— Вы наездник, госпожа эль Моури. В отличие от меня самого. Никакая корона не даст вам больше, чем то, что у вас уже есть. Вы провели в Даккарае шесть лет, на ваших глазах желторотые кадеты расправляли крылья, один за другим поднимаясь в небо — отпрыски древнейших родов Геона, его молодой костяк, его будущее... Наше будущее!
Краем глаза его высочество отметил, как по лицу дочери Трея эль Моури пробежала легкая тень, а серьезные серые глаза, глядящие на него, потемнели. 'Кажется, с пафосом я слегка перебрал',— понял он. И, торопясь исправить ошибку, устало улыбнулся:
— Поверьте, я вовсе не собирался взваливать на вас вербовку молодых перспективных союзников. Разумеется, у вас нет на это ни времени, ни должного опыта... Однако я все-таки надеюсь на вашу помощь: вы правы, в столице и при дворе вы еще нескоро станете своей, да вот беда — ваш будущий супруг здесь, в Даккарае, навсегда останется чужаком. Это небольшая помеха для принца, но для короля приговор. Трон Геона стоит на драконьих спинах, и мне — нам — нужны наездники. А вы знаете то, что нужно им.
Она задумчиво опустила глаза вниз, на носы своих сапог. Тоже помолчала, теребя обшлаг форменного рукава...
— Я понимаю,— наконец сказала она.— Только, боюсь, вы переоцениваете мой статус в Даккарае! Я всего лишь старший офицер и преподаватель, а всё, что у меня есть — это мои первокурсники, с которыми мне осталось провести бок о бок какие-то несколько месяцев. К тому же в интригах и политике я ровным счетом ничего не смыслю. Конечно, вы можете рассчитывать на мою поддержку; я постараюсь сделать всё, что в моих силах, ваше высочество, если это нужно вам и Геону, но справлюсь ли я?..
Принц мягко, ободряюще улыбнулся:
— На этот счет, госпожа, у меня нет никаких сомнений. Пусть в военной школе Даккарая и полно офицеров, но корона ждет только одного. Вас. Будьте уверены, все это очень хорошо осознают — и ваши первокурсники, и ваши бывшие соученики, и нынешние ваши соратники... Не нужны здесь интриги, а политику вы с чистой совестью можете оставить мне. И не волнуйтесь, вам не придется никого склонять на мою сторону или пересматривать свое отношение к кому бы то ни было.
Амбер, оглянувшись назад, в сторону главного корпуса, чуть сдвинула брови.
— Так что же тогда от меня требуется?— спросила она. Рауль протянул руку и накрыл ладонью лежащую на острие обсидианового зубца узкую ладошку своей невесты.
— Главное,— сказал он.— Помнить о том, что короля делает свита — та, которой окружит себя сам король. Королев, госпожа эль Моури, это тоже касается. Те, кто вскоре встанет за вашей спиной, сейчас стоят перед вами... Так выберите лучших — и дайте им это понять.
Большой загон, в противовес всем прочим, имевшимся в военной школе Даккарая, находился не под открытым небом, а внутри, под самым куполом главного здания. Для обучения загон не использовали — здесь принимали экзамены, устраивали торжественные мероприятия вроде официального зачисления на курс свеженабранных кадетов и их же последующего выпуска, а также — раз в год — для последнего, решающего тура вступительных испытаний. Места здесь более чем хватало, а наличие крыши исключало даже самую минимальную вероятность потери контроля над ситуацией: разумеется, испытуемым ставили под седло только проверенных, отлично выезженных драконов, а каждого из них страховали мастера, но зверь на то и зверь... Впрочем, несмотря на все предосторожности, с поступающих всегда брали расписку о понимании возможных рисков.
