Разумеется, их направили в карантин — на базу Корино. Представляю, сколько времени нас будут потом расспрашивать, подумал Артём мрачно. Пока было ясно, что на кругосветное путешествие у них ушло чуть больше сорока пяти минут. Даже если бы они двигались кратчайшим путём, всё равно средняя их скорость была бы чуть выше первой космической. Никогда к этому не привыкну, подумал Артём. Интересно, здесь есть здешняя версия книги Гиннеса — ведь вполне можно заявить о рекорде скорости.
— Мне расскажите, я тоже хочу посмеяться, — попросила сидящая рядом Лилия. Особо расспрашивать их пока не стали: провели дезинфекцию, проверили на возможное заражение — и отправили в «номер», отсыпаться. Ещё и ужин туда же принесли. Вот только спать не хотелось даже после ужина.
Артём рассказал. Примерно пояснил, чем на Земле была книга рекордов Гиннеса.
— Я тоже мечтала прославиться, — просто сказала Лилия, и прижалась к его плечу. — А сегодня было как в тот последний день. Последний день, когда я была дросселем. На нас с Августом напали — наверное, я от страха ушла в скольжение. Мы ушли от нечисти, а когда я остановилась, то почувствовала, что всё. Уже не смогу скользить. Сегодня было так же — поняла, что если остановлюсь, то снова уже не получится. Вот и решила вас догнать — пока силы были.
— Вы очень помогли, — Артём обнял её — сама Лилия, это было видно, и хотела обнять его, и не решалась. — Может, даже спасли нам обоим жизнь. Всё нормально.
Она покивала.
— Скажу честно. Мне сейчас уже не хочется утопиться, как в те дни, когда Август стал Юлием, а я разучилась скользить. Два или три раза он не давал мне прыгнуть в реку или с утёса. Больше я не пробовала. Нет, не беспокойтесь, в этот раз топиться не пойду, хотя очень трудно такое терпеть. Это как...
— Наркотическая ломка?
Лилия кивнула.
— Да, наверное. В тот раз помог шоколад. Он очень дорогой, но помогал. Я знаю, что я поступила нечестно — тратила наши общие с Мариной и Мирандой деньги, чтобы покупать его, и ела одна, понемногу, тайком. Иначе сил не было это терпеть.
— Думаю, они всё поняли бы. Насчёт шоколада не беспокойтесь, найдём.
Лилия рассмеялась.
— Я знаю. Всё, вот теперь я спать хочу. И вам тоже не помешает. Мне ещё завтра придётся объясняться с вашим руководством.
— — -
По прибытии в Рим Лилию и Артёма первым делом отвели в клинику, к доктору Ливси. Вначале тот почти битый час исследовал Артёма.
— Всё восстановилось, — кивнул он. — Характерные структуры тканей. Никаких повреждений. Даже голова потом не болела, говорите?
— Ничего не болело. Только температура поднялась.
— Это бывает, достаточно обычный симптом. Что ж, сэр Ортем, можете возвращаться к своим обязанностям дросселя. Госпожа Корту, ваша очередь.
Лилию он задержал всего минут на двадцать.
— Невероятно, — доктор Ливси почесал затылок. — Есть свидетели, есть запись датчиков — вы, несомненно, скользили. Вы пока что единственный человек, мне известный, у которого нет характерных для дросселя тканей — и который, при этом, скользил. Теперь минимум раз в неделю ко мне на обследование, и обязательно отметьтесь в штабе.
— Слушаюсь, доктор, — Лилия сохраняла спокойное выражение лица.
— В случае, если симптомы «ломки» станут отчётливыми, немедленно ко мне — или в клинику, я оставлю запись в вашей карточке. Если шоколад действительно помогает — используйте. Хотя, конечно, не увлекайтесь.
— У меня богатый опыт, доктор, — улыбнулась Лилия. — Не беспокойтесь.
— Вот и славно, — доктор Ливси явно доволен. — Примите мои извинения — я не верил, что вы действительно скользили. Век живи, век учись.
