— Ты имеешь в виду, когда от кольчона отмахивались? Я пулемет в последний раз на стрельбище видел за два дня до. Он валялся под третьим навесом, из-под ветоши только приклад торчал. И три цинка по крайней мере рядом стояли. Проверь, может, там его и забыли.
— Хода пута! — с чувством сказал сержант. — Если найду там — каццо кому-нибудь оторву, в жопу засуну и скажу, что таким и родился. Так что надо, генерал?
Вместо ответа Саматта кивнул на Кириса, который уже приканчивал гуляш. Сержант вгляделся в него.
— А, тот герой с пляжа. И что?
— С сегодняшнего дня он здесь работает. В ангарах.
— А я при чем?
— Во-первых, ты сам сказал, что он герой. Сам знаешь, что с такими случается, если по голове вовремя не бить. Во-вторых, в городе он на мушке, сержант. Дело темное, но нужно его прикрыть. Приглядишь, ладно?
— Да нефиг за мной приглядывать! — возмутился Кирис, откладывая вилку. — Я и сам не маленький!
— Видишь? — спросил Саматта. Сержант задумчиво покивал.
— И сам не маленький, и вечно молодой. И таким и останется в наших сердцах навсегда... — пробормотал он. — Зашибись надгробная надпись получится. Ладно, пригляжу. Все?
— Я гляжу, Джорджио, что тебе смыться невтерпеж, — усмехнулся паладар. — Неужто я так тебя достал, пока на базе ошивался? И Чужие совсем не интересны?
— Ты с интендантом пообщайся, вот кто настоящий Чужой! Иногда кажется, что логика у него совершенно нечеловеческая. И потом, тебе что, нравится, когда на тебя так пялятся? — он неопределенно мотнул головой в сторону окружающих, напряженно прислушивающихся к разговору. Некоторые даже забыли изображать, что обедают.
— Я привык, — Саматта дернул плечом. — Ну ладно, иди давай, коль невтерпеж. Спасибо за помощь на пляже. Я видел, как ты стрелял — из пятнадцати раз только один промазал.
— Четверых кто-то издалека снял. Ты?
— Я. Снайперкой. Хреново вышло — дважды смазал.
— С лесистой горушки почти в цуле от пляжа, при переменном ветре, по непристрелянной площадке и по подвижным целям с голову размером? Мне бы так хреново стрелять!
— У меня баллистический компьютер к башке прикручен, не забывай. Ну ладно...
— Каллавиро!
От рыка у двери Кирис непроизвольно вздрогнул. Впечатление от звучащей в голосе ярости усиливалось тем, что голос казался определенно женским. Как она умудряется так рявкать?
— Где Каллавиро?! — опять рявкнула новоприбывшая. — Сержант! Я знаю, что ты здесь! А ну, покажись!
— Все, приехали, — сержант ухватился за голову. — Можно вешаться. Сейчас мне кишки на столб наматывать начнут.
— Кто она такая? — поинтересовался Саматта, с интересом наблюдая, как миниатюрная фигурка в обычном местном камуфляже лавирует между столами.
— Моя смерть! — сержант затравленно оглянулся, словно прикидывая, где спрятаться. — Слушай, генерал, ты же крутой. Ты кольчонов плевками взрываешь. Укрой меня где-нибудь, а? У вас же есть поле невидимости или еще что?
— Нету, — отрезал паладар. — Извини, ничем помочь не могу. Уши тебе отрезать не позволю, а в остальном сам выкручивайся.
Каллавиро застонал.
— Вот ты где! — грянуло над ухом. — Ты что, сержант, думал от меня спрятаться? Я тебе сейчас яйца оборву, козлу!
Кирис завороженно смотрел на невысокую плотную девицу с курносым носом, каштановыми волосами и конопушками по всей физиономии. В ее петлицах поблескивали малые ромбы. Она стояла, уперев руки в бока, и ее лицо горело совершенно неземной яростью.
— Слушай, Мария, давай поговорим как... — успокаивающе начал сержант, но девица перебила его на полуслове.
— Не Мария, а дэр лейтенант! — гаркнула она. — Сейчас влеплю взыскание за неуставное обращение! Где мой броневик?!
