Ласкер пригласил людей из "Колмара". Им потребовалось несколько дней, чтобы извлечь объект из земли. Это была лодка.
Парусная лодка.
* * *
Дюжина человек — Том Ласкер, Уилл и Джерри, Джинни, наемные работники из "Колмара" и несколько соседей — стояли в сумерках у подножия склона. Рядом с лодкой стояли два грузовика. Возле дома было припарковано еще несколько машин. Они вытащили лодку из земли. Она лежала на боку, ее грот-мачта поддерживалась парой шлакоблоков. Джерри поливал ее из шланга, смывая глину с ярко-алого корпуса, кремово-белой внутренней обшивки и палубы цвета сочной сосны. На бельевых веревках, прикрепленных к двум ближайшим деревьям, были натянуты паруса из парусины, которая когда-то была белой.
Никто особо не разговаривал.
Бетти Кауснер, соседка, несколько раз осторожно дотронулась до киля, как будто он мог быть горячим.
— Думаю, это стекловолокно, — сказал ее муж Фил.
Джек Уэнделл стоял в стороне, уперев руки в бока, и просто смотрел. — Я так не думаю, — сказал он. Он раньше работал в Моррисонз Марин в Гранд-Форксе и решил, что должен знать о таких вещах. — Даже для стеклопластика это довольно легкий материал.
— Том. — Бетти выглядела озадаченной. — Ты уверен, что понятия не имеешь об этом?
— Нет. — Он посмотрел на лодку так, словно она была незваным гостем. — У меня никаких мыслей, Бетти.
— Она кажется в хорошем состоянии, — сказал Роуп Хаммонд, владелец участка земли к востоку от шоссе 11. — Ты мог бы покататься на ней завтра. Даже паруса выглядят нормально. Том, они не могли пролежать в земле слишком долго.
Еще одна машина припарковалась на вершине склона, и из нее вывалились Эд Паттерсон и его семья. Пятеро детей. У Эда был магазин "Хэнди хардуэар" в Кавальере. Дети бросились вниз по склону и начали гоняться друг за другом вокруг лодки.
Чарли Кауснер постоял несколько мгновений, изучая длину корпуса. Затем он достал из кармана рулетку. Бетти помогла ему, и когда они закончили, она объявила результаты: — Тридцать семь футов.
Корпус отличался от всего, что Ласкер видел раньше. Он был закругленный, расширяющийся кверху. У него были грот, кливер и стаксель. Спереди были установлены ходовые огни. Он задумался, сработают ли они.
— Посмотрите на это, — сказал Хэммонд, разглядывая носовую часть. Она была помечена группой черных иероглифов, которые, возможно, были арабскими. — Что это за язык?
— Возможно, иранский, — предположил Джек Уэнделл, вспомнив плакаты, которые демонстранты несли во времена правления аятоллы.
— Они не арабские, — сказал один из парней из Колмара.
Подъехали еще три машины. Постепенно чувство смутного беспокойства, царившее в конце дня, рассеялось, и к пяти часам толпа, окружавшая лодку, увеличилась примерно до двадцати человек. Это была значительная часть населения Форт-Мокси, которое составляло всего несколько сотен человек.
Час спустя они ушли. Ласкер ставил посуду в мойку. Через окно над раковиной он мог видеть лодку, лежащую на боку у подножия склона, ее корпус блестел в лунном свете.
— Я немного прилягу, — сказала Джинни, бросая кухонное полотенце на спинку стула.
— Хорошо. — Ласкер потянулся за курткой. — Я скоро вернусь.
— Сейчас холодно, — сказала она. — Не задерживайся на улице слишком долго.
Когда он вышел на улицу, то намеревался просто спуститься вниз и еще раз взглянуть на яхту. Но он сделал всего несколько шагов, прежде чем начал думать, что о нем могут написать в газетах и, возможно, даже в Сиэтл Таймс. Он достал из кармана линк и погуглил название "парусная лодка". Она была там, и он тоже. Фотография, на которой они с Джинни смотрят на нее. Он не смог удержаться и зашел на ее страницу в Фейсбуке. Она опубликовала пару своих фотографий, и он не смог устоять. Темные глаза, теплая улыбка, каштановые волосы, подстриженные челкой. На фотографиях были указаны актуальные даты. Она немного постарела, но это не имело значения. После стольких лет он все еще принадлежал ей.