Ответить Лилия не успела — в дверь постучали, и вошла... Катрин Муар. Одна из вновь появившихся дросселей.
— Мадемуазель Муар! — всплеснул руками доктор. — Познакомьтесь — сэр Ортем Злотникофф, госпожа Лилия Корту.
— Очень приятно! — Катрин чертами лица походила на Миранду — но видно, что самой Катрин едва ли есть восемнадцать. — Вы не проводите меня в штаб? Доктор, я могу идти, да?
— Как мы и договорились — в штаб, затем — домой и — отдыхайте ближайшие дни, не перенапрягайтесь. И просьба не пробовать скользить, пока не пройдут симптомы.
Артём и Лилия переглянулись.
— Да, доктор, — кивнула Катрин. — Благодарю вас! Здравствуйте!
...Расспрашивать её ни о чём не стали. Катрин всё дорогу казалась всем довольной и жизнерадостной — ну ещё бы, совсем недавно была вполне обычной школьницей, и вдруг — новая способность.
Они дошли до площади Марка Аврелия — отсюда открывается отличный вид на Тибр. Река, широкая и величественная, и мосты — изящные, словно браслеты, не сковывающие реку, а украшающие её. Невозможно было не остановиться, чтобы полюбоваться видом. Они и остановились.
— Нам туда, — указал Артём. — Лилия, вы с нами? Ах да, конечно с нами, простите. Катрин, у вас голова кружится? — Катрин стояла, глядя на реку, прижав ладонь ко лбу.
— Катрин, — Лилия взяла её за руку. — Я всё вижу. Не надо. Вам лучше вернуться к доктору, если хотите — вернёмся вместе.
— Нет! — крикнула Катрин вдруг, рывком освободив руку, и... начала протаивать.
— Ортем, не дайте ей прыгнуть в воду! — крикнула Лилия. — Я звоню доктору. Задержите её!
Артём успел догнать Катрин — скольжение той было неровным и относительно медленным — и поймать её за руку, вынудить остановиться — до Тибра, до края набережной, оставалось не более десятка шагов. Ему пришлось прижать Катрин к мостовой — девушка кричала и вырывалась, но силы явно были неравными. По счастью, прохожие рядом помогли — Катрин старалась не столько освободиться, сколько нанести урон самой себе.
Когда её увёз дилижанс «Скорой», к Артёму подбежала Лилия.
— Я останусь с ней, — сказала она. — Так нужно. Идите в штаб без меня.
— С ней то же, что и с вами?
— Да. Она уже не может скользить. Я побуду рядом с ней.
Артём кивнул, и обнял её.
— Благодарю, что крепко держали меня за руку, — шепнула Лилия. — Простите, что снова обманула вас. Там, над океаном, несколько раз очень хотелось отпустить вашу руку — чтобы покончить со всем этим сразу. Я постараюсь говорить теперь правду. Только правду.
Дни 65-68. Обман зрения [оглавление]
Марины дома не было; Артём поднялся в их с Мариной апартаменты — постучался к ней в студию, вошёл. Никого. Картина, прикрытая тонким покрывалом — как и Миранда, Марина не любит, чтобы глазели на неоконченное.
Как она всё успевает? Впору было вновь поразиться: и дома все схвачено, о каждой мелочи хозяйка помнит; и в свет выходить время находится — хотя, конечно, вскоре доктор запретит ей подолгу находиться в публичных местах. Уже на вторую неделю пребывания Марины на посту хозяйки всего дома порядок в нём приблизился к идеальному: всё, что требовало ремонта, отремонтировано; все запасы проверены, недостающее добавлено; с каждым домочадцем она поговорила и выяснила, что кому нужно, что кому мешает и всё такое. При этом очень много читает, находит время работать над новыми ожерельями и пишет картины. Как??
Стопка непрочитанного выросла до восьми книг; на столе — записка от Марины: «В библиотеке попросили больше книг не забирать — я веду список, если у вас найдётся время всё это прочесть». Умница. Тут отчётливо было не до книг.