— Да я...
— Да что ты, я давным-давно знаю! Мне не ты интересен! Где броневик?!
— Он мой, а не твой! — лицо Джорджио налилось кровью. — Мне его совершенно законно отдали!
— И кого ты подмазал, чтобы тебе его отдали? Интенданта своего любимого? Жулик! Ворюга! Позорище армии! Сержант недоделанный! У меня в роте и так две штуки некомплект, а ты себе про запас загребаешь? У тебя лишние жизни появились? Щас дам по черепу!
— У меня тоже некомплект! — сержант вскочил со стула и яростно замахал руками. — У меня на последней операции у одного трансмиссия лопнула, до сих пор починить не могут, а второй пятую декаду с места не движется из-за сдохшего движка! Да вы вообще движение регулируете, на хрена вам броневики?
— Да нас всего второй раз в жизни на расчистку бросили! — девица пихнула его в грудь обеими руками, словно уличный забияка. — И то из-за дурной ситуации! Это вашу четвертую роту полиции помогать все время отправляют, а мы деремся!
— Да когда нас в последний раз отправляли?.. — сержант в свою очередь пихнул девицу в плечо.
— Прошу прощения! — Саматта поднялся, ухватил сцепившихся забияк за плечи и небрежным движением растащил на метр. Девица яростно дернулась, но вырваться не сумела. Сержант бросил на паладара сердитый взгляд, но освободиться даже не попытался. — Я, конечно, понимаю, что лезу не в свое дело, но все-таки, дэйя, вы бы не убивали несчастного Джорджио прямо сейчас, а? Он, возможно, и ворюга, но мне живым нужен. Если хотите выпустить пар, можете дать по морде мне, я не обижусь. А потом спокойно обсудим наши разногласия. Годится?
— Х-хаш! Ты кто такой? — зло спросила девица. — Почему без знаков различия? Новобранец, что ли? Ты какого хрена лезешь к старшему по званию? Я тебя щас на губу закатаю!
— Я Суслик.
— Что?
— Суслик. Позывной такой.
— Какой, нахрен, Суслик? Я тебя впервые в жизни вижу! Ты сдурел? Отпусти меня, быстро!
— Что-то мне подсказывает, — задумчиво проговорил Саматта, выпуская ее руку и отступая на шаг, — что в данном случае мы имеем дело с семейной сценой. Той самой, встрявшие в которую посторонние рискуют огрести больнее, чем непосредственные участники. Джорджио, не познакомишь меня с очаровательной девушкой? Только не говори, что она твоя жена.
— Она моя сестра, — хмуро ответил сержант. — Младшенькая, что самое обидное, так что пороть ее ни мама, ни воспитание не позволяют. Познакомься с лейтенантом второго класса, командиром первой роты Марией Каллавиро. Мария, познакомься с генералом Саматтой, военным советником паладаров на базе "Дельфин".
Несколько секунд девица ошеломленно хлопала рыжими ресницами.
— Врешь! — наконец отреагировала она, хотя и резко сбавив тон. — Какой он паладар...
— Увы, дэйя, самый натуральный, — Саматта показал ей раскрытую ладонь, на которой ненадолго проявился и исчез рисунок, похожий на тот, что раньше продемонстрировала Карина: вытянутый щит на фоне раскрытой книги. — Ты наверняка слышала мои позывные в эфире, когда отбивалась от волют. Если хочешь, могу отрастить рога и клыки для пущей убедительности. Прошу прощения за глупый вопрос, но разве в армии Кайтара родственникам не запрещено служить в одном и том же месте?
— Мы в разных цепочках подчинения, дэр генерал! — фыркнула лейтенант, быстро восстанавливая самоуверенность. — Но однажды я его все равно убью. Вот только пусть попробует у меня еще хоть что-то из-под носа увести, точно зашибу. Значит, паладар, э? "Суслик"?
Она скептически оглядела Саматту с ног до головы.
— Явился нам советы советовать? — осведомилась девица, закончив осмотр. — Мы, типа, щенки слепые, сами ничего не понимаем? И что же сэрат дэй заметил такого, что мы сами не видели?
