— Приказывай, господин? — воодушевился Арут.
— Вымыться, выпить и закусить, — радланин с отвращением взглянул на свои грязные руки. — Несет как от раба из городской канализации.
— Завтра у нас с тобой много дел. Предстоит навестить кое-кого из старых знакомых.
— Хорошо, господин, — покладисто согласился одноглазый. — Еще один день в харчевне и без меня управятся.
— А ты, — Скунд Арбон обернулся к притихшему Рвачу. — Следи, чтобы эту дохлятину крысы не покусали.
— Я его к потолку подвешу? — предложил тот. — Вон и крючок есть.
— Нет, — решительно возразил господин. — Останутся следы от веревок. Если надо, садись и гоняй крыс палкой.
— Тогда я лучше его вытащу отсюда, — пробормотал здоровяк.
— Делай, что хочешь, — отмахнулся радланин. — Только шкуру не испорть.
Александр работал не торопясь, в свое удовольствие, тщательно проходя каждый шов. Времени до сдачи платья Акелии оставалось более чем достаточно. Заказы на нижнее белье больше не поступали, да и подруги знатной радланки полагали, что он все еще очень занят.
Ввиду отсутствия в Нидосе единоличного правителя, чей двор мог бы служить законодателем моды, наряды здесь оставались неизменными по нескольку десятков, а то и сотен лет. Изображенные на многочисленных фресках люди были одеты примерно так же, как и современники Алекса. Поэтому пришлось отказаться от смелых экспериментов в духе а-ля молодой Юдашкин и взять за основу местные образцы, делая свои платья более узкими, выделив талию, грудь, а также добавить выточки и множество декоративных деталей, легко разглаживаемых бронзовым утюгом.
Ловко затянув узел, он откусил нитку зубами, когда снизу донесся голос Герноса.
— Алекс, к нам пришли.
"Кто бы это мог быть?" — подумал парень, вставая. В голосе лекаря не слышалось тревоги, тем не менее, он на всякий случай прихватил с собой меч.
— Господин Дрейк, — поклонилась немолодая женщина, в которой Александр узнал рабыню Далнаи. — Моя госпожа просит вас прийти к ней прямо сейчас.
— Зачем? — насторожился юноша.
— Она сказала, что выполнила вашу просьбу, — заученно отбарабанила посланница. — Вас ждет капитан Птахнеб из Каноба.
Алекс недоуменно посмотрел на лекаря.
Тот важно кивнул.
— Возвращайся и передай, что мы сейчас идем.
Женщина вышла, сверкнув свежей заплатой на заднице.
— И о чем речь? — поинтересовался парень.
— Когда я ходил в "Сладкий родничок" без тебя, Далная стала жаловаться на дороговизну лекарств. Пришлось пояснить, что все келлуанские зелья приходится покупать у местных лавочников. Возможно, ей удалось отыскать человека, который может привезти нам все необходимое прямо из Келлуана?
— С чего бы это она такая добрая? — привычно насторожился Александр. Хотя покупка сырья напрямую у поставщиков выйдет дешевле.
— Не знаю, — пожал плечами евнух, снимая кожаный передник.
— Будьте осторожны, — напутствовала их Айри, вешая поперек входа табличку с каллиграфической надписью: "Извините, знаменитый лекарь Гернос вызван к больному на дом".
Увидев блестевшую свежей краской дверь публичного дома, юноша хмыкнул и спрятал в рукав метательный нож.
На стук выглянул Акулий Зуб. Его уши оттягивали круглые золотые серьги размером с крышки для консервирования, на могучей груди нестерпимо ярко блестело широкое серебряное ожерелье, а морда лица сочилась самодовольством. Но, увидев гостей, пухлые губы укра растянулись в почтительной улыбке.
— Проходите, господа. Госпожа Далная ждет.
Он лично провел их во внутренний дворик, где за скромно накрытым столом мирно беседовали хозяйка борделя и высокий, молодой мужчина в коротком парике и такой знакомой белой юбке. Рабочий день, вернее ночь, в публичном доме еще не начался. Первые посетители появятся здесь не раньше, чем через пару часов, значит, есть еще время спокойно поговорить.
