Но судьба, в кое веки, пришла на помощь несчастной Фрее. Из-за соседнего вигвама выскочил запыхавшийся "рысенок" в облезлой куртке.
— Глухой Гром! — возопил он, заставив оратора заткнуться на полуслове и недовольно откликнуться.
— Чего тебе?
— Меня Гудящий Шмель послал, — доложил паренек, подбегая ближе.
— А ему чего надо? — также неприветливо поинтересовался молодой охотник.
Покосившись на девушку, "рысенок" склонился к уху Глухого Грома. Разобрав свое имя, та сразу насторожилась.
Молодой человек тоже взглянул на неё и, поднимаясь, сказал:
— У меня тут кое-какие дела появились. Но ты подумай над тем, что я тебе сказал.
— Почему ты не хочешь войти хозяйкой в его вигвам? — спросил Неугомонный Заяц, глядя вслед торопливо удалявшемуся охотнику.
— Он мне не нравится, — коротко ответила Фрея, вставая.
— Теперь я точно знаю, что ты из очень дальних мест, — усмехнулся собеседник.
— Почему? — без особого любопытства поинтересовалась она, поднимая корзину.
— Потому, что только дура или девушка из чужого мира может отказаться от такого славного охотника!
Молча пожав плечами, Фрея взяла копье.
— Постой! — окликнул её старик. — Возьми зайца.
— Нет,— она решительно тряхнула головой.
— Бери! — аратач протянул ей зверька. — Может это твоя последняя добыча.
— Это почему? — нахмурилась девушка.
— После праздника охотники по лесам разбредутся, — усмехнулся Неугомонный Заяц. — Всю добычу распугают.
Фрея заколебалась.
— Глаза у тебя голодные, — продолжал уговаривать стрик. — Как у маленького "рысенка".
Ну, уж в этом он точно не ошибся. Девушка бросила успевшую закоченеть тушку в корзину, и поблагодарив щедрого аратача, поспешила домой.
Быстро выпотрошив убитого Глухим Громом зайца, Фрея повесила его жариться над костром и занялась вторым зверьком. Его мясо следовало закоптить. Развесив куски в печной трубе, девушка торопливо накинулась на еду. Если придет Отшельник, с ним придется делиться, а с учетом его вредности делать этого совсем не хотелось. Набив брюхо плохо прожаренным мясом, она вынесла кости со двора и разбросала их по кустам. Шкурку оставила, только спрятала её под самой крышей навеса, чтобы в глаза не бросалась.
После этого, сытно рыгая, принялась за выполнение последнего задания наставника, аккуратно остругивая древки для стрел. Теперь у неё имелся собственный нож, сделанный из обода колеса. По обоюдному согласию с Отшельником они решили не говорить о находке в озере аратачам и никого больше не посвящать в новые подробности прошлой жизни Фреи. Заморец разобрал инвалидное кресло буквально до винтика. Сделал пяток ножей, к двум из которых приладил рукояти из оленьего рога, смастерил несколько шильев из колесных спиц. Но большую часть деталей просто спрятал. Как объяснил Фрее: "До лета". За это время он собирался вспомнить, как у него на родине работают с металлом, и сделать что-то вроде мастерской.
Девушка тоже пыталась копаться в своей памяти. Но на ум приходили только: доменные печи, конверторы, химический знак железа и меч-кладенец.
Она поднесла к глазам древко, чтобы проверить кривизну, и чуть не вздрогнула от стука в дверь.
— Фрея, открывай, это я!
Первым делом Отшельник окинул пристальным взглядом двор, заглянул в хижину, осмотрел тускло поблескивавший котел, и присев на скамейку у стола, важно огладил бороду.
Девушка помалкивала. Вредный старик отучил её задавать лишние вопросы.
— Охотники разрешили мне тебя учить! — торжественно объявил он, но тут же добавил. — С одним условием. Ты не должна появляться в стойбище с оружием.
— А с ножом можно? — пробормотала Фрея, не зная, что ещё сказать на столь неожиданное объявление.
— Только не держи его на виду, — быстро ответил старик.
