Но все же, отличия от вчерашней вариации были. Прежде всего, сейчас здесь присутствовала Сьюзи, и Приторий приветственно кивнул этой зеленой, оказавшейся почему-то в его секторе. И еще отличием было конечно и то, что теперь мы были прекрасно осведомлены о провале завтрашней операции.
И вот когда глава отдела, начал было, как и вчера:
— Ну что Алекс Белов-Некий. Прийдется и тебя отправлять на спец уровень.
Я улыбнувшись, ответил:
— только пожалуйста, не завтра!
Приторий, к чести сказать, понял все и сразу. Когда мы с Сьюзи, рассказав ему о том, что с нами приключилось, умолкли, он задумчиво проговорил:
— Значит все правильно. Кто-то в отделе работает на совет. Что ж. Завтра можно будет вычислить этого дятла.
Но увы, ни на следующий день, ни через неделю, Приторий так и не разоблачил своего двойного агента. А черный Али, видно предупрежденный заранее, что переход наш отложен на неопределенный срок, так и не появился. Потому мы по настоянию главы патруля, еще целую неделю, вынуждены были обитать в его секторе, пока основной шум не уляжется.
По словам Романа, на первом уровне, в связи с этими событиями все стояли на ушах. Леон уже двух своих агентов засветил, пытаясь вызнать, что это за кино мы с ребятами показывали на седьмом.
— Арий как услышал, что ты собрал знание сути, чуть от зависти свой посох не перегрыз! — рассказывал нам последние новости Лукьян, — Ты бы видел его, когда этот святой просил шефа позволить переговорить с тобой! Ну, чисто побирушка на паперти. 'Пожалейте Христа ради! Бедного и несчастного сборщика!' Да только Приторий не позволяет никому входить на наш сектор, и выставил на каждом пропускном пункте, по пять ребят с деструкторами. Опасается видно этих гадов.
И не зря!
Я к тому времени, уже и Роману, и этим замечательным ребятам, рассказал о моих новых способностях. После чего, мой бывший наставник, и Лукьян с Климом, пораженные, долго неверяще таращились на меня, и подозревая наверное, какой-то розыгрыш, недоуменно переглядывались друг с другом. А когда я поведал с новыми подробностями, как освобождал Шерри из черного сектора, эти ребята впали в полнейшую прострацию.
— Но разве такое вообще возможно? — спросил, ошалело оглядывая всех Роман, — Никогда о таком не слышал!
— Ну Ал! Ну ты даешь! Знал я, что ты парень непростой, но что б так вот! Во времени прыгать! — присоединился к нему Лукьян. — Как такое действительно скажи, возможно? Ведь это же чистой воды фантастика! Если бы мне кто другой об этом рассказал, не в жизнь не поверил! Да и Приторий, я вижу тоже слегка не в себе! Затевает он чего то, а нам не говорит! Нашего крота бережется.
Мы сидели с ребятами в моей столовой, Где увидевшая впервые кухонный модуль Сьюзи, довольно быстро разобравшись с его управлением, каждый день готовила нам чего-то вкусненького. Вот и сегодня, она приготовила на обед огромную запеченную рыбу, названия которой я не знал, но которая оказалась чем-то бесподобным. Наш Роман как отведал этого 'леща', аж глаза закатил от удовольствия.
но все же, в сравнении с моей помощницей, которая не раз вводила в культурный шок местных гурманов, своими кулинарными шедеврами, эти потуги естественно не в обиду Сьюзи, были как эксперименты кулинара первокурсника.
Я не раз за все это время, вспоминал и Шерри, и конечно милую мою Лизу, и мечтал поскорее увидеться с ними, но Приторий почему-то медлил. И от этого на душе становилось как-то неспокойно, так, словно там где они сейчас, что-то было не в порядке, а мой бывший шеф, просто не хочет говорить об этом.
Но все оказалось не так просто. За эти шесть дней, которые мы провели с Сьюзи и остальными в секторе патрульных, в доме стали происходить какие-то странные события.
