— "Дж-дж-джэйми", — прошептал он.
Джеймс криво улыбнулся, его рука обвилась вокруг талии жены.
— "Привет, бродяга".
Слезы катились по щекам Сириуса, когда он упал на колени.
— "Мне так жаль. Мне так жаль! Я не должен был доверять Питеру. Я не должен был... Это моя вина, что ты мертв! Это моя вина, что Гарри пришлось жить с этими проклятыми магглами, а они... Боже, вы оба должны ненавидеть меня. Я забрал у вас все!"
Джеймс протянул руку вперед, и Сириус почувствовал нежное прикосновение к своему плечу.
— "Брат, я люблю тебя. Ты не виноват. Мы с Лили были беспечны; мы позволили себе поверить, что мы в безопасности, и когда пришел Волдеморт, у нас не было защиты. Ты не виноват. Мы доверились не тому человеку, но этим человеком никогда не был ты".
Рука Лили соединилась с рукой Джеймса.
— "Мы любим тебя, Сириус. И мы очень любим Гарри, и ты так замечательно с ним справляешься. Ты замечательный отец".
— " Фатх — Джейми, нет! Я бы никогда не подумал заменить тебя таким образом!" — прорычал Сириус.
Джеймс усмехнулся.
— "Ты потрясающий отец, Сириус. Я знаю, что ты не заменишь меня. Я горжусь тем, что ты воспитываешь моего сына. Твоего сына. Теперь он принадлежит тебе и Муни".
— "Скажи Гарри, что мы любим его. Расскажи ему столько историй о нас, сколько он захочет узнать. Идея с думосбросом замечательная, Сириус", — с улыбкой сказала Лили.
— "Спасибо, бродяга", — сказал Джеймс, и затем они ушли.
Слезы катились по щекам Сириуса, когда он стоял на коленях перед мрамором и рыдал. Он не был уверен, действительно ли его друзья явились ему, или ему это только показалось, так отчаянно он хотел снова увидеть своих друзей, но это было так реально. Они присматривали за ним и за Гарри, и он знал это так сильно в своем сердце, что это заставило его улыбнуться. И впервые за последние пять лет он почувствовал, что горе действительно ушло из его сердца.
Он никогда не перестанет любить их.
Он никогда не перестанет скучать по ним.
Но он перестал бы оплакивать их.
И он перестанет винить себя в том, что с ними произошло.
Когда он наконец встал, наступила темнота. Он вытер слезы рукавом и наколдовал маленького медного оленя и лань, которые затем заправил в цветы. Он поцеловал пальцы и прикоснулся к прохладному камню.
— "Прощай", — прошептал он и, был готов поклясться, что почувствовал, как теплый ветерок обнял его, как друга.
Когда он нашел Римуса и Гарри, он прижал ребенка к своей груди, целуя его щеки и лоб, пока тот не засмеялся.
— "Я люблю тебя, Гарри".
Гарри улыбнулся ему.
— "Я тоже тебя люблю".
— "Пошли домой".
Глава 39: Та, в которой Сириус говорит по-французски
Примечание автора:
Извините, что я давно не обновлялась. Я знаю, что избаловала вас всех своей писаниной, и я тоже кое-что написала, но я также читала фанфикшн, в частности, некоторые действительно удивительные фики по Драмионе (я даже не люблю Драко и Гермиону, я люблю Ромиону, но эти фики были потрясающими, и я просто не могла их опустить), и в любом случае, пока я читала их, я вспомнила, что хотела как-то ввести Драко Малфоя в свою историю, и я сделала это — но это было не для того, чтобы ввести Драко, это было о Сириусе, и я думаю, вы уже заметили, что эта история о Сириусе, Гарри и Римусе. Я думаю, что каждая из их жизней одинаково важна, и то, через что они проходят и не проходят, пока учатся приспосабливаться друг к другу и быть семьей друг друга.
