— А что, если расстрелять дверь, — предложила Втри. — У меня есть жезл зеленого огня и им можно попробовать расстрелять дверь. Ну, стрелять в нее до тех пор, пока от нее не останется лишь... дырка, — под конец ведьмочка сникла под строгими взглядами товарищей по несчастью.
— Хм... — протянул кто-то.
— Я сказала глупость, — скорее констатировала факт, чем спросила Втри. — Понимаете, в Бахтир-Таль-Асе совсем нет оружия. Тысяча пятьсот следят за этим.
— Не беспокойся, никто тебя ни в чем не винит, девочка моя, — попытался успокоить Втри волшебник.
Кот, притащивший сюда свою подушку и разлегшийся на ней, устало зевнул. Мышь он держал за хвост в лапе на тот случай, если она попробует сбежать, однако мышь-Шус и не думал об этом, Мышиный мозг был в смятении от переполнявших его непостижимых мыслей. Например, идеи прямохождения.
— Если подумать, то еще не все из нас пробовали открыть дверь, — заметил Холдар.
— Ну и как ты себе это представляешь? — спросил Фамбер. — Хочешь, чтобы кот проскоблил дверь насквозь своими когтями?
— Вообще-то я говорил об ученике. Он ведь в данном... обличии не слишком большой. Шус мог бы попробовать найти какую-нибудь щель.
— Он мышь, Холдар и у него мозги мышиные! Пролезть-то он может и пролезет, но что дальше? В лучшем случае он вернется сюда, если вовсе куда-нибудь не убежит.
— Значит остается только кот... — задумчиво протянул Холдар.
Все трое уставились на задремавшего Караса и кто знает, чем бы это закончилось, если бы события не приняли кардинально новый оборот.
— Там кто-то есть? — раздался голос, слегка приглушенный несколькими сантиметрами плотной древесины.
— Предположим, что да, — произнес Холдар, с таким видом, как будто бы даже и не сомневался, что ему ответят.
— Можете просидеть там сколько угодно, но дверь я вам не открою. И не надейтесь, что я сдамся вам живым, — последняя фраза прозвучала крайнее величественно, вернее должна бы так прозвучать, если бы голос говорившего не дрожал.
— Не беспокойтесь, уважаемый господин, вас никто не собирается захватывать, так что вам незачем сдаваться или не сдаваться.
— Неужели? Что ж, это радует, если вы говорите правду, — еще с тех пор как голос задал свой первый вопрос, Фамбера не оставляло чувство, что где-то он уже слышал его. Точнее, два голоса, крайне похожих на этот, но для одного этот был слишком мягким и безвольным, а для другого, наоборот, чересчур величественным.
— Пусть дождь девять тысяч лет минует мою голову, если я опозорю благородное звание улфулдара гвардии халифа Келхарского халифата, — ответил Холдар.
— Холдар?! — раздалось из-за двери удивленное восклицание.
— Да, величайший, это я.
— И ты хочешь, чтобы я открыл дверь?
— Если на то будет ваша воля, величайший из великих, — смиренно произнес Холдар.
Несколько секунд из-за двери не доносилась ни звука, только прерывистое дыхание и чуть ли не переходящий в слышимый диапазон гул работающего на пределе мозга, прижимающего решение, от которого зависело его дальнейшее существование.
— Холдар, а ты точно уверен, что за твоей спиной или где-нибудь поблизости не стоит отряд солдат, готовых наброситься на меня, как только я открою дверь?
— Насколько мне известно, здесь нет никаких солдат, повелитель.
— И к твоему горлу не приставлен кинжал, владелец которого не задумываясь перережет тебе горло, в том случае, если ты дашь неправильный ответ?
— Поблизости нет холодного оружия. Только один жезл, но он не направлен на меня, повелитель.
— И твоя собака или двоюродная сестра не будут сброшены в жерло вулкана, если ты провалишься?
— Моя собака у моих родственников Позлани, мой повелитель. Что же касается двоюродной сестры, то ее у меня никогда не было.
— А...
