Второе. Поддельные права тоже сделали, но посоветовали использовать их только в самом крайнем случае. Более того, лучше попасться вообще без прав, чем с фальшивкой... "Надеюсь, "уметь ездить" ты себе уже купил".
Третье. Мой следующий бой в субботу с Композитором. Адепт стиля Багуачжан. За все время выступлений на Арене — ни одного трупа... только калеки. "Ты уверен, что тебе это нужно? Ну, дело твое — тогда я подтверждаю твое участие, камикадзе-сан. К твоему выходу на Арену даже сакэ подогрею и одноразовую посуду соображу, чтобы ее разбить не жалко было".
Четвертое. Драконы возбудились уже через три-четыре часа после нашего отлета "на юга". Процедура, видимо, была стандартной: пришло уведомление из МВД (или куда стекается информация о людях, пересекающих границу Японии?), Драконы кинулись удостовериться, что мои родители на месте, потом стали пробивать, куда я полетел. Видимо, дернули и местных информаторов, так как после известия, что "Кролик" отбыл в неизвестном направлении, у них началась тихая паника... А потом Рю Горо сделал звонок в Редзинпаку, после которого все тут же успокоились...
— Но общее представление об алгоритме действий я получил. Захочешь исчезнуть — обращайся. Если со своим гаремом — то будет подороже, разумеется... На твоем месте я бы кого-то одну забрал — того, кто более приспособлен к подпольной жизни...
+++
Был поздний вечер. Мастер Ма в зеленом тренировочном костюме с обязательной шляпой-котелком тренировался на заднем дворе за вторым додзе Редзинпаку. Он отрабатывал какую-то форму... Тайцзицюань, кажется. И, разумеется, в собственной уникальной и неповторимой интерпретации. Я бы например, ни за что не догадался использовать в качестве боевых вееров журнал "Моэ-школьницы: Очки и панцу" и журнал "Новости оружия".
Кажется, закончил. Я осторожно вышел из-за угла здания, где прятался до этого...
— Вай-вай-вай! — Ма Кэнсэй очень натурально схватился за сердце, выронив "Школьниц...". — Напугал-то как старого китайца! Нельзя так подкрадываться к старому больному китайцу, Кенчи! Нельзя! Он таки и убить с перепугу может! Знаешь, какие они пугливые, эти старые больные китайцы? А, Кенчи?
— Уверен, что вы меня уже давно заметили, Ма-сэнсэй. — Польстил я.
— Раньше-то раньше... но давно ли ты наблюдаешь?
— Минут десять, Ма-сэнсэй.
— Тц... твое кэмпо все лучше и лучше, Кен-чан — я тебя заметил только минут пять назад... Или не совсем кэмпо? Или совсем не кэмпо? — Он хитро на меня посмотрел и стал листать "Новости оружия". — Ну, таки неважно... С чем пожаловал? Кста-а-ати! — Хлопнул он себя по лбу. — Мне тут на днях такая сумма денег привалила... Наверно, нужно тебе "аригато" сказать, чтобы потом локти не кусать, а?
— А на какой процент вы договорились со своим братом, мастер Ма? — Улыбнулся я.
— Десять, Кенчи. Молодец, что сообразил! Ты — такой выгодный ученик! От тебя идет постоянный гешефт! А вот, например, фото Сигурэ в одежде пантеры расходятся, как горячие пирожки! Правда, — Кэнсэй вздохнул. — Приходится отстегивать долю модели... и ведь как-то узнает, что продан очередной экземпляр! — Возмутился он... но быстро успокоился. — А уж какой сюрприз был на Новый Год... Ты — молодец! Таки не зря я тебе мудрецов-политиков по утрам читал — великолепная интрига получилась! Столько целей — одним выстрелом! О! Смотри! — Он сунул мне "Новости оружия". — Кстати, в Японии этот номер появится только завтра-послезавтра... Так что — эксклюзив!
В середине журнала была вставка — вдвое сложенная страница большего формата.
