Он стоял вместе с сэром Фастиром Рихтиром, полковником Аскаром Мортинсином и генералом Клифтином Раджирзом в кабинете, который Рихтир присвоил у мэра города Крейсир, и смотрел на карту, покрывающую стол мэра. В кабинете больше никого не было — в данный момент, — но через открытую дверь доносились настойчивые голоса, и, без сомнения, через мгновение появится еще один из генеральских клерков со свежими новостями о катастрофе.
— Боюсь, все настолько плохо, насколько это возможно, отец, — тяжело сказал Рихтир.
Он понизил голос по той же причине, что и его интендант, но его серые глаза, не дрогнув, встретили взгляд Метцлира. Затем он выпрямился, провел рукой по своим седеющим песочного цвета волосам и вздохнул.
— Они не только перерезали дорогу, они захватили и ферму Сейксин, и ферму Карсуил, — сказал он с мрачным изможденным лицом. — Это дает им контроль над дорогой из Карсуила в Крейсир... и единственной твердой землей между дорогой и болотом. — Он покачал головой. — Я не могу собрать переднюю часть обратно, отец. Во всяком случае, не раньше, чем они перережут главную дорогу Уэймит-Фронзпорт. И, по словам бригадного генерала Биргейра, их правый фланг сейчас находится менее чем в десяти милях от главной дороги Брекстин-Шэн.
— Это может быть так близко, сэр, но они еще не достигли проклятой дороги, — прохрипел генерал Раджирз. Глаза однорукого генерала — точнее, его левый глаз; правый был закрыт черной повязкой — были очень темными на худом, с сильным носом лице.
— Верно, это не так, Клифтин, — согласился Рихтир, улыбаясь высокому узкоплечему генералу, чьи длинные черные волосы спадали на спину, заплетенные в толстую старомодную косу. Эта коса сочеталась с развевающейся бородой, которая покрывала его грудь, как будто сейджин из витражного стекла из войны с падшими вернулся, чтобы снова взять свой меч, и изображение было более чем поверхностным.
Раджирз стал заместителем Рихтира после смерти сэра Отиса Годуила во время чарисийской бомбардировки, и с тех пор Рихтир не раз был молитвенно благодарен ему. Они знали друг друга двадцать пять лет, задолго до джихада, и если во всем мире и был более храбрый человек — или более яростно преданный Матери-Церкви, — сэр Фастир Рихтир никогда его не встречал. Раджирз был одним из первых, кто вызвался добровольцем в первую, катастрофическую морскую кампанию, и он потерял правую ногу на пять дюймов ниже колена на борту галеры "Сент-Тейтис", сражаясь под командованием графа Тирска в битве при Крэг-Рич. Это было бы достаточной жертвой для большинства, но не для Клифтина Раджирза, который вернулся на полевую службу, как только привык к своей больной ноге. Он преодолел все возражения, указав, что все еще может ездить верхом так же хорошо, как и раньше, и в любом случае генералу не пристало сражаться пешим! Он добился своего — как правило, добивался... и потерял левую руку выше локтя при сэре Рейносе Алверезе в Эйликсберге. В то время он был инвалидом всего около трех месяцев, присоединившись к полевой армии перед Тесмаром сразу после того, как Алверез отправился в устроенную деснейрцами катастрофу в Киплинджирском лесу, и сражался как великий дракон, когда Хэнт контратаковал из Тесмара. И, как, казалось, всегда случалось, он снова был ранен. На этот раз он выбыл из строя меньше чем на месяц... но он вернулся к своему командованию без зрения на правом глазу.
И, насколько было известно сэру Фастиру Рихтиру, он ни разу не пожаловался на раны, полученные им на службе Богу. Была причина, по которой армия Рихтира называла Клифтина Раджирза "ящер-резак", и генерал никогда его не подводил.
— Еретики еще не добрались до нее, — сказал теперь Рихтир, — но они чертовски близко. — Он постучал по карте указательным пальцем. — Бригада Бринигейра невероятно хорошо справилась с тем, чтобы замедлить их настолько, насколько это возможно, и я знаю, что ему есть с чем поработать. Но это только вопрос времени, и не так уж большого.