— Значит, они позволят мне пройти посвящение? — наконец, вскинула она брови. — И я смогу стать охотником?
— Об этом речь пока не идет, — потупил глаза заморец. — Важно, что никто не против того, чтобы ты метала дротики, стреляла из лука и добывала зверя себе на пропитание.
Девушка разочарованно хмыкнула, лишний раз убеждаясь в радушии и щедрости Детей Рыси. Подумать только! Разрешили не сдохнуть с голоду! Благодетели!
Она всю ночь поддерживала огонь в печи, добавляла ольховые и ореховые ветки, чтобы мясо хорошенько прокоптилось. А утром Отшельник решил осчастливить ученицу, лично отправившись вместе с ней на обход ловушек. Уставшая и не выспавшаяся, она не сразу узнавала следы, четко отпечатавшиеся на сероватом снегу, зевала, слушая его пространные лекции о поведении птиц и зверей.
Не удивительно, что гадский старик в итоге разразился гневной речугой, призывая в свидетели всех духов, что такой глупой девчонки ещё не встречал, что ей только в вигваме сидеть и даже по нужде ходить там же в ямку.
Не выдержав, Фрея напомнила, что провела бессонную ночь. И тут же услышала новую отповедь о том, как охотники сутками преследуют раненых животных. Что если она так любит спать, то пусть отправляется в вигвам Глухого Грома, который её ждет — не дождется. А не пытается заниматься мужским делом.
Предложение девушке не понравилось. Поэтому, чтобы хоть как-то вернуть себе бодрость, она умылась снегом, царапая кожу острыми кристалликами замерзшей воды. За то время, пока они обходили расставленные ловушки, подобную процедуру пришлось повторять несколько раз, так что к полудню щеки у неё горёли. В итоге Фрея вернулась домой совершенно разбитой и без добычи. Как и предполагал Неугомонный Заяц, его лопоухие тезки покинули беспокойные места.
А Отшельник вдруг решил, что ей совершенно необходимо улучшить навыки обращения с копьеметалкой. Разумеется, большой меткости она не показала, зато старик отвел душеньку, обзывая ученицу всякими нелестными словами, впрочем, уже нисколько не задевавшими вымотавшуюся за день Фрею.
Очевидно чувствуя, что "перегнул палку", заморец вынес из кладовой копченое мяса. Сглотнув слюну, девушка недоверчиво посмотрела на него, ожидая подвоха. С какой радости такая невиданная щедрость? Что ещё на уме у коварного старикашки?
Выложив золотисто-черные кусочки на стол, Отшельник наставительно проговорил:
— Вот тебе еда на пять дней. За это время в стойбище не останется свежего мяса, и аратачи отправятся в охотничий поход. Как и все остальные "рысята", ты пойдешь вместе с ними.
— А ты? — тут же спросила Фрея.
— Я слишком стар, чтобы лазить по колено в снегу и спать под звездами на мерзлой земле, — покачал головой заморец. — Ты же желаешь пройти посвящение? Значит, должна больше времени проводить с охотниками. Наблюдать за ними, учиться выслеживать зверя. Помогать.
Видимо, выражение её лица более чем красноречиво сказало Отшельнику об отношении собеседницы к этой идее. Потому что он, скорчив ещё более ехидную рожу, заявил, разведя руками:
— Ну, если сможешь добывать себе пищу в одиночку, никуда не ходи.
Нахмурившись, он закончил с подчеркнутой серьезностью:
— Но кормить тебя я не буду. Ты сама выбрала свой путь.
Понятно, что переться куда-то в столь мерзкую погоду, да ещё в такой паршивой компании, Фрее не хотелось. Однако она уже успела достаточно изучить характер своего наставника. Поэтому отнеслась к его словам более чем серьезно. Тут девушка кстати вспомнила, что когда вождь увел охотников в поход после прихода на зимовку, в стойбище оставались одни женщины, старики и "рысята". А вот взрослых мужчин она почти не видела. Надо бы как-нибудь по-тихому прояснить этот вопрос.
