— Нет, все-таки нужно сходить на дискотеку. Все это затеялось из-за дискотеки! — сказала Ксюша.
— Ну... ну... ну... ладно, — сказала я.
Мы дошли до дискотеки и даже потанцевали, а потом поспешили слинять. Я только собралась подойти к близнецам, точнее, к одному из них, как меня поймал Даниил. Ксюша рассмеялась, помахала ручкой, и они ушли, второй близнец быстро нашел себе девушку. Ну да, незаменимых нет. Это правило действенно для всех... кроме Подушки! Ирка подошла к Одеялу.
— Пошли танцевать! — сказала она ему. — Твой план посидеть одному провалился, как и мой.
— А твой-то чего? Я помешал? — проворчал Одеяло, поднимаясь.
— Нет, Даниил, Ольгу увел.
Подушка покрутил головой, увидел, что искал и отвернулся. Я хохотала, следя за этой сценой. Потанцевали, уморились, я повела Даниила к паровозику, Ксюша с близнецом за нами.
— Господи, девица какая приставучая попалась, — сетовал он. — Хорошо, что ушли. Надо брата найти, а то и к нему еще пристанет.
Я помахала Ире, прощаясь. Мы пришли к паровозику и заняли последние места.
— Все, больше мест нет!
— А кто-нибудь помнит прошлый Ноев ковчег? — спросила я.
Послышался хохот.
— Так, половина помнит, половина хлопает глазами, — подсчитала я. — Эй, знакомые голоса!
Я заговорила на украинский манер.
— О, украинка пришла, — сказал кто-то.
— А тут все русские? Я так давно мечтала, чтобы не было ни одного эстонца... эх, один все же есть, и три украинца. Жаль...
Мне тут же сообщили, что тут смесь русских и украинцев, но эстонец был все же один.
— Вот, блин, я единственная дура — с собой эстонца привела, как и в прошлый раз! — посетовала я.
— Ольг?
— Знакомый голос, — я присмотрела к уже даже вставшему парню. Что толку — все равно не вижу.
— Опять тот блондинчик?
— Нет, это другой. А тот сейчас на дискотеке соображает, где я.
— Другого уже нашла?
— Ага. А ты кто?
Нам предложили сесть поближе, мы согласились, никто не возражал. Теперь я узнала Костю, а его девушке снова захотелось пообщаться с эстонцем. Я сообщила, что он по-русски ничего не понимает.
— Да так даже интереснее!
— Мы с ним жестами общаемся, а сейчас проблематично!
— Ну и что! Так интереснее! — настаивала она.
А я что? Я ничего! С Костей хоть поговорить можно! Мы поменялись. Он поспрашивал, почему Подушка остался там и соображает. Я ему рассказала вкратце всю историю. Он сообщил, что нормальный украинец забил бы давно. Нормальный эстонец не заметил бы, а мне вот ненормальный достался.
— Ну, все, капец вам пришел, паравозичники! Ондрейка идет! — гаркнул кто-то издалека.
— В смысле Ондрейка, а Ир? — спросила я.
— Все-то ты знаешь, Оль, — сказала она какой-то девушке.
— Я не Оля, — ответила та, отстраняясь.
— Где-то у меня был фонарик, где-то был. Подушка, у тебя нет?
— Нет, — ответил он.
— И у меня нет, — тут же сказал Одеяло.
— Так, фейс-контроль! — сказала Ира и пошла по вагончикам. — Вы Ольгу не видели?
Ей отвечали что нет, Костя промолчал, Даниил не понял, его девушка тоже и спросила "В смысле?".
— Сейчас мне будет фейс-контроль, — вздохнула я.
— В смысле? — спросил Костя. Эта черта эстонцев, видимо, тоже заразная!
— Сейчас меня найдет блондинистое чудо, до него ровно три секунды будет доходить, кто это и с кем, а потом на весь Артек прозвучит коронная фраза "А вот ты где, Ольга!", — пояснила я.
Ира подошла к нашему вагончику, Костя прижал меня к себе.
— А тут кто? Ясно, не Ольга. А где же она? Может, она была в другом... аттракционе? Точно! — сказала Ира и они ушли.
Я похихикала, Даниил повернулся ко мне за разъяснениями. Я покрутила пальцем у виска и потыкала им в след. Он повторил мой жест и кивнул на них. Я расхохоталась.