— Нет, повелитель, я не отравлен смертельно ядовитым ядом, противоядие от которого получу лишь в том случае, если ваша голова окажется на пике у главных ворот.
— Ну... похоже у меня нет иного выбора, кроме как поверить тебе, Холдар, — вздохнул голос.
Из-за двери донеся глухой удар отодвигаемого засова. Судя по пыхтению, засов был не из маленьких. Как оказалось, он был не единственным, что не позволяло открыть дверь. После того как засов был отодвинут, из-за двери донеслись звуки передвигаемой мебели и натужного пыхтения. Затянулось это минут на десять, в течение которых халиф, а это, судя по всему был именно он, переводил дыхание четырежды.
И вот, наконец, между косяком и дверью образовалась щель не больше тридцати сантиметров шириной, и если Втри смогла без особых трудностей в нее пролезть, то у Фамбера и Холдара возникали с этим серьезные проблемы. В особенности у последнего, в чем ему и пришлось убедиться спустя несколько минут.
— Застрял...
— Что ты тянешь, Холдар, может уже решишься и пройдешь? — нетерпеливо сказал Фамбер.
— Я застрял.
— Господин Холдар, вам нечего бояться, уважаемый господин халиф совсем не сердится на вас за то, что вы допустили этот переворот и ему пришлось скрываться от собственной стражи. Он понимает, что вы такой же пострадавший, как и он, — донесся голос Втри уже с другой стороны двери.
— Говорю же, я застрял! — вспылил Холдар.
— Застрял? — переспросил халиф. — А ведь я давно тебе говорил, Холдар, что ты несколько располнел в последние годы.
— Да дело не в этом, Дул... то есть, простите меня, повелитель, но дело не в этом.
— Было понятно, что этим все закончится с самого начала, — задумчиво произнес Фамбер.
— И в каком же месте?! — воскликнул Холдар
— Тебе сразу следовало снять свои доспехи.
— Так что ты сразу не сказал, если такой умный?
— Ты бы все равно меня не послушал, — устало вздохнул волшебник.
— Вместо того, чтобы строить из себя моего старшего брата лучше бы помог мне, — огрызнулся Холдар.
— И как же? Я бы мог что-то сделать в другом месте, но не я понаставил на каждом шагу в этой дурацком дворце зоны подавления магии.
— Куча людей обходится без этой твоей дурацкой магии. Просто протолкни меня.
— Хочешь чтобы я, профессор магии опустился до столь низкого уровня?
— О чем ты говоришь?! Даже повелитель двигал ящики, а ведь он — правитель Келхарского халифата, а ты всего лишь учитель в варварском северном королевстве.
— С каких это пор ты считаешь приморские страны варварскими? Между прочим, в одной из них ты родился.
— Господин Холдар, может нам вытолкнуть вас обратно? — раздался голос Втри. — Все-таки по большей части вы с той стороны и лучше, если вы умрете от жажды там, а не в дверном проеме.
— Эй, что ты говоришь?! Не собираюсь я умирать!
— Ладно, похоже у меня нет иного выбора. Кроме как помочь тебе, Холдар. Надеюсь, остальные тоже помогут тебе.
— Но ведь вы с разных сторон.
— Ну, они могут тянуть тебя, — предложил Фамбер.
— Может, мне и правда попробовать выбраться обратно и снять нагрудник, — пошел на попятную Холдар, однако было уже поздно.
В то время как Фамбер толкал Холдара снаружи, Втри и халиф изнутри тянули его за руку. Все бы ничего, даже несмотря на то, что довольно сложно сказать, не извратив истину, что Фамбер перетрудился. Главной проблемой было то, что и халиф, и Втри уперлись ногами в ту самую дверь, что зажимала Холдара.
Поначалу он сам пытался толкать себя ногами, однако вскоре у него попросту не хватило воздуха не только, чтобы напрягать мускулы, а даже для того, чтобы попросить их остановиться. К счастью для бывшего улфулдара, его не постигла судьба мыши, польстившейся на сыр. То ли он оказался слишком скользким, то ли законы физики несколько исказились, чтобы не допустить, столь нелепой смерти, однако Холдар выскользнул из клешней двери, как мыло из мокрых рук.
