— Отлично. — ответил я. — Ордер я нарисовал, синхронный разворот, перестроение и атака по моей команде. И-и начали!
Многотонные туши флаероносцев совершили разворот в пространстве — благо гравитационные двигатели делают их практически безынерционными, — и устремились навстречу неприятелю.
— Противник опознан как "Ларс Порсена". — сообщил оператор сканеров.
Офигенно ценная информация, да как вовремя!
Минуточку... Так это же флагман Пирского!
— Всем экипажам! — тут же оповестил я своих подчиненных. — Перед нами аж целый проконсул. Поджарим его хорошенько!
А сам, тайком, активировал функцию "Передать командование флотом следующему по званию офицеру". Тактический экран тут же отозвался изменением надписи "Командующий: стратиг флота Киндяшков" на "Командующий: чингис Арифуллова". Ах ты ж ядерный батон! Явилась тут, понимаешь, в одном инкогнито на голое тело! Это что, выходит битву Каракорум выиграет?!!
Хотя, может и проиграет... Там посмотрим ещё, кому вся лаврушка с венков достанется, а кому просто венок, и залпы почетного караула.
"Ларс Порсена" на наш разворот не отреагировал никак — как пёрла квадрирема вперёд, словно пьяный носорог, так и продолжила. А едва мы вышли на дистанцию её огня, как началось: щиты сверкали и переливались под ударами четырёх гравитационных молотов этрусского корабля, изображая из себя эдакое северное сияние (в ходовой рубке обзорные экраны есть, так что всё можно как через настоящий иллюминатор наблюдать), взвизгивали под палубой гравитационные компенсаторы, наконец щиты на "Икаре" и "Дедале" полыхнули особо ярко и исчезли. Гравикомпенсаторы начали издавать пронзительный непрекращающийся визг, громкий и противный, слышимый даже через скафандр. Миг — и носовую часть "Икара" разметало в стороны, сам флаероносец развернуло к врагу бортом и унесло куда-то в сторону, а "Дедал" и "Ларс Порсена" соединились толстой, жемчужного цвета, светящейся колонной — это дал залп наш орбитальный лазер.
Щит этруска вспыхнул и исчез, по нему ударили ещё четыре лазерных луча, и вдруг, когда я уже готов был в восторге заорать: "Ура! Мы ломим! Гнутся шведы!" — обзорный экран вдруг погас, а всё оборудование обесточилось.
— Что за... — начал было я.
— Корабль уничтожен неприятелем. — раздался из динамиков громкий мужской голос. — Сквозное пробитие, детонация реактора, выживших нет. Всем спасибо за участие.
Одна из стен "рубки" разъехалась в стороны, открывая выход, и народ потянулся туда, на ходу отстегивая шлемы и о чем-то переговариваясь, совершенно, при этом, не обращая внимания на меня.
А я стоял соляным столбом, опешивший, приходящий в себя, и чувствующий себя так, словно мне в душу наплевали. Надо же было так в роль вжиться — опять забыл, что мы на шоу, опять казалось, что иду в бой по настоящему...
— Андрей Александрович, — прошелестел в наушниках шлема женский голос, — Вас тоже просим пройти в тот же выход.
А знакомый голос, где-то я его уже слышал... Ника! Ну конечно же Ника — наша куратор! Совсем ты, Андрейка, позабыл, что Большой Брат следит за тобой.
— Пойдём, командир? — Ромка уже избавился от гермошлема, и смотрел теперь на меня виноватыми глазами, так, словно это он меня не уберег.
— Пойдём. — я отстегнул шлем, и, держа его на сгибе локтя, пошел вслед за всеми.
У самого выхода стоял добрый доктор Ойподох — тот самый, что лечил меня от последствий боевых стимуляторов.
— Для покойника неплохо выглядите. — усмехнулся он. — Курсант — кыш.
Рома вытянулся по струночке и поспешил удалиться. Мне осталось лишь проводить его удивленным взглядом.
— И вас бы мне век не видать, док. Что это? — он протягивал мне большую, словно нафталиновую по размеру, таблетку. — Сэйв файл шоу?