Так или иначе, вернется ли Малфой и подружится ли с Гарри? Изменит ли это что-нибудь? Я не знаю. В данный момент я говорю, что не сразу, но мне нравится думать о Малфое как о хорошем парне, который делает плохой выбор, я всегда так делал, и те из вас, кто читал мою серию "Начало", знают, что мне нравится давать ему второй шанс. Как он впишется в эту историю и будет ли он вообще значимым персонажем, я не могу сказать, потому что я еще не все решила. Но я надеюсь, что вам понравится мое представление его.
текст:
Когда наступил ноябрь и Сириусу исполнилось двадцать семь лет, он обнаружил, что нашел удобный ритм своей жизни. Он учился готовить по новым рецептам и делал это на удивление хорошо; даже сделал несколько больших партий запеканок, супов и тушеных блюд, чтобы заморозить их и использовать позже. Ему нравилось учиться, так как это напоминало ему школьные годы, когда он учился чему-то новому, например, зелью или чарам, и он обнаружил, что больше всего ему нравилось, когда Гарри работал с ним на кухне. Ему нравилось учить своего крестника тому новому, чему он научился, и они составляли хорошую команду. Гарри оказался на удивление хорошим помощником повара.
На его день рождения Римус, Андромеда, Тед и МакГонагалл пришли к нему на ужин. Андромеда приготовила ему ужин: Стейк с рататуем и большой торт с шоколадным муссом. Сириус провел день, проигрывая "Белый альбом" снова и снова, и каждый раз, когда включалась песня "День рождения", он заставлял Гарри громко петь ее вместе с ним, пока мальчик не умолял его остановиться, а Сириус щекотал ему ребра, пока Гарри смеялся и хохотал. Гарри сделал ему поздравительную открытку и высокий стакан для пинты с надписью: "Пинта бродяги". Он счел это очаровательным и теперь постоянно пил из пинтового стакана все, что не являлось чаем.
Римус по-прежнему учил Гарри на уроках почти каждый день. Уроки латыни давались Гарри особенно легко, и у него уже вошло в привычку задавать вопросы на латыни либо Римусу, либо Сириусу, чтобы показать свою образованность. Сириусу нравилось отвечать по-французски и смотреть, как его крестник тупо смотрит на него.
Как члену древнейшего и благороднейшего Дома Блэков, было важно создать видимость и показать, насколько утонченным и умным аристократом он является. В детстве он изучал французский, итальянский и латынь, а также бальные танцы, правильное поведение за столом и этикет на всех официальных и неофициальных мероприятиях, правильную осанку при сидении и стоянии, а также манеру говорить на публике. Горе ему было, если бы он поступил необдуманно или неуместно на официальном мероприятии и опозорил семью Блэков — что он в любом случае и сделал, будучи вычеркнутым из семейного древа. Но он сам учил Гарри формальным манерам за столом, шутил, когда они накрывали на стол, и Сириус объяснял, для чего нужна каждая посуда.
Римуса это позабавило, но он серьезно наблюдал, как его друг объясняет Гарри, как правильно есть и столовый этикет. Когда какую вилку использовать и почему, как класть посуду на тарелку в середине еды, а не по окончании, как правильно ее держать и т.д. Когда Гарри вышел на улицу поиграть с Мародером, Римус только усмехнулся ему вслед.
— "Ты ненавидел все это в детстве", — сказал Римус с ухмылкой.
— "Ты постоянно жаловался на это. И вот ты здесь, терпеливо учишь Гарри".
Сириус пожал плечами, убирая со стола.
— "Да, но это потому, что я ненавидел свою жизнь и весь этот жизненный девиз "toujours pur". Я провел большую часть своего детства, когда меня заставляли стоять прямо, сидеть прямо, есть с уважением, танцевать с чистокровными и разговаривать с чистокровными, как от меня требовали и ожидали, и все это было просто дерьмом, Муни. Но чем больше я об этом думаю и чем больше я оглядываюсь на свою жизнь, я понимаю, что кое-что из этого важно. Я имею в виду, разве ты не думаешь, что всегда важно знать правильный столовый этикет?"
Римус улыбнулся и сжал плечо друга в знак заверения.
