— Нет, этак я прямо тут свалюсь сейчас и захраплю,— встряхнувшись, сказал Ивар. И, волевым усилием безжалостно изгнав из мыслей пасторальную картинку, поднялся на ноги.— Осталось-то всего ничего. Не раскисать!..
Лорд МакЛайон, прищурившись, посмотрел вниз. Там, у дороги, что тянулась по самому краю леса, виднелось несколько домишек. Из трубы того, что побольше, тянулся белый дымок. Не деревня, понятно, скорее всего — придорожный трактир да пара сараев. "Тоже неплохо,— решил королевский советник, прислушавшись к звенящей пустоте в желудке.— Надеюсь, у них там не только наливают? Сжую пару лепешек, и дальше двинусь... А если за эти полчаса кто-нибудь здесь еще кого-нибудь прирежет — да и черт с ним! Я не двужильный..."
"Парой лепешек", понятное дело, голодный как собака лорд не ограничился. От предложенной хозяином кружки эля он отказался, а вот от всего остального — не сумел... Тем более, что харчи в трактире были вполне ничего себе. Умяв плошку овсяной каши, советник отдал должное половине жареного цыпленка, закусил его сыром и куском кровяной колбасы, а после залил все это кружкой парного молока. И, осоловев от съеденного, отвалился от стола с твердым намерением "посидеть еще пять минут — и вперед". Пять минут растянулись на добрые четверть часа... Дородная супруга хозяина, которой очень польстил неуемный аппетит гостя, улыбнулась, глядя, как "монах" тихонько зевает в капюшон, и подошла к его столу:
— Может, братец еще чего желает?
— Желаю,— честно признался Ивар, принюхиваясь к пряному аромату свежей рыбы, проникающему в трактир из-за неплотно прикрытой входной двери. Во дворе на яблочных прутьях запекали жирную форель.— Желаю, да только класть уже некуда...
— Так, может, вам самому прилечь?— сжалилась хозяйка, скользнув глазами по измученному лицу путника.— Притомились вы, уж вижу... Мы комнат не сдаем, но на конюшне сеновал просторный — есть, где отдохнуть!..
— Благодарю, дочь моя,— смиренно склонил голову лорд, поспешно входя в роль,— но торопиться мне надо! И так засиделся у вас...
— Все-то вы спешите, божьи люди!..— вздохнула женщина, убирая пустую кружку.— Вчерась вот тоже, ваши заглядывали... Все как есть худущие, глаза ввалились, а все туда же — торопятся, вишь!.. Вы хоть покушали, братец, а они одной воды попросили, посидели да ушли. Может, конечно, у них в кармане пусто было, да ведь мы ж понимаем! Чай, не обеднели бы от трех мисок супа. Суп вчера хороший был, с баранинкой, а они не стали... Почему? Мы ж от всего сердца!..
— Я уверен, они это знали, дочь моя,— улыбнулся Ивар, подняв глаза на ее огорченное лицо.— Не печальтесь... Кстати, сколько я вам должен?
— Ох, ну что вы!..
— Нет-нет, не спорьте! Вы спасли меня от голодной смерти. И очень, признаться, вкусно спасли... Так сколько же?
— Две монеты, братец,— женщина зарделась от похвалы и добавила:— так-то приятно слышать! Я уж, грешным делом, думала, что пересолила, али еще чего... Вы ж за сегодня первый, кто цыпленком не побрезговал! Вот до вас были гости, и часу не прошло, как уехали — дак едва притронулись. И еще один господин заходил — то ли тоже монах, то ли нет...
— В смысле?— отсчитывая медь, рассеянно переспросил "братец". Хозяйка повела плечом:
— Дак не поняла я, кто он таков! С виду навродь как монах, вроде вас. А так, по обращению да повадками — и непохоже... И муженек мой велел ухо с ним востро держать. Не понравился ему господин тот чевой-то!.. А я и не пойму — вроде любезный, и не торговался вовсе...
Ивар насторожился. Монах — который не монах?.. Что-то знакомое... что-то очень знакомое...
— А давно ли был тот гость, дочь моя?— постаравшись придать своему голосу максимум незаинтересованности, спросил он.