— Это рассосать и лечь спать. Пойдёмте, провожу в лазарет. — он кивнул в сторону, приглашая следовать по одному из ответвлений основного коридора.
— Успокоительное? — я закинул таблетку в рот и пошел, куда приказано. — Вообще, адреналин зашкаливает, конечно, спасибо.
— Ну и успокоительное тоже. — врач покосился на меня. — Но в основном средства для выведения из организма местной химии.
— Простите? — не врубился я.
— Вас самого никогда не удивляло, что всё происходящее кажется вам реальным, будто бы на самом деле планетой правите, словно боты — живые, а смерти их настоящие?
— Да постоянно! — ответил я. — Хотя раньше никогда за собой такого не... Секунду, вы что, хотите сказать что какие-то препараты в моём кабинете распыляли?
— Ну зачем так сложно? — хмыкнул мой собеседник. — В еду добавляли. Препарат безвредный, не волнуйтесь.
— Чудны дела твои, телевидение... — пробормотал я. — Не боитесь, что я вашу контору по судам затаскаю за использование такой фигни без моего согласия?
— А этот препарат уже и так-то через неделю в вас никакая лаборатория бы в жизни не нашла, а после таблетки, которую я вам дал, так и вовсе к утру всё из организма выйдет.
— Да? — я подумал, не выплюнуть ли мне Ойподоховский препарат, но потом решил, что не стоит. Всё равно же я судиться ни с кем не собираюсь — так чего ерепениться?
— Абсолютно точно, уверяю вас. Мы пришли. — док положил ладонь на сенсорную панель у одной из ничем не примечательных дверей, и та тут же ушла в стену, открыв моему взору обычную двухместную больничную палату. — Вы, кстати, не против соседей? Или хотите один побыть?
— Это смотря что за соседи. — я пожал плечами.
— Некто Пирский Дмитрий Владимирович. — сообщил эскулап. — Так что?
— Ха! Его тоже ухлопали?!! — я обрадовался. — А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!
Вот отчего на сердце радость? Оттого, что сделал гадость!
Привел проконсула, — теперь уже бывшего, — другой врач, причем буквально через пару минут. Я ещё даже из скафандра вылезти не успел.
Пока выбирались из боевых скафандров (это надеваются они легко, а выползти из этого костюмчика ой как непросто) да переодевались в свою старую одежду, поглядели по телеку и новости заодно. Галактические, разумеется — жил мир без нас почти что год, и ещё пару часиков протянет. А что творится в скоплении до жути ж интересно было обоим — и так по трое суток вне зоны связи были.
А дела в шоу творились... Ой, и творились же дела!!!
Ну, во-первых, по Дмитрию объявили траур в Этрурии (капитана "Филина" Сенат объявил врагом этрусского народа, а уцелевшие триумвиры — своим личным), а по мне в Элладе. Пирскому был объявлен империй и триумф посмертно, мне решили установить памятник на Роксане — прямо напротив пинающей Денецкого богини Ники, и такой же многоэтажный. Эскиз уже накидать успели — стою я в боевом скафандре, со шлемом в руках, бластером и десантным ксифосом на поясе, гордо так вскинув голову, на плечах плащ от парадной униформы, а мордаунт такой одухотворённо-возвышенный, что аж плюнуть хочется. Вот когда, спрашивается, успели? Четверть часа всего, как "Амгалан" перестал глушить связь с Ветлуной (это солдаты Савватия порадели — пирамиду связи захватили, ну и город при нём до кучи), а у них уже всё готово. Впрочем, учитывая то, что заупокойную речь по мне произносила Черикаева, ничего удивительного тут нет.
