— Ты что-то задумал, и только идиот не поймет, что ты на Гриндорха обижен,— пожал плечами главный секретарь Гринготтса.— А значит, постараешься если не отомстить, то хотя бы щелкнуть по щиту. Послушай, не буду отговаривать, но запомни...
Вайторх кивнул на двутомник законов.
— Если все по закону, то ты будешь прав. И,— гоблин почти вплотную приблизил свое лицо к лицу Гархольда, и его ярко-желтые глаза встретились с зелеными мальчика.— Не перестарайся. Как бы ни любил тебя господин директор, но мстить он тоже умеет.
Гоблин прикусил губу. Неужели его планы настолько очевидны?
— Не бойся, ни Ранкорн, ни Гриндорх ни о чем не догадываются, у них и своих проблем хватает, а я буду молчать.— Гоблин оскалился, и Гархольд впервые подумал, что Вайторх не так уж и стар — едва ли на десять лет его старше.— Но с тебя будет должок! И кинжальчиком в этот раз не обойдешься!
Зеленоглазый злобно зашипел.
Глава опубликована: 23.09.2013
Последние дни лета. Часть 1.
* * *
Лондон, дом Гилдероя Локхарта
* * *
" О, Мерлин! Это помещение больше похоже на лабораторию Фламеля, чем на обычную ванную! Вот скажи мне, зачем тебе все это... "великолепие"?"
— Я должен всегда выглядеть идеально,— с чувством полного превосходства над темным магом произнес Локхарт, опускаясь в пенную ванну.— Вот посмотри, во что превратились мои прекрасные волосы!
Золотая грива Гилдероя и вправду выглядела весьма жалко. Грязные, спутанные, невнятно-серого цвета, пряди выводили весьма трепетно относящегося своей внешности менталиста из себя. Волдеморт же этого абсолютно не понимал. Он даже в молодости, когда еще придавал немалое значение собственной внешности, не был на ней настолько зациклен. У Локхарта же это явно приняло вид болезненной мании.
"Отрежь к демонам",— мрачно посоветовал Лорд, наблюдая за тем как Гилдерой, зарывшись в многочисленные баночки, склянки и фиалы, выбирает нужное зелье.— " Хоть больше на "героя" походить будешь!"
— Пф, вот еще!— фыркнул Лркхарт, втирая в волосы выбранный шампунь.— Это часть моего стиля! И меня, кстати, любит полАнглии!
" Ты украл чужие подвиги",— произнес Волдеморт, уютно устраиваясь облаком черного дыма за щитами менталиста.— За них "тебя" и любят".
Надо признать, что это было довольно удачное решение — не разрушить разум и душу Локхарта и из их осколков создать щит, как он планировал до встречи с магом, а скрыться за щитами действующего и мыслящего сознания Гилдероя. Теперь Темному лорду не надо было даже напрягаться, чтобы скрывать свое присутствие — крепкие шиты Мастера менталистики прекрасно с этим справлялись и без его помощи. Он даже задумался о том, как повернулась бы история, если бы у Квирелла были бы хотя бы средние способности в этом искусстве. Все могло бы сильно измениться и, не исключено, что философский камень мог бы быть уже у него в руках. Но Волдеморт не привык печалиться о прошлом, так что вновь вернулся к разговору со своим невольным соратником.
" Ты хоть не забыл, что у нас встреча с Дамблдором?"
— Учитывая, что мне об этом талдычат весь день?— скривился Локхарх, втирая в лицо и руки Заживляющий бальзам.— Конечно же нет!
Лорд же, услышав подобный ответ, едва-едва сдержал порыв ударить изнутри по щитам мага каким-нибудь особенно пакостным и болезненным черным проклятьем. В его решении стать для трусливого Локхарта не " великим и ужасным Сами-Знаете-Кем", а "жаждущим воскрешения темным магом Томасом Риддлом", были и отрицательные стороны. И хоть этот "великий герой" вел себя вменяемо, у него напрочь отсутствовал страх по отношению к Лорду. Где ужас от того, что он перечит Волдеморту? Где? Наглость, только одна наглость и бесконечная глупость...