— — -
Когда Катрин открыла глаза, Лилия сидела рядом. Заметив, что Катрин очнулась, Лилия взяла её за руку.
— Ничего не болит? — спросила Лилия, помогая Катрин усесться, протянула ей стакан воды.
— Ничего, — Катрин выпила воды, прикрыв глаза. Вновь улеглась, и спросила, отвернувшись: —Зачем?
— Со мной было то же самое, — Лилия поставила стакан. Катрин повернула голову, встретившись с Лилией взглядом. — Два с половиной дня я была дросселем, и была счастлива. А потом всё прекратилось. Мой брат четыре раза не позволял мне броситься в реку, или со скалы. Я знаю, что ты чувствуешь. Кажется, что всё кончено, что никогда уже не будешь счастлива.
Катрин кивнула, и закрыла глаза.
— Попробуй, — Лилия протянула ей кусочек шоколада. Спасибо Марине — уж непонятно, когда успела добыть его и прислать в клинику. — Мне помогало. Может, и тебе поможет.
— Вкусно, — голос Катрин уже не был таким бесцветным. — И долго... долго ты терпишь всё это?
— Почти шесть лет. Я потеряла брата три месяца назад, но всё равно жизнь осталась прекрасной. Это ведь было чудо. Ради такого можно всё вытерпеть.
Катрин кивнула. Ей явно становилось легче.
— Ты останешься? — она сама взяла Лилию за руку. — Останешься со мной?
Лилия кивнула. Она уже успела позвонить и поговорить с Вероникой. Та поняла, что есть серьёзный повод задержаться в Риме и просила только приехать — как только получится.
— Они нашли моих друзей? — спросила Катрин неожиданно — Лилия подумала, что Катрин уже уснула.
— Я пока не знаю. Если что-то выяснят, сразу же сообщат. Давай просто подождём. Их ищут, их не бросят, пока всё не выяснят.
Катрин кивнула и улыбнулась, не открывая глаз. И, наконец-то, вновь уснула. Минуты через три появился доктор Ливси, и жестом предложил следовать за ним.
— Вы хотя бы пообедайте, — предложил он. — И отдохните, если нужно. Как только она проснётся, вас позовут.
— Слушаюсь, доктор, — Лилия осознала, что и в самом деле устала — дальше некуда. — Оставьте это там, у её кровати, — она положила на стол салфетку с несколькими кусочками шоколада. — Похоже, ей тоже помогает.
— — -
— Мы сумели отыскать останки двух из трёх дросселей, что преследовали вас, — Марцелл Катон жестом предложил Артёму присесть. — Третьего почти полностью успели обезвредить наши акулы.
— Обезвредить?
— Съесть. Найдены только фрагменты тела. Вы присутствовали когда-нибудь при вскрытии? Могу показать только заключение, если нет желания смотреть на сами останки.
— Там есть, на что смотреть?
— О да. Прошу сюда, надевайте защитный костюм — и за мной.
Лифт вёз их куда-то вниз, вёз долго. Исследовательский комплекс, каждая его часть — подземная крепость — в таких скрывались люди, пока не изобрели танки и не начали возвращаться на поверхность.
— Клеточная активность подавлена, — добавил оружейник, подводя Артёма к одному из «операционных столов». — Проще говоря, все их клетки теперь мертвы, мы сохранили их в качестве препарата — на случай, если потребуются дополнительные исследования. Неприятные новости: мы знаем теперь о судьбе остальных четырёх друзей Катрин Муар. Трое из них привели нечисть в Рим и Лондон, а затем отправились преследовать вас. Четвёртый провёл свою колонну нечисти через Париж и Берлин, не прекращая скольжения, был остановлен и обезврежен в Москве. Есть жертвы среди мирного населения. Среди прочих, погиб один из наших дросселей, ещё один в тяжёлом состоянии.
— Я знаю пострадавших, сэр?