Тупой. Джинни заслуживала лучшего.
Незадолго до переезда из Форт-Мокси Кори вышла замуж за страхового агента. Парня по имени Мори. Кори и Мори. Похоже на комедийную команду. В 2011 году она приехала на похороны отца, и Ласкер, съежившись, сидел дома. Надеялся, что она заметит его отсутствие. Муж, по-видимому, не прибыл, и Ласкер с грустью подумал, не расстались ли они. Сам он к тому времени был женат и не бросил бы Джинни, несмотря ни на что. И все же он желал Кори зла, и ему было стыдно это осознавать.
Вскоре после замужества у нее родилась дочь. Было приятно осознавать, что Кори, возможно, уже стала бабушкой.
Он втянул в легкие холодный воздух и почувствовал, как его охватывает прежняя пустота.
Шоссе 11 представляет собой двухполосную неосвещенную дорогу, за исключением мест его изгибов из-за ветрозащитной лесополосы на участке Хаммонда. Оно проходит параллельно канадской границе, примерно в миле к югу от нее. Ласкер мог видеть мягкое освещение Форт-Мокси на фоне темнеющего неба. Луна должна была скрыться за Черепашьими горами еще через час. Ветер толкал пикап и грохотал мотыгами и граблями, лежащими в кузове. В северных прериях он дует постоянно. Там есть что-то вроде канала, соединяющего Гудзонов залив с Форт-Мокси, и ветер, поднимающийся над полюсом, просто дует вниз по каналу. Неважно, какое сейчас время года, здесь всегда холодно. В Форт-Мокси бытует шутка, что если вы уедете из города позже четвертого июля, то пропустите лето.
В свете фар дно старого озера казалось черным и покрытым зеленью. Машина промчалась мимо, и шины пикапа заскрипели по асфальту.
Ласкер проехал мимо старой лавки Милликена. Амбар и хозяйственные постройки скрывались в тени деревьев; из фермерского дома лился веселый свет. Милликен добавил террасу с тех пор, как Ласкер был здесь в последний раз.
Дорога сделала петлю на север, слегка свернула и снова повернула на восток, мимо кладбища. Свет фар автомобиля скользнул по указателям, затем он выехал на шоссе, миновал одинокие каркасные дома и въехал в Форт-Мокси.
Его дыхание замедлилось.
"Южное барбекю Чарли" теперь находилось на окраине города. Заведение было новым, простояло там около четырех лет. Кафе-мороженое "Тастифриз" все еще стояло на углу 19-й улицы и Баннистер-авеню. Он проехал мимо склада лесоматериалов Хэла Риордана. И отеля "Шхуна прерий". И покатил по пустым улицам.
Чертов дурак. Тихая ярость начала нарастать, уступая место древней страсти.
Город Кори.
Даже сейчас, спустя двадцать с лишним лет счастливого брака и двоих сыновей, он все еще видел перед собой спокойную улыбку Кори. Он все еще вспоминал золотой браслет на ее правом запястье, длинный белый шарф и мягкое прикосновение ее губ.
Они провели вместе три месяца. Каким-то образом Ласкер с самого начала знал, что не сможет удержать ее.
Оглядываясь назад, он понимал, что почти ничего о ней не знал. Ничего, что имело бы значение. Она легко смеялась. Он не знал ни о какой книге, которую она читала, и не имел представления о политических взглядах, которых она придерживалась. Ей нравился рок. Впрочем, почти все любили его. Ей нравилось смотреть матчи "Виннипег Джетс" и посещать музей науки.
Все закончилось внезапно. Без предупреждения. Появился кто-то еще. Есть ли в этом языке фраза, от которой больнее вонзается между ребер?
Ее город.
Гастроном Харли.
Почтовое отделение на углу Статцман и Мейн, где она работала клерком. (Он заехал за ней туда однажды вечером, когда она засиделась допоздна)
Заведение Чипа Леонарда на Двенадцатой улице, где они отмечали ее девятнадцатилетие.
