*
Лето 2021 года. Из доклада Международной федерации за права человека, где анализируются совершённые в России "преступления против истории". Именно так — "преступления против истории". Этот термин введён в оборот бельгийским историком Антоном де Бейтсом и обозначает серьёзные злоупотребления в области исторического знания. По мнению авторов доклада, он особенно актуален в путинской России, где государственные власти всё настойчивее отводят исторической памяти о советском прошлом центральную роль в самолегитимации и построении национальной имперской идентичности.
Среди отмеченных наблюдателями злоупотреблений документ называет:
Разработку законов, препятствующих работе гражданского общества (печально известный закон об "иностранных агентах", мемориальные законы, ограничивающие свободу выражения мнений по разным вопросам истории);
Создание атмосферы нетерпимости и страха среди независимых историков;
Ограничение в доступе к архивам;
Ужесточение ограничений на памятные и другие публичные мероприятия;
Клеветнические компании, преследование историков.
А теперь немного из того, что успели рассекретить и предать гласности независимые историки, пока со стороны государства не была начата "Охота на ведьм":
Сотрудник НКВД Игнатенко: "...Работая в Житомире с 1931 г. в НКВД, я поступил стрелком ОСНАЗа (Отряда специального назначения), затем меня выделили на оперработу по исполнению приговоров, и все время я был на этой работе...Когда начались массовые операции, я доставлял арестованных и использовался на подсобной работе, а потом меня назначили в 1937 г. на исполнение приговоров. Тогда приводили по 150-200 чел., заводили их поодиночке и так расстреливали. Заводили всех сначала в большую комнату, говорили, что их отбирают на работы, и оттуда по одному выводили и заводили к нам, а мы расстреливали их. Никаких нарушений тогда при начальнике Шатове не было. Когда операциями стал руководить Стругачёв, были грубые ошибки, и назначили вместо него Лебедева. Потом приехал Гришин, и он ежедневно стал нас посещать при исполнении приговоров. Если раньше женщин не раздевали, то потом их стали раздевать. Я тогда работал на погрузке трупов, т.к. все боялись их брать в руки. Когда стреляли, мы раньше трупы складывали в кучу, а потом их выносили. Помню, женщин стали раздевать тогда, когда Гришин приехал, и из-за того, что женщин раздевали, неудобно стало их грузить. Интервал между расстрелами — 2 минуты. Когда увеличилось число осужденных, их приводили к нам по 50 и сразу заводили в комнату. Когда первый раз завели такую большую партию, они услышали выстрелы в соседнем помещении и заволновались, а возле них стояли наши люди с палками. Я стал их по одному подавать в двери, а Гришин в это время обходил их и бил палкой по голове. Люди падали, сами встать уже не могли, т.к. они были связаны, и я должен был их выволакивать для расстрела. Я быстро устал, начал возражать против этого, а Гришин смеется. Кое-как этих людей расстреляли, я две машины нагрузил и до того устал, что не мог больше таскать трупы, а никто не хочет мне помочь.
На кладбище пока приехали, опоздали немного, из-за этого на меня стали ругаться. Я сказал, что меня заставили не только трупы грузить, но и людей на расстрел таскать, потому и задержался погруз. Плохо, что новое начальство стало раздевать женщин догола, и я возражал против этого, т.к. тяжело таскать голых с места расстрела и грузить в кузов, а потом ведь нужно их еще сбросить с машины и закопать. Я возражал, а надо мной снова стали смеяться, но потом стали такую вещь делать: старух пропускают одетыми, а молодых женщин раздевают. Когда я возражал и приводил прошлые примеры, когда никого не раздевали, мне отвечали, что то было при Ягоде, а он оказался "враг народа" и сам расстрелян. А теперь при Ежове новые правила.
