— Вижу, где в этом был бы смысл, — сказала Мяча через мгновение. — Однако Торандас, похоже, менее убежден, что это пойдет на пользу Норт-Райдингу. — Брейас вопросительно посмотрел на нее, и она пожала плечами. — Ты знаешь, что он вообще никогда не был доволен отношениями Теллиана с градани, Брейас! Отчасти это — трезвый прагматизм и память о том, сколько крови мы пролили на мечах градани на протяжении веков, но другая часть этого, и более серьезная, если честно, — это обычный старомодный фанатизм. — Баронесса улыбнулась с оттенком невеселого юмора. — Он был довольно осторожен в том, как он позволил себе выразить это при мне, но, ты знаешь, эти слухи о Лиане Боумастер и принце Базеле точно не сделали его безумно счастливым.
— Ну, я могу в это поверить.
Брейас поморщился и потянулся за вилкой. Он аккуратно отрезал ею кусочек от стоявшего перед ним омлета и медленно прожевал, вспоминая свой разговор с Базелом Бахнаксоном и Брандарком Брандарксоном в Сотофэйласе. Маг научился доверять своим инстинктам, когда дело касалось характера другого человека, и даже если бы он этого не сделал, в конце концов, он говорил о защитнике Томанака.
— Однако это не единственная причина, по которой он беспокоится о Теллиане, — продолжила Мяча. — И с логической точки зрения, я должна признать, что он прав. Теллиан уже самый могущественный и влиятельный член Великого совета. Если ему удастся получить свою хартию, его влияние только усилится. И по мере того, как Уэст-Райдинг становится все более доминирующим...
— все остальные Райдинги теряют позиции, независимо от того, сделали они что-то специально, чтобы вывести его из себя, как Кассан, или нет, — заключил за нее Брейас.
— Вот именно. — Мяча взяла украшенный драгоценными камнями нож для масла и поиграла им, ограненные драгоценные камни сверкали на солнце. — Как я уже сказала, в его словах есть смысл. Но я все еще...
Она резко оборвала себя, и Брейас задумчиво посмотрел на нее. Ему не нужны были его магические таланты, чтобы почувствовать ее несчастье. Он также не знал о причине, по которой она так внезапно остановилась, и почувствовал прилив сочувствия к ее положению. Как бы ей ни хотелось знать, что Борандас любит ее, все равно возникала неизбежная неловкость всякий раз, когда она могла оказаться в разногласиях с сыном своего мужа.
— Политику Норт-Райдинга определяет Борандас, — сказал он через мгновение, — и Торандас является его логическим советником, не говоря уже о нем, как его наследнике. Если уж на то пошло, сейчас я официально состою на службе у короля, а это значит, что у меня есть склонность смотреть на эти вещи с точки зрения короны. Борандасу придется принять это во внимание, когда придет время подумать о любом совете, который я мог бы ему дать. Однако, сказав это, — он посмотрел прямо ей в глаза, — я не могу отделаться от ощущения, что иметь Кассана на руководящем посту было бы намного хуже для королевства и Норт-Райдинга, чем иметь там кого-то вроде Теллиана.
— Знаю. Я знаю. — Мяча отложила нож для масла и снова потянулась за своей чашкой какао, но пить из нее не стала. Она только держала ее в ладонях, словно для тепла, и выражение ее лица было обеспокоенным. — И я думаю, что Борандас чувствует то же самое. На самом деле, еще несколько недель назад я был уверена, что он это делал. Честно говоря, я все еще уверена, что он чувствовал то же самое... тогда.
— О?
Брейас отчаянно хотел получить больше информации, но он не собирался просить ее нарушать доверие ее мужа, поэтому он старался, чтобы его голос был как можно ближе к просто вежливому интересу. К сожалению, Мяча знала его так же хорошо, как он знал ее, и она резко рассмеялась.
