— А ещё есть? Тогда бы мы ещё пару Ту-16 подогнали, с управляемыми бомбами.
Ему налили 50 граммов, для снятия пробы. Русский пилот опрокинув чарку, выдохнул, понюхал рукав, и сказал:
— Хороша. Но камрады вы требуете слишком многого. Ведь перекинуть отряд пара, это не мешок картошки отвезти. Кроме того мне надо будет объясниться с командованием. Сто тысяч долларов, и не меньше. Иначе нас ждёт трибунал и расстрел, если повезёт... Так что торговаться не будем. Аванс 30 процентов вперёд и топливо за операцию после возвращения. А боеприпасы мы как-нибудь спишем, тут же война идёт, — ухмыльнулся русский...
Наёмники переглянулись между собой и поняли, что без денег затея не взлетит... Отойдя в сторону, они обменялись мнениями:
— Что делать будем? — спросил Хоар. — У нас всё готово. Не отменять же операцию! Парни бьют копытами от нетерпения. Может, тебе удастся его уговорить на оплату после окончания миссии?
— Попробую, — явно сомневаясь в успехе, пожал плечами Плавски. — Не уверен, что получится, и, кстати, 'кидать' этих парней я никому, даже злейшему врагу не посоветую.
— Ясное дело, учитывая, какие у них пушки по левому борту, — согласился Хоар. — Давай, всё же, поговори с ними. Я поддержу, если что.
Они решительно подошли к русскому майору, и Плавски сказал:
— Камрад, мы уважаем ваше искусство, и готовность рисковать ради посторонних людей, всего лишь соседей. Мы согласны с вашими условиями, но есть одна проблема — расплатиться сможем только по завершению спасательной операции. Так как наш наниматель как раз и есть объект спасения.
— Только он может подписать чеки и выдавать наличные. Поэтому его спасение и есть способ получить вознаграждение о котором вы говорите, — добавил подробностей Хоар.
— А, вон оно что... — понимающе усмехнулся русский. — Подождите. Пойду, потолкую с ребятами, объясню, что и как.
Он отошёл к другому самолёту, около двери которого стояли остальные лётчики и прочие члены экипажей русских самолётов. Несколько минут, оживлённо жестикулируя, он втолковывал им что-то по-русски. Наконец, лётчики остальных Ан-12 кивнули, майор повернулся к Плавски и Хоару, махнул рукой и крикнул по-английски:
— Давайте, парни, загружайтесь.
По топливу тоже договорились — самолёты дозаправили в Элизабетвилле, а окончательный расчёт решено было провести после окончания операции.
— Когда Чомбе будет освобождён, пусть тряхнёт и своей мошной, — решил Плавски, и Хоар его решение одобрил.
Вся идея, с 'оплатой аренды' самолётов самогоном была задумана как прикрытие, чтобы, в случае необходимости, представить всю операцию как 'самодеятельность на местах'.
План, составленный Хоаром и Плавски, предусматривал посадочный десант, выброску парашютистов — они должны были перерезать дорогу на Леопольдвилль и телефонный кабель, чтобы исключить подход подкреплений, и воздушную поддержку. 'Джон Смит' сообщил из Леопольдвилля, что самого Мобуту устранит нанятый им снайпер, а наёмникам имеет смысл сосредоточиться на спасении Чомбе.
'Ганшип' подсветил место посадки световыми бомбами. Два Ан-12 один за другим приземлились на хорошо укатанную грунтовую дорогу, выбрав ровный участок без колеи, недалеко от Тисвилля. Третий шёл немного позади, он должен был высадить парашютистов.
'Ганшип' заложил широкий круг, поджидая, пока наёмники займут позиции вокруг лагеря. Красная ракета вспыхнула и описала дугу в предрассветном небе, подавая сигнал к атаке. Несколько раз громыхнула 100-миллиметровка, пулемётные башни возле ворот и по углам с треском рухнули. Разбуженные взрывами негры из Национальной армии Конго бестолково метались посреди лагеря, освещённого медленно снижающимися на парашютах световыми бомбами. Невидимый во тьме 'ганшип', держась выше слепящих 'люстр', давил огнём пулемётов и скорострельных пушек периодически возникающие очаги сопротивления.