Я не могу говорить цифры, но я сам перестрелял тысячи людей. Это стало отражаться на здоровье. Ходишь по улице и вдруг начинаешь бежать — кажется за тобой гонятся расстрелянные. Приходишь на работу и работать не можешь, пойдешь убьешь птичку или кошку и потом как-то работаешь. При массовых операциях я около полутора лет спал здесь не раздеваясь. Проспишь пару часов и опять сразу за работу берешься... Дошло до того, что два раза я пытался стрелять в себя.
Сотрудник НКВД Кондрацкий, город Житомир: "...На работу в комендатуру я попал впервые в августе 1937 г. Попал я таким образом. Все интересовались, как это происходит, а людей не хватало, и Шатов велел взять меня, Бланка и других работников Особого отдела. Привозили осужденных машинами, брали по 10 человек, вводили в тюремный подвал, вязали им руки, и, чтобы они не догадывались о расстреле, мне предложили объявлять им, что якобы я их беру на строительство и буду возить машинами. Так их заводили в гараж. Брали по одному, стреляли по одному, но выстрелы все слышны были, несмотря на работу автомотора.
В каких условиях мы тогда работали? Помещение не было приспособлено. Нам чуть ли не план давали, если сегодня 100, завтра нужно расстрелять 200 человек. Я работу совмещал, всю ночь работал здесь, а днем вел следствие. Всю ночь стоишь по колено в крови, в гадости всякой, и дошло до того, что я чуть не забастовал и потребовал отдыха.
Случалось, что весь вывозишься, и поэтому с себя мы начали сбрасывать одежду... Лучшую одежду с расстрелянных снимали, в ней грузили трупы и закапывали их. Хорошо хоть за работу нам полагался усиленный паёк и норма спиртного. Ну и премиальные бухгалтерия выписывала за каждого исполненного "врага народа" по стандартной норме.
Вахтёр НКВД Кравченко, город Умань: "Я участвовал в предании земле расстрелянных. Бригада, приводившая приговора в исполнение и убиравшая осужденных, состояла из семи человек, возглавлял ее начальник Уманской тюрьмы Абрамович. Деньги осужденных, которые выдавались им на руки тюремной канцелярией перед приведением приговоров в исполнение Абрамович забирал себе, в РО НКВД не сдавал, на следующий день он в конвертах персонально вручал участникам бригады, в том числе и мне, суммы не превышающие 50 рублей. А львиная доля изымаемых денег шла в пользу Абрамовича. Вещи осужденных систематически расхищались Абрамовичем и Щербиной, последний ценные вещи первым забирал, эти два лица являлись первыми инициаторами хищения вещей. Неценные вещи они также давали рядовым участникам бригады, в том числе и мне. Абрамович однажды в моем присутствии у одного расстрелянного рукояткой револьвера из челюсти выбил золотые зубы и завернул их в платок.
99, 9 % тех, кто осуществлял террор, были внуками и правнуками рабов, крепостных! Много поколений их предков много веков сами страдали от помещичьего гнёта, от издевательств, терпели массу несправедливостей. Но вместо сострадания к жертвам, подавляющее большинство с энтузиазмом бросилось сладострастно отыгрываться на таких же несчастных рабах системы, тем самым в тысячные раз подтверждая истину, что самые свирепые, бездушные, бессовестные и звероподобные мучители получаются из бывших "опущенников".
Сотрудник НКВД города Житомира Гришин: "Палки при такой операции обязательны, т.к. нигде в арестованных стрелять нельзя до места, где они должны быть расстреляны, а при надобности следует пускать палки в ход, то есть, если осужденный догадается и попытается поднять шум, то палкой надо его оглушить. Расстрел производили 4 человека: Тимошенко и Бланк стреляли, а двое других подавали им людей.