"Ты никогда не слышал, что шрамы украшают мужчину?"— раздраженно спросил Темный лорд, когда время банных процедур перевалило за три часа. Он еще с детства ненавидел терять время зря, и собственное безделье изрядно его раздражало.
Гилдерой печально вздохнул, с ужасом осмотрел "страшные шрамы" в виде тоненьких полосок нежно-розового цвета, и с двойным усердием принялся за их обработку, не переставая вещать невольному слушателю о понятии "красоты" и создании "художественного образа".
Волдеморт застонал сквозь зубы, чувствуя нарастающую ненависть к этому болтливому идиоту и сжимаясь в комок внутри сознания менталиста.
"Дай я хоть книжку почитаю!"— раздался несчастный вопль Лорда в голове Гилдероя.
Темный лорд все больше и больше убеждался, что Лркхарт — это страшнейшее ментальное оружие, созданное человеком.
* * *
Лондон, Косой переулок
* * *
— Гархольд Зеленоглазый?— раздался хриплый голос из приоткрытого на втором этаже окна.— Что дороже славы?
— Деньги,— пожал плечами Гархольд, не задумавшись и на секунду.
Новый пароль сообщил ему Смит, когда в очередной раз отправлял в обход. Сейчас, Зеленоглазый уже не раз участвовал в подобных действиях, из дома должен выйти гоблин, с которым они незаметно обменяются портфелями с документами и отчетами. После чего мальчик сможет спокойно вернуться к так и не законченному заданию Ранкорна, выданному ему еще вчера. И, несмотря что он весьма плодотворно провел прошлый вечер, еще более десяти старых дел требовали его пристального внимания. Старый гоблин посадил его за подготовку дел к отправке в Архив, а значит, Гархольд должен не только написать емкое резюме, но и подшить все документы и приложения в одну папку. Учитывая, что лето неумолимо приближалось к финалу, Ранкорн явно решил выжать из помощника все оставшиеся соки.
Так вот, сегодня наблюдатель отошел от привычной схемы.
— Поднимайся, Зеленоглазый,— прохрипел он, и из-за голубой в цветочек занавески показалась когтистая лапа, поманившая его пальцем.
Гархольд на это только пожал плечами. Это не было запрещено, так что юный гоблин был совсем не против посмотреть на место работы одного из наблюдателей СБРиКа.
Вход в дом располагался чуть в стороне от улицы, в небольшом тупичке, и его крайне удачно перекрывали две большие кадки с цветами. В этом здании располагался стационарный пункт наблюдения Гринготтса, и гоблины, понимая, что магические средства маскировки (не Фиделиус же вешать?) могут их выдать, предпочитали не использовать магию.
Оглядев полупустую в этот ранний час улицу, Гархольд скользнул в дверь. Затем, поднявшись по свежеокрашенной лестнице, с легким стуком вошел в помещение.
В огромной комнате, на небрежно брошенных на пол соломенных циновках, сидел абсолютно лысый гоблин. Это было настолько невероятно, что Зеленоглазый едва удержался от удивленного вскрика. Волосы для их расы — это связь с Предками, с Гранью, и даже отрезать прядь волос у одного из Клана — повод для дуэли, что уж говорить о том, чтобы обрить его налысо! Но на одежде наблюдателя (Гархольд знал его по отчетам как "Шестого") не было и следа знаков Мстителя, а значит он сделал это сам, добровольно. Что могло заставить его это сделать, Зеленоглазый не представлял, да и, если говорить честно, не хотел представлять.
— Проходи,— буркнул наблюдатель, не выпуская изо рта корявую трубку.— Мой напарник отпросился, так что сам заберешь отчеты.
Гархольд согласно кивнул, краем глаза рассматривая окружающее пространство. Все-таки не так часто можно взглянуть на полевую работу аналитика СБРиКа.
Здесь, в пустой студии, на стенах, на полу, потолке, даже прямо в воздухе под невероятными углами, висели бесчисленные зеркала, на которых острый глаз гоблина замечал закоулки Косого переулка.