Пробило два часа пополудни. Большой загон был открыт и полностью подготовлен: ровный каменный пол, на целых полфута засыпанный землей, поверху укрыли свежими опилками; у северной стены, под зарешеченной оконной анфиладой, выстроились старшие наездники, держа под уздцы выгибающих шеи драконов; две невысокие трибуны, разделенные узкой перегородкой, уже заполнились — справа, в одинаковых черных лосинах и куртках, сидели претенденты, слева — их сопровождающие, отцы, братья, опекуны... Среди последних присутствовала даже пара особенно храбрых матерей, хотя дам, как правило, на демонстрацию умений в воздухе старались не допускать. Случались и обмороки.
У дверей, что вели в загон, напротив трибун, в противоположном конце огромного зала вытянулся длинный, ничем не покрытый стол. Он был предназначен для принимающей комиссии, и все ее члены давно уже были в сборе — лишь три места по центру до сих пор пустовали.
'Где его демоны носят?— глава Даккарая в очередной раз с досадой метнул взгляд на распахнутые двери.— Или опять какая-то уловка?' Его светлость покосился в сторону своего заместителя, что сидел по правую руку, и ободряюще улыбнулся.
— Может быть, его высочество заплутал в наших коридорах?..— высказал предположение заместитель, нервно оттягивая край чересчур накрахмаленного воротничка мундира.— И следует кого-нибудь послать навстречу? Все-таки, принц первый раз в Даккарае...
— Не волнуйтесь,— безмятежно отозвался Герхард.— Они запаздывают всего на несколько минут. Должно быть, уже вот-вот появятся.
Он сделал знак старшему из мастеров-наездников, чтобы готовились начинать. А про себя подумал: нет, опоздание это неспроста. Точно уловка, еще один легкий пинок, так, невзначай, мол, не расслабляйся! 'Заплутал в коридорах'? Это с отрядом гвардейцев, Бервиком и девицей эль Моури, которым каждый камень в Даккарае знаком?.. Как же, держи карман шире! 'Намеренно тянет,— понял герцог.— Показать хочет, кто здесь хозяин...' Герхард положил руки на стол. Нет уж, врешь, не возьмешь. Всё имеет свои границы, а принц, если на то пошло, не королева Геона! Он обвел взглядом притихших юнцов в черном, располагающе улыбнулся их ерзающей на лавках родне и уже совсем собрался было подняться с места, но тут из коридора донесся шум, и головы всех присутствующих как по команде развернулись к дверям в Большой загон.
— Прошу простить меня, дамы и господа!— его высочество, легок на помине, шагнул через порог и с обезоруживающей улыбкой склонил голову, приветствуя сразу всех. Все поднялись.— Даккарай велик во многих смыслах и, признаться, я не рассчитал времени. Надеюсь, мы не слишком вас задержали?..
Принц взглянул на Герхарда эль Виатора — сама невинность, само раскаяние! — и вопросительно приподнял брови. Главе школы оставалось лишь улыбнуться в ответ.
— Ни в коем случае, ваше высочество,— сказал он.— Мы как раз закончили все приготовления, так что вы как всегда вовремя. Прошу, располагайтесь!
Он учтиво кивнул графу Бервику, стоящему справа от принца, поклонился дочери правителя свободного герцогства Лилии и сделал приглашающий жест рукой. Гости вошли и уселись, гвардейцы его высочества, приняв на караул, застыли по обе стороны от двери, и эль Виатор, дождавшись, пока все присутствующие вновь опустятся на стулья и лавки, взял слово.
— Сегодня,— торжественно начал он,— высшая военная школа Даккарая вновь распахнула свои двери для тех, чьи помыслы устремлены к одному лишь небу! Моя душа преисполняется отрады и гордости, когда я смотрю на юные, открытые лица будущих кадетов, и вижу в них черты их отцов и дедов, многие из которых в свое время тоже учились здесь — и до сих пор стоят на страже наших границ. Даккарай подарил им крылья, а они вознаградили его сторицей, принеся мир на земли Геона... И теперь вы, плоть от плоти вечных героев, готовитесь прийти им на смену!..