— Сэрат дэй заметил массу глупостей и раздолбайства, которые не оправдывает даже положение дел с кольчонами, — не отреагировал на ее явно хамский тон Саматта. — Вы считаете противника дебилом, даже не понимая, с чем имеете дело. За восемь лет войны с кольчонами привыкли, что они действуют одинаково, и решили, что так останется всегда. Но стоило лишь кольчону чуть-чуть сменить тактику, и вы оказались в полном дерьме.
— И что следовало делать, интересно знать? — зло спросила девица. — Кидать в него камнями?
— Дэйя Мария, примерно в твоем возрасте и звании я служил в спецвойсках одной страны, такой же сильной и самоуверенной, как и ваша, возглавляя подразделение диверсантов. В один прекрасный день она решила, что одной левой справится с горсткой грязных наркоторговцев в диких джунглях на другой стороне планеты, тем более что методы их борьбы мы знали благодаря неудавшейся операции другой страны, не менее сильной и самоуверенной. В первый же день после выброски десанта я потерял половину из сорока своих бойцов. На следующий день — половину от оставшейся половины. В целом первая волна — двести человек — лишилась почти девяносто процентов личного состава, не говоря уже про потери в технике. Почему? Да потому что партизаны не стали воевать по прежним шаблонам, а сменили тактику. Они дождались, когда мы войдем в джунгли, подожгли их за нашей спиной, отрезав от побережья, а потом спокойно перестреляли нас из-под прикрытия зеленки.
— Ну, а мы здесь при чем? — враждебные нотки в голосе девицы смазались и приутихли.
— Видишь ли, лейтенант, с того самого дня я накрепко усвоил одно: тот, кто полагает противника идиотом — труп, пусть даже пока разговаривает. Вы считаете кольчонов безмозглыми тварями, неспособными думать и изменяться. Значит, вы ходячие трупы. Ясно?
— Ну а мне-то ты что рассказываешь? — снова взорвалась девица, ее глаза яростно заполыхали. — Я, что ли, решения принимаю? Я приказы выполняю!
— А думать не хочешь, — кивнул Саматта. — Вот и я про то же.
— А что мы можем? — сумрачно осведомился сержант Джорджио. — У нас после Удара даже техника через пень-колоду работает. Реактивные самолеты и то толком запустить не могут, опытные образцы постоянно на землю валятся.
— Что вы можете сделать... — паладар задумчиво почесал кончик носа. — Вообще-то я целый трактат накатал. Специально сюда приехал, чтобы командиру базы копию передать. Но ведь засекретят же, насколько я успел изучить вашу систему. Она такая же дурная, как и в моей родной стране. Так, ну-ка, сядьте оба и не мельтешите.
Он небрежным движением положил руки на плечи сержанту и лейтенанту, и те буквально рухнули на стулья, словно под непомерной тяжестью.
— Общих вопросов тактики в изменившихся условиях, — размеренно, словно на лекции, проговорил Саматта, — я касаться не стану. О доработке существующей техники тоже помолчим: хотя ракеты с простеньким самонаведением можно сделать даже в ваших условиях, у вас другие задачи. Значит, информация к размышлению: кольчоны и волюты уязвимы не только к огню, но и к электромагнитному импульсу. И, кроме того, они активно интересуются любыми источниками, излучающими электромагнитное поле. Значит, вы можете делать как минимум простенькие приманки. Эй, есть здесь из технарей?
— Ну, я! — поднял чумазую, в смазке, руку один из мужчин за столиком неподалеку. На нем красовался испачканный грязью синий рабочий комбинезон. — Все мы, точнее. Бригада обслуживания вертолетного полка.
— И мы здесь! — поддержал солдат за другим столиком. — Я старший механик подводной лодки "Эсторадо".
