4-05. Finale spiritoso

— А... привет, — севшим голосом откликнулся парень. Встречаться с Мартой сейчас ему хотелось меньше всего, но и развернуться и сбежать было бы как-то не по-мужски. Он отчаянно искал выход — и тут же нашел его.

— Погоди, мне же больно! — с удивлением сказал он. — Ты просто щипаешь, что ли?

— Ой, какой чувствительный! — Ольга вздернула нос. — Мужчинам положено терпеть боль. Юрка, подтверди.

— Точно, — пробасил Юрий Вещий, сидящий на ряд позади. — Мне по лицу много раз били в боксе, и ничего.

— Да нет же! — с досадой отмахнулся Кирис, с облегчением чувствуя, что живой интерес вытесняет неловкость и смущение. — Я же не чувствую боль. Так, слегка только, несильно. Почему ты больно щиплешься?

— Хм... — Ольга озадаченно оглянулась на Юрия. — Откуда я знаю? Ну-ка, давай еще попробуем.

Кирис поспешно подставил руку — и снова зашипел от чувствительного щипка. Казалось, что под кожу вогнали раскаленную иголку.

— Ну-ка, а я? — поинтересовался Юрий. Прежде чем Кирис успел возразить, ставрийский амбал привстал и бесцеремонно вцепился в его плечо, захватив здоровый кусок кожи между пальцами. Кирис напрягся, но напрасно: прикосновение и легкую неприятность он ощутил, но не более того.

— Не чувствую, — с чувством легкого превосходства отозвался он. — Га, ну-ка, ткни меня когтем, только осторожно.

— Эй! — недовольно сказала на камиссе незнакомая девица. — Сейчас следующая группа выступает. Идите эксперименты ставить куда-нибудь в другое место.

— А и пойдем! — по-прежнему на кваре согласилась Ольга. — Все равно мне такими темпами раньше, чем через час, до сцены не добраться.

Она взяла стоящую в ногах гитару и выкарабкалась в проход.

— Юрка, подъем, — скомандовала она. — Идем куда-нибудь переместимся, займемся чистой наукой. Татка, давай тоже с нами!

Марта не пошевелилась. Она по-прежнему смотрела перед собой, слегка сгорбившись. Ольга удивленно посмотрела на нее, потом на Кириса.

— Не поняла, — озадаченно сказала она на камиссе. — Так... вы что, поцапались?

— Нет. Все в порядке, Оля, — ответила Марта на том же языке. — Идите, я здесь посижу. Мне на пару скоро, хочу немного расслабиться.

— Вот как? Хм... — Ольга посмотрела на Кириса, потом опустила взгляд и переключилась на кваре. — Эй, лопоухий! Как тебя, Гатто? Ты с Киром все время шляешься, всё знаешь. Они поссорились?

— Поссорились, поругались, разбежались! — согласился предатель-парс прежде, чем Кирис успел остановить его. — Кир хотел трахнуть, Кир обломался, Марта обиделась!

Марта резко повернулась к проходу, и тут на сцене грянули барабаны в сопровождении какой-то трубы (или наоборот, Кирис не разбирался), усиленные динамиками по всему залу. Реплика девушки потонула в шуме. На секунду нахмурившись и задумавшись, Ольга решительно склонилась и потянула Марту за плечо и что-то неслышно сказала ей. Та отмахнулась и ответила что-то резкое. Тогда Ольга подала команду Юрию, и большой и сильный ставриец, встав и коварно улыбнувшись, легко поднял Марту под мышки и вынес в проход.

— Идем! — приказала Ольга на кваре, тыкая пальцем к выходу. Кирис скорее прочел по губам, чем расслышал ее. Словно малолетний ребенок, он бездумно подчинился. Все умные мысли сбежали из головы, оставив после себя гулкую пустоту, и вопрос о том, что делать дальше, оставался открытым. С одной стороны, Марта явно его избегала. С другой — он так и не понимал, почему. Неужто из-за того, что у него стояк не получился в нужный момент? Вряд ли, конечно, но кто их, женщин, поймет... Но как извиняться, если причину не понимаешь?

