Наверное, это единственное испытание, которое у меня действительно осталось, — подумала она, вызывая свое последнее спасение императора.
Игра представляла собой сложную программу "сити-менеджер", предназначенную для создания межзвездных империй, что было довольно иронично, учитывая ее нынешние обстоятельства. Была хорошо продумана и вызывала интерес. Она могла погрузиться в нее на несколько часов, что, скорее, было целью упражнения.
Адам всегда говорил, что я упрямая стерва, и, клянусь Богом, собираюсь доказать, что он прав. Я не сдамся, не уйду в темноту за мгновение до того, как захочу. Может быть, это и есть уроки "Биркенхеда", но если это так, то я действую на своих условиях, и пусть утрется вся остальная чертова вселенная!
Звездная система TRAPPIST-2
Посадочный модуль "Кит"
Март 2348 г. н.э./04 г. з.э.
— Дневник записей.
Ее собственный голос показался ей резким и скрипучим. Вероятно, потому, что она так давно им не пользовалась. Она перестала делать записи в дневнике шесть месяцев назад. Но пришло время.
Прозвучал звонок, и она прочистила горло.
— День четыреста двенадцатый, — сказала она затем. — Это будет моя последняя запись.
Она помолчала, глядя сквозь купол на ненавистную красоту звезд. Она подумала, что ей и ее друзьям могло бы достаться и похуже, если бы только не было так чертовски одиноко. Если бы только где-то был кто-то, кто помнил бы о них. Кто мог заметить их уход, узнать, где они упали?
— Я... последние несколько недель не могла прийти в себя. Думаю, высказала свою точку зрения. Я не свернулась просто калачиком и не умерла, как только это произошло. Но я устала. Устала быть одна. Знать, что никогда больше не увижу Адама. Бороться. Просто... устала.
Ей пришлось прерваться и снова резко откашляться. Затем она глубоко вздохнула.
— Я собираюсь покончить с этим, пока еще могу сделать это на своих условиях. Знаю, это был мой собственный выбор. Если кто-нибудь когда-нибудь найдет это, то меня звали Джоан Фрэнсис Кэллахан Уокер. Я была пилотом. Это было все, чем я когда-либо хотела стать, и я была замужем за Адамом Траскоттом Уокером, лучшим мужчиной, которого я когда-либо знала. Мы с ним преодолели вместе тридцать световых лет, совершив величайший прыжок, который когда-либо совершало человечество, и, даже зная, что произошло и чем это закончилось для нас, я бы повторила все это с ним. Сделала это, не задумываясь.
Она моргнула горящими глазами, опустила взгляд и погладила золотое кольцо на своей левой руке.
— Будьте добры к нашим костям.
Она сделала еще один глубокий-глубокий вдох.
— Остановить запись.
Звонок прозвучал снова, и она поплыла туда, оглядывая пределы того, что так долго было ее миром.
Она не все рассказала своему дневнику. Не сказала, что настоящей причиной, по которой она решила покончить с этим, было то, что ее рассудок наконец-то дал трещину. Она проснулась в слезах от ночных кошмаров, которые не могла вспомнить. Поймала себя на том, что разговаривает с людьми, которых рядом нет. Забывала о еде в тоскливом однообразии своих бесконечных одиноких дней. Больше не занималась в тренажерном зале с невесомостью. Больше не принимала душ. Она всегда была физически привередливой — в космических средах обитания люди вырастали такими, — но не сейчас.
Она... распадалась на части и отказывалась заканчивать таким образом. Не хотела забиться в угол, бормоча что-то себе под нос, смеясь над вещами, которых больше не было, и терзаясь фантазиями разума, который больше не помнил, кто это был. Она была пилотом. Ее звали Джоан Уокер, позывной "Джона", и она не собиралась терять это имя в самом конце.
Поэтому она подготовила "Кита" к отключению питания. Не сразу. Только после того, как медицинские мониторы зафиксируют остановку ее собственного сердцебиения.
Она тщательно запрограммировала виртуальную реальность. Программное обеспечение было создано для работы с неигровыми аватарами игроков, которые не смогли присоединиться к остальным участникам в течение определенного сеанса, и чем дольше кто-то играл в игру, тем лучше компьютер узнавал, кто они такие, и учился моделировать их спонтанные реакции. Это было почти так же приятно, как если бы рядом был пропавший человек, и они с Адамом годами играли в Арктическую лавину и связанные с ней модули. Компьютеры знали их обоих очень хорошо.
И вот она написала свой собственный модуль "Камекура". Слово аборигенов означало "жди, пока я приду" или "жди меня". Адам научил ее этому. Это было их слово, которое они произносили только между собой, когда одному из них приходилось бежать впереди другого, и она использовала бы его таким образом еще раз... потому что именно в этом модуле она умерла бы у него на руках.