На прочих фронтах тоже всё было неспокойно. Аахенцам канал на Астурику стабилизировать удалось, но Логинов подогнал к червоточине по паре эскабров и мониторов, после чего о каком-то снабжении и поддержке десанта говорить не приходилось. Артёмов, в свою очередь вывел через неё два своих свежепостроенных эскабра (у Аахена, как и у Аллезии, эти корабли были приписаны армии), и бронированные чудища битых два часа лупили друг в друга из всех стволов. Поле боя осталось за защитниками, хотя сбить никого и не сбили. Казалось, сейчас силы вторжения причешут как следует с орбиты, и аахенскому десанту придётся сдаться, да не тут-то было. Явившийся к Херонее флот Самохиной врага попросту не обнаружил — разбомбив все пирамиды связи на планете, Калмыков от Херонеи попросту слинял. Судя по тому, что всю базовую флаерацию с мазерворлда Логинов спешно перегоняет на Астурику, флот аахенского маршала от этой системы уже недалеко.
Между тем, группировки на Кумахе и Артаксарте уже который час наносили друг другу визиты вежливости через червоточину. Флаерами, и набитыми глыбами брандерами наносит, причем веерное рассеивание большие глыбы "сдуть" не осиливало, а с учетом плотности этих искусственных метеоритных бомбардировок, тупо по закону больших чисел, прореживание систем ПКО в полярных зонах обеих планет было хотя и не эпическим, но серьёзным.
А аккурат к тому моменту, когда мы с Пирским один другого "убивали" в систему Кумахи добрался наконец и Кислов, с удивлением обнаруживший на орбите колонии лишь броненосцы и дредноуты, прикрытые кораблями ПКО. Куда делся флот Этрурии ему было невдомек, так что он нынче уверенно двигался к Кумахе с целью исполнить первоначальный план атаки. То, что его флот с задачей справится никаких сомнений не вызывало. Ох и удивится же он когда узнает, где находится в это время принцепс и магистр милитум Шейко...
Триумвиры тоже, разумеется, к войне готовились, и планы на её ведение у них были. Первоначально ими — это со мной уже Пирский поделился, — планировалась операция с говорящим названием "Оаху", по которой квадриремы, триремы, крейсера и, главное, "Аквилла" и флаероносцы должны были атаковать флот Эллады на Ахайе, устроив Кислову этакий Пёрл-Харбор, только с высадкой десанта, а не просто налёт. Сам же проконсул флота должен был возглавить оборону Кумахи от возможных атак Машаева. При этом тихоходные корабли, такие как дредноуты и эскабры, использовать в атаке не планировалось: они должны были закрывать каракорумцам путь через червоточину.
Нет, были и против Аахена планы, и против... Да против всех были, разумеется. Но воевать-то пришлось с нами.
Едва Аахенская угроза стала неактуальной, эскадру проконсула отозвали для участия в "Оаху", однако, как выяснилось, каракорумско-эллинские силы были к войне готовы чуть раньше, и весть о старте Второго флота застала этруссков тогда, когда Пирский был только ещё в системе Тарквинии.
Триумвиры, посредством гравитационной связи, устроили блиц-совещание, чтобы решить, как жить дальше. Шейко порывался развернуть свои корабли к Ветлуне, дабы, совместно с проконсулом прихлопнуть мои силы с гарантией, однако двумя голосами против его одного решение было принято всё же в пользу реализации "Оаху". Принцепс посопротивлялся, но потом высказался в том духе, что даже если Кислов успеет стартовать до его, принцепса, прибытия в систему Ахайи, атака полустоличного мира заставит того вернуть флот. Как-то из головы у Триумвиров вылетело, что друнгарий наш во время похода без связи будет, да и до захвата Кумахи, в общем-то, тоже. Теоретически, конечно, Серкали-нойон мог бы подать Жене весть но... Он что, дурак что ли, эллинскую атаку на врага срывать? Так вот и получилось, что флот Эллады нынче движется к Кумахе, а флот Этрурии уже разнёс в системе Ахайи всё, что только можно было разнести за пределами самой колонии, взял под прицел червоточины, и теперь ждет свои транспортные суда с солдатами.
Такой вот в реалити-шоу "Галактика" нынче расклад.