— Что это он?
— Говорит, что тупость заразна, а Подушка чихнул на Ирку, — пояснила я. Хохотал весь паровозик.
Мои деятельные друзья походили, попугали людей на греческой эстраде и вернулись, решив согнать людей с поезда. Ира долго думала, как, я следила за ней, но потом все же благоразумие взяло верх, и они куда-то ушли. Однако Одеяло так невовремя вернулся, как раз к освободившимся вагончикам, где они и разместились. Ксюша посмотрела на меня, я на нее, и мы синхронно занялись своими делами.
Какое-то время мы спорили с Костей по поводу ширины комнат. Ему надо было пошире, а мне поуже, мол, так интереснее, а отдельно и дома можно пожить. Доболталась я — пришел Одеяло и осуждающе застыл. Пришлось с ним беседовать Косте, чтобы мне своим голоском не светиться.
— Ты чего? — спросил он. — Хочешь, чтобы ее засекли? Сам потом будешь разговаривать с блондинистым чудом. Не хочешь? Ну, все тогда.
— Я вас не видел, а вы меня! — сказал Одеяло и отошел. — Нет, Ир, тебе показалось.
Мы похихикали. И тут действительно пришел Андрейка:
— А ну-ка шу все с греческой эстрады. А я то думаю, почему так мало народа на дискотеке! И на паровозике полно. Все на дискотеку, — мы не обращали на него внимание. — На дискотеку, я сказал! Быстро!!!
— РОМАШКА! — гаркнула я.
— Ну ладно, ладно, — согласился Андрейка. — Но с греческой эстрады я все равно всех выгоню!
Подушка опознал мой голос, покрутил головой.
— Господи, шею, во-первых, свернет, а, во-вторых, меня напугает до смерти, — сказала я.
Мы с Костей стали обсуждать наряды. Я порассматривала его джемпер, вышивка на нем какая-то прикольная.
— А что, не заметно, что мужской? — спросила я.
— Это мужской? — удивился Костя. — И правда!
Он мне честно признался — не заметно, а побрякушки придают этому джемперу явно женский вид. Теперь на промысел пошел Подушка.
— Все, мне крышка, — вздохнула я.
— Где крышка? Это Подушка, а не крышка, — сказал он и начал мне рассказывать про свою желтую дачу, где жили и украинцы, и украинки вместе. Рассказал как они делали засады в женском душе, а девчонки их обхитрили и помылись в мужском, как дурили вожатых, положив подушки вместо себя в постели, как один пожаловался на бессонницу, ему выдали жидкое снотворное, которое подмешали его в питье ночных вожатых. А потом это питье досталось им и они весь день ходили зевали. Подушка успокоился и уселся на место.
— А мы ничего не подмешиваем, у нас сами напиваются, — сказала я.
— Мне с лавочкой ходить? — воскликнул Подушка.
— Успокойся, у тебя уже глюки, — осадила его Ира.
— Да нет. Просто если бы я услышал еще и Даниилин голос, то был бы уверен, что они тут. А так, Ольгин голос слышно, только когда сядешь на лавочку.
— Успокойся. Они уже давно на красной или на синей даче, там одинаково пустынно.
Я подпрыгнула на вагончике, шепча "провокация".
— Провокации, — озвучил Костя.
— Так, пора отсюда драпать.
— На синюю или на красную?
— На синюю, чего на красной делать, у нас всего один ее представитель.
— Так с синей тоже один.
— Как это? Еще Ксюша, так что два.
— Ну, извини, у меня все украинцы живут на зеленой и желтой даче, а на синей очень маленький процент.
— Всего одна комната.
Я сообщила всем своим, и даже Даниилу, что пора делать ноги, ибо от Подушкиного фейс-контроля скрыться будет сложнее. Мы собрались вместе с Костей и его девушкой.
— Пойдем парочками, а то всем скопом не выпустят, — сказала я.
— Какую тему выберем для разговора? — спросил Костя.
В итоге решили, что будем обсуждать отличия русских и украинцев. Мы в итоге обсудили, что ни русские, ни украинцы не стали бы падать в обмороки и раскрывать рты, если бы моя девушка/мой парень пошли бы поговорить с другим. Мы уже почти ушли, как Подушка вдруг выдал:
— Да ну вас!