Тем не менее, Фрея не сомневалась в том, что старик действительно не даст ей ни крошки, а если попробует воровать, то безжалостно выгонит из дома.
Весь оставшийся день девушка размышляла над обеспечением продовольственной безопасности. Вроде бы выход напрашивался сам собой. Только сильный голод мог заставить аратачей есть рыбу, так что тут конкуренции можно не опасаться. Осталось придумать, как её взять? Из всех снастей в наличии только ловушки из прутьев. Но чтобы их ставить, надо лезть в воду, а по такой погоде это чревато серьезными испытаниями для здоровья.
Фрея знала, что Дети Рыси умеют делать лодки из бересты. Вот только практичные аратачи не таскают их с собой по лесам, а держат в какой-то пещёре возле одной из летних стоянок у Россыпи озер, где с их помощью они бьют водоплавающую птицу. Так что помощи от них как всегда не дождешься. Надо придумывать что-то самой.
Совершая утреннюю пробежку, девушка легко перескочила через поваленное дерево и едва не упала от озарившей её грандиозной идеи. Вернувшись к рухнувшему лесному великану, она с огорчением убедилась, что тот внутри почти пустой. Да и с таким толстым бревном ей в одиночку ни за что не справиться. А вот если взять потоньше...
Охотник вновь предложил Фрее пройтись по ловушкам, но та решительно отказалась.
— Они все равно пустые, а у меня есть дела поважнее.
Старик удивленно захлопал глазами, наблюдая, как ученица заглядывает в разложенные под навесом корзины.
— Ага! — довольно воскликнула она, доставая знакомый топор. — Вот ты куда его запрятал.
— Хочешь нарубить ещё дров? — с нескрываемым любопытством поинтересовался заморец.
— Не только, — кивнула девушка. — Но веревки ты мне дай. Или ремней из оленьих кишок.
Когда племя откочевали, они с наставником посетили заводь, где Фрея замочила крапиву. Само собой, там ничего не оказалось. Как она и думала, кто-то не дал пропасть такой хорошему сырью. Так, что её трудами теперь пользовались заботливые аратачки, а ей приходилось клянчить веревку у Отшельника
Продолжая хмыкать, старик протянул ей кусок.
— Маловато будет, — покачала она головой.
Буквально выцарапав у него моток, Фрея гордо удалилась, затылком чувствуя недоуменный взгляд наставника.
По пути ей несколько раз попадались группы женщин, очевидно решивших полностью очистить окрестности долины от остатков желудей, орехов и съедобных кореньев. Аратачки приветливо здоровались и долго шушукались за спиной.
Подойдя к вопросу серьезно, девушка тщательно подыскивала нужное место. Так, чтобы и деревья подходящие росли ближе к берегу, и имелся пологий, свободный от кустов спуск к воде.
Все сомнения, ещё одолевавшие её перед началом очередной авантюры, исчезли с первым ударом топора.
Первыми на шум прибежали ребятишки. Сначала они взялись выкрикивать какие-то непонятные дразнилки о жено-мужах, да муже-женах. Но поскольку девушка не обращала внимания на их кривляния, стали задавать вопросы и, недослушав её маловразумительные ответы, исчезли.
Зато приперся Глухой Гром с тремя приятелями. Молодой охотник вновь завел старую песню о том, как она неуклюже орудует топором, и как смешно выглядит женщина, когда пытается делать мужскую работу.
Но сейчас у Фреи имелась ясная и четкая цель, поэтому все его попытки испортить ей настроение ни к чему не привели. Только щепки почему-то летели в стороны шутников, заставляя их пятиться подальше.
Когда дерево рухнуло, и девушка взялась обрубать ветки, Глухой Гром все же спросил:
— Зачем тебе это надо?
— Дрова у нас кончаются, — откликнулась она, с хряском обрубая сучок. — Вот Отшельник и велел запасти.
— А почему так далеко от вигвама? — подозрительно прищурился аратач.
— Чтобы мне таскать дальше, — пояснила Фрея.
— А-а-а, — понимающе протянул молодой человек.