В холле второго этажа, куда Ольга вывела Марту за руку едва ли не силой, компания остановилась. Дверь в зал отрезала грохот барабанов, и тишина почти резала уши.

— Что ты привязалась? — зло спросила Марта Ольгу, вырывая руку. — Что тебе надо?

— Да фиг знает, — пожала та плечами. — Просто странно показалось. Слушайте, давайте отойдем с дороги. Вон туда, например.

Все четверо отошли к эркеру в стеклянной стене, где стоял столик с выдвинутым терминалом, окруженный несколькими легким креслами. За ближайшими столами никто не сидел. Гатто тут же запрыгнул в одно из кресел и свернулся калачиком, с интересом оглядывая компанию.

— Вы действительно поругались, что ли? — осведомилась Ольга, пытаясь заглянуть в лицо отворачивающейся Марте. — Из-за Фуоко? Кир, или у тебя действительно проблемы? Из-за энергоплазмы?

Кирис почувствовал, что мучительно краснеет. Рассказывать ставрийке о своих проблемах он точно не собирался. Но ее из-за него прижгло в холле Арены, между ними мог установиться канал (а почему еще она может так больно щипаться?), так что она тоже вроде как стала своей в доску. Послать ее напрямую казалось неудобным. И чего его вообще сюда принесло? Следовало просто в общагу вернуться и в комнате посидеть.

— Энергоплазма. Спроси Дзии, — наконец сказал он, глядя в сторону и старательно подбирая слова, чтобы не путать ставрийцев уличным сленгом. — Скажи, что я разрешаю. Проблемы, не проблемы... главное, чтобы вам плохо не стало. Я пойду, у меня урок скоро начинается.

— Спрошу, — согласилась ставрийка. — Только настроение ваше мне не нравится. Если из-за Арасиномэ проблемы, зачем друг на друга дуться?

Кирис пожал плечами и краем глаза заметил, как Марта синхронно сделала то же самое. В воздухе повисло тяжелое молчание. Потом Марта бросила на него быстрый взгляд.

— Как дела у Фуоко? — напряженно и глухо спросила она. — Вернуться смогла? Я звонила, но... Дзии сказал, что ее беспокоить нельзя.

— Она два мира сразу видит, — неохотно ответил Кирис. — У нее перегрузка. Дзии ее в терминале держит, в темноте, чтобы второй интерфейсный канал заткнуть.

— А... ну, передай, что я желаю... выздороветь... не знаю, как сказать на кваре. И тебе... — Марта внезапно прикусила костяшки сжатого кулачка и замолчала.

— Хорошо...

На несколько секунд снова зависло молчание. Потом Марта пошевелилась.

— Я пойду, — сказала она на камиссе. — Я ни на кого не дуюсь, но... Оль, ну не надо, а? Ну, миротворец ты по натуре, я знаю. Дипломат. Но не надо сейчас.

— Ну, как хотите... — Ольга на мгновение закатила глаза к небу. — Ладно, давайте тогда хотя бы песенку спою. Юрка, я ее все-таки сочинила.

— Точно? — оживился боксер. — А что мне не сказала?

— Я хотела ее со сцены спеть. А теперь вот думаю, что не подходит она для широкой публики. В своей компании можно.

— На кваре?

— Нет, — Ольга погрустнела. — На кваре не смогла, на эсперанто вообще лишь одну строчку сочинила. Словарного запаса не хватает. На камиссе писать пришлось. Потом найду кого-нибудь, кто перевести поможет.

Она села в кресло, ухватила поудобнее гитару и взяла пробный аккорд.

— Ты с ума сошла! — сердито сказала Марта. — Люди же вокруг, мешаешь! Потом споешь, в общаге. Я пошла.

— Щас! — на камиссе откликнулся Юрий. — Сбежать хочешь, Татка? Не позволю! Ха, знаю!