— "Я думаю, это отличная идея. Ты можешь научить Гарри, как вести себя как аристократ на официальных мероприятиях. Это может пойти ему только на пользу, и это не плохо знать. Когда он достигнет совершеннолетия и станет управлять Сомерсетом, ему будет полезно знать все тонкости аристократии. Ты должен передать ему часть своих знаний, Сириус".
Сириус ухмыльнулся.
— "Мне весело учить его, и не похоже, что нас скоро пригласят на какие-нибудь официальные балы, но все же не помешает, чтобы он знал, верно?"
— "Нет, но ему не повредит быть подготовленным, Сириус", — сказал Римус с ухмылкой.
— "Что касается языков, Гарри уже дважды просил меня, чтобы ты говорил с ним по-французски. Это определенно может быть полезно для него".
Сириус кивнул, почесывая нос.
— "Ты умеешь говорить по-французски, Муни?"
— "Нет, но ты можешь".
— "Ты думаешь, что я должен учить его французскому?"
недоверчиво спросил Сириус.
— "Я не гожусь в учителя, это точно все ты должен вести, профессор!"
Римус закатил глаза.
— "Но я не знаю языка, Сириус. Пойдем; это будет полезно для тебя. Ты сможешь снова практиковаться в разговоре на нем, а Гарри сможет его выучить. Знание другого языка никогда не помешает, а французский — отличный вариант для изучения".
— "Tu es la personne la plus agacante", — пробормотал Сириус себе под нос.
Бровь Римуса поднялась.
— "Видишь ли, я не знаю, что это значит, но я знаю, что это было какое-то оскорбление. Давай не будем учить его плохим словам, бродяга".
Сириус лишь ухмыльнулся.
— "Что? Мы не хотим, чтобы он ходил вокруг и говорил людям — va te faire foutre".
Когда Римус только уставился на него, он усмехнулся.
— "Первое вряд ли было оскорблением, я сказал, что ты раздражаешь, но ладно, хорошо, я научу его французскому".
— "Теперь скажи мне, что было второй вещью, которую ты сказал", — потребовал Римус.
Он только усмехнулся.
— "Такой умный профессор, как ты, сможет это выяснить".
И он оставил Римуса смотреть на него в кухне.
Верный своему слову, Сириус начал учить Гарри французскому языку. Он сделал этикетки для вещей по всему дому, и они начали с того, что выучили разные слова на обоих языках. Если они ели бутерброды с ветчиной и сыром, это было: jambon et fromage sandwich; или время ложиться спать: heure d'aller au lit; и так далее. Сириус обнаружил, что, переходя с одного языка на другой, ему было легче вспоминать, а Гарри — схватывать.
Ноябрь также принес Гарри больше времени для общения с его новыми друзьями. Самым большим сюрпризом стал Невилл, который, похоже, приглянулся не только Гарри, но и Сириусу. В последний раз, когда Невилл пришел поиграть, Сириус провел весь день с двумя мальчиками: Слушал музыку, работал над мотоциклом (в чем оба мальчика хотели помочь), а затем играл в футбол во дворе. Гарри также дважды посетил резиденцию Лонгботтомов (поместье Камбрия) и отправился на рыбалку с Невиллом и его двоюродным дедушкой Элджи. Вернувшись домой, он с нетерпением рассказал Сириусу о пойманной рыбе, о том, как дядя Невилла показал ему, как ее разделывать и как они ее жарили. Сириус был и восхищен, и отвращен, но рыба оказалась очень вкусной, и Гарри был в полном восторге от всей этой ситуации.
Уизли заходили еще несколько раз. Фред и Джордж устроили дома еще больше проказ, и миссис Уизли наказала их за то, что они пустили по дому фрисби и обезглавили одно из ее любимых комнатных растений, а затем спрятали фейерверки под кастрюлями и сковородками, чтобы они сразу же взорвались, как только кастрюлю поднимут. Сириус чувствовал себя немного неловко, поскольку он дал им эти изделия, но результат того, что они явно веселились от души, заставил его улыбнуться; не говоря уже о том, что миссис Уизли совершенно не знала, что Сириус был источником новых шуточных изделий ее сыновей и, следовательно, нового метода создания проблем, и Сириус надеялся, что она об этом не узнает.