Самое важное — проверка трупов была возложена на одно лицо, которое ничем больше не занималось. На нём уборка следов — они неминуемо могут остаться и во дворе, и по дороге, поэтому такой сотрудник в легковой машине ехал сам за машиной с трупами и проверял все следы, дальше — кладбище и гробовщики. На кладбище привлекли двух постоянных рабочих, в их обязанности было выкопать с утра одну-две-три ямы, и задание им давал только комендант. Кладбище играло самую решающую роль, т.к. оттуда могла начаться расшифровка операций, и весь состав знал, что с весны кладбище нужно подсыпать, сравнять и засеять травой... Я прошу учесть, что Тимошенко и Бланк из-за постоянных расстрелов стали почти ненормальными людьми, и я не раз говорил, что нужно уже их освободить от исполнения приговоров.
Теперь о вырывании зубов. Соснов говорит, что этим занимался Игнатенко. У него же найдено 36 зубов, значит, он их не за один раз вырвал у трупов...".
Глава 80 "Конвейер смерти"
"Патриот не столько хочет за что-то умереть, сколько кого-то убить".
Геннадий Малкин
*
По окончании спецшколы все выпускники приняли новую присягу — формально родине, но на деле скрывающемуся под вывеской высшего руководства страны организованному преступному сообществу, разграбившему богатства России и продолжающему разворовывать страну. Палагин в таких вещах неплохо разбирался, ибо сам когда-то входил в ОПГ.
После присяги "Блэку" было присвоено следующее офицерское звание и значительно увеличено содержание. Со стороны можно было подумать, что этот парень — везунчик, ибо получил от жизни почти все возможные "плюшки".
Среди сослуживцев по новому месту работы многие ему завидовали, это чувствовалось, несмотря на приветливые улыбки и приятельскую болтовню. Каждый тут мечтал о чинах и наградах, что означало власть, деньги, много разнообразного секса, высокий статус. За вожделенные блага сослуживцы готовы были "мочить" любого, на кого им укажет руководство, а при случае и конкуренту в глотку вцепиться. В общем, банка с пауками.
"Блэк Джек" отвечал коллегам тем же — в душе презирая и никому из них не доверяя, ведь при случае любой из них мог его подставить или сдать.
Радовало, что никто из сотрудников их небольшого подразделения не знал ни его настоящих имени и фамилии, ни биографии (на службе Полагин пользовался другим позывным; кроме того, у него было два комплекта офицерских удостоверений и пропусков: в одном содержались вымышленные данные). И Сергей не собирался никого подпускать к себе близко. Все его разговоры с сослуживцами либо касались работы, либо велись в пределах нейтральных тем, в основном о женщинах, спорте или машинах.
Даже в личных беседах с членами своей группы ликвидаторов, во главе которой его вскоре поставили, Палагин старался не сообщать о себе ничего существенного, хотя им довольно много времени приходилось проводить вместе, ибо работы хватало. Это напоминало конвейер смерти. Насколько Сергей понимал, у начальства есть списки, они ведутся там в какой-то номенклатуре... Коллеги из специальных подразделений ведут слежку и готовят материалы, и когда решение по конкретному человеку принимается, его кейс передают уже непосредственно исполнителям. По сути это была отлаженная индустрия убийств.
Большинство россиян не догадывались (либо не хотели), какая акулья бойня происходит "под поверхностью океана", и лишь когда треугольный плавник прорезал мирную голубую гладь, либо всплывали окровавленные ошмётки чьего-то мяса, народ содрогался.
Правда, исполнители обычно выдерживали недолго. Выработавших свой ресурс сотрудников выбраковывали, а им на смену центры подготовки и переподготовки исправно присылали новых. Дело даже было не столько в физической нагрузке, а в необратимых последствиях для психики. От увиденного и совершённого сдвигается картина мира, наступает психологическое выгорание. Кто-то спивался, у кого-то ехала крыша, некоторые кончали самоубийством или деградировали настолько, что вызывали отвращение даже у неразборчивого начальства.