— Дак ночью еще, сударь. Видать, супружник мой оттого и в подозрения ударился... А с чего, я вас спрашиваю? Щедрый господин, тихий, тока что без аппетиту! Подала я ему цыпленка, а он куснул разок — да так и бросил, не доевши... А цыпленок свежий, жирненький, сама всегда у вертела стою, приглядываю! Чего не понравилось?..
— Может, он тоже торопился?— предположил Ивар.
— Не знаю, братец... Может, и так. Супца похлебал — и исчез. Тока монету на столе оставил, да цыпленка недоеденного. Я ж на кухне крутилась, не приглядывалась. Это мой старик на него все таращился...
— Вот как,— пробормотал лорд. И, высыпав в ладошку женщины горсть меди, поднялся:— Ну, пора мне. Спасибо за угощение... А не скажете, супруг ваш далеко?
— Да во дворе он, за рыбою присматривает... Ох, братец, да вы ж втрое переплатили!
— Это ничего,— снова улыбнулся "монах".— Я, может, на обратном пути еще загляну, дочь моя!.. Там и сочтемся.
— Благодарствуйте...
Лорд МакЛайон кивнул, натянул капюшон пониже и поспешно вышел.
Нэрис, отчаянно зевая в воротник плаща, сонными глазами посмотрела на подпрыгивающего в седле Чарли и сказала:
— Не понимаю, зачем так рано?.. Солнце едва взошло! Еще и не позавтракали толком. Что вы сорвались вдруг из трактира, как ошпаренные?
— Сиди уже,— отмахнулся старый разбойник, озабоченно хмурясь. И повернулся к Ханту:— Слышь, кэп, я вот тут подумал... А не огребем ли?
— От монахов?— снова влезла девушка.— Что вы такое говорите, Чарли!..
— Сиди, сказано тебе!— огрызнулся тот.— И молчи, когда не спрашивают... Кэп, так чего?
— Может, и огребем,— усмехнулся Десмонд, вглядываясь вперед, туда, где заканчивался редкий перелесок.— А может — нет. Старик и на нас многозначительно косился. Кто знает, что ему там показалось от излишней бдительности?.. Ну, пришел человек по темному времени, ну выглядел слегка сомнительно... Мало ли таких сейчас по Ирландии ходит?
— Он сказал — монах,— напомнил капитану Чарли.— И при оружии!
— Подумаешь. Наш аббат вон тоже не с пустыми руками, как я понял.
— То другое,— подумав, уверенно заявил пират.— Он — настоящий... Помнишь, парень при конюшне о других монахах говорил, о тех, что перед нами ушли? Хозяин их тоже видел, однако ж...
— Вот же заладил — "монах, не монах", "видел, не видел"!— Хант поморщился, как от зубной боли.— Ну, предположим, что этот странный тип — как раз тот, кто общину с острова выжил. И что? Он — один, а их почти десяток. И мы двое — считай, дюжина!
— Это если вовремя поспеем,— буркнул разбойник.— Он же еще ночью тут ошивался. Ну как длиннополых уже тово... в ночи по лысинам — и в воду?
— Чарли!— ахнула Нэрис.
— А что, могет же быть...
— Леди права,— сдвинул брови капитан.— Хватит каркать. Живы они, иначе этот "монах-не монах" так не торопился бы. Успеем. А не успеем, тогда этого умника по горячим следам отловим, по голове дадим, да и...
Он поспешно прикусил язык, чуть было не брякнув: "...да и отберем Сокровище, пока он его не перепрятал!" Про то, что несут с собой монахи, предусмотрительная леди МакЛайон пиратам и словом не обмолвилась, упирая только на "коварного убийцу" и "богоугодное дело". Она не без причины опасалась, что спутники могут не удержаться... К сожалению, девушка и понятия не имела, что заинтересованные лица уже давно обо всем в курсе. А эти самые "лица", в свою очередь, усиленно продолжали делать вид, что ими движут исключительно благие намерения... И Хант только что своими же руками все чуть не запорол!.. Капитан поймал на себе красноречивый взгляд Чарли и, стараясь исправить оплошность, быстро добавил:
— Впрочем, я уверен, что хозяин трактира просто ошибся. А даже если и нет, то все равно мы нагоним монахов раньше того загадочного ночного посетителя. Конюх сказал, что он был пеший. А мы верхами. Опять же, с общиной мы дай бог на четверть часа разминулись!