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но Костя вовремя мне его заткнул.
— Спасибо, а то бы я ответила.
Девушка Кости объяснила Даниилу, что ему нужно молчать, и сама распиналась о чем-то очень занимательном. Они тоже вышли. Вышел и один близнец. Как он смог в одиночку — загадка. А вот Ксюша со вторым близнецом запалились.
— Вы тут Ольгу не видели? Она же с вами уходила.
— Нет, не видели. Она с Даниилом уходила.
— Она вас уже и с ним познакомила?
— Ну да, сказала, что тот кто ее увел, и есть Даниил.
— А с кем она сейчас была? — спросил Подушка. Ёклмн, как не вовремя растормозился!
— Да с Костей... ой блин....
— Ясно, — кинул Подушка.
— Мы пойдем, да?
— Да, но учтите, что мы за вами будем вести большую слежку.
Я раскрыла рот и поскорее закрыла.
— Правильно, жуй воздух, жуй — глотай, жуй — глотай, и ничего не говори, — похвалил меня Костя.
Подушка стал распинаться по-эстонски, теперь подскакивать и жевать воздух стал Даниил. Ему тоже рот закрыть? Нет, у него с памятью получше моего: сказали молчать, он и молчит. Подушка сказал, видно, что-то совсем уж обидное, на что ему возразил Одеяло, и они немного погрызлись.
— А они уже давно ушли? — спросила Ира.
— Да, давно. Как вы проверили, так они и ушли.
— А Костя тут остался? — спросила Ира.
— Нет, он тоже со своей девушкой ушел.
— Надо окрестные фордики проверить, — сказал Одеяло и тут же напоролся на нас.
— Чего там?
— Да ничего, проверю сейчас, — ответил он, и мы все зашли в фордик.
— ВЫ СДУРЕЛИ? — заорал он, не издавая ни звука.
— НЕ ПСИХУЙ! — так же ответила я.
— Хух, хух, — Одеяло выдохнул и успокоился, потом заговорил о чем-то с Даниилом. Тот самодовольно ответил, Одеяло сказал ему ещё что-то, очень похожее на жалостливое "не надо".
— Как это "не надо"? — возмутилась я.
— Лучше не надо, — ответил мне Одеяло.
— Что не надо-то? — спросила я.
— Даниила Подушка задолбал совсем, и он решил подбить тебя еще на один розыгрыш, чтобы Подушка вообще вырубился.
Я сделала вывод, что соглашаться не надо.
— Ладно, я проверил фордик, вас не нашел. Шуруйте отсюда, — сказал парень и вышел. Мы тоже вышли и пошли к синей даче.
— Вот действительно блондинистое чудо! — сетовала Ксюша. — Чего прицепился?
— И действительно, чего прицепился? — сказал один близнец.
— И правда, чего? — поддакнул второй.
Видно, они больше симпатизировали Подушке.
— И чем ему Даниил не понравился?
— Симпатичный парень!
— А вам понравился? — спросила я.
— Ха-ха-ха, — расхохотались они.
— Не-а, чего-то туда неохота, — сказала я.
— А то Подушка вообще распрыгается, это точно! — сказал Костя — видно, он Подушку тоже жалел.
— Изолятор ты мой, изолятор! Почему же ты не на желтой даче! Я бы в тебя так часто ходила, — посетовала я.
— Не надо, нам и так вот этого, — он покрутил пальцем у виска, — хватает, еще и изолятор. Не надо.
Как приятно пообщаться не с тормозами!
— А вот вы где! — гаркнула Ира.
— И вот, и вот мы где? — спросила я.
— На Земле! — ответила Ксюша.
— Не, мы сейчас на асфальте.
— Пошли в изолятор, пока нас Ира не нашла! — сказала я погромче. Слава богу, что среди нас только один эстонец, и тот не понимает по-русски, чтобы стормозить и действительно пойти в изолятор. Мы зашли на синюю дачу.
— Спорим, они сначала прочешут изолятор, а потом додумаются, что на синей даче горит свет, — сказала я.
— Уже не горит, — Ксюша потушила свет.
Темнота, хорошо.
— Бо!
— А-а-а-а! Костя, хорош меня пугать! — я постучала по нему руками.
— Ты чего такая пугливая, — опешил он. — Действительно, тебе на желтую дачу надо в изолятор.