Фотография мужчины и женщины. Целуются. Вид — со спины мужчины, взгляд фотографа направлен чуть снизу, фигуры помещаются в рамку по пояс. Мужская спина — синяки, шишки, присохший песок... и длинные горизонтальные царапины. Очень знакомые царапины. И женские ручки крест-на-крест закинуты за шею мужчины... мою шею, как я уже сообразил. Одна из женских ручек все еще удерживает "Беретту", а другая — разжалась. И пистолет летит вниз. Хонока как раз поймала момент, когда "Сабля" выскользнула из пальцев и находится уже в районе моей поясницы. Четко видно клеймо на рукояти — скрещенные сабли под "Веселым Роджером". На заднем плане — знакомый пейзаж: диковатый пляж, пальмы, океан, синее небо с редкими облаками и скала, от взгляда на которую сладко засосало под ложечкой.
— Красиво. — Искренне сказал я.
— И очень эротично. И многозначительно. Прекрасная экспозиция. Великолепно пойман момент — смотри, выдержка была подобрана так, что отлично видно, что пистолет падает. Случайно, конечно, получилось, но — кого это волнует, да? Видишь, он чуть-чуть смазан от движения, но детали все еще хорошо видны. Чтоб ты знал, журнал приобрел это фото у твоей матушки за шестьдесят девять. — Видя, что я не впечатлен, уточнил. — Тысяч. — Новый внимательный взгляд. — Фунтов Стерлингов. О! Таки проняло! — Рассмеялся он. — Сейчас в "Беретте" вовсю обсуждается возможность начала повторного выпуска серии "Сабель". А Саори-доно, впечатленная рассказами Хоноки-чан, хочет отдать девочку мне для обучения искусству "фото-дзюцу"... — Кэнсэй вздохнул. — Правильно содрогаешься — мне самому страшно представить, какой папарацци из нее вырастет...
— Когда успели фото в журнал отправить? Мы ведь только позавчера вошли в Токийский Залив...
— Ке-е-енчи, — Укоризненно покачал головой мастер Ма. — Вот Акисамэ не преминул бы пройтись по современному образованию. Мощь информационных технологии и технологий связи! Хонока сразу отправила исходники фотографий домой — не обрабатывать же их на лаптопах!
Кэнсэй, как выключателем, вырубил амплуа "несерьезный китаец-фото-вуайерист" и стал сосредоточенно-серьезным:
— С чем пожаловал, Кенчи?
Я чуть дистанцию не разорвал — настолько резкое "переключение" произошло и в эмоциях. В секунду! Без раскачки, без разогрева. Щелк! И добродушный Кэнсэй превращается в опаснейшего мастера кэмпо, главу Ордена Феникса... которые вовсе не цветочки выращивают!
— Стиль Багуачжан, Ма-сэнсэй!
— Есть такой стиль. — Кивнул Ма. — И?
— Я хочу знать об этом стиле как можно больше, мастер Ма!
— Ну, таки без проблем, Кенчи! Ты обратился по адресу! — Мастер Ма пылал энтузиазмом. — Правда, я не великий рассказчик ("Ну-ну... заливай!"), тут надо показывать ("А вот с этим спорить трудно...") Давай, подеремся, Кенчи! Я — практикую Багуачжан, а ты... ты практикуй, что хочешь... А минуток через десять, когда я тебя откачаю, обменяемся впечатлениями, хе-хе-хе... Со всем уважением, ученик! — Кэнсэй выполнил приветствие бойцов кунг-фу.
— Со всем уважением, мастер! — Повторил я.
+++
В этих ваших интернетах о стиле Багуачжан рассказано до обидного мало и... не то. Как и про любой другой стиль. Кто там мастера, когда возник, из чего, от чего, почему...
Непрерывное перемещение по кругу. Связанность движений между собой и их переход друг в друга. "Железная рубашка" и "железная ладонь".
На практике эта сухая выжимка, описывающая технику Багуачжан, вылилась в мое методичное избиение. Попасть в Кэнсэя было крайне сложно. Я теперь могу охарактеризовать этот стиль просто: "Ускользающий угорь, бьющийся током и хвостом".
После попадания в постоянно крутящегося Кэнсэя удары "соскальзывали", я проваливался и "ловил" затылком или спиной что-нибудь размашистое. Или выведение из равновесия, короткое дерганье за ударную конечность и — Сирахама снова на земле. А Кэнсэй падает сверху:
— Таки тоже — Багуачжан!
Бац! Трехминутная потеря сознания...