— Нет, вы не встречались. Генетически это — всё ещё люди, — оружейник подошёл ближе к одному из «препаратов». Есть чего испугаться — пара рук почти человеческая, но с гипертрофированными, мощными мышцами и длинными когтями, и ещё одна пара недоразвитых, рудиментарных. Глаза выглядят не так, как у человека. Внутренние органы — также мало похожи на человеческие.
— Внутреннее строение, как у недоразвитого «оператора» там, в подземелье под Парижем, — пояснил оружейник. — Пока ясно одно: они не завершили трансформацию, мы предполагаем — в «операторов», и отправились на войну. Причины неясны — после трансформации они были бы куда более стойкими и опасными.
— С вашего позволения, сэр, — Артём ощутил, что комок подкатывает к горлу, — я предпочёл бы не смотреть на остальных.
— И незачем, — оружейник повёл его к выходу — в шлюзы, где их минут десять исследовали зонды, а костюмы проверялись на наличие дефектов, промывались в ядовитом для белковой жизни составе. — Они все похожи. Главное вот что: они отправились из того же самого подземелья. Катрин Муар стала дросселем и, вместе с друзьями, вышла наружу. Но друзья её зачем-то вернулись, что стало с ними потом — вы только что видели.
— Представляю, что думает командование.
— Совершенно верно. Найти все остальные такие места и уничтожить, пока на нас не стали нападать «операторы». Вы уже в курсе, что они могут разрушать тяжёлые танки и скрываться от наших датчиков. Мы должны вначале подготовить все города к возможному появлению такого противника, приготовить резервы лёгких танков и терминаторов. Одно радует — пока они скользят, мы видим их уже существующими средствами.
— Вы сказали, сэр, что у вас есть для меня задание. Можно узнать, какое?
— Смотрите сюда, — оружейник вывел на экран регистратора карту. — Это Австр, южный континент. Необитаемый; колонии нечисти на нём разгромлены, мы ведём мониторинг, но человеческие поселения там не сохранились. Вот линия вашего маршрута. Вы проходили мимо одного из действующих вулканов на Австре, помните?
Ещё бы не помнил. В детстве Артём часто мечтал побывать у настоящего вулкана. Мечта сбылась, и не сказать, что Артём очень рад — даже в режиме скольжения мощь и размах стихии впечатляют.
— Отлично. А вот тут, примерно в двадцати стадиях от вулкана, ваши датчики зафиксировали характерные излучения. Такие распространяют порталы в локации «М», и то, что мы нашли в сооружениях, где из людей делали дросселей.
Артёму стало не по себе.
— Думаете, там ещё одно такое место?
— Нужно исследовать. Мониторинг ничего не показывает, но ведь и ту башню мы тоже не видели. Если там есть что-то подобное, нужно исследовать В первую очередь — понять, каким образом они маскируют своё присутствие. Я сумел убедить наше руководство, что перед тем, как штурмовать или изолировать такие объекты, мы должны выяснить всё об их маскировке, эта технология нам пока неизвестна. Вкратце: вы будете исследовать Австр. Первые трое суток — будем вести тренировки вот здесь, — указал оружейник. — Здесь пролив, достаточно широкий, чтобы воссоздать ту часть океана, которую вам нужно будет пересечь. Вы будете переходить его вместе с вашей ротой, пока мы не убедимся, что вы в состоянии держать необходимую скорость. Связи при такой скорости скольжения нет, мы пока ищем варианты обеспечить вас навигацией. Но мы всё равно видим вас на радаре.
— Вас понял, сэр. Когда приступаем?
— О времени отправления вам сообщат. Пока что — отдохните, сколько сможете. Рим просьба не покидать.
Да, теперь это уже воспринималось как шутка.
— — -
Мари выслушала рассказ Артёма, не моргнув и глазом.
— То есть друзья её погибли, — заключила она. — Превратились в нечисть — всё равно что погибли, никого ещё не удавалось вернуть после долгого заражения. Родители и близкие их не помнят, как и в моём случае. И пусть теперь не помнят, я считаю. Осталось сказать это Катрин.