* * *
Утром машинально собрался подкраситься... Долго с Пирским ржали по этому поводу. Да уж, привычка — вторая натура. Потом позавтракали, посмотрели новости — на сей раз не только галактические, но и вполне земные... На Ближнем Востоке опять воевали. Наш несменяемый эль Президэнтэ что-то там вещал про рост экономики, зарплат, происки какой-то "золотой интеллигенции" (видать разных цветов ленточки и шарики за этот год вышли из моды) и реформу ЖКХ; депутатша из Госдуры грымзоватого вида убежденно вещала о необходимости запрета появления на пляжах без буркини, сокрушалася об упадке морали и оскорблении чувств верующих, проявляла заботу о детях и подростках, всесильное педофильское лобби кляла... Чин МВД сообщил о задержании преступной группировки изготавливавшей и распространявшей в сети сётакон... СовФед утвердил Закон "О запрете пропаганды абортов, сексуальных связей и развратного образа жизни среди несовершеннолетних", а вот изменения в Уголовный Кодекс, понижающие возраст привлечения к уголовной ответственности до одиннадцати лет, направил на доработку... Глупо всё это выглядело, дико и мелко после масштабов целого звёздного скопления.
— Господа, — дверь бесшумно открылась, и на пороге появился моложавый мужик среднеменеджерскозвеньевого вида, — сейчас прошу вас пройти для последнего собеседования с представителями администрации шоу и утрясения всех финансовых вопросов, после чего мы займёмся организацией вашей отправки домой.
— Что там утрясать-то? — экс-проконсул поднялся с койки и потянулся. — Шлёпнули нас, все деньги сгорели.
Вот, похоже, он тоже ни капельки не жалел о потере этих денег. Не знаю, кабы мы их в руках хоть подержать успели, тогда может быть жаба и придавливала бы, а так... Не жили богато, так и нефиг привыкать.
— Мы сами по себе уже товар, Дим. — ответил я, и тоже встал. — Не свидимся, поди, больше. Давай прощаться?
Мы пожали друг другу руки, и разошлись вслед за клерками, приведенными манагером.
Недалече шагать пришлось — метров десять. Дверь, за ней приёмная с секретаршей...
— Проходите, Андрей Александрович. — улыбнулась мне она. — Вас ждут.
Симпатичная деваха. Нагламуреная. А я уже к Анжеле привык, к её деловитости и собранности, эта же... Бюст с ножками, и глаза коровьи.
В кабинете... Нет, ну какой это к чёрту кабинет? Круглый столик, кресла под какого-то там Людовика, оттоманки всякие — гостиная прям. Только стены казенные какие-то, матовые
В одном из кресел, с бокалом вина в руке, обнаружился и хозяин этого вот... всего. Знакомое лицо, на Ромку похож. Ептить твоё телевиденье — да это ж Стас!
— Что, на повышение пошел? — хмыкнул я, усаживаясь напротив.
— В некотором роде. — кивнул он. — Выпьешь чего?
— Да что-то не тянет. — я пожал плечами. — На завтрак, наверное, объелся. Давай уже без экивоков, чтобы вокруг да около не ходить — что и на каких условиях ваша контора хочет, чтобы я подписал?
— Ну вот, я-то думал, ты вопросы будешь задавать, выпытывать что да как, да каким образом было сделано, а он... — Стас попытался изобразить вселенскую грусть.
Вышло не очень правдоподобно.
— Так ты мне всё и рассказал. — я насмешливо фыркнул. — Мне тут давеча тридцатник вдарил если что, я от наивности уже давно излечился. Один только вопрос терзает: каким образом ваша богадельня смогла согласовать пьянки и курение игроков с нашими озабоченными здоровьем нации на всю голову властями? Или вы нас с пометкой восемнадцать плюс в эфир пускали?
— Там, где не помогают доводы разума, помогают доводы кошелька. — вот теперь Стас загрустил неподдельно. — Да и сделать из вас притчу во языцах, образец того, как жить и поступать не надо политиканам никто не мешал. Опять же, вся "аморалка", формально, за территорией вашей страны происходит, а зарубежный образ жизни ругать у вас принято.