— Отлично. Значит, идея такова: простейшая антенна, простейший генератор частоты и конденсатор в качестве накопителя энергии. Соединяете в одно целое -и получаете многоразовую электромагнитную приманку для волют. Конденсатор заряжается ручным мини-генератором, работающим от рывка шнура, причем в приманку его встраивать не обязательно, можно сделать отдельно. С вашим уровнем приманку можно упихать в коробку размером с кулак. Проработает такая несколько минут, но чтобы отвлечь типичную группу в два-три десятка волют и спокойно их расстрелять, вполне хватит. Воткнуть в генератор — дернуть шнур — вытащить из разъема и бросить подальше, вот и вся процедура. Стоимость материалов для устройства — максимум десятка, и собирается оно на коленке. Для подводной лодки устройство аналогично, но можно сделать большей мощности и монтировать на надувном плоту с мотором и управлением по проводу, оно отвлечет на больший срок. Если же сумеете сделать что-то, выдающее сильный электромагнитный импульс, дезориентирующий волют, совсем замечательно выйдет. Ясна идея?
— Да, дэр, — синхронно кивнули механики, переглянувшись.
— Дальше, кто-нибудь может мне внятно ответить, почему после восьми лет обороны Барны в порту до сих пор нет ни одной стационарной огневой точки? Почему вы в волют палите с крыш складов, а не из укрепленных бункеров?
— Сто лет как обсуждается, — пожала плечами Мария. — Армия и город никак не могут договориться, кто оплатит постройку. Тут мы точно ничего сделать не сможем.
— Ага... — Саматта помолчал. — Ладно, дальше. Следующее, что вам потребуется — стационарная защита от кольчонов. Сейчас бомбы с напалмом сбрасываются на кольчона, взрываются в воздухе, разбрасывают студень по сторонам, он сгорает вместе с кольчоном. Кольчон вырос — отбомбиться невозможно — вы сливаете воду. Идея такова: баржи, груженные плавучим горючим веществом, стоящие на дежурстве у берега. Если становится видно, что авиацией кольчона не остановить, баржи выходят в море, сбрасывают горючку на пути кольчона, и когда он наползает, горючка дистанционно поджигается — хоть даже трассерами. Эффект тот же, что и от бомб. Частью горючки неизбежно загадит берег, но все лучше, чем кольчон в городе. Дальше...
Он замолчал, глядя на группу из трех мужчин, стремительно вошедших в столовую. В петлицах одного из них Кирис, прищурясь, разглядел три малых желтых круга. Ого! Капитан третьего класса! Вошедшие стремительно двинулись к Саматте, и солдаты, мимо которых они проходили, вскакивали и поспешно отдавали честь.
— Капитан Руфино Пасия, — Саматта также отдал честь. Сержант и его неугомонная сестричка вытянулись по стойке "смирно".
— Генерал Саматта Касарий, — в ответ козырнул капитан. — Мне передали, что вы на базе. Прошу прощения, я только что вернулся.
— Да, дэр капитан, я все-таки решил заехать в гости. Хочу передать документы, которые мы обсуждали по телефону. Адмирал Деччи казался не слишком довольным, когда узнал о моем решении — он хотел сначала сам все прочитать, но переживет. Кроме того, я привез юношу, о котором упоминал.
Саматта кивнул на Кириса, и тот на всякий случай тоже поднялся и вытянулся. Он не знал точно, кто такой Пасия, но по совокупности признаков тот вполне мог оказаться командиром базы.
Капитан Пасия оглядел его с ног до головы, как незадолго до того шумный лейтенант оглядывала Саматту.
— Хорошо, — кивнул он наконец. — Пристроим. Я найду кого-нибудь, чтобы приглядел.
— Сержант Каллавиро вроде бы не возражает... — задумчиво проговорил Саматта.
— Хорошо. Сержант, он на твоем попечении.
— Есть, дэр капитан! — кивнул тот.
— Не знаю, за кем и почему нужно приглядывать, но воображаю, какой бардак устроит мой братец, — тихо в пространство проговорила лейтенант. — Ему даже котенка доверить нельзя.
— А тебе, Каллавиро, значит, можно? — усмехнулся капитан. — Боюсь, под твоим присмотром даже волкодав дольше двух дней не протянет. Впрочем, ты можешь отбить дэя... Сэйтория, кажется, у своего брата — например, устроив кулачную баталию на плацу. Выживший станет опекуном — после того, как отсидит на губе три декады, разумеется. Дэр генерал, вы упомянули документы?