Его лицо озарилось хищной улыбкой, вместе со приплюснутым носом сделавшей его почти пугающим. Кирис напрягся, но его уже подхватила неведомая сила, закрутила, ударила под коленки, и он опомниться не успел, как оказался сидящим в кресле, едва не опрокинувшемся от толчка. Легкий взвизг — и ему на колени плюхнулась Марта, больно ударив правым плечом в грудь. Девушка тут же дернулась, пытаясь встать, но лапища ставрийца с легкостью пресекла неповиновение, опустившись ей на плечо.

— Сидеть! — грозно приказал Юрий.

— Молодец, Юрка, так их и держи, — одобрила Ольга.

— Молодец! — поддержал ее Гатто. — Держать, не выпускать, держать! Кирис трахнет Марту в кресле, Марта подобреет!

— Юрка, ты ошалел? — прошипела сквозь зубы Марта, напрягаясь и отталкиваясь от Кириса локтем. — Пусти сейчас же!

— Из пятерых присутствующих трое за, ты против, Кирис воздерживается, — ухмыльнулся ставриец. — Большинством голосов запрос отклонен.

— Не дергайся, Тата. Сейчас похвастаюсь, и отпустим, — Ольга дотянулась до основания терминала и вытащила из него проводок наушника. — Кир, возьми. Переводчик.

Кирис тупо смотрел на наушник. Как и Ольга, Марта носила одни шорты, и от тепла девичьего бока, бедер, лица в нескольких сунах все мысли у него куда-то пропали. Он чувствовал возбуждение, которое, впрочем, и не думало передаваться члену. Импотент, промелькнуло в голове. Нестоячка. Куда тебе баб сейчас клеить...

Не отпуская плечо Марты, Юрий дотянулся до пуговки и бесцеремонно засунул ее Кирису в ухо. Ольга благодарно ему кивнула и снова положила пальцы на гриф. Ее взгляд стал отсутствующим. Медленно перебирая лады, она запела негромким, но сильным голосом.

— Злая нота топорщится в горле,

Не пустите меня, а?

Последние слова она почти прошептала, придавив струны ладонью к деке и опустив взгляд. После короткой паузы откуда-то сбоку захлопали негромкие аплодисменты. Кирис бросил туда взгляд. За терминалом в десятке шагов сидели два незнакомых парня, один из них в очках. Закончив хлопать, очкастый постучал себя указательным пальцем по уху, потом покрутил им в воздухе над плечом, после чего показал кулак. Ольга стрельнула глазами в его сторону, неожиданно став почти симпатичной, и коротко показала язык. Очкастый ухмыльнулся и вместе с товарищем снова уткнулся в монитор, что-то показывая на экране и тихо, но быстро говоря.

— Вот так, — сказала Ольга, поднимаясь. — Юрка, пусти их. Концерт окончен, новых аплодисментов не ожидается, пусть себе топают, куда хотят. А мы пойдем дальше людей слушать.

— Слова прислать не забудь, — пробасил Юрий. — Выучу, вместе петь станем.

— Ты не поёшь, ты ревешь, медведище. Тебя еще дрессировать и дрессировать.

— Гатто запомнил, — сообщил парс. — Гатто тоже хочет петь под гитару. У Гатто оперный баритон!

— Тогда забегай ко мне, споем дуэтом. Адрес у координатора спроси, если сам не знаешь, — Ольга погладила его по черно-белому пушистому боку, слегка дернула за развесистое ухо (парс извернулся и лизнул ее пальцы прежде, чем она успела отдернуть руку), и они вместе с Юрием ушли обратно в актовый зал, на мгновение выпустив на волю облако барабанного грохота, пронизанное пением трубы.

Марта по-прежнему сидела, сгорбившись и не шевелясь, на коленях у Кириса, воткнувшись ему в грудь острым локтем и смотря прямо перед собой. Парень уже начал думать, как бы поделикатнее из-под нее выбраться, но тут она пошевелилась.