— Я не могу отойти,— продолжил "Шестой", кивая на ближайшее зеркало.— Видишь, какие человечки изволят беседовать...
В серебристой поверхности зеркала отражалась южная терраса "Клевера"— Гархольд не раз видел ее, прогуливаясь по Косому, и двое магов, беседующие за одним из столиков. Это были лорды Малфой и Гринграсс. Несмотря на то, что звук был едва слышным, Зеленоглазый, прислушавшись, все же смог различить часть того, о чем они говорят.
— Я слышал, вы решили вновь обратиться к своим французским корням?— голос Александра Гринграсса струился, как шелк, и тем более чужими казались Гархольду его бледные зеленовато-голубые глаза на вытянутом лице.
— О, это только слухи,— не менее сладко отвечал другу Люциус.— Моей родиной уже давно стала наша славная Англия. А что с вашей младшей дочерью? Я не видел прелестную Асторию на Летнем Балу.
— Она в Германии, у тетки,— невозмутимо ответил Гринграсс.— Изучает язык. Мы с моей дорогой Элейной даже подумываем отправить ее в Дурмстранг.
— О, вы собираетесь прервать череду блестящих выпускниц Слизерина?
— Еще ничего не решено, Люциус, еще ничего не решено.
Прыткопишущее Перо, прикрепленное к висящему снизу на раме пергаменту, послушно конспектировало этот странный диалог. Похожие приспособления были практически на каждом зеркале. И их мерное шуршание крайне органично вклинивалось в мерный гул голосов десятков магов.
— У лорда Малфоя,— слегка невпопад произнес "Шестой".— Сейчас целых три варианта будущего его семьи, а вместе с ней и Рода. Либо продолжить прежний путь в поддержку консерваторов, повернуться к нейтральным семьям или вообще — послать всех в темные пещеры и самоустраниться от политики. Так что посмотрим, кто станет парой для Драко — Панси, Астория или и вовсе кто-нибудь из многочисленного семейства Делакуров.
— А как вы за ними следите?— Заметил одно несоответствие Гархольд.— Сомневаюсь, что они не поставили Заглушающее...
— Наш агент поставил передатчики прямо под столами "Клевера",— с гордостью объяснил гоблин.— Они рунические и в неактивном состоянии абсолютно не обнаружимы. А официанты, Гархольд, везде одинаковы — лишнюю работу делать не будут, так что у нас есть минимум две недели до глобальной проверки. А, вот еще весьма интересная особа...
"Шестой" коротким взмахом привлек внимание Зеленоглазого к небольшому зеркалу в углу. Там отражался небольшой тупичек при входе на Темную Аллею.
По грязной мостовой, приподняв полы великолепного оливкового платья, шла прекрасная женщина. Ее смуглая кожа, золотистые глаза и темные, как южная ночь, волосы превращали ее в экзотический цветок в среде бледных женщин Севера.
— Оливия Борджиа-Забини,— с нескрываемым восхищением протянул наблюдатель.— Похоже, она снова желает примерить черное! И не скажу, что этот цвет подобной паучихе не к лицу!
Гархольд нахмурился, вспоминая. Фамилия Забини была ему известна еще по Хогвартсу — одного из приятелей Драко звали Блейз Забини. С высоким (Зеленоглазый едва доставал ему до плеча) смуглым парнем он регулярно пересекался в коридорах школы и на посиделках Слизерина, а вот о его матери слышал только невнятные слухи, бродившие на факультете. Что она, например, благополучно спровадила за Грань семерых супругов, исправно прибирая к ручкам их немаленькие состояния. Мальчик хмыкнул — смотря на эту женщину, и ему становилось ясно, что она способна как на огненную страсть, так и на холоднокровное убийство.
Одним словом, как верно выразился "Шестой"— паучиха.
— От нее Вильгорн едва ли не плачет,— хохотнул наблюдатель, потирая свою блестящую, покрытую вязью татуировок, голову.— Это поверенный всего ее немалого имущества. Вечные переводы, разборки с наследством и суды, суды, суды... Она одна пол-отдела старины Ранкорна кормит!