— Нет, я не могу! В изоляторе ничего! Специально сказали? — распиналась Ирка. — Точно, Ольга же русская, чего это я торможу!
— Господи, Ира, действительно тормозишь! — тихо сказала я.
Я спустилась вниз с кровати и стала угадывать, кто где сидит.
— Ты что?
— М?
— Эстонец! А ты кто? Раз ничего не сказал, украинец. А ты кто? Украинец, раз дернулся, но ничего не сказал. А ты кто? Раз вообще дернулся, то это Костя. Ну, а ты второй близнец.
Только я собралась спросить, а где Ксюша.
— Быстро ты! — раздалось над самым ухом. Я дернулась.
— Господи, Ксюш, я думала, ты тут где-то сидишь! Зачем ты на Иркину кровать села?
— Кто же меня посадит, я же памятник! — ответила она.
Все рассмеялись, кроме Даниила. Оно и понятно, точнее, ему не понятно. Послышались шаги.
— Тут их нет, потому что тихо, — сказала Ира.
— Внизу никого, а тебя как? — спросил Одеяло.
Ира зашла в комнату и пошла проверять. Мы перешли в смежную комнату. Ира прошла мимо Кости, который, не успев уйти, стоял у окна на веранде.
— Нету, — сказала Ира и ушла.
Мы вернулись и уселись на кровать. Подушка зашел сам, захотел, видно, проверить. Прошел туда-сюда, уже почти вышел, и тут Ксюше стало его жалко.
— Нет, ты чего? Действительно не видишь? Слепой, что ли? — спросила она.
Подушка окаменел, наверное, и рот раскрыл, и глаза, но в темноте было не видно.
— А теперь — допрос! — сказала я, вытащила у Ирки фонарик и посветила на Подушку. Парень застопорился, я передала фонарик и бразды правления в Костины руки. Костя решительно стал задавать вопросы, сначала о цели визита и способах добычи ложной информации, а потом перешел на более научные вопросы наподобие "а чего это вы вообще прыгаете" и "чего вам от жизни надо". Подушка молчал, как партизан, а затем вышел из комнаты и вернулся с Ирой.
— А мы вас обыскались! — сказала она, залезла на тумбочку. — А-а-а-а-а! — заорала она.
— Ты чего? Ой! — Одеяло посмотрел и вздрогнул.
— Ой, я думала, чего это Ксюша не поддерживает разговор. — Это же я в нее ножик случайно кинула...
— ОЛЬГА! КОНЧАЙ ХОХМИТЬ! НЕ СМЕШНО! — растягивая гласные, заорала Ира.
Подушка наклонился к Ксюше.
— Бо! — крикнула она и цапнула его за волосы.
Он отскочил на метр, прижимая к себе отвоеванные пряди.
— И правда, цвет ничего. Я бы сама себя за труп приняла, коли увидела бы, — сказала ожившая Ксюша. — Ну что идем дальше?
— Ага! — ответили ей.
— По тому же маршруту?
— Ага, только вместо синей теперь красную!
— Почему это? — спросил Подушка.
Вообще, Подуш, чтобы ты спросил, но если ты так настаиваешь на ответе:
— Потому что на синей ты уже был.
— Сейчас на красную схожу, — процедил Подушка.
— Тогда на зеленую.
— И туда схожу, а на желтую вас не пустят.
— Почему это? Я с желтой дачи! — разуверил его Костя.
Костя смотрел в потолок, Подушка — злобно на него.
— Следующая тактика: ревновать к такому большому количеству народа, что самому смешно, — сказала я Косте.
Костя покивал, оценив тактику, а мы спустились вниз. Там долго решали, кто с кем пойдет, в итоге Ксюша всех распределила сама.
— Ладно, пойду с эстонцем. Хорошо, что молчаливый, зато как объясняет хорошо!
— Моя школа! — я погладила себя по голове.
Мы походили вокруг дачи и собрались под кипарисом.
— А теперь, внимание, новый экспонат: Подушка, выглядывающий в окно! — сказала я, не смотря наверх.
Все задрали головы и узрели означенный экспонат, поражаясь моей точности. Мы пошли обратно на дискотеку, поболтались там, затем залезли на Пушкинский грот. Я решила лезть туда на карачках, всё-таки залезла туда и поскорее вцепилась в Даниила, чтобы не упасть.
