ве-ка, показали, что храм Весты, расположенный на Форуме вблизи от Ре-гия, действовал ещё в 575 г. до н.э. Об этом свидетельствуют надписи на черепках из вотивных приношений. Но только к концу 6 в. до н.э. были завершены строительство и окончательная отделка храма.
Капитолийский храм к началу 5 в. до н.э
Постройками покрылась возвышенность, примыкающая на севе-ро-востоке к Палатину -Велия (лат. Velia, Veliae). Окруженную вими-нальским и Квиринальским холмами долина Субура (лат. Subura) теперь была густо заселили небогатые римляне.
Рим был обнесён валом, на котором воздвигали стену, позднее получившую название Сервиевой, однако постройка не была завершена и кое-гдe виднелись не укреплённые участки.
Капитолийский храм к началу 5 в. до н.э
Особого внимания требовало обслуживание и охрана стратеги-чески важного деревянного свайного моста через Тибр (лат. Pons Sublicius). Преправа имела неоценимое значение — как военное, так и торговое.
Последние этрусские рексы занялись усердной застройкой Капи-толийского холма. В последней трети 6 в. до н.э. был сооружён для бо-жеств Иова, Юноны и Минервы первый Капитолийский хра́м (лат. аedes Iovis Optimi Maximi Capitolini, aedes Capitolina). Итальянские археологи нашли остатки его фундамента в 1865 г. под возведенным в XVI в. дворцом Каффарелли.Согласно легенде, закладка его совершилась на месте святилища сабин ещё при Луции Тарквинии Приске. А освящён храм был только в 509 г. до н. э. Внешний вид его изменится за многие века до неузнаваемости. В частности, во время гражданских войн 80-х годов до н. э. храм сгорит и будет перестроен. Поэтому представить се-бе первоначальный вид постройки крайне затруднительно. Храм имел прямоугольную форму (62 м. в длину и 53,5 м. в ширину) и по своим размерам, как минимум, не уступал крупнейшим греческим святили-щам. Как и этрусские святиища, послужившие ему образцом, деревян-ные стены храма Капитолийской триады поставили на высоком подиу-ме. Передняя часть храма состояла из зала с колоннадой. Вероятно, с самого начала задняя часть храма была разделёна на три целлы. Сред-нюю посвятили Иову-отцу (лат. Iovis, Iovis-pater, Iuppiter) и установили там его скульптурное изображение. Левая целла была посвящена Юноне, правая — Минерве. Кроме того, для каждого божества сооруди-ли свой алтарь. Внешний вид первого храма, должно быть, мало чем отличался от того, что можно было видеть в каждом этрусском городе: обилие пёстро окрашенных терракотовых украшений, черепичная кры-ша с терракотовой скульптурой Иова на запряженной четвернёй колес-нице. С самого начала храм стал для римлян символом единства, вла-сти, могущества и вечности города.