+++
Кенчи ушел в третьем часу ночи. Снова избитый в хлам. Минут двадцать отлеживался на энгава, ожидая, когда мастер Ма окажет ему первую помощь. И отправился домой, вежливо отклонив осторожное предложение Кэнсэя переночевать в гостевом доме. С трудом перелез через забор и поковылял по улице. Его дальнейший путь было легко отследить по загорающимся фонарям над улицей.
— Сурово ты его сегодня, Кэнсэй. — Высказался Акисамэ, появляясь из тени дерева.
— Ты таки зацени уровень, Акисамэ! — Мастер Ма пребывал в обрадованном возбуждении, хотя еще пару минут назад в присутствии Кенчи демонстрировал скептицизм. — Я ж его сейчас целых два раза натурально пытался убить! И таки что же вы думаете! Он ушел на своих двоих, а не оставил денюжку в нашей клинике!
Темная огромная тень бесшумно спрыгнула с крыши додзе прямо на голову Акисамэ. Но тот за мгновение до неминуемого столкновения исчез и объявился с другой стороны от Кэнсэя. Сакаки одобрительно покивал и приложился к неизменной банке... газировки:
— Но это же хорошо для его кэмпо, что теперь его можно избивать, почти не сдерживаясь! А еще он старался ограничить применение техники. Использовал только то, что изучал в Редзинпаку. Только наши стили. Даже Рю-рю не применял!
— Да, я тоже обратил внимание. — Кивнул Акисамэ. — Значит...?
— Значит, что-то сообразил ... И происхождение от Драконов тоже афишировать не хочет. — Кэнсэй вновь стал листать журнал... в полнейшей темноте. — Может, поговорил с отцом?
— Не исключено. Следующим его противником будет Композитор? — Сакаки. — Судя по внезапному интересу к Багуачжан...
— Наверняка... — Начал Акисамэ.
— Маленький акума близко-близко к Подземный Мир. — Послышалось из листвы дерева.
Акисамэ вздохнул — на Апачае его старательно развиваемая чувствительность пасовала.
— Что-то нехорошее чувствуешь, Апачай? — Нахмурился Сакаки.
— Хорошее — нехорошее. Моя не разбирать! Кенчи близко-близко к Подземный Мир. А плохо — хорошо — моя не знать!
— Правильно ли я поняла, — Послышался из-под энгава новый голос. — Что Кенчи-сама участвует в боях без правил?
Мастера, находящиеся на земле, одновременно вздрогнули и одновременно нагнулись, чтобы посмотреть под деревянный настил. Там лежала Мисаки.
Лишь Апачай продолжал задумчиво смотреть куда-то вдаль с ветки дерева. И Сигурэ, сидящая у него на плече на корточках, внимательно рассматривала лезвие своего метательного ножа.
— Ну, отрицать бессмысленно. — Осторожно согласился Акисамэ.
— Вот как.... А правильно ли я поняла, что Кенчи-сама делает это втайне от уважаемых мастеров?
— Это тоже отрицать бессмысленно.
— Вот как... А могу ли я уточнить, Ма-сан. Мы с Кенчи-сама имеем ведь право на определенный процент от того, что были моделями?
— Увы. — Вздохнул Кэнсэй. — Никакой денежной договоренности с Саори-доно у меня не было... Эта женщина — просто монстр какой-то! — так из мужчин веревки вить! А на кнопку фотоаппарата нажимала Сирахама Хонока — она и является владельцем фотографии. А поскольку она несовершеннолетняя... Так что под фотографией стоит подпись "Фотограф: Сирахама Х." Но... — Кэнсэй хитро прищурился. — Мы тут с Хонокой-чан отдельный журнальчик замутили... с остальными фотками... Думаю, "Беретта" или "Новости оружия" наверняка захотят купить остальное... а если мы туда добавим фото в городском антураже...
— Вот как... Обязательно обсудим, Ма-сан. А могу ли я уточнить...?
— Клуб "Тагашима". — Кратко ответила Сигурэ, заставив Акисамэ страдальчески поморщиться. — Марш спать... ученица! Через два часа... "Ты спишь?".
— Хай, сэнсэй!
Из-под энгава не раздавалось больше ни единого звука, и Акисамэ даже встал на корточки, чтобы убедиться, что Мисаки, действительно, ушла.
— Удивительно! Ну, эти двое, — Сакаки ткнул пальцем в крону дерева. — Cудя по тому, что не дернулись, заметили. С ними все понятно. Но мы-то... Кэнсэй, неужели даже ты...?