Наёмникам понадобилось несколько минут, чтобы разрезать кусачками спутанные спирали колючей проволоки и заложить тротил под стену. Громыхнули взрывы, стена лагеря рухнула сразу в двух местах, наёмники ворвались внутрь. После взрывов, 'ганшип', как и было условлено планом, прекратил огонь, чтобы не положить своих. Хоар и Плавски получили от русских лётчиков во временное пользование два целеуказателя — небольшая коробка, укладываемая в ранец, и трубка толщиной около полутора дюймов и примерно в фут длиной, соединённая с коробкой толстым кабелем в резиновой изоляции.
'Бешеный Майк' навёл трубку на небольшое здание, которое он идентифицировал как караулку, нажал кнопку. На скате крыши засветилось яркое, рубиново-красное пятно. Через несколько секунд в здание ударил 100 мм снаряд. Из зарешеченных окон брызнуло во все стороны ослепительное в темноте пламя, крыша взлетела вверх и упала в стороне грудой бесформенных обломков, стены рухнули наружу.
— Неплохо, чёрт подери, — констатировал Хоар.
Перепуганные насмерть неожиданно яростным натиском негры из Национальной армии Конго почти не сопротивлялись. Многие вообще побросали оружие и попрятались по углам и закоулкам. Тех, кто имел глупость оказать сопротивление, наёмники безжалостно положили в первые минуты атаки.
Громыхнул взрыв, дверь караульного помещения гауптвахты в облаке дыма рухнула внутрь, из проёма в комнату ударили очереди штурмовых винтовок. Несколько негров в панике бросились на пол. Из дымного облака, как адский демон, в комнату ворвался здоровенный детина, блондин, в светлой серо-зелёной форме, с винтовкой FAL наперевес. За ним из дыма выбежали ещё двое в зелёных беретах, серо-зелёной форме и ботинках с высокой шнуровкой, с такими же винтовками. Блондин дал ещё одну очередь, поверх голов, и рявкнул по-французски, с жутким акцентом:
— Всем лежать, сукины дети! Армия Катанги! Кто покажет мне, где Чомбе, того я убью последним! Если покажет быстро — останется жив! Ну?!!
Он рывком поднял с пола за шиворот одного из тюремщиков:
— Чомбе?! Быстро! Ву компрене?
— Уи, уи! — ответ перепуганного негра звучал, как поросячий визг.
Здоровенный Плавски держал его за воротник так, что ноги тюремщика едва касались пола. Перебирая ногами в воздухе, негр отвёл наёмников к камере Чомбе, завозился с ключами — дрожащие руки отказывались подчиняться.
Премьер Катанги тоже был изрядно напуган — он понятия не имел, что за стрельба вдруг началась со всех сторон. Увидев одного из своих армейских командиров, он просиял:
— Мсье Плавски! Я чертовски рад вас видеть!
— На сколько потянет ваша радость в бельгийских франках? — улыбка на перемазанной гарью физиономии наёмника смотрелась на редкость жутко. — Пошли отсюда, мсье Чомбе, моя задница мне подсказывает, что нам тут не рады. А она ещё никогда не ошибалась!
Наёмники заминировали и взорвали всё, что успели, и отступили к самолётам. Увидев русские Ан-12, на которых наскоро закрасили звёзды и кривовато намалевали поверх них опознавательные Катанги, Чомбе едва не подавился:
— Откуда у нас ЭТО?
— Наши коллеги из Касаи помогли, — на лице Плавски играла зверская улыбка. — Имейте в виду, мсье Чомбе, аренда этих самолётов, чтобы вас вытащить, обошлась нам в 40 литров самогона, и я намерен вернуть их с процентами! И вам придётся оплатить стоимость топлива, мсье Чомбе.
— Конечно! Я ваш должник, господа, — заявил Чомбе. — Я выпишу для вас лучшее пойло в Европе, если мы уберёмся отсюда целыми.
— И если сядем в Элизабетвилле одним куском, — проворчал Хоар.