— Я уже послал Гейруила и Клюни поддержать Бринигейра, — упрямо сказал Раджирз, и настала его очередь постучать по карте оставшейся рукой. — Ты также прав насчет местности. Я знаю, что леса не такие уж густые, а сейчас, когда наступило лето, большинство рек едва можно назвать ручьями. Но Чидор все еще глубок, а Бринигейр перекрыл броды. Как только Гейруил подойдет к реке, то он выжмет до последней унции все преимущества из всего, с чем ему придется работать, и в течение... максимум шести часов я могу подтянуть еще два полка, чтобы поддержать их.
— Знаю, что ты можешь — я знаю, что ты бы это сделал, и ты бы стоял у них во главе с мечом в руке. — Рихтир сжал плечо генерала. — Так же, как знаю, что твои люди будут сражаться за тебя, как драконы. Но они мне нужны — и ты, старый ящер-резак! — живыми. Знаю, что каждый из вас умер бы на месте, но лучшее, что вы могли бы сделать, это замедлить их, может быть, на два дня. Каждый час больше этого потребовал бы отдельного чуда, и ты это знаешь.
— Но... — начал Раджирз с упрямым выражением лица, но Метцлир поднял руку, и генерал закрыл рот на том, что он собирался сказать.
— Если ты не можешь помешать им перерезать дорогу, что ты собираешься делать теперь, Фастир? — интендант положил руку на предплечье Рихтира. — Я не пытаюсь загнать тебя ни в какие уголки, сын мой, и знаю, что прямо сейчас твои мысли должны быть с твоими людьми. Но я узнал тебя довольно хорошо, и уверен, что ты уже обдумывал свои варианты перед лицом такого рода катастрофы.
— Есть только одна вещь, которую мы можем сделать, отец, — сказал ему Рихтир с мрачной честностью. — Мы должны отступить, и на этот раз не просто на несколько миль. Местность вдоль канала между Уэймитом и Шэндиром слишком открытая, слишком плоская, а еретики слишком подвижны. Если уж на то пошло, этих проклятых фермерских дорог слишком много, и Лэнгхорн знает, что их конная пехота чертовски хорошо находит по ним дорогу. Мне нужно отступить достаточно далеко, чтобы снова построить оборонительный фронт — вероятно, между Дунсмирским лесом и лесом Кейли.
Метцлир понимающе кивнул, хотя выражение его лица было глубоко обеспокоенным. Рихтир говорил об отступлении на шестьдесят миль, и мысль о том, чтобы отдать так много земли, была... неприятной.
Но генерал еще не закончил.
— И, — добавил он непоколебимо, — мне нужно эвакуировать Брикстин и Уэймит... при условии, что еще есть время.
— Эвакуироваться? — глаза Раджирза расширились. — Это крепости, сэр! Мы не можем просто отдать их еретикам!
— Мы не можем помешать еретикам просто забрать их в любое время, когда они решат, Клифтин, — ответил Рихтир. — Если уж на то пошло, им даже не нужно их брать. Уэймит блокирует пересечение канала Ширил-Сиридан и канала Сейрхэйлик, но теперь, когда еретики захватили ферму Кэнел-Бэнк, — он указал на другую точку на карте, в тридцати пяти милях к югу от Уэймита, — они уже отключили пересечение. Кроме того, они все равно сейчас не пользуются этими проклятыми каналами! Удержание города не лишит их какого-либо значительного стратегического или логистического преимущества, а Брикстин даже не находится ни на одном из каналов. Да, это крепости, но они были спроектированы против армии Сиддармарка старого образца, против кого-то, у кого не было новой модели чарисийской артиллерии или чарисийской логистики. С точки зрения важности для джихада, сейчас они действительно всего лишь названия на карте. Но у генерала Иглейсиса семь тысяч человек в Брикстине, а у генерала Симингтина десять тысяч в Уэймите. Вместе это семнадцать тысяч, а у нас было всего сорок пять тысяч до последней атаки еретиков. Если мы оставим их там, где они есть, они бесполезны для джихада. Если Иглейсис и Симингтин отступят — если они смогут отступить, убраться до того, как еретики перережут им дороги, — они увеличат наши доступные полевые силы почти на сорок процентов. — Он покачал головой. — Поверьте мне, они будут намного более ценны для джихада в полевых условиях с нами, чем сидеть за старомодными каменными стенами, которые не продержатся и двух пятидневок против артиллерии Хэнта.