Он сделал короткую паузу, чтобы выслушать аплодисменты, и продолжил, уже чуть поубавив пыл:
— Конечно, не все из вас в этом учебном году наденут мундир — последнее, решающее испытание покажет, готовы вы к этому или нет. Но если вдруг дрогнет рука, или излишнее волнение, поверьте, всем нам понятное, вдруг даст о себе знать, пропустив вперед вас кого-то другого — не падайте духом! Двери Даккарая открыты для всех, и мы будем рады дать новый шанс тому, кто всем своим существом стремится к цели! Я процитирую многим здесь известные строки: 'Только сильный духом подчинит себе крылья, только упорный воспарит в небо, только достойный словом и делом назовется наездником'... Я говорю это не для того, чтобы вселить в вас неуверенность, а лишь чтобы напомнить: даже самый сильный дракон когда-то был яйцом. Только жажда жизни, жажда полета заставила его пробить скорлупу и вознестись над землей! Так последуйте же примеру тех, кто денно и нощно парит в вышине, охраняя покой Геона — отриньте сомнения, встаньте на крыло, и да вдохнет неукротимый Антар огонь победы в ваши сердца!..
Новая волна аплодисментов прокатилась по залу. Взнузданные драконы оживились, выгибая длинные шеи, мастера-наездники выпрямились. Глава Даккарая, еще раз обведя вдохновенным взглядом трибуны напротив, поднял руку, чтоб объявить начало испытаний, но сидящий подле него граф Бервик шевельнулся и чуть слышно кашлянул. Герхард намек понял.
— Однако,— проговорил он, дождавшись, когда овации стихнут,— прежде чем мастера выведут зверей на манеж, я хочу напомнить, что в этом году его высочество принц Рауль оказал Даккараю огромную честь, пожелав лично присутствовать на вступительных испытаниях. Надеюсь, увиденное придется ему по душе, и это станет доброй традицией!
Он почтительно склонил голову перед поднявшимся принцем, тот ответил не менее учтивым поклоном и обвел взглядом притихший загон. А потом улыбнулся так, как умел только он — сразу всем и будто бы каждому по-отдельности.
— Благодарю, ваша светлость,— сказал Рауль.— Должен признать, ваша речь, полная глубокого искреннего чувства, в очередной раз заставила меня пожалеть о том, что я не принадлежу к числу избранных, с триумфом покинувших эти древние стены — но я бесконечно рад видеть тех, кого ждет иное будущее. Дамы и господа! Увы, мне никогда не сравниться красноречием с герцогом эль Виатором, однако, подобно ему, я счастлив приветствовать вас здесь — в самом сердце Геона, в его старейшей и, не побоюсь этого слова, лучшей военной школе из всех, когда-либо существовавших. Даккарай — это не просто имя. Это судьба и, уверен, большинство присутствующих в этом со мной согласятся. Волей Антара нам дарованы крылья, но то, как мы распорядимся ими, зависит только от нас.
Взгляд принца обратился к левой трибуне, где сидели будущие кадеты:
— Сегодня вы вошли в этот зал, чтобы бросить вызов друг другу и доказать, что достойны. Но я скажу только одно — достоен каждый!..Вы упомянули о 'доброй традиции', ваша светлость, — что же, это прекрасная идея, я полностью ее поддерживаю и в следующем году, без сомнения, вновь вернусь в Даккарай,— он на мгновение умолк.— Но вернусь не с пустыми руками — так же, как пришел и теперь. Указом ее величества, отныне каждый год в конце августа правитель Геона, его прямой наследник или их полномочный представитель будут лично присутствовать на вступительных испытаниях, чтобы не толькопоздравить тех, комуАнтар вручит жезл победителя, но и преподнести самому достойному ответный дар — а что может быть желаннее заслуженного мундира?..
Рауль Норт-Ларрмайнвновь сделал короткую паузу и еще раз улыбнулся, зажигая на лицах ответные улыбки.
— С этого дня,— торжественно произнес он,— и к большой моей радости, количество мест за казенный счет в высшей школе Даккарая увеличивается! Первых двух счастливцев совет школы во главе с его светлостью выберет как обычно, что же касается третьего — волей государыни, сегодня его имя объявлю я.