Это выражалось в неких, невиданных ранее техно-аномалиях. Прежде всего, абсолютно стабильный, несокрушимый, неподвластный времени реактор номер 3, расположенный на первом уровне, неожиданно отключился на целых трое суток. Из-за чего, кое-кто из живущих там вынужден был переселяться, в куда мене роскошные номера, поскольку без электричества, там не работало практически ничего. Даже элементарное освещение, не говоря уж о доставщиках и прочей машинерии.
Затем, в один из дней, все жители дома находившиеся в тот момент в парке, наблюдали некое странное, пугающее явление. Неожиданно, посреди бела дня, вечно зеленый привычный как воздух купол над головами, засиял нестерпимым светом, а затем, стал морщиться, выгибаться, так, словно его терзал какой-то великан, желающий проникнуть в этот прекрасный мирок, и растоптать тут все. В тот момент, многие подумали о конце света, или дома, или еще чего-то там, в общем, по словам наших ребят, визгу там было хоть уши затыкай.
И как еще одно необычайное событие, коих здесь не помнят от начала, два дня назад в доме пропала сеть. Непросто в каком-то секторе, или уровне, а во всем доме. Так что техники сбились с ног, напрасно пытаясь восстановить связь. И теперь, наши общалки, да и хваленые коммуникаторы патрульных, могли работать лишь в режиме рации, да и то, на весьма ограниченное расстояние.
Все эти потрясения, не виданные ранее в доме, и заставили Притория немного задержаться с нашей транспортировкой на его подуровень.
А когда наконец, в один из дней нас собрали в большом помещении, и вышедший как обычно вперед Лукьян, задал вводную, я так обрадовался, что едва не задушил Сьюзи в объятьях.
Не знаю, может Приторий принял какие-то меры, а может из-за того, что в доме отсутствовала какая-либо связь, засевший в его конторе дятел, не смог вовремя передать кому нужно о наших перемещениях, да только к тому самому, секретному подуровню, мы добрались без каких либо происшествий.
И вот, поднявшись в лифте на последний этаж шестого уровня, мы направились по гулкой металлической лестнице к тому самому, уже знакомому мне переходу. Я сознаюсь, в какой-то момент, было подумал, что Приторий решил, избавится от нас, и от греха подальше отправить этих любителей кино на седьмой уровень, но мы, подойдя к титаническим бронеплитам, открывающим вход в местный ад, остановились.
Здесь, около минуты с лишним, мы стояли, словно ожидая чего-то, когда Приторий вдруг, поднял руку, призывая всех к вниманию:
— Итак. Мы почти на месте! — пробасил он сдерживая в этом, и без того гулком коридоре, свой громоподобный голос, — Остается одна процедура. Я должен проверить каждого из вас на наличие следящих устройств. Простите, но таковы правила. Иначе место расположения этого подуровня очень скоро стало бы достоянием совета.
Я был совершенно спокоен, и когда настала наша с Сьюзи очередь, потянув ее за руку, подошел к настороженно оглядывающему всех собравшихся Приторию. И как другие до нас, встал перед ним по стойке смирно. Процедура сканирования длилась не больше минуты, а когда водивший вокруг нас своим голубым жезлом шеф отдела, кивнул мол: 'все, проходите', мы с Сьюзи присоединились, к стоявшей в отдалении компании таких же просканированных.
Ребята и девушки выглядели слегка напуганными, но я, желая успокоить их, объяснил, что совет давно ищет вход на этот закрытый уровень, и что за этот секрет, большинство из них готовы отдать все что угодно, поэтому подобные предосторожности, вовсе не лишни.
Минут через 20, все были проверены, и столпившись тесной группкой, мы наблюдали как ребята патрульные, помахав нам на прощание, направились к лифту, а четверо из них, остались в начале коридора стеречь вход.