— А вы уверены, капитан, что община пошла именно этой дорогой?— наморщила бровки Нэрис. Чарли крякнул, вспомнив недавних проводников, любезно предоставленных им Ронаном Келли:
— Мы-то, мож, и не уверены. А ребятки сутулого дело знают. И они клялись, что это единственная тропа черных купцов по эту сторону озера. Брехать им, вроде как, смысла нету...
— И взять с нас тоже нечего,— согласно кивнул Десмонд, объезжая крутой овражек.— Осторожнее, леди, тут земля с краю осыпается... Что вы нос морщите? Не доверяете милейшему Ронану?
— Да не то чтобы не доверяю...— она замялась.— Он, конечно, разбойник, но Чарли прав — зачем ему нас нарочно в заблуждение вводить?.. Я не об этом подумала, капитан Хант. Видите ли... Ну ладно, мы с вами! Ладно, разбойники!.. Но откуда аббату священного острова знать такие дорожки?
Пираты переглянулись.
— Так и знал,— хмуро проговорил Чарли.— Точно огребем!
— Тебя никто за язык не тянул,— огрызнулся мрачнеющий на глазах капитан.— И уши греть не упрашивал. Так что нечего теперь...
Нэрис удивленно моргнула, но сказать ничего не успела: "рваное ухо" приподнялся на стременах, напряженно вглядываясь вперед, и прошипел:
— Тс-с! Вижу!
— Кого конкретно?— Десмонд опустил ладонь на рукоять меча.
— Длиннополых. Штук семь или восемь. Вон, на холм карабкаются, что за деревьями...
— Слава богу!— радостно воскликнула девушка.— Тогда поедемте скорее!
— Обожди...— непонятно пробормотал пират, щурясь. И хриплым голосом позвал:— Кэп! Ты...
— Да уж не слепой,— Хант выругался вполголоса. Нэрис, лошадь которой затерли чуть назад, заерзала в седле:
— Что случилось? Что с вами, капитан? Чарли!.. Что вы там увидели? Человека, про которого говорил хозяин таверны?!
— Понятия не имею, леди,— усмехнулся Десмонд,— но вполне возможно, что и он тоже там...
— "Тоже"?— девушка, совершенно ничего не понимая, вытянула шею. И округлила глаза: перелесок уже почти кончился, и холм, на котором Чарли только что заметил монахов, был виден во всей красе. Только людей там было вовсе не десяток...— Ой! Кто это?!
— Тебе какая разница?— недовольно чихнул старый пират, не отрывая взгляда от холма. Монахи, только что бодро на него взбиравшиеся, сейчас отступали назад, к деревьям. А им навстречу с той стороны зеленого бугра поднимались другие... Бойцы, хорошо вооруженные, про себя отметил Чарли. "И, судя по рожам — пришли за тем же, за чем и мы... Дюжина. Нет, полторы... Или две?"
— Что делать будем, кэп? Дернемся, или обождем, покуда схлестнутся?..
— Чарли!— в голосе Нэрис звенел страх.— Нельзя ждать! Они же их поубивают!
— Тихо ты...— беззлобно фыркнул "рваное ухо". И посмотрел на Десмонда.— Кэп?
— С одной стороны,— протянул тот, глядя на пятящихся монахов,— конкурентов на нас двоих многовато...
— "Конкурентов"?..— запоздало ахнула Нэрис. Но ее никто не слушал.
— А с другой?— нетерпеливо спросил Чарли. Десмонд повернул к нему голову. На изуродованном лице капитана играла знакомая шальная улыбка:
— С другой стороны, дружище, я угробил остатки здоровья, догоняя этих проклятых монахов. И если их сейчас перебьют, все это будет зря. Я гляжу, кое-кто из них воевал?.. Ну что ж, усилим отряд еще парой мечей...
— Псих ты, кэп,— покачал головой старый разбойник.— Натуральный. И я с тобой скоро с ума последнего спрыгну... Ну? И что стоим?!
— Твоя правда,— ухмыльнулся капитан, выдергивая из ножен меч.— Леди, назад. Не высовываться. И ни слова мне!..
— Но... вы же...
— Леди,— придержав гарцующего коня, обернулся Хант.— Нам нужно Сокровище, вам — жизнь этих монахов. А вон тем милым людям нужно и то и другое... Так стоит ли ломать копья, а?