Зал разразился грохотом оваций. Герцог эль Виатор, оглушенныйсвалившейсяна него новостью, стоял нем. Наследный принц, словно не замечая этого, всё с той же улыбкой вскинул руку:
— Довольно слов, их не принято брать на веру. Вы здесь. А мне остается лишь повторить следом за его светлостью: пришло ваше время встать на крыло!
Он чуть склонил голову, словно благодаря всех присутствующих, и опустился обратно на стул. Герцог эль Виатор, кое-как взяв себя в руки, заторможенно кивнул своему заместителю. Гулко и протяжно зазвонил иззелена-медный колокольчик на массивной подставке.
Последнее испытание началось.
Глава XXXI
Один за другим, согласно длинному списку, поднимались и выходили в центр Большого загона юноши и девушки. Они кланялись принимающей комиссии, взбирались в седло подведенного мастером-наездником штурмовика, брали в руки поводья и совершали свой первый круг — не в воздухе, еще пока на земле, но даже это во многом уже давало понять, годится претендент в наездники или нет. Комиссия оценивала всё: и как возможный кадет подошел к зверю, и как оседлал его, как держался, пока дракон шел пешим шагом... Второй круг соискатели делали уже в воздухе, но всё еще под чутким руководством инструктора — седла, надетые на спины драконов, все были парные, сделанные на заказ специально для такого случая: первое занимал испытуемый, второе, за его спиной, мастер. Повод был также двойной. Черные широкогрудые штурмовики, распахнув крылья, пружинисто отталкивались от усыпанного землею пола и взлетали. Круг, ровный, по одной траектории, потом еще один, уже более сложный, повторяющий движение невысокой волны; затем вниз, посадка, смена головного всадника, снова вверх, снова круг — и еще один... Претендентов было почти полторы сотни, Даккарай же мог принять только треть, и все это знали. Поэтому испытуемые старались, как могли, их сопровождающие молились всем богам вместе взятым, а комиссия делала выводы.
Его светлости герцогу эль Виатору приходилось несладко. Как глава школы и первый голос ее совета, он должен был учитывать любую мелочь, каждый неверный или, напротив, верный шаг каждого из ста пятидесяти соискателей — а как глава рода, балансирующего на грани немилости у власть предержащих, не спускать глаз с принца. Что было весьма нелегкой задачей. Глаз у его светлости имелось всего два и разойтись в стороны они никак не могли. Так что приходилось, держа лицо, со всем возможным вниманием следить за происходящим на манеже и одновременно чутко прислушиваться к долетающим слева обрывкам фраз.
— Неплох, и держится уверенно. Ратледж... Северные горы?— негромкий голос наследного принца.
— Они самые, ваше высочество.— Бервик.— Пограничье, потомственные хранители — его старшего брата вы, вероятно, помните...
— А! Один из тех двух лихих воителей, не поделивших одну женщину?
— Именно.
Задумчивое 'угу' и резкий скрип пера. Герхард эль Виатор исподтишка скосил взгляд на лежащий перед его высочеством лист с ровным столбиком имен и фамилий. Напротив последней стоял свежий чернильный крест. Причем, как, похолодев, успел заметить глава Даккарая, крест оный был уже далеко не первым.
— Эль Тэйтана? Орнелла эль Тэйтана? Надо же, я, признаться, грешил на почерк писаря... Что понадобилось самой завидной невесте Геона в военной школе?
— Я бы сказал, не что, а кто...
— Даже так! И ты умудрился прозевать такую партию, Натан?
— Увы, ваше высочество. К сожалению, у нашей прелестной герцогини весьма грубые вкусы.
— Например?
— Например, второй сын графа де Кайсара, что в нынешнем году перешел на второй курс. Редкой, надо сказать, недальновидности молодой человек... Однако, даже несмотря на это, ее златокудрая светлость, очевидно, полна решимости его заполучить.