— Не пустите меня, вот как... — прошептала она на камиссе. Потом она обмякла и всем телом привалилась к Кирису, опустив ему голову на плечо.

— Прости меня, Кир, — негромко сказала она на кваре, проводя ладонью по его груди. — Я вела себя как дура. Интересно, Оля специально для меня песню сочиняла? Да нет, вроде, давно уже думала. Но все равно я дура.

— А-а... — остроумно высказался Кирис, окончательно переставший понимать, что к чему.

— Кир, прощаешь?

— А-а... за что?

Марта подняла голову и несколько секунд изучала его лицо. Потом негромко засмеялась.

— Ну, точно дура. Сколько монологов про себя произнесла, сколько раз тебе в лицо все высказывала... не только тебе, Дзии, координатору, Майе... а ты даже не заметил ничего!

Она снова засмеялась и легко дернула его за нос.

— Ох, Кир, какой же ты все-таки еще ребенок! Или все мужчины такие, что очевидного не замечают?

Кирис насупился.

— Никакой я не ребенок, — буркнул он.

— Ужасно взрослый ответ! Ну ладно, раз ничего не заметил, считаем, что ничего и не случилось. Кир, — Марта заглянула ему в глаза, — помнишь, что дэйя Карина Мураций сказала тогда, в Шансиме? Когда удвоенная Майя нас четверых поимела ради эксперимента? Нельзя наказывать себя чувством вины за удовольствие, мы ни в чем не виноваты. Глупо ведь получается, в самом деле.

Она помолчала.

— Не знаю, как Фуоко, а мне лично неприятно, когда меня парни используют для того, чтобы по-быстрому разрядиться и дальше побежать, тем более — к другой. Не то чтобы у меня был кто-то, кроме тебя, — добавила она задумчиво, — но с другими, наверное, то же самое вышло бы. По крайней мере, я так думала. А сейчас вот пытаюсь себя понять, и вижу, что дура. Мы же с тобой все равно никогда не поженимся, а как мы сейчас развлекаемся, никого не касается. Я ведь тебя на четыре года старше. Это же умудриться надо, на такого ребенка, как ты, запасть, да еще и обидеться всерьез. Кир, — она провела ладонью по его щеке и быстро поцеловала в уголок губ, — я надеюсь, что твои проблемы с... формой пройдут рано или поздно. Тогда приходи ко мне, когда от Фуоко оторвешься, я по тебе соскучилась.

Она спрыгнула с его колен, дернула Гатто за заднюю лапу (на сей раз парс лишь оскалился в улыбке до ушей) и последовала в актовый зал вслед за Ольгой с Юрием. Кирис остался сидеть в кресле, тупо глядя ей вслед. Он так и не понял, что тут происходило, осознавая только, что Марта на него за что-то дулась, а теперь перестала. На что обиделась? Почему помирилась? Кто их разберет, женщин! От Фучи хотя бы эмоции идут, с ней всегда понятно, что не так сделал, а с другими как? Да и с Фучи теперь контакта нет. Нужно теперь и с ней поаккуратнее, а то она и когтями в морду вцепиться не постесняется, если что не так ляпнешь. Ходи потом с располосованной физиономией...

Он вздохнул, выдернул из уха проводок переводчика и посмотрел на Гатто.

— Га, я тупой, да? — спросил он. — Как Фучи помочь, не знаю, теперь вот Марта...

— Кирис страшно тупой, — согласился парс. — Тупой как валенок, — подумав, добавил он на камиссе.

— Что? Какой валенок?

— Валенок — национальная обувь в Ставрии, — назидательно пояснил шестиног. — Зимняя. Теплая. Неудобная. Тупая, как Кирис. Женщин не понимает, всё ломает, крушит, а потом дрыхнет.

— Сейчас за задние лапы возьму и в окошко выброшу, — пригрозил парень. — На жару. Ну что, топаем обратно в колледж? Или нет, времени еще куча. Сходить пожрать, что ли... Не хочется.