— Борандас спросил мое мнение, и я высказала его ему, — сказала она. — В большинстве случаев, насколько я понимаю, так оно и есть. Но... но он, кажется, действительно не в своей тарелке из-за этого, Брейас. Я думаю... думаю, что его инстинкты и его разум не полностью согласуются. И я думаю, что эта помолвка между Торандасом и Шейрнейт Эксхаммер беспокоит его больше, чем он готов признаться даже самому себе.
— Я сам еще не говорил с ним ни о чем этом, — медленно произнес Брейас. — Я знаю, что ему понадобятся мои впечатления от летней сессии, и я, конечно, поделюсь ими с ним. Но он — барон Халтана. Когда дело доходит до этого, решение остается за ним, и, честно говоря, я не помню, когда в последний раз видел, чтобы он принимал поспешные решения, если это было что-то настолько важное. Возможно, я не всегда соглашался с его логикой или даже с решением, к которому он в конечном итоге пришел, но он хороший человек, твой муж, моя дорогая. Он серьезно относится к своим обязанностям.
— Я знаю. — Мяча моргнула, ее аметистовые глаза заблестели от непролитых слез, и глубоко вдохнула. — Я знаю. Но... происходит что-то странное, Брейас. Кое-что, что... беспокоит меня.
— Странное? — повторил Брейас. Это было не то слово, которое он привык слышать от Мячи. Не было у юной баронессы и привычки шарахаться от теней или видеть "странные" вещи, которых на самом деле не было. — Что ты имеешь в виду, говоря "странное"?
— Это просто...
Мяча несколько секунд смотрела в свою чашку. Сидя напротив, Брейас почти физически ощущал ее напряжение, хотя и не мог мысленно определить его причину. Однако это, безусловно, было нечто большее, чем простая забота о душевном спокойствии ее мужа; это было очевидно.
— Я беспокоюсь о сэре Далнаре, — сказала она наконец.
— О Далнаре?
Явное удивление от внезапной смены направления вырвало вопрос у Брейаса, и она подняла глаза от внутренней части своей чашки к его лицу. Он оглянулся на нее на секунду или две, затем встряхнулся.
— Мне жаль. Ты просто... удивила меня. — Он криво улыбнулся. — Далнар Бронзхелм, должно быть, один из самых уравновешенных людей, которых я когда-либо знал.
— Я согласна, — тихо сказала она. — Но что-то... изменилось, Брейас. Прошлой зимой, даже в начале этой весны, он постоянно призывал Борандаса остерегаться Кассана. И Йерагора, конечно, но в основном Кассана. На самом деле, я помню, как Борандас говорил мне, что сэр Далнар сказал ему, что Кассан, должно быть, впадает в отчаяние из-за растущих успехов Теллиана, и что отчаявшиеся люди становятся опасными союзниками.
— Я могу в это поверить, — сказал Брейас. На самом деле, он почти мог слышать, как Бронзхелм произносит эти самые слова, точно так же, как он так часто давал подобные проницательные советы в прошлом.
— Ну, он передумал, — категорично сказал Мяча. — На самом деле он выступает за помолвку Торандаса, несмотря на то, насколько тесно это свяжет Норт-Райдинг с югом. И он полностью согласен с опасениями Торандаса по поводу растущей базы власти Теллиана. На самом деле, я думаю, что он даже больше обеспокоен этим, чем Торандас, и он полностью готов поддержать Кассана тактически, по крайней мере, как средство замедления Теллиана.
Брейас изумленно моргнул. Такого рода смена позиции, особенно за такой короткий период, была очень непохожа на Далнара Бронзхелма. Сенешаль мог почти свести с ума своим неспешным обдумыванием и анализом. Именно это делало его таким ценным для Борандаса. Так что, если ему не стало известно о чем-то, на что Брейас вообще не видел никаких указаний со стороны Сотофэйласа, зачем ему это делать?
— Вы же не предполагаете, что Кассан повлиял на него, — сказал он, и это был не вопрос.