После того как проход был расширен Холдаром, Фамбер без труда прошел внутрь. О Карасе же с Мышью в зубах и говорить не о чем.
— Так значит, мы все-таки в настоящей сокровищнице?! — воскликнула Втри, оглядевшись вокруг.
Ответ был очевиден и поэтому никто не счел нужным его озвучивать. Вдоль стен, по больше части в сундуках, но кое-где и просто кучками, лежали золотые монеты, драгоценные камни, ювелирные украшения и разные другие мелочи, при изготовлении которых использовалось больше количество золота. По стенам были развешены... По правде сказать, оружием назвать эти предметы было довольно сложно. Вернее было сказать — ювелирные изделия, которым всего лишь был придан вид оружия. В конце концов, как бы ни была тщательна чеканка на золотом щите, он все равно оставался крайне мягким, и даже алмазы, выложенные по периметру, не помешают дешевому стальному мечу без труда разрубить щит вместе с тем недоумком, что возьмет его в битву.
Но нельзя сказать, что здесь вовсе не было хорошего оружия. Одна из стен была занята мифриловыми доспехами, выглядевшими невзрачно на фоне окружающего великолепия. Зачастую они были вовсе без узора. Несведущий мог бы только подивится тому, что делает этот хлам в сокровищнице правителя одной из наиболее богатых стран мира. Любой же, кто хоть что-то знает о гномах и о мифриле удивился бы разве что обилию мифриловых доспехов и клинков.
Объяснить это можно было тем, что последнее время халифат воевал не очень много, да и когда воевал, вряд ли хоть кого-то вооружали подобным оружием. Проблема с мифриловыми доспехами была в том, что солдат, оказавшиеся в них, думал только о том, как бы сбежать с поля боя. Бывали даже случаи, когда сбегали даже родственники королей, в особенности младшие братья, мечтающие заполучить корону. И их вполне можно было понять. Ведь на деньги, вырученные с продажи доспехов можно было без труда прикупить королевство-другое.
— Это и вправду ты, Холдар! — кинулся на шею уволенному улфулдару уволенный халиф, — я уже и не надеялся тебя увидеть. И вы здесь, господин волшебник. Совсем как в старые времена!
— Ну положим не такие уж старые, мой повелитель, — возразил Холдар, — прошло всего лишь пять лет.
— Не сыпь соль на раны, Холдар, — не напоминай мне, что я правил так мало.
— Не корите себя, мой повелитель. В последние годы подобное положение дел вошло в привычку.
— Ну да, особенно если вспомнить мое собственное воцарение, — невесело усмехнулся Хул-Дул-Гур-Бур-Фур V. — Кто бы мог подумать, что все кончиться там же, где и началось. Да еще и почти в том же составе. Впрочем вас, господин волшебник с нами тогда и не было, а ведь могли бы.
— Прошу прощения за то, что я бросил вас тогда, — произнес Фамбер, — я думал, что вы погибли.
— И за все эти годы не навестили меня.
— Дела, господин... уважаемый господин ха... повелитель...
— Бросьте вы это, господин волшебник. Обращайтесь ко мне, как в старые времена. В конце концов, я ведь опять не халиф.
— Хорошо, как скажете, Дулли.
— Ну хоть кто-то делает то, о чем его просят. А ведь Холдару я сколько раз говорил, что незачем все время называть меня "повелитель", но он каждый раз отвечал, что его положение не позволяет ему обращаться к халифу, которому он служит, как-то иначе, — страдальчески закатив глаза, произнес Хул-Дул-Гур-Бур-Фур V, — а эта девушка, насколько я понимаю, Втри? Юная ведьма с рынка Бахтир-Таль-Асы, несправедливо обвиненная в порче и чуть не сожженная заживо, как это принято в Кастрагоне.
— Втри, девочка моя, — позвал ведьмочку, чьим вниманием всецело завладели сокровища, Фамбер, — с тобой хочет поздороваться халиф.