(АИ, в реальной истории Чомбе был освобождён только в июне)
Обрыв телефонного кабеля помешал командованию Тисвилльского гарнизона доложить о нападении и вызвать подкрепления. Полковник Мобуту так и не успел узнать об освобождении Чомбе. Когда он проснулся и завтракал, ничто не предвещало беды. Мобуту вышел из дома, ему нужно было пройти лишь несколько шагов до машины.
Залегший на крыше в полукилометре от резиденции командующего снайпер Коминтерна привычно поймал цель в перекрестие прицела, выдохнул, задержав дыхание, и плавно, мягко потянул спуск. Голова Мобуту разлетелась, как гнилая тыква. Снайпер немедленно покинул позицию. Внизу, в переулке, его ждала машина. Винтовка Ли-Энфилд отправилась в канализационный люк. Машина подвезла его к реке, где уже ждала моторная лодка. На ней снайпер переправился через Конго, в Браззавиль, столицу бывшего Французского Конго, откуда беспрепятственно улетел в Европу.
Устранение Мобуту несколько расчистило политический горизонт, позволив президенту Касавубу укрепить свою власть. Однако с таким трудом достигнутые в ходе сложных переговоров при посредничестве Дага Хаммаршёльда договорённости о создании коалиционного правительства, пошли прахом. Моиз Чомбе заявил, что 'не желает иметь ничего общего с мерзавцами, которые схватили его сразу после окончания переговоров'. Попытка Касавубу свалить всю вину на самодеятельность Мобуту провалилась. После удачного и на редкость быстрого освобождения, как часто бывает, сильный испуг у Чомбе уступил место не менее сильной ярости, помноженной на осознание редкого для Африки уровня подготовки катангских наёмников. Тем более, что Лоран Кабила, в телефонном разговоре поздравивший 'доброго соседа' с благополучным освобождением, намекнул, что есть возможность купить за бельгийские франки советское оружие и перепродать его Катанге. Разьярённый Чомбе пообещал жутко отомстить за предательство, и свести счёты с Касавубу и Илео:
— Когда армия Катанги возьмёт Леопольдвилль штурмом, я убью этих мерзавцев и сожру их печень, — пообещал Чомбе.
Его слова передали Касавубу. Президент крепко струхнул — разгром базы в Тисвилле, считавшейся сильнейшей в стране, наглядно показал немалые возможности наёмников, сумевших организовать операцию по освобождению премьера Катанги буквально в считанные часы. Он, разумеется, не знал, что катангские наёмники, сами того не подозревая, оказались 'на острие' сложной, готовившейся давно и тщательно операции ГРУ и Коминтерна. Одна только посадка транспортных самолётов на неподготовленную грунтовую полосу требовала тщательного выбора места, проверки на наличие крупных камней, ям и прочих препятствий. Руководителем операции на месте был Иван Кузнецов, он же 'Джон Смит'. Он нанял местное племя, чтобы подыскать и скрытно подготовить взлётную полосу для Ан-12 неподалёку от Тисвилля.
Касавубу кинулся к Хаммаршёльду, требуя 'обуздать свихнувшегося сукиного сына Чомбе'. Генсек ООН оказался в сложном положении. Без сомнения, смерть Мобуту многое упростила, он уже было рассчитывал устроить второй раунд переговоров и всё-таки сформировать коалиционное правительство. Но Чомбе натурально взбеленился, передав Хаммаршёльду, что 'его печень он оставит на десерт'.
Вслед за ним Кабила, а затем и Гизенга заявили, уже в более парламентских выражениях, что произошедшее после конференции прискорбное задержание премьер-министра суверенной Катанги вызвало у них очевидное разочарование президентом Касавубу и его возможностями, как гаранта конголезской конституции, и не они желают иметь с ним дел. Гизенга сразу потребовал провести новые выборы президента, в которых Касавубу не должен принимать участия. Проведение выборов президента, на которых вполне мог победить весьма популярный на севере и востоке Гизенга, в планы Хаммаршёльда не входило. Генсек ООН решил усилить военный контингент ONUC в Конго, и добиваться падения сепаратистских режимов, прежде всего — в Катанге, силой оружия.