— Нет, конечно, нет. — Мяча нетерпеливо тряхнула головой. — Если и есть что-то в мире, о чем я никогда не беспокоилась, так это честность сэра Далнара. На самом деле, это то, что меня сейчас так беспокоит. Не то чтобы что-то из этого, за исключением, возможно, отношений Лианы с Базелом, обрушилось на него внезапно и без предупреждения. И, в отличие от Торандаса, он никогда бы не позволил своим... предрассудкам повлиять на его совет по такому важному вопросу. Я не говорю, что Торандас делает это нарочно; я только говорю, что сэр Далнар сознательно позаботился бы о том, чтобы он этого не делал. И все же он полностью изменил свою позицию в отношении сотрудничества с Кассаном и Йерагором.
— Ну, всегда возможно, что он на самом деле постепенно склонялся в этом направлении в течение довольно долгого времени, — отметил Брейас. — Он не из тех, кто дает радикально отличающиеся советы, не потратив времени на то, чтобы сначала тщательно их обдумать.
— Нет, он не... даже если кажется, что это именно то, что он сделал.
Мяча очень аккуратно поставила свою чашку на блюдце, сложила руки на краю стола и наклонилась через них к Брейасу.
— Меня беспокоит не только изменение его позиции, — сказала она очень, очень тихо. — Это... дело в том, что когда я смотрю на него, что-то... не так. — Выражение ее лица было расстроенным, и она нетерпеливо пожала плечами. — Это как... как будто он отбрасывает две тени, Брейас. Я знаю, что это не имеет никакого смысла, и на самом деле это не описывает то, что я чувствую, как будто я вижу, но это самое близкое, к чему я могу подойти. Это просто... неправильно, — повторила она.
Брейас сидел очень неподвижно, его собственное выражение лица было пустым, каким могло быть только у мастера-мага, но внезапное холодное покалывание пробежало по нему.
Маги Норфрессы, ордена Семкирка, вероятно, знали об искусстве волшебства гораздо больше, чем даже предполагал кто-либо за пределами Ордена,. Помимо всего прочего, Академия Топора была хранителем всей библиотеки, которую Венсит из Рума сумел спасти после крушения Контовара. Конечно, ни один маг не мог использовать волшебство. Действительно, таланты мага и волшебство были взаимоисключающими, и это было одной из причин, которая сделала Академию Топора и Совет Семкирка логичными хранителями и защитниками рукописей и заметок Венсита.
По крайней мере, до тех пор, пока цель состояла в том, чтобы уберечь их от рук других волшебников.
Брейас иногда задавался вопросом, почему Венсит никогда не пытался воссоздать Белый совет Оттовара здесь, в Норфрессе. О, сразу после Падения, перед лицом ненависти беженцев и недоверия ко всему, что имеет отношение к волшебству, кроме самого Венсита, возможно, решение не обучать новое поколение волшебников, несомненно, имело смысл. Но это было тысячу двести лет назад, и Брейас по собственному опыту знал, что "искусство" далеко не исчезло среди потомков тех давних беженцев. Конечно, Венсит должен был, по крайней мере, рассмотреть возможность восстановления Белого совета, обучения волшебников, чтобы они поддержали его против угрозы Контовара и совета Карнэйдосы!
И все же он никогда не делал ни единого шага в этом направлении. Вместо этого он посвятил себя созданию и обучению Совета Семкирка, как будто он тоже пришел к выводу, что волшебство просто слишком опасно. Что если империя Оттовар, со всей ее мощью и всем наследием Оттовара Великого и Гвиниты Мудрой, не смогла предотвратить злоупотребления в Контоваре, то никто не сможет. Он не хотел создавать новое поколение волшебников; он хотел полностью уничтожить искусство волшебства, и в магах он нашел противовес, возможно, даже оружие, которое в конечном счете, со временем, осуществит это уничтожение.