Но, самое страшное, что для некоторых на каком-то этапе такая работа становилась в кайф, как ежедневная доза наркотика. Это как раз не считалось проблемой, но человек переставал быть человеком. Рано или поздно что-то такое происходило с каждым, никакая поддержка спецфармакологией и специальная психологическая накачка, не могли уберечь от внутреннего разрушения, если к моменту твоего прихода на службу у тебя ещё хоть что-то оставалось от души. Блэку ещё предстояло пройти этот путь.
Глава 81 "Новичкам всегда везёт"
"Эпизод 4"
Независимый журналист и правозащитник из Махачкалы Т. в этот вечер собирался пойти в театр на спектакль, где его мать играла одну из ролей. В 18:30, за полчаса до спектакля, он созвонился с мамой, пообещал ей, что прилично оденется и не опоздает. Вскоре после этого звонка свидетели видели, как молодой мужчина в шортах вышел из дома и встретился с двумя людьми, после чего куда-то ушел с ними и, судя по всему, сел к ним в машину (хотя этого уже никто не видел). Не похоже, что он планировал уходить надолго, — Т. оставил дома документы и мобильный телефон (хотя всегда брал его с собой). В театр журналист так и не пришел. Мать, вернувшись домой около 22:00, обнаружила в прихожей мобильный телефон сына, билеты в театр, деньги и перстень, который он снимал, только когда принимал душ. На следующий день его тело было обнаружено у дороги в лесу возле поселка Хасанья (окраина Нальчика). Покойник лежал на животе, лицом вниз. На лице и коленях были ссадины и гематомы. Судмедэксперт обнаружил под мышкой след от шприца.
Ссадины у Т. были лишь на верхней части лица и были похожи на следы от руки, как если бы в машине один из убийц сзади обхватил его рот и нос тряпкой, смоченной хлороформом или подобным веществом, чтобы лишить жертву сознания. Несмотря на все очевидные следы насилия, официальная причина смерти 26-летнего политического активиста — острая коронарная недостаточность.
Незадолго до ликвидации в Махачкалу прибыл старший спецгруппы. Через день прилетел еще один из сотрудников НИИ-2 Министерства Порядка — выполнявший функции врача. Несколькими часами позже подтянулись и остальные два участника группы. Оба они, как и командир, имели обратные билеты на число проведения операции. Но, видимо, что-то пошло не по плану — и всё сдвинулось на один день. Сразу после похищения и убийства все разными рейсами вернулись в Москву.
Отец погибшего журналиста, сам в прошлом сотрудник милиции, выяснил, что у сына пропали ключи от квартиры (на месте убийства их не нашли, сколько ни искали). Отец предположил, что убийцы потом заходили в дом, потому что у сына имелась флешка, обычно воткнутая в компьютер, но она пропала. Отец также настоял на проведении экспертизы, чтобы проверить версию об отравлении. Образцы крови покойного отправили в Москву, где её проверили... сами же убийцы из НИИ-2 Министерства Порядка. Разумеется, ничего подозрительного они не обнаружили. Экспертизу подписал тот самый врач, который входил в опергруппу...
"Эпизод 5"
Другой региональный оппозиционный активист Р. был ликвидирован специалистами НИИ-2 по уже отработанному сценарию. В этот день около полудня он созванивался со своим знакомым и обсуждал планируемую встречу. Но до встречи он не дожил. Его тело нашли примерно в 14:00-15:00 часов в парке у моря, а его машину — в четырёхстах метрах от места происшествия, в глухом, не просматриваемом со стороны прилегающей улицы Ленина, дворе. Как утверждал товарищ покойного, из автомобиля пропали видеорегистратор, а также два из трёх его телефонов. Следователи, работавшие на месте происшествия, обнаружили в машине след от чужой обуви. По официальной версии Р. умер от сердечной недостаточности, следов насилия на теле обнаружено не было. Хотя близкие покойного утверждали, что на шее трупа Р. Отчётливо просматривались две точки, похожие на следы от уколов шприцем.