— Сэр, я клянусь, мы можем пустить им кровь, прежде чем они свернут с большой дороги! — тон Раджирза был уважительным, но его смятение было очевидным, а выражение лица — почти отчаянным. — Ты прав, мои мальчики умрут на месте, если я попрошу их об этом! И если мы не можем выстоять и сражаться за крупные крепости, то где мы можем выстоять?
— Клифтин, мы будем сражаться — мы сражаемся, — сказал Рихтир. — Однако мудрый человек не затевает драку, которую он не может выиграть, и когда они прорвали наш фронт, они нарушили наши боковые коммуникации позади него. Это означает, что они могут передавать силы, перемещать их быстрее, чем мы. Шан-вей! Они могли бы сделать это раньше, учитывая, сколько конной пехоты и драгун усилили Хэнта! Просто теперь они могут делать это еще быстрее, и, судя по сообщению Бринигейра, они начали делать именно это еще до того, как перерезали дорогу на ферму Карсуил.
Рихтир покачал головой, его глаза были несчастными, но выражение лица решительным.
— Да, мы можем пустить им кровь до того, как они действительно свернут с большой дороги. И с вашим командованием на этом фланге мы, вероятно, могли бы нанести гораздо больше потерь, чем понесли бы сами, особенно на такой местности. Но у них есть люди, чтобы справиться с этими потерями, а у нас их нет. Это так просто. И именно по этой причине мне нужно вывести эти гарнизоны, добавить их к нашей полевой численности. Наше лучшее предположение состоит в том, что у Хэнта около восьмидесяти тысяч, может быть, даже девяносто тысяч человек, и у него больше конных войск, чем у нас, даже пропорционально, не говоря об абсолютных числах. Мне нужны дополнительные силы, и мне нужно место, где я мог бы снова закрепить свои фланги на естественных препятствиях. И это здесь.
Его указательный палец ткнул в точку к западу от города Шэндир.
Раджирз сердито уставился на карту, и Метцлир, сжав свой нагрудный скипетр, подошел ближе к генералу и тоже посмотрел на него сверху вниз. Но затем, наконец, интендант резко вдохнул и снова поднял глаза.
— Очень боюсь, что ты прав... снова, сын мой, — сказал он Рихтиру. — Мне не нравится сдавать так много позиций, особенно когда ваша армия так долго сражалась так великолепно. Но я также не хочу видеть, как эта армия будет уничтожена в битве, которая все равно не сможет остановить еретиков. Благочестивые люди всегда должны быть готовы умереть на Его службе... но не тогда, когда они знают, что их смерть ничего не даст.
— Вы поддержите эвакуацию Брикстина и Уэймита, отец? — тихо спросил Рихтир, и Метцлир кивнул.
— Даже это, сын мой. — Он изобразил довольно кривую улыбку. — Подозреваю, что несколько человек в Горэте будут не очень довольны нами, но ваша логика убедительна. На самом деле, если вы согласны, я порекомендую, чтобы как можно больше войск было вычесано из других крепостей королевства и отправлено к нам. Как вы говорите, они мало чего могут добиться, сидя за каменными стенами, которые еретики могут либо обойти, либо разнести на куски.
Единственный оставшийся глаз Раджирза был отчаянно несчастен, когда он переводил взгляд со своего командира на интенданта и обратно, и Рихтир снова сжал его плечо.