— Ай, Сакаки, стар я уже! Ну шо ты таки меня застыдить хочешь! — Кэнсэй с интересом рассматривал пышногрудую очкастую девицу в школьной форме на обложке журнала. — Вообще. Ни следа. Ни ощущения! Безобразие! Эй вы, двое! Могли бы и предупредить! Мы тут все секреты жениха ей выболтали! Это не по-мужски... э-э-э... не по-товарищески!
— Апачай не стук-стук! — Пришел мгновенный ответ сверху. — Дятел — плохой птах! Дятел — суп!
— Анало... гично. Пф!
— Ну, давайте будем оптимистами, — Предложил Акисамэ. — Это ведь очень хорошо, что у нашего Кенчи такая... своеобразная невеста!
— ... Которая, кстати, теперь знает, где в следующий раз будут убивать или калечить ее жениха... — Добавил Сакаки. — Сигурэ, ты не переборщила с откровенностью?
— Моя... ученица. Как хочу... так и издеваюсь. Не отдам! Моё!
— Дорвалась. — Определил Акисамэ. — Бедная Ми-тян...
— Ну-ну-ну! Не надо утрировать, Акисамэ! Ты таки знаешь, какой богатенький Буратино наш Кенчи? Во-о-от! Карабас Барабас таки очень мудро и дальновидно может пристроить свою Мальвину! — Кэнсэй говорил чуть громче, чем необходимо, с намеком посматривая куда-то в район кустов у забора.
"Ну, на обнаружение Старейшего я пока даже не замахиваюсь!" — Подумал Акисамэ, оборачиваясь в ту же сторону, куда повернулся Кэнсэй.
— Мррряу! — Точимару, совершенно невидимый в темноте, обозначил свое присутствие, потеревшись о хакама Акисамэ.
"Учиться, учиться и еще раз учиться!" — Вздохнул мастер джиу-джицу, наклоняясь и подхватывая сильно потяжелевшего в последнее время котенка.
— Какой же ты большой вымахал, Точимару-кун! Сигурэ, такой быстрый рост — разве нормально?
— Мэй-кун... сто пятьдесят... в неделю... И Апачай... подкармливает.
+++
— Э-э-э... Миу, внученька... а что это?
Хаято Фуриндзи чуть недоуменно рассматривал бумагу с очень внушительной цифрой.
— Это счет, дедушка! За интернет!
— Но почему такая большая сумма? Триста шестьдесят восемь тысяч иен! Опять Кэнсэй себя в руках не держит! Не ожидал от него, не ожидал... А ведь у него такие красивые жены! Зачем ему эти порносайты!
— Ма-сан тут не причем, дедушка! Не надо наговаривать на бедного старого китайца! — Хаято даже крякнул от этих слов. — Это счет от "Иридиум" — их спутниковая система связи установлена на твоем "Красном Кролике".
— А-а-а! — Обрадовался Хаято, сообразив. — Ну, тогда этот счет надо отправить Кенчи! Это ведь он пользовался! Тем более, что и денежки у него, я краем уха слышал, теперь водятся, хо-хо-хо!
— Не получится, дедушка! Мы с Ренкой посмотрели договор на аренду судна, который был подписан с Кенчи: оплата услуг связи на яхте входит в стоимость договора!
— М-да... — Как-то странно улыбнулся Старейший... во всяком случае, Миу не смогла понять этой улыбки. — Видимо, он все-таки желает быть справедливым, хо-хо-хо!
— Кого ты имеешь в виду, дедушка? — С интересом спросила Миу.
— Мир. Который не перестает меня удивлять!
Глава 27
— Мы договорились, Шакти-сама?
— Вы понимать, Рю-доно, что решение сие — по согласию быть с Матерь наша?
— Конечно, Шакти-сама! Мы бы не обратились к легендарным Араин, если б не были уверены в решении вашей Покровительницы! Ведь дело касается не какого-то там невинного человека, а презренного Гасящего! Руки которого по локоть в крови! И, поверьте, это совсем не фигура речи! Я показывал вам только что видеозапись, прекрасная Шакти-сама! И вы сами все прекрасно видели!
"Что ж ты к "по локоть в крови" не добавляешь "невинно убиенных младенцев", хитрая узкоглазая ящерица!" — Хмыкнула про себя Шакти Рахманн.