Что бы он ни думал, он позаботился о том, чтобы Совет Семкирка располагал всей информацией, которую он мог ему предоставить о волшебниках и колдовстве, а Дэггерэкс Брейас был знатоком волшебства. Вероятно, он знал об искусстве волшебства больше, чем любой другой когда-либо рожденный не волшебник, и именно поэтому слова баронессы Мячи вызвали у него этот холодок.
Мяча не была магом. Он был уверен в этом, и, если уж на то пошло, ни один маг не воспринял бы то, что она, казалось, описывала, так, как она только что описала это. Но кто-то с Даром, кто-то, кто при должной подготовке, должном осознании мог бы сам стать волшебником, вполне мог бы обладать Истинным Зрением. И кто-то, обладающий Истинным Зрением, мог бы описать наваждение, или чары, или даже, если бы они были достаточно чувствительны, просто остатки тайной работы, именно таким образом.
Глава тридцатая
— Удивительно, насколько туннель упростил это, — сказал Трайанал Боумастер, озадаченно качая головой. Он сидел за простым столом из некрашеных досок с Базелом, Вейжоном, князем Аршамом, Юргажем Чарксоном и Тараналалкнартасом зои'Харканатом, которые сопровождали его на последнем этапе путешествия из Харграма, в то время как несезонный дождь шумно барабанил по крыше и где-то на юге рокотал отдаленный гром. Сэр Ярран отсутствовал, занятый обустройством войск, которые Трайанал только что привел из Уэст-Райдинга... в том числе, по крайней мере, одного всадника ветра, которого Трайанал предпочел бы оставить позади.
— Погода была отвратительной на всем пути вниз, — продолжил он, — но так намного проще спускать войска по склону в каком-то порядке.
— Во всяком случае, до тех пор, пока у вас есть разрешение на его использование, — сухо сказал Аршам, и Трайанал усмехнулся.
— Работает в обоих направлениях, ваше высочество. При всем моем уважении, я сомневаюсь, что даже градани смогли бы пробиться через туннель с целой армией сотойи, ожидающей их на другом конце, — отметил он, и настала очередь Аршама смеяться.
— И, говоря о погоде, — сказал Трайанал, взглянув на Тараналалкнартаса, — я должен сказать, что это, — он махнул рукой на грубые, но прочные стены здания, в котором они сидели, и железную печь, работающую на угле в одном углу, — намного приятнее, чем спать в другом сыром бивуаке.
— Я бы хотел, чтобы у нас были стены и прочная крыша для всех, милорд, — ответил Таранал. — Прошлой зимой, когда мы выделяли строительные материалы и экипажи для экспедиции, мы никогда не планировали таких больших сил.
— Поверьте мне, никаких извинений не требуется, — заверил его Трайанал. — Возможно, у нас не для всех есть надежная крыша, но, по крайней мере, у нас все под парусиной. Поверьте мне, — он криво усмехнулся, — оруженосцы Сотойи воспримут это как значительное улучшение по сравнению с тем, что мы обычно получаем в полевых условиях.
Смех прокатился по столу, но в словах Трайанала был смысл, размышлял Базел. Таранал путешествовал вместе с Трайаналом с явной целью координации снабжения их внезапно увеличившихся полевых сил, и хотя укрытие в палатках и под брезентом вряд ли было приятным в такую погоду, это действительно было лучше, чем могло ожидать большинство армий сотойи. Или градани, если уж на то пошло. Его отец добился огромных улучшений в корпусе квартирмейстеров Северной конфедерации (фактически, он создал корпус квартирмейстеров и нанял советников-гномов, чтобы помочь установить его обязанности и обучение), но это все еще напоминало голый скелет. Даже Бахнак из Харграма не смог реорганизовать все свои механизмы снабжения армии, которая внезапно более чем втрое увеличила свою предполагаемую численность.
— Что касается этого, — сказал Аршам через мгновение, — я согласен с сэром Трайаналом, Таранал. Однако я немного нервничаю по поводу того, как долго мы сможем поддерживать силы в надлежащем состоянии теперь, когда они сконцентрированы.