Рон и Гарри тоже стали немного ближе, мальчикам нравилось гонять по полосе препятствий в домике на дереве, взбираться по скалодрому и играть в мяч с кваффлом. Джинни познакомила Гарри со своим любимым деревом в "Норе", на которое она любила залезать и висеть на нем, и они вдвоем забрались на самую верхушку, смеясь, как сумасшедшие.
С Хэллоуина Гарри не снился ни один кошмар, и Сириус чувствовал, что все наконец-то начинает успокаиваться и вставать на свои места. У них здесь была своя жизнь, и она складывалась вполне удачно.
Что касается Римуса, то Снейп продолжал варить для него Волчье зелье, и, похоже, оно творило чудеса. Его превращения проходили более гладко, а страх причинить кому-то вред уменьшился настолько, что он разрешил Сириусу и Гарри ночевать в его коттедже во время полнолуния. Он по-прежнему не был в восторге от того, что Гарри иногда спал в одной комнате с ним, когда трансформировался, но он знал, что в ясном сознании он никогда не причинит вреда ребёнку, и эта мысль успокаивала его, а значит, успокаивала и волка, который тоже испытывал сильное желание защитить "щенка". Однако ему было спокойнее, когда Гарри оставался в своей комнате, а они с Сириусом — в подвале, так как, несмотря на настояния Сириуса, Римус отказался покидать подвал после превращения.
Когда наступил декабрь и наконец выпал снег, Сириус начал предвкушать Рождество. Он взял Гарри в лес, чтобы найти идеальную елку, и они смеялись и шутили, пока Сириус не показал Гарри, как срубить елку, они обвязали ее веревкой и потащили за собой в дом. Они прошлись по магазинам в поисках украшений и сделали несколько самодельных, но вскоре дом был полон мерцающих огней и рождественского веселья.
У Сириуса было готово большинство подарков Гарри, включая детский мотоцикл, который он очень хотел подарить своему крестнику. Он помог Гарри сделать подарок для Римуса, они завернули его и положили под елку. Но им еще предстояло сделать несколько остановок в последнюю минуту, поэтому Сириус и Гарри, закутавшись в пуховики, поспешили в магазин "Твилфитт и Таттинг" за новой одеждой.
Сириус оставил Гарри греться у огня, когда увидел швею и поспешил к ней, чтобы поговорить о том, что ему нужно. Гарри протянул руки к теплу, слегка фыркая от холода, и вздрогнул, увидев мальчика, сидящего слева от него, так как не заметил его, когда изначально пробирался к огню. У мальчика были белые светлые волосы и бледное, заостренное лицо. Его серо-голубые глаза с интересом смотрели на Гарри.
— "Здравствуйте", — вежливо сказал мальчик, аккуратно скрестив ноги.
— "Вы тоже пришли за официальной одеждой?"
Гарри кивнул.
— "дядя Сириус говорит, что на праздники мы должны наряжаться".
Мальчик постукивал пальцами по боковине кресла, в котором сидел.
— "Мама всегда настаивает на том, что мы должны выглядеть наилучшим образом для любого случая. Я Драко Малфой".
— "Гарри Поттер", — сказал Гарри, занимая место в другом кресле.
Серо-голубые глаза Драко слегка расширились.
— "Гарри Поттер!"
Он вскочил со стула и встал над Гарри, слегка ошарашенный.
— "Мальчик-Который-Выжил?"
Гарри кивнул, его щеки покраснели.
— "Думаю, да".
Драко, казалось, поймал себя на мысли, потому что он отодвинулся, чтобы сесть обратно в кресло.
— "Прости, я не хотел на тебя набрасываться. Просто... ты довольно знаменит, знаешь ли".
— " я слышал об этом", — сказал Гарри, поворачиваясь, чтобы оглядеться в поисках Сириуса. В отличие от того случая, когда Джинни объявила о его славе и просто обняла его, здесь он чувствовал себя немного неловко.