— Господа, — поприветствовала их женщина. — Это капитан Птахнеб из Каноба. Его брат служит в храме Муут в Амошкеле.
— В Доме излечения, — поправил её келлуанин.
— Простите, оговорилась, — всплеснула руками Далная.
Гернос уселся на табурет.
— Это вы лекарь? — спросил капитан.
— Да, — кивнул евнух и, не дожидаясь дальнейших вопросов, деловито заговорил:
— Я учился в Келлуане, в здешних лавках нет многих трав и снадобий, а те, что есть, очень дороги и плохого качества.
— Скажите, что вам нужно? — с готовностью предложил Птахнеб. — Если не смогу отыскать сам, спрошу у брата. Он в этом деле разбирается.
— Я вас покину, господа, — хозяйка грациозно встала. — Алекс, можно с тобой поговорить?
Она попыталась взять его за локоть, но юноша ловко увернулся и жестом пригласил женщину идти вперед.
Та встала у расшитого занавеса, отделявшего один внутренний дворик от другого.
— Я подумала и решила заказать у тебя буст и набедренную повязку. Если конечно ты сделаешь мне скидку.
— Как оптовому покупателю? — уточнил Александр.
— Да.
— Но ты же вроде говорила, что твоим девочкам они не нужны?
— Просто решила немного тебе помочь заработать, — любезно ответила Далная. — Мы же друзья!
Парень негромко, но искренне рассмеялся.
— Спасибо! Ты настолько же добра, насколько и красива.
— Ну, так что? — нахмурилась собеседница.
— Сколько вещей ты хочешь заказать?
— Шесть бустов для рабынь, два для себя и пару набедренных повязок.
— Кому?
— Себе, конечно! — удивилась женщина.
Услышав цену, хозяйка борделя возмутилась.
— Так дорого!?
— Уважаемая, — проникновенно проговорил Алекс, прижав руку к груди. — У тебя имелась возможность получить эти вещи гораздо дешевле. Ты отказалась. Теперь у меня есть заказы. Чтобы сшить вещи тебе, мне придется долго работать по вечерам, портить глаза при тусклом светильнике. А зрение стоит дорого.
— Но, может быть, ты возьмешь часть оплаты чем-нибудь другим? — промурлыкала Далная, приближаясь и скользнув ладонью по его паху.
Это движение не могло не вызвать соответствующей реакции. Юноша перехватил блудливую ручонку, и шлюха тихо взвизгнула от боли, бросив взгляд на мирно беседовавших гостей.
— Не надо так со мной, — тихо прорычал Александр, со стыдом чувствуя, что эта реакция оказалась отнюдь не единственной. — Иначе придется платить еще и за лечение. Я ясно выражаюсь?
— Да, — пискнула хозяйка "Сладкого родничка".
— Приятно разговаривать с красивой и умной женщиной.
Далная потерла измятую руку, но все же от её взгляда не укрылось состояние молодого человека. Вновь нацепив похотливую маску, она тихо сказала:
— Я не буду платить столько серебра.
Чувствуя, что теряет потенциального клиента, юноша как можно равнодушнее пожал плечами.
— Жаль, я собирался сшить тебе кое-что особое.
— Что? — сразу заинтересовалась женщина.
— Буст, каких нет еще и в Келлуане. Такой я стану предлагать только самым богатым заказчицам. Он лучше держит форму, удобнее и красивее.
Хорошо помня, как опрометчиво она поступила, отказавшись от первого предложения Алекса, Далная согласилась.
Предупредив Герноса, все еще составлявшего список покупок, парень сбегал домой за мерным ремнем. За одно прихватил все имеющееся в кассе серебро, полагая, что келлуанин обязательно потребует аванс для столь значительного заказа.
Он не ошибся. Финансовую часть переговоров Александру пришлось взять на себя. Капитан настаивал, что ему предстоят серьезные расходы, а вдруг заказчик откажется платить? Юноша возражал, ссылаясь на то, что впервые видит уважаемого Птахнеба. Далная стала уверять, что капитан один из её уважаемых клиентов, и она готова за него поручиться. Скрепя сердце Алекс выдал ему почти всю имевшуюся наличку, получив взамен расписку на либрийском.