— Кэп!
— Сейчас, Чарли!.. Леди, ждите здесь. Из лесу — ни шагу! Я не могу разорваться надвое...
Нэрис, часто моргая, смотрела вслед сорвавшимся с места всадникам. И в очередной раз чувствовала себя полной дурой. Стоило бы догадаться, что у них на уме, когда пираты так легко согласились помочь общине!.. А теперь... О какой "помощи" может иди речь, когда, выходит, она разбойников к монахам сама же и привела?!
Леди МакЛайон закусила губу.
— Знал бы брат Августин, кому доверился!— чуть не плача, пробормотала она.— А уж я и вовсе хороша — я-то ведь знала!..
Девушка шмыгнула носом, но плакать не стала, пускай и очень хотелось. Поздно рыдать да каяться. Одна теперь надежда — что пираты монахов не тронут, Сокровищем обойдутся... "Что бы там ни говорил брат Августин, а мир, достигнутый ценой человеческих жизней, ничем не лучше войны!"— упрямо подумала она, поднимая голову. И тихо ахнула: слева, в просвете между деревьев, мелькнула чья-то темная фигура. Девушка приросла к седлу — ей показалось, или это был монах?.. Тот самый монах, о котором говорил хозяин таверны, тот, которого так опасался Чарли?! Нэрис даже зажмурилась от страха.
А когда снова открыла глаза — впереди уже никого не было.
Глава 28
Аббат молча смотрел на спускающихся вниз, к подножию холма, людей. Их было немного, где-то около двадцати, но все равно в три раза больше, чем монахов.
Кроме того, большинство членов общины никогда не держало в руках оружия. "В отличие от этих,— без энтузиазма подумал аббат, скользнув взглядом по поясам приближающихся бойцов.— Ждали, значит. Готовились... Надо было Галена в трактире оставить. Жалко мальчишку"
— Отче!— дрожащий голос летописца нарушил мысли Бэннана.— Что нам делать?!
— Драться!— вскинул голову Джеральд.
— Драпать!— уверенно заявил Алби, одним движением задвигая себе за спину дрожащего Галена. Брат Патрик, с подозрением озирающийся по сторонам, качнул головой. И раскинул руки. Аббат быстро обернулся. Так и есть: позади, у самой кромки леса, зашевелились высокие заросли лещины. Стало быть, врага куда больше, чем хотелось бы думать.
— Нас окружают?— брат Кевин беспомощно завертел головой. Брат Филип нахмурился:
— А вы говорили, что нам нечего бояться... Аббат, их слишком много.
— Я умею считать,— отозвался отец Бэннан, заводя руку за спину. Широкий двуручный меч тускло блеснул под утренним солнцем.— Даллан, прикроешь сзади. Галена и Колума в центр. Остальные — по кругу... Патрик!..
Хранящий обет молчания монах коротко кивнул и рванул на груди свой балахон. Летописец только рот разинул: под длинным одеянием брата Патрика обнаружилась глухая кольчуга, широкий кожаный пояс... и целая оружейная лавка. Глаза Джералда сверкнули:
— Значит, все-таки драться?!
— А говорил, что зарекся...— проворчал Алби, разглядывая увешанного оружием Патрика.— Ну и ловкач вы, братец! Нигде даже не звякнуло... Гален, куды?! Тебе где стоять велели?!
— Мне уже почти пятнадцать! Я могу помочь...
— Брысь,— велел послушник, хмурясь.— Отче, не сподручные мне все эти штуки... А дубины у вас там нету?
— Нет,— усмехнулся аббат.— Патрик, дай ему булаву, что ли. Та же дубина, потяжелее только.
— Тяжелая — это хорошо,— послушник принял из рук монаха короткий скипетр с гладкой деревянной рукоятью и шипастым железным навершием. Повертел в пальцах, ухмыльнулся:— Дубина-то, она побольше будет... ну да и это сгодится!.. Гален, брысь, сказано тебе!
— Но я же...
— Не тронь ножи!.. Брат Колум, приглядите за ним. Упаси бог, под руку сунется...
— Конечно-конечно,— закивал летописец, сгребая в охапку вырывающегося паренька.— Тише, дитя мое. Мы с тобой, увы, не воины...