— Знаю, что ты не согласен со мной в этом, Клифтин, но мне нужно, чтобы ты вернулся туда и снова сражался за меня, как сам Чихиро. Выиграй мне столько времени, сколько сможешь. Ты сказал, что можешь пустить им кровь? Сделай это! Обойдись им всеми возможными потерями, замедли их любым способом, который только сможешь придумать. Держи эту дорогу открытой до тех пор, пока Иглейсис и гарнизон Брикстина не смогут вырваться, но не связывай себя борьбой до конца! Я все равно не уверен, что Иглейсис сможет вывести своих людей из города и присоединиться к нам так поздно, а если он не сможет, я не хочу потерять твоих людей — или тебя — из-за неудачи. Ты должен пообещать мне, что не будешь вонзать зубы в еретиков и держаться слишком долго. Ты можешь сделать это для меня? Ты сделаешь это для меня?
— Конечно, я так и сделаю, сэр, — голос Раджирза был хриплым, но он спокойно встретил взгляд Рихтира. — Вы можете рассчитывать на меня и моих мальчиков. Лэнгхорн мне свидетель, мы все еще будем стоять на этой проклятой дороге, когда арьергард Иглейсиса промарширует мимо нас!
— Уверен, что так и будет, Клифтин. — Рихтир схватил за плечи более высокого Раджирза и легонько встряхнул его. — Наверняка ты так и сделаешь. Просто будь чертовски уверен, что вернешься ко мне, не потеряв больше никаких частей тела, понял?
— Внесу это в свой список дел, сэр, — сказал ему Раджирз с проблеском истинного юмора. Затем он отступил назад, коснулся груди в воинском приветствии и, прихрамывая, вышел из кабинета мрачным, решительным шагом.
— Ему это не нравится, сэр, — тихо сказал Мортинсин, и Рихтир вздохнул.
— Да, не нравится, — сказал он своему начальнику штаба, затем взглянул на Метцлира. — Мне это тоже не нравится. Но если и есть на свете человек, который может сделать это для нас, то этот человек только что вышел из этого офиса.
* * *
— ...итак, мы двигаемся к Чидору, — сказал Клифтин Раджирз. — Мне нужно по крайней мере еще три полка. Выясни, кто ближе всего, и заставь их двигаться.
— Конечно, сэр! — Полковник Макзуэйл Макгрудир, старший помощник Раджирза, резко кивнул. — Как скоро сэр Фастир сможет прислать дополнительные войска для нашей поддержки?
— Их не будет, — тяжело сказал Раджирз, и глаза Макгрудира расширились. Полковник был сделан из того же теста, что и его генерал, но Раджирз поднял руку, прежде чем другой офицер успел возразить.
— Мне это не нравится. И сэру Фастиру тоже, — добавил Раджирз. — Но наша задача — держать главную дорогу открытой до тех пор, пока генерал Иглейсис не сможет эвакуировать Брикстин.
— Эвакуировать, — повторил Макгрудир голосом человека, который не мог до конца поверить в то, что он только что услышал. Или, возможно, кто не хотел этого слышать.
— Ты слышал меня, — сказал Раджирз немного грубо. — Он решил — и отец Пейрейк с ним согласен, — что гарнизоны Брикстина и Уэймита в составе полевой армии нам нужны больше, чем запертые в крепостях еретиками.
— Но я думал, что идея заключалась в том, чтобы стоять и сражаться где-нибудь, сэр, — с горечью сказал Макгрудир.
— Этого достаточно! — рявкнул Раджирз, потирая повязку на слепом глазу, в то время как другим глазом он свирепо смотрел на своего помощника. — У нас есть приказы, и мы их выполним. Верно?
— Конечно, сэр, — сказал Макгрудир после недолгого колебания. Затем он встряхнулся. — Я пойду, пусть клерки составят приказы о перемещении.
— Хорошо, Макзуэйл. Хорошо! — Раджирз похлопал полковника по спине. — У меня есть своя записка, которую я должен написать, пока ты это делаешь.
— Конечно, сэр, — повторил Макгрудир, его тон был ближе к нормальному, когда он восстановил равновесие. Он отдал честь, повернулся и ушел, а Раджирз устроился на складном стуле перед своим рабочим столом. Он выдвинул ящик стола, достал лист тонкой бумаги, используемой для почтовых отправлений виверн, и обмакнул перо в чернильницу.