И тогда, подошедший к нам Приторий, тихо, но так что все его прекрасно расслышали, сказал:
— А сейчас все слушать мои команды! У нас не больше тридцати секунд. Так что если кто-то не успеет, я буду вынужден, откорректировать его память. Все что сейчас происходит, очень серьезно. Я думаю это вам понятно?
Затем повернувшись, он подошел шагов на десять, к тем самым бронеплитам, и подняв руку с жезлом, направил его к потолку.
Несколько секунд ничего не происходило, но вот, где-то там наверху, раздался металлический лязг, а затем, одна из потолочных плит, с тихим гулом стала опускаться подобно выдвижному пандусу. Плавно опершаяся одним концом в пол, прямо у ног Притория, эта железная лестница в небо, дрогнув, замерла. И тут, шеф отдела громко рявкнул:
— Все наверх! Быстро!
Надо сказать, что когда Приторий еще только направил свой голубой жезл в потолок, я уже знал, что дальше произойдет. Поэтому, не теряя драгоценных секунд, подав личный пример, застывшим в оцепенении ребятам, рванул, таща по-прежнему за собой Сьюзи, к этой махине.
Оттуда сверху лил яркий, красноватый свет, и быстро шагая по отделанным ковровым покрытием ступенькам, я ощущал некое странное волнение, будто мы все сейчас входили не в закрытый уровень, а в какую-то запретную для простых смертных область пространства, словно в само небо. А когда, поднявшись наверх, я вступил в огромный, выдержанный в старинном стиле зал, на сердце стало как-то сразу тепло и спокойно.
Мы успели. Когда последний из наших парней, почти на руках затащил наверх растерявшуюся от волнения светловолосую девушку, под нами что-то вздрогнуло, и ступени подъемник поползли вверх, закрывая проход толстенным, чуть не в треть метра, броневым листом.
Повинуясь жестам Притория, мы последовав за ним, по длинным великолепно оформленным коридорам, поднялись этажей на пять, по совершенно обычным, привычным здесь в доме лестницам, после чего, через большую арку вышли под открытое небо.
И вот, когда мы ступили на огромную, опоясывающую серебристый купол, кольцеобразную террасу, я прямо скажем, опешил.
здесь было так красиво, что мне показалось, весь наш нижний парк является жалким подобием, неудачной копией этого великолепия.
Каждый квадратный метр этой террасы, которая была шириной метров 100, был настоящим произведением искусства. Сразу было видно, что здесь работали самые талантливые художники, и самые одаренные дизайнеры. Я право скажем, никогда, ни в той, ни в этой своей жизни, не видел такой красоты.
здесь было настоящее царство невиданных растений, и удивительных цветов. Кругом среди белых дорожек, виднелись плетеные из зеленых лиан беседки, укрытые в тени раскидистых ветвей резные лавочки, маленькие фонтанчики с кристально чистой водой, большие разноцветные клумбы, и залитые солнцем лужайки. Я успел рассмотреть совсем немного, но уже одно это, внушало мне такую радость, и предавала моим мыслям такой позитив, что как-то сразу забылись все прошлые невзгоды, весь тот грязный, наполненный предательством и ложью мир, где из-за какой-то нелепой, ужасной ошибки, создателей этого райского уголка, нам пришлось так долго мучиться.
И хотя я естественно, не знал здешних обитателей, все же сердце мне подсказывало: 'это другой мир, и здесь живут совсем другие люди'. Я почему-то был совершенно уверен, что здесь не бывает пьяных оргий, безобразных драк и грязной ругани. Здесь не бывает сор, распрей и вечной погони за кайфом. И еще где-то здесь, ждут меня мои самые близкие и родные, самые дорогие и милые девочки на свете.
Мы все пришедшие с Приторием, как стали на белые плиты этого райского сада, так и замерли в попытке преодолеть шок. Ребята и девушки восхищенно оглядывались по сторонам, не в силах вымолвить не слова. Я почувствовал, как стоящая позади Сьюзи, прижавшись к моей спине, восторженно шепчет что-то на английском.
— Вот это да-а! — вырвалось наконец, у кого-то, — Ни себе чего! Красота то кака-а! Однако! Лепота!