В то же время, Лоран Кабила пригласил 'соседей' — Гизенга и Чомбе — провести трёхстороннюю встречу. Гизенга согласился сразу, Чомбе — после некоторых раздумий. Встреча состоялась на границе Касаи и Катанги.
Кабила сразу изложил своё предложение:
— Мсье Чомбе. Товарищ Гизенга. У меня есть идея, хочу её с вами обсудить. Скажите-ка, а зачем нам западная часть Конго? Полезных ископаемых в ней нет. Она имеет значение только для вывоза наших товаров. Согласны?
— В общем, да, — кивнул Чомбе. — Но товары нужно как-то вывозить. Я понимаю, мсье Кабила, алмазы, текстиль и бамбуковую мебель вам легко вывозить в СССР на их дирижаблях. Но основная продукция Катанги — различная руда. Как с ней быть?
— Вот об этом я и хочу сказать, — ответил Кабила. — В ближайшее время Танганьика получит независимость от английских колонизаторов. Я встречался с лидером Африканского национального союза Танганьики, Джулиусом Ньерере. Это очень умеренный, спокойный, хотя и просоциалистический политик, уверенный лидер. Есть много шансов, что к власти в Танганьике после получения независимости придёт именно он.
По территории Танганьики уже проходит железная дорога, от города Кигома на восточном берегу озера Танганьика, до порта Танга на побережье Индийского океана. У нас есть построенная бельгийцами железная дорога от города Калеми на западном берегу озера Танганьика, вглубь страны, через города Кабало и Камина в Катангу.
Почему бы нам не договориться с Ньерере о транзите грузов через территорию Танганьики? Нам нужен всего лишь железнодорожный паром, от Калеми до Кигома. Или погрузочная техника для перегрузки контейнеров.
— Так это придётся возить руду в Бельгию вокруг мыса Доброй Надежды... — хорошо образованный Чомбе тут же представил себе карту Африки.
— А почему именно в Бельгию, мсье Чомбе? — хитро ухмыльнулся Антуан Гизенга. — Я вам другой маршрут подскажу. Через Суэц, через Средиземное море, через Дарданеллы и Босфор, в социалистические страны. Прежде всего — в СССР.
— Что?! — изумился Чомбе. — Торговать с коммунистами?!
— А вам-то что? — усмехнулся Кабила. — Вот, мы, с товарищем Гизенга, коммунисты. Сидим, с вами разговариваем. Нормально общаемся, по-деловому. Какая вам разница, кому продавать руду? Деньги не пахнут.
— Можно перепродавать наши товары через посредничество арабских стран, — предложил Гизенга. — Эти будут торговать с кем угодно.
Чомбе крепко задумался. С одной стороны, иметь дел с коммунистами он не хотел. С другой стороны, склады были уже забиты рудой, которую надо было кому-то продать, чтобы бельгийцы могли заплатить шахтёрам, а он сам — наёмникам и собственным чиновникам.
— М-да... но... в СССР что, своей руды мало?
— Это как посмотреть. Некоторых видов руды в СССР может оказаться и мало, — ответил Кабила. — Зато СССР сейчас — лидер контейнерных грузоперевозок, если уж строить транспортную систему — то именно с помощью русских.
— Допустим... Но как мы будем эксплуатировать эту дорогу и паром? На основе трёхстороннего договора? И не забывайте про чёртова Хаммаршёльда, он всё ещё не отказался от мысли объединить Конго военным путём, — напомнил Чомбе.
— А вот чтобы справиться с Хаммаршёльдом и его марионеткой Касавубу, нам имеет смысл объединить усилия, — предложил Гизенга. — В этом есть прямой резон. В Касаи сильная авиация, но очень мало сухопутных войск. В Народной республике Конго — хорошо вооружённая, но пока ещё плохо подготовленная армия. В Катанге армия подготовлена отлично, но вот с вооружением у вас проблемы. Поодиночке мы с 'миротворцами' и Хаммаршёльдом точно не справимся. А вот вместе — запросто. Да ещё и наши союзники помогут.