Сняв мерку с рабынь и их очаровательной хозяйки, парень предупредил её об ответственности поручителя. Встревоженная женщина торопливо заговорила:
— Но, что если с Птахнебом что-то случится? Как я могу отвечать за богов?
— Тебе остается надеяться на их милость, — жестко усмехнулся Александр, как бы невзначай погладив рукоятку меча.
Хозяйка борделя судорожно сглотнула.
Вернувшись домой, парень принялся ударными темпами доделывать платье Акелии, с чем и провозился до сумерек.
Они рассаживались вокруг стола, когда с улицы послышался крик, и в лавку влетел отчаянно вопящий Мыслиш.
— Господин! Скорее! Хозяин упал замертво! Господин Мерк вас зовет! Скорее спасите!
Понимая, что счет идет на минуты, лекарь сорвался с места, крикнув Алексу:
— Захвати сундучок!
Юноша с сожалением посмотрел на горячую колбасу. Беда, случившаяся с советником, его почему-то совсем не трогала. "Злой я, — с равнодушным спокойствием думал Александр, доставая из-под прилавка медицинский сундучок с необходимым набором лекарств и инструментов. — Ну, вот не жалко мне его и все тут! Насмотрелся на здешних людишек. За гривенник удавятся, за копейку продадут".
У парадного входа переминался с ноги на ногу молодой испуганный невольник.
— Скорее, господин Дрейк, господину Корнеллу очень плохо.
"А тебе то какая разница? — хотел спросить юноша, но вместо этого подумал. — Значит, не такая уж и сволочь этот советник по сравнению с другими. Если его рабы так боятся стать собственностью другого хозяина".
— Гернос уже там, — попытался он успокоить парнишку. — А если есть хоть один смертный, кто сумеет ему помочь, так это он.
Раб закрыл за ним дверь и стал показывать дорогу. Возле одной из дверей, выходивших в большой внутренний дворик, толпились люди. Из комнаты доносились странные возгласы и возня.
— Расступись! — дрогнувшим голосом крикнул провожатый.
Невольники порскнули в стороны.
На полу, запрокинув голову, лежал Сарвий Корнелл Апер, а над ним хлопотал взъерошенный евнух. Остро пахло ночным горшком. Мерк, закусив губы, стоял у стены рядом с ярко пылавшим светильником. Лекарь обеими руками резко надавливал на грудь советника, потом наклонялся ко рту и вдыхал в него воздух.
"Да он же делает искусственное дыхание!" — изумился Алекс.
Два толчка, выдох. Еще два толчка и выдох.
— Оставь его, Гернос! — громко сказал младший Корнелл. — Все кончено.
— Не мешай! — огрызнулся лекарь. — Время еще есть.
Несмотря на весь трагизм ситуации, она напомнила юноше сцены из многочисленных фильмов, увиденных в прошлой жизни. Белые одежды хозяев напоминали халаты врачей, одетые в серые хитоны рабы играли здесь роль зрителей, имелся и главный герой, изо всех сил стремившийся спасти жизнь пациенту. Не хватало только мониторов и криков "Разряд"!
Вдруг вытянувшееся тело дернулось. Советник втянул воздух и закашлялся.
— Чудо! Чудо! Он оживил господина! Гернос — маг! — донеслось из внутреннего дворика.
Глаза Мерка стали размером с блюдца, переплюнув всех героев анимэ. Он на миг замер с широко раскрытым ртом, потом с криком упал на колени, оттесняя тяжело дышащего лекаря.
— Отец! Ты жив! Хвала Сухару, Юне и всем богам! Как ты меня напугал!
Алекс поднял Герноса и помог ему сесть на табурет.
Взгляд старшего Корнелла потихоньку становился осмысленным, но язык слушался все еще с трудом.
— Что со мной?
— Я думал, ты умер, — не скрывая слез, ответил сын. — Закричал, упал на пол...
Советник поморщился.
— Пошли за лекарем. Горит грудь.
— Гернос уже здесь, — торопливо заговорил молодой радланин. — Это он вернул тебя к жизни.