— Просто рай какой-то! — поддержал его другой голос.
— Я думал у нас там красиво! Но это... вообще слов нет!
Не знаю, сколько мы так простояли, разглядывая местные чудеса, но вот Приторий, видно, не первый раз уже наблюдавший подобное оцепенение, спокойно оглядев нашу тесно сбитую компашку, сказал:
— Ну что? Поздравляю вас! Вы стали членами общества освобожденных! Я думаю вам здесь очень понравиться! А теперь, я предлагаю познакомиться с местными обитателями.
Мы постепенно приходили в себя, и вот, где-то вдалеке стали слышны чьи-то голоса, музыка и смех. Там что-то происходило, и Приторий, пригласив следовать за собой, направился на этот шум.
Мы шагали по белым плитам аккуратных дорожек, вертя головами на 360 градусов. Вокруг радовали глаз великолепные живые композиции из каких-то растений и цветов. Большие и маленькие серебряные фонтанчики, плавно, словно танцуя, перебирали прозрачными лапками струями. С деревьев, тут и там, свисали великолепные, невиданные ранее плоды. Сьюзи как биолог, не удержавшись, сорвала один такой не то кокос, не то гранат, и разглядывая его внимательно, что-то восхищенно бормотала. Где-то на середине пути, нам встретилась одинокая девушка, в красивом, ярко-красном платьице, которая при виде нашей компании, вдруг развернувшись, припустила обратно.
А когда густая растительность наконец, расступилась, нашему взору предстала большая, открытая со всех сторон площадь, уставленная столами и стульями, как на летней террасе какого-нибудь кафе. За столиками сидели нарядно одетые юноши и девушки, и глядели на большую сцену, установленную на краю этой площади. Оттуда звучала загадочная, красивая, то медленная, словно засыпающая, то неожиданно ускоряющаяся мелодия. И приглядевшись, я увидел на этом возвышении танцевальный коллектив, который, абсолютно синхронно исполнял какой-то сложный и необычный танец. Движения их были то плавными и летящими, то стремительными и резкими, так, будто беспрекословно подчинялись управляющей всем этим действом странной, завораживающей композиции. Я никогда не видел ничего подобного, поэтому застыл, не в силах сдвинуться с места. Шедшие с нами, тоже остановились, заворожено глядя на это великолепное действо. Казалось весь мир вокруг сейчас замер в ожидании чуда. Вокруг разливалось какое-то тревожное ощущение чего-то грандиозного, страшного и неотвратимого. Все зрители за столиками, тоже были увлечены тем, что происходило сейчас на сцене, поэтому совершенно не замечали нас. Но вот, раздался последний аккорд, на высокой ноте, мелодия оборвалась, и живущие удивительной жизнью танцоры, словно отключенные от некоего энергетического канала, распластавшись на белом помосте, замерли. Первые секунды ничего не происходило, а затем присутствующие, словно очнувшись, зааплодировали. Видно было, что их по-настоящему захватило это удивительное искусство, этот восхитительный язык тела.
А дальше, мы все увидели как на сцену, непонятно когда успевший пройти туда, поднялся наш Приторий, и усиленным звукоаппаратурой голосом произнес:
— Приветствую всех собравшихся! Дорогие мои! Я рад снова видеть вас всех, в добром расположении сердца! Сегодня у вас особый день, праздник освобождения! С чем я вас и поздравляю! И желаю вам всего самого наилучшего, что может подарить дом! И еще. В этот радостный день, я спешу сообщить вам, только что на этот подуровень со мной прибыли новые освобожденные! И я предлагаю вам с ними познакомиться!
И только сейчас, все присутствующие заметили появление нашей группы. Из-за столиков начали подниматься отдельные ребята и девушки. Послышались радостные возгласы. Мы вышли чуть вперед, на открытое место, и тут, раздались аплодисменты, встречавших нас, за столиками началось какое-то движение, а в следующий миг на меня налетел маленький ураган.