Пешеходная дорожка вдоль Красной улицы.
Средняя школа. Теннисный корт. Старый театр Рокси, все еще существующий, но давно закрытый.
Ее дом. Номер дома, 1261, все еще был указан рядом с входной дверью на табличке с изображением викторианской кареты.
Он вдавил педаль в пол и помчался прочь, разбрасывая листья.
* * *
В ту ночь она снилась ему.
Это было давно. Но она была похожей. Кори была молодой, ослепительной, такой, какой он ее помнил. Они стояли на крыльце ее дома. Это был летний вечер. Он никогда не знал ее летом. Она сказала ему, как счастлива снова его видеть. Когда он проснулся, сквозь жалюзи пробивался серый утренний свет, и несколько минут он лежал неподвижно.
* * *
Хэл Риордан ждал его, когда он подошел к лодке. Хэл был уже в преклонном возрасте, когда Ласкер ходил в школу. Его волосы, в те дни седые, полностью поседели. Он был высоким и медлительным, как лед, человеком, который ходил осторожно. — Здесь есть что-то действительно странное, Том, — сказал он.
— Привет, Хэл. — Ласкер ухмыльнулся. — В чем дело?
— Посмотри, где мачта соединяется с крышей каюты.
Ласкер посмотрел, но ничего необычного не заметил. — Что там?
— Это все единое целое. Я думаю, мачту следовало изготовить отдельно. А затем закрепить болтами. Все здесь выглядит так, как будто было изготовлено по единой форме.
Ласкер посмотрел еще раз. Риордан был прав. Не было ни фитингов, ни винтов, ничего. — Это какая-то шутка, — сказал Ласкер. — Должно быть.
— Я полагаю. — Риордан засунул руки в карманы и прижал ботинок к корпусу. — Довольно дорогая штука.
* * *
К 9 утра там снова собралась толпа. Больше, чем накануне. — Вход должен быть платным, — предложил Фрэнк Холл. — Сейчас к вам приезжают люди из Дрейтона. К завтрашнему дню они приедут из Виннипега и Гранд-Форкса. Вероятно, из Фарго.
Холл был специалистом по импорту в таможенной службе. Он был добродушным, среднего роста, бородатым и худощавым. Всегда выглядел так, словно ему не помешало бы хорошенько поесть. Его жена Пег приехала вместе с ним и разговаривала с Джином.
— Что ты об этом думаешь, Фрэнк? — спросил Ласкер.
Холл посмотрел на него, потом перевел взгляд на лодку. — Ты действительно не знаешь, откуда это взялось, Том?
— Дыра в грунте. Это все, что у меня есть.
— Хорошо, тогда эта лодка сделана своими руками.
— Откуда ты знаешь?
— Просто. — Он указал на корму. — Нет идентификационного номера корпуса. Это должно быть написано рельефными буквами, как VIN на твоем автомобиле. Его там нет.
— Возможно, она была построена до того, как стали требовать номер корпуса.
Холл покачал головой. — Его требуют уже сорок лет.
— Фрэнк, — сказал он, — это лодка. На этой земле тысячи лет не было воды.
— Так ты думаешь, этой штуке тысячи лет?
— Понятия не имею.
— Взгляни на паруса. Кто-то привез ее сюда на грузовике и закопал.
— Это безумие.
— Думаешь, тысячелетняя лодка не безумна?
Ласкер провел утро, вычищая песок и грязь из каюты лодки. Несколько посетителей предложили свою помощь, но он начал подозревать, что у него может быть что-то ценное. И не хотел вступать в спор о том, кому это принадлежит.
Вдоль двух переборок тянулись мягкие скамьи. Ласкер с удивлением обнаружил, что они все еще мягкие. Переборки были цвета озимой пшеницы. Там были полки и шкафы, но все пустые. Там был пульт управления, который выглядел больше, чем требовалось бы для парусной лодки. На нем были ручки, датчики и символы, похожие на те, что на носу.
В конце концов Джинни загнала его в угол. — Нас показывали по телевизору сегодня утром. Я записала передачу.