На лице Гархольда появилась ухмылка полностью идентичная ухмылке "Шестого".
— А вот тоже занятное существо,— кивнул на маленькое зеркало гоблин.
Гархольд послушно присмотрелся. Но не увидел ничего необычного — в зеркале отражалось только кафе Флориана Фортексью, причем в весьма плохом качестве. Заметив недоумение Зеленоглазого, гоблин пояснил:
— Да вон, в тени виноградных лоз сидят.
Мальчик, присмотревшись, едва удержал невозмутимое выражение лица. "Занятным" оказался один из Уизли, староста Гриффиндора. Причем в данный момент он отодвигал стул для... Пенелопы Кристалл?
— Наивный парень,— покачал головой "Шестой".— Все еще надеется, что Генри Кристалл отдаст за него свое сокровище! Да ему для этого как минимум замминистра стать придется, что бы тот "предателям крови" Уизли не отказал! Нет сомнений, что, несмотря на все заверения Генриха, что его дочь сама выберет себе мужа, подобного мезальянса он не допустит. Да Персиваль в своей наивности не особо-то и виноват... Его мать таким воспитала! Молли — та еще мечтательница и идеалистка! Род Прюэттов прервался, деньги семьи для нее недоступны, а она счастлива! Любовь, видите ли!
Гархольд вскинул бровь. Он не знал, что миссис Уизли из древнего и богатого Рода. Это было и вправду забавно, стоит только вспомнить, в какой нищете они живут.
А "Шестой" тем временем продолжал:
— Но этот весьма занятен! Он вот уже больше полугода подрабатывает, копит деньги, даже осторожненько играет на маггловской бирже, явно копит свой личный капитал. Да и наши агенты в Министерстве говорят, что он постоянно трется возле Крауча, Малфоя и других далеко не последних личностей, так что,— гоблин пожал плечами,— может и выйдет что-нибудь путное. При удачной женитьбе он даже сможет претендовать на часть наследства старика Фернандо.
— А почему такая плохая картинка?— спросил мальчик, кивая на зеркало.
— У Флориана официанты построены как в черных аврорах!— скривился наблюдатель.— Так что приходится обходиться передатчиком на крыше соседнего здания. Звука, конечно, нет, но при желании можно прочитать по губам. У него редко что-то серьезное происходит, обычно детишки заседают.
Гархольд едва сдержал облегченный выдох, когда узнал о системе безопасности в кафе-мороженном. В прошлый раз они, конечно, повесили и Пелену — чтобы никто не прочитал по губам, и Заглушающее, но увидев как наблюдатели их расы решили этот вопрос, весьма забеспокоился. Теперь же он мог быть более или менее спокоен за прошедшее собрание ЕСАМА.
— Ладно, Зеленоглазый,— "Шестой" кинул мальчику кожаную сумку с отчетами.— Заболтал я тебя! А дядя Сэм ждать не любит...
И захохотал над неизвестной Зеленоглазому шуткой. Гархольд на это только пожал плечами и поспешил обратно. Его ждали бумаги. Много бумаг.
* * *
Отдел Тайн
* * *
— Безголовые идиоты! Недоделанные Всевышним куски глины! Безрукие пикси!— разорялся глава Отдела Тайн, нервно шагая из одного угла в другой.— Вы чем вообще думали, когда это так швыряли?!
Два молоденьких стажера, только пару недель назад принятые в Отдел, стояли, понурившись. Их бледные, даже слегка зеленоватые, лица выражали вселенскую скорбь и раскаяние. Им очень не хотелось вылететь с испытательного срока. Особенно если учитывать, что по слухам это возможно только ногами вперед.
— Вы хоть понимаете, что сейчас здесь, в двух шагах от Лондона носится злобный дух?— рука мужчины взлохматила пышную, слегка кудрявую, седую шевелюру.
Взгляды провинившихся послушно прилипли к осколкам расписной глиняной вазы, чьи сколы зловеще поблескивали темной маслянистой жидкостью. Лежали они в обычной коробке из-под маггловской пиццы.