Охотники ещё какое-то время поглазели на неё и ушли. Облегченно вздохнув, девушка села отдохнуть.
Ближе к вечеру, когда она уже обрабатывала второе бревно, заявилась целая делегация во главе со старейшиной рода Рыжих Рысей. Чтобы избежать недоразумений и дальнейших расспросов, Фрея честно созналась в намерении соорудить помост для ловли рыбы.
Аратачи брезгливо пофыркали и удалились. Остались только трое "рысят", среди которых оказался её старый знакомый — Рог Барана.
— Правду говорят, что ты в охотники собралась? — держась на почтительном расстоянии, осведомился пацан.
— Да, — буркнула девушка, не ожидая от разговора с мелкими пакостниками ничего хорошего.
— Сама мясо добывать будешь?
— Да, — кивнула она, складывая нарубленные ветки в кучу.
Сосед Рога Барана ткнул его локтем в бок, что-то прошептав на ухо.
Оттолкнув приятеля, тот солидно заявил:
— Знаю.
— А кто тебе будет готовить еду и выделывать шкуры? — с издевкой продолжал "рысенок".
— Сама справлюсь, — буркнула Фрея. — Или хочешь, тебя возьму?
Она зло усмехнулась, сообразив к чему все эти намеки.
— Хозяйкой в свой вигвам.
Спутники Рога Барана звонко заржали, тыкая в него пальцами.
— Хозяйка вигвама! Хозяйка!
Оскорбленный "рысенок", заорав нечто нечленораздельное, замахнулся копьем как палкой и бросился догонять улепетывавших пацанов, продолжавших оглашать лес обидными кричалками.
"Эти разборки надолго", — удовлетворенно хмыкнула девушка, тяжело поднимаясь в гору.
Отшельник демонстративно не задал ей ни одного вопроса. Зато тут же вывалил целый ворох поручений. Пришлось в сумерках тащиться за водой, вновь мыть засаленный котел, а потом ещё рубить и укладывать в поленницу принесенные ветки.
Развесив сушить мокрые портянки, Фрея растерла закоченевшие ступни куском енотовой шкурки. "Дома я бы давно бронхит подхватила, — думала она, чувствуя, как возвращается чувствительность к окоченевшим пальцам. — А здесь даже насморка нет. Наверное, это все из-за целебных ванн в пещёре. Жаль, что там сейчас аратачи. Когда теперь ещё искупаюсь?"
Утро принесло очень неприятный сюрприз. Когда девушка, набегавшись, напрыгавшись, постреляв из лука и выслушав лекцию о способах установки наконечников на древко, пришла на озеро, то не обнаружила там бревен.
Какое-то время она беспомощно металась по лесу в надежде, что просто перепутала место. Но знакомые пеньки, щепки и мелкие веточки развеяли последние сомнения. С таким трудом заготовленные вчера бревна увели. Следов вокруг оказалось так много, что обнаружить среди них принадлежащие похитителям не представлялось никакой возможности.
Плюхнувшись на кучу соснового лапника, Фрея мрачно уставилась на озеро. Вот свинство! Кто же это постарался? Ответ напрашивался сам собой. Или Глухой Гром, или Рог Барана с товарищами. А что толку?
Послышался скрип снега. Мимо шла группа женщин. Почувствовав неприязненные взгляды, девушка отвернулась, надеясь, что аратачки пройдут мимо. Но шаги приближались.
Фрея торопливо размазала слезы по щекам.
— Пошли с нами, Бледная Лягушка?
Удивленно оглянувшись, она увидела Лепесток Ромашки.
— Мы идем за корнями кандыка. Он вкусный.
Девушка посмотрела на женщин, наблюдавших на ней с разным выражением на лицах. И судя по всему, никто, кроме дочери Мутного Глаза, не желал видеть её в своей компании.
— Спасибо за приглашение, — стараясь унять дрожь в голосе, поблагодарила Фрея. — Я останусь. Дел много.
— Как хочешь, — с сожалением покачала головой Лепесток Ромашки, и бросила через плечо. — Отец тебя простил. Если хочешь, возвращайся. Тебя там ждут.