Виртуальная реальность приняла бы ее с распростертыми объятиями. Она зарылась бы в нее, как сонный ребенок в одеяло, и нейронные сети перекрыли бы ощущения ее физического тела. Она подсчитала, что может прожить около недели, прежде чем ее убьет обезвоживание, но в виртуальной реальности это может показаться месяцами или даже годами, и все это время она проведет с Адамом. Виртуальная реальность была открытой, в рамках установленных ею параметров, поэтому она не знала, куда она их заведет, что они испытают перед концом. Но куда бы они ни отправились, он снова будет с ней, и она обретет покой, и они оба обнимутся, как влюбленные.
Она вздохнула и отстегнулась от кресла пилота. Толчок ногой подтолкнул ее к люку, и она поняла, что улыбается, предвкушая это. Было так приятно наконец-то увидеть конец, и...
Пинг!
Джоан Уокер дернулась, как будто дотронулась до провода под напряжением. Она схватилась за раму люка, останавливаясь и поворачиваясь на месте. Не получилось...
Пинг!
Снова прозвучал сигнал, и она подняла руку, чтобы прикрыть рот, когда на панели управления замигал зеленый огонек. Это было невозможно!
Пинг!
Она бросилась обратно к своему командирскому креслу, когда индикатор на стыковочной панели перестал мигать и загорелся ровным зеленым светом.
Пинг!
Это был стыковочный маяк! Работающий стыковочный маяк! Сигнал был невероятно слабым, но она никак не могла принять сигнал "Виктории" на таком расстоянии! Ее приемники были недостаточно чувствительны! Значит, это не могла быть "Виктория"... не так ли?
Пинг!
Она нажала на клавиши, запрашивая компьютер, и тут на экране появился идентификатор, и у нее отвисла челюсть.
Нет, это не могла быть "Виктория", — подумала она в странной, звенящей тишине в своем мозгу. — И это была не "Виктория".
Это был "Прометей".
Джоан Уокер парила в невесомости, вглядываясь в изображение, появившееся перед ней. Она только что приняла душ, была одета в свежую футболку и шорты, обеими руками держала чашку с кофе, и в ее глазах все еще отражалось недоверие.
Наружные камеры "Кита" были невелики по сравнению с камерами "Виктории", но у них было разрешение, как у хорошего телескопа-рефлектора докосмической планетной обсерватории. Они были достаточно хороши, чтобы подтвердить то, на что она смотрела, хотя деталей было мало. Отраженный солнечный свет на таком расстоянии от звезды был, мягко говоря, тусклым, а расстояние было до нелепости большим, но корабль, на который она смотрела, был почти десять километров в длину. Этого было достаточно, чтобы камеры увидели его, несмотря на абсурдную дальность, на которой она уловила сигнал радиомаяка.
Ей не должно было так повезти, по крайней мере, при использовании действующих на ближних расстояниях систем стыковки. Сигнал, должно быть, был усилен, что не имело смысла. Так же, как и обнаружение пропавшего корабля терраформирования на орбите кометы TRAPPIST-2.
Ее собственный опыт, а также информация о том, что случилось с основным искусственным интеллектом "Кита", уже наводили на мысль, что те же безумные диверсанты могли добраться и до основного программного обеспечения "Прометея". Это многое объяснило бы, и это, безусловно, соответствовало образу действий кровожадных ублюдков. Компьютерам было все равно, что они делают; они "заботились" только о том, что им приказывали. Если вы могли до них добраться, приказать им покончить с собой было бы намного проще, чем убедить людей совершить самоубийство. И если будете достаточно тщательно скрывать свою диверсию — и, — мрачно подумала она, — если люди, на которых вы нацелились, вообще не смогут представить, что кто-то способен на такое, — никто никогда не поймет, что их подставили, пока засада не сработает.
Но если именно это произошло с "Прометеем", то как он вообще добрался до TRAPPIST-2? И как только он оказался здесь, что вывело его на такую эксцентричную орбиту? И почему его радиомаяк был таким чертовски громким?
Джоан Уокер не могла ответить на эти вопросы, но, сидя здесь, она знала, что видит перед собой как отчаянно необходимое дополнение к инфраструктуре колонии... так и свое собственное потенциальное спасение.
"Кит" и "Прометей" приближались друг к другу. Или, скорее, приближались к точке в пространстве, мимо которой оба должны были пролететь в течение следующих тринадцати месяцев. Они даже отдаленно не "сходились" курсами. "Кит" двигался быстрее и пересекал орбиту "Прометея", сближаясь с ним под косым углом. Если они сохранят свои текущие курс и скорость, посадочный модуль пересечет траекторию полета "Прометея" задолго до того, как туда доберется корабль терраформирования, а затем продолжит движение в межзвездные глубины.
Без своего коммуникационного модуля Уокер не смогла бы связаться с "Прометеем" на таком расстоянии. Если уж на то пошло, радиус действия ее собственных передатчиков стыковки все еще был слишком мал, чтобы дотянуться до "Прометея", если только она не придумает, как повысить уровень их сигнала так же, как был повышен сигнал "Прометея". И у нее не было возможности узнать, есть ли там еще что-нибудь живое, кроме этого маяка. "Прометей" мог бы быть безжизненным кораблем, бесконечно путешествующим в космосе, абсолютно мертвым, если бы не жалобный голосок, доносящийся из приемников Уокер.