* * *
Он узнал об излечении через несколько дней после раскопок. Это был вторник. Подросток Марк Уоткин пришел с несколькими своими друзьями посмотреть на лодку. Марк заметно прихрамывал из-за травмы, полученной при игре в баскетбол, когда годом ранее он повредил левое колено. Врачи рекомендовали использовать трость, но мальчик упорно отказывался.
Подростки пробыли там недолго. На самом деле Ласкер не заметил, как они пришли и ушли. На следующий день Марк вернулся. На этот раз он появился у парадной двери дома Ласкеров в сопровождении еще троих человек. Уилл открыл.
— Я не знаю, связано ли это как-то с вашей лодкой или нет, — сказал Марк. — Но у меня разогрелось колено, пока я стоял там, в толпе. — Он перенес вес тела на левую ногу. — Оно доставляло мне много хлопот. Но когда я встал сегодня утром, мне показалось, что все было как раньше.
Когда Уилл рассказал эту историю своим маме и папе, Джинни выглядела встревоженной. — Ты в порядке? — спросил Ласкер.
— Том, — сказала она, — ты заметил, что у Джерри тоже исчезла аллергия?
* * *
Они полили паруса из шланга, и теперь те висели прямо за дверью сарая. Они были белыми. Того белого цвета, который режет глаза, когда на них падает солнце. Паруса не выглядели так, будто их недавно достали из земли.
Ласкер стоял внутри, защищенный от ветра, засунув руки в карманы, и думал о том, как хорошо они выглядят. И тут его впервые осенило, что у него есть исправная лодка. Он все это время предполагал, что кто-нибудь выйдет вперед и заявит права на судно. Но в то тихое, унылое, холодное воскресенье он понял, что, к добру это или к худу, но оно принадлежит ему.
Он представил себя за штурвалом, с развевающимися парусами, рассекающими гладь Ред-Ривер. Нет, пусть это будет озеро Виннипег.
Ласкер никогда не ходил под парусом, разве что раз или два с кем-то еще за штурвалом. Но перспектива направить это яркое судно по ветру ошеломила его. Он зажмурился и представил, как они с Джинни скользят мимо невысоких холмов береговой линии Виннипега под заходящим солнцем.
Или Кори. Если бы у него была лодка, когда он знал Кори...
Он отогнал от себя эту мысль. Нелепо.
Такое бывало и раньше. Когда жизнь складывалась удачно, и он стоял в сарае, а что-то в его сознании побуждало его позвонить ей. Сделай это. Лучшего времени никогда не будет. В таких случаях он боролся с собой. Обычно он открывал ее страницу в Фейсбуке на своем линке. И пару раз даже вводил ее номер телефона в Сиэтле. Но всегда отключался, прежде чем на другом конце провода успевало прозвенеть.
На этот раз все было по-другому.
Он больше не знал Кори.
ПРОЕКТ "КАССАНДРА"
Странный факт, что самая громкая научная статья двадцать первого века и, вероятно, самая громкая за всю историю появилась в "Нэшнл Бедрок", который в то время был второстепенным таблоидом. Мы были в самом разгаре пресс-конференции за несколько дней до старта "Минервы", знаменующего возвращение на Луну, и я задавал наводящие вопросы, например, правда ли, что если все пройдет хорошо, будет ли перенесена миссия на Марс? И что собиралась сказать Марсия Беккет, когда спустилась по лестнице и стала первым человеком, ступившим на лунную почву с тех пор, как Юджин Сернан выключил свет пятьдесят четыре года назад? И — ну, вы понимаете, о чем я.
Президент Горман и его российский коллега Дмитрий Александров должны были выступить перед прессой в Белом доме через час, так что я был настроен соответствующим образом.
Это было хорошее время. Мы все знали об опасностях, связанных с чрезмерной самоуверенностью. Но две орбитальные миссии прошли без сучка и задоринки. Любой из них мог приземлиться и помахать нам в ответ, и ходили слухи, что Сид Мишко почти взял игру в свои руки, что команда поставила вопрос на голосование, будут ли они игнорировать протокол и спускаться на поверхность. Сид и пятеро его товарищей по команде опровергли эту историю. Конечно.