— Помоги мне встать.
— Нет! — вскричал евнух, поднимаясь, и в ответ на недоуменный взгляд пояснил. — Ему нельзя вставать. Господин советник еще очень слаб.
— Слышишь, отец? — посмотрел на него Мерк.
— Тогда положите меня на кровать, — болезненным, капризным голосом велел советник. — И чем это тут воняет?
— Сердце? — тихо спросил Александр у Герноса, глядя, как рабы осторожно переодевают и моют господина.
— Да, — кивнул евнух. — Просто чудо, что я успел. Мой... учитель несколько раз возвращал так к жизни людей после своих опытов.
— Господин Мерк, — окликнул юноша. — Как ты догадался позвать нас так вовремя?
— Ирдия говорила, что внезапно переставшего дышать человека можно вернуть к жизни, если все сделать очень быстро, — ответил младший Корнелл. — Я подумал, что существуй такой способ, Гернос наверняка должен его знать.
— Мерк, — слабым голосом позвал советник.
Отец с сыном обменялись несколькими словами, и молодой человек отошел, уступив место у изголовья кровати лекарю. Гернос открыл сундучок, подготовив все необходимое. Он продезинфицировал больному предплечье, сделал надрез, примотал к ране тампон, смоченный лекарством, и перевязал. Дал выпить разведенный в вине порошок.
— Когда я смогу встать? — слабым голосом спросил Сарвий Корнелл, морщась от горького вкуса.
— Возможно дней через двадцать, — пожал плечами лекарь.
— Что ты сказал? — охнул советник, пытаясь вцепиться ему в хитон. Но рука бессильно упала на широкую грудь.
— Делай, что хочешь, маг, но завтра я должен быть во Дворце Ста! Даже если это будет мой последний путь! Сколько ты хочешь?!
— Я не маг! — возразил лекарь. — Не могу творить чудеса. Первый же шаг станет для вас последним!
— Тогда твои хлопоты напрасны! — Сарвий Корнелл скривился от боли. — Лучше мне умереть сейчас! Речь идет о чести семьи! Если ты понимаешь, что это такое, евнух?!
Алекс нахмурился. Удивленный Мерк смотрел то на отца, то на Герноса, чье лицо превратилось в непроницаемую маску.
— Если труп отца спасет честь сына, отправляйтесь. Потому что живым вам до Дворца не добраться даже в паланкине.
— Сыновья! — яростно заскрипел зубами больной. — Позорище! Проклятие семьи Корнеллов!
— Отец!!! — в ужасе вскричал молодой радланин.
— Мерк?! — лицо советника разгладилось. — Это не ты, Мерк. Болезнь затмила мне разум. Горит грудь, дай что-нибудь, лекарь?
Евнух вложил ему в рот обезболивающее и дал запить.
— Скоро станет легче. Потом вы уснете и проспите до утра или до обеда.
— Отец, что случилось с братом? — наклонился над кроватью Мерк.
— Не тревожьте его, — Гернос мягко взял молодого радланина за локоть. — Волнение для него губительно.
— Кажется, у твоего брата очень большие проблемы, — полушепотом сказал Александр.
Глаза Мерка вспыхнули яростью, но тут же погасли, как угольки под пеплом.
— Кто будет ухаживать за больным господином? — громко поинтересовался лекарь. — Я должен рассказать, что надо делать.
— Я сам! — встрепенулся сын советника.
— Это не разумно, — покачал головой евнух. — Необходимо находиться рядом неотлучно.
Младший Корнелл растерянно оглядел все еще толпившихся в двери рабов.
— Позвольте мне, господин? — опустившись на колени, попросил Мыслиш.
— Нет, — отмахнулся тот. — Лучше кого-нибудь из женщин.
— Оставь Мыслиша, — проговорил отец.
Верный раб умоляюще посмотрел на Мерка. Алекс отвернулся, с трудом удерживаясь от брезгливой гримасы.
— Хорошо, — согласился молодой хозяин.
— Слушай внимательно и запоминай, что нужно делать, — строго сказал Гернос, указывая на разложенные по столу плошки.