Но если это не так... Если его системы все еще работают, и если "Кит" сможет подойти достаточно близко, чтобы запустить автоматические протоколы стыковки...
Буксиры "Прометея" были больше и мощнее, чем буксиры, прикрепленные к "Виктории", потому что они были спроектированы для более интенсивной и длительной работы с более крупными посадочными аппаратами "Прометея" и многоцелевыми грузовыми шаттлами. У них был больший запас топлива, большая тяга, и "Прометей" вез их большее количество. Так что, если бы ей удалось подойти достаточно близко и вызвать буксиры, они смогли бы перехватить "Кита", снизить его скорость, отбуксировать и пристыковать к грузовым отсекам середины корабля "Прометей". Как только "пуповины" "Кита" будут подключены, Уокер получит доступ по проводам к компьютерным сетям "Прометея". Она могла взять на себя командование кораблем и была уверена, что у "Прометея" достаточно запасов топлива, чтобы покинуть свою одинокую орбиту и вернуть ее — и "Кита" — и Адама — на Цистерцию.
Но только в том случае, если сможет подобраться достаточно близко, а именно это и рассматривали компьютеры в данный момент.
Она уже знала, что придется туго. Ее данные слежения были далеки от идеала, но она смогла в общих чертах разобраться в орбитальной механике "Прометея". Его путь пролегал достаточно далеко от внутренней системы, чтобы пройти в пределах досягаемости связи с Цистерцией, и, должно быть, он был как раз за пределами досягаемости радиомаяка, когда прибыла "Виктория". Его полный орбитальный период составлял пятьдесят лет, и он должен была снова нырнуть во внутреннюю систему еще через тридцать лет или около того. К сожалению, при следующем заходе он не смог бы пройти мимо Цистерции в радиусе действия своего радиомаяка. Пятьдесят лет спустя — другое дело, но к тому времени колонисты пробудут в системе добрых восемьдесят лет. Уокер подозревала, что они либо преуспели бы в том, чтобы сделать Цистерцию своей собственностью, и больше не так отчаянно нуждались бы в ресурсах "Прометея", либо отсутствие этих ресурсов означало бы, что "Прометею" некому было бы помочь.
Так что на самом деле все сводилось к тому, сможет ли Джоан Уокер подняться на борт "Прометея" и доставить его на Цистерцию вовремя, чтобы изменить ситуацию. И это было...
Компьютер издал звуковой сигнал.
Она повернулась, чтобы запустить анализ, и ее сердце подпрыгнуло, когда она увидела прогнозируемую траекторию полета, проходящую достаточно близко от "Прометея".
Затем она увидела цифры расхода топлива.
— Дневник записей.
Ее голос звучал ровно, сильнее, чем когда-либо за последние недели, а зеленые глаза были ясными. Они также были темными и горели, когда она смотрела наружу сквозь купол.
— Адам, — сказала она тогда, — я всем сердцем хотела бы, чтобы мне не пришлось так поступать с тобой, любимый, но я поступаю так. Надеюсь, ты сможешь простить меня.
— В моих файлах найдутся все записи о том, что пошло не так и как все это произошло. Я не думала, что есть какой-то выход, но потом появился "Прометей". И оказалось, что выход есть... возможно.
— Только не для меня.
Она сделала паузу и глубоко вздохнула.
— Я прокручивала цифры снова и снова. Моделировала это десятки раз. Результат всегда один и тот же. Я могу подвести "Кита" достаточно близко, но на это уйдет все топливо, которое осталось в маршевых двигателях, а также много топлива для маневровых двигателей. На самом деле, я не могу выполнить это без них.
Она ущипнула себя за переносицу, думая об этом. Маневровые двигатели "Кита" были безумно мощными по меркам обычных космических аппаратов. Они могли бы обеспечить ему дополнительное торможение в два g... Но топлива для них было всего на двенадцать минут.
— По моим расчетам, это займет шесть минут на маршевых двигателях и еще девять с половиной на маневровых, и даже тогда это будет лишь близко. Боже, это будет так близко, милый, и единственный запас для корректировки, если в моем плане полета что-то пойдет не так, — это последние две минуты работы ее маневровых двигателей. Я не могу составить график перехвата достаточно точно, чтобы понять, сколько из этого времени понадобится, но, похоже, может понадобиться все это время. Даже если я сделаю основную запись сегодня, то не могу знать, сколько времени понадобится в финале, пока мы не доберемся туда. И если я буду ждать так долго, и выяснится, что нужно все топливо, его там не будет. Я сожгу запас, нужный для поддержания реактора в рабочем состоянии.
Она снова замолчала, сильнее сжав переносицу, как будто боль могла смягчить то, что она собиралась сказать дальше.
— Это значит, что я не могу ждать, любимый. Я не могу дождаться тебя. Мне нужно идти дальше. Поэтому я собираюсь запустить основную запись и загрузить остальную часть профиля в автономный бортовой компьютер. А затем собираюсь отключить все, кроме основных систем. Если не учитывать потребности в обслуживании, аккумуляторов "Кита" более чем достаточно, чтобы выдерживать такую нагрузку... не сжигая топливо.