Реакция Втри была молниеносной и более чем непредсказуемой. К счастью для лица Хул-Дул-Гур-Бур-Фура V Холдар оказался достаточно проворным для того, чтобы перехватить руку Втри с зажатым в ней довольно увесистым и острым стальным веером. Действительно серьезного вреда она нанести не могла, ведь оружием веер являлся лишь в раскрытом состоянии, но даже так он вполне мог рассадить халифский лоб.
— Должно быть, у вас был тяжелый день? — постарался халиф подыскать объяснение поведению Втри.
— Простите, я не хотела, — опомнилась Втри, — просто не так давно у меня были некоторые проблемы с вашим... то есть с новым... э-э... самозванцем.
— Так значит, вы видели его? И что вы думаете о моем приемнике?
— Ну... — протянула Втри, и так оказавшаяся в неловком положении из-за попытки нападения на халифа только потому, что он был халифом так же, как и тот извращенец. Вдобавок к этому ей еще никогда не приходилось рассказывать свергнутому правителю о человеке, который его сверг, и она совершенно не представляла, с какой стороны надо подступаться к подобным проблемам, — я его толком и не разглядела. Знаете, там было темно, а потом меня увела стража.
— А так значит, ты... — начал было Хул-Дул-Гур-Бур-Фур V, но Втри его прервала.
— Ничего подобного! Я просто насколько раз ударила его подносом, после чего меня увела стража.
— Ну, этого и следовало ожидать, — рассудительно заметил Холдар, — но боюсь, у нас на это нет времени. Повелитель, нам надо выбираться отсюда.
— Холдар, подумай. Если бы отсюда можно было выбраться, думаешь, я до сих пор сидел бы здесь?
— Должно быть у вас были причины, — замялся бывший улфулдар.
— Не говори ерунды. Ведь ты же не думаешь, что я ждал, пока ты меня спасешь?
— Конечно же нет, повелитель, я хотел сказать...
— Боюсь, что я не знаю, как выбраться отсюда. Проблема в том, что они знают, что я сбежал именно сюда. Сверху даже сейчас дежурит усиленный отряд, да и здесь то и дело меняют часовых.
— А как насчет того способа...
— Разве ты забыл? Одним из первых моих приказов было наложение печати на тот проход.
— И точно, — согласился Холдар. — По крайней мере, у вас ведь есть ключ и вы можете открыть дверь.
— И сдаться? Только этого они и ждут, Холдар. Думаешь, они до сих пор не выломали дверь лишь потому, что не хотят ее выламывать? Они просто ждут, когда я сам приду к ним ради глотка воды.
— Точно, а как обстоят дела с водой и продовольствием, повелитель?
— Не так плохо, как я вначале подумал. Как оказалось, здесь есть канализация и водопровод. Хоть мой дед так боялся убийц, что даже сам себя спрятал в сокровищницу, отказаться от туалета он не мог, да и бегать каждый раз в свои покои, чтобы выпить стакан воды, тоже. Что же касаться еды...
— То вы съели прихваченное вами яблоко в первый же день, — предположил Холдар.
— Это было не яблоко, а пара персиков, но в общем да, ты прав, — ответил халиф, — косточки — на третий. Впрочем, как оказалось, есть там почти нечего.
— Значит в запасе у нас есть три декады, — подытожил Холдар.
— Великолепно Холдар, а я-то уже поверил, что ты знаешь, куда нас ведешь, а в результате мы оказалась в новой камере.
— В камере с кучей золота, — поправил Холдар.
— Которое нельзя есть, — возразил Фамбер.
— Зато здесь есть вода и туалет.
— Толку-то. Так или иначе, мы умрем. Если бы я не сбегал, Лендал, быть может, меня выкупил бы.
— Ты и вправду веришь в то, что Нуйли отпустил бы человека, опозорившего его перед всем двором? И потом я же не говорю, что мы должны здесь сидеть, пока не умрем. У нас есть 30 дней для того, чтобы придумать, как отсюда выбраться, — произнес Холдар, излучая уверенность в завтрашнем дне.
