— Мы бы не выжили в этой ветке событий... — успели соврать мои губы, и картинка перед глазами поплыла. Краски перемешались, закручиваясь водоворотом, расползаясь кляксами.
А что, собственно, это было?.. — успела подумать я, щуря слезящиеся глаза.
— Эй... Ция, очнись...
Меня снова трясли за плечи. Но на этот раз мягко и бережно. Затем легонько похлопали по щекам.
Я приоткрыла глаза. В паре сантиметров от моего лица маячила чья-то заботливая физиономия с раскосыми глазами. Знакомая такая физиономия. Примелькавшееся лицо. Один из наших кураторов на младших курсах... НагэШун, кажется...
Чего?!
Резко сев, я впилась ногтями в рукава мужчины, вытаращившись на него так, что даже виски заболели. Так, ткань рубашки вполне себе материальная. Тело... Хм, тело плотное на ощупь, теплое. Да и не помнила я о его внешности таких подробностей — родинка на лбу совершенно выветрилась из памяти, в глаза, оказавшиеся точь-в-точь цвета грозовых туч, я никогда и не всматривалась особо. А длинный хвост укоротился едва ли не вчетверо — кончики волос периодически мазали по воротнику-стойке.
Шун был нашим куратором всего один учебный год, на втором курсе. Своим мягким незлобливым характером он совсем не привлек мое внимание — казался размазней и одним из этаких тихоней, которые и не пошевелятся лишний раз, если их не пнешь. Да, он был хорош в своем деле, оттачивал мастерство с не меньшим упорством, чем остальные, учился, неплохо, совсем даже не плохо — на Серебряный Посох вытянул. Но не было в нем огня. Не было стремления успеть как можно больше, мчаться и мчаться вперед, хвататься сразу за все интересное...
Теперь же, побыв на его месте — это ведь за него я побегала в собственном сне, правильно? — я пересмотрела свое к нему отношение. Он не был огнем, нет. Он был именно что водой. Неспешно текущей равнинной рекой, с силой которой не сравнится ни один, пусть даже самый всепоглощающий пожар. Да и зачем ему спешить, суетится, пытаться урвать себе лишний кусок? Ему нужно всего лишь знать, в какой из десяти раковин окажется жемчуг. А для этого не обязательно нырять за всеми, а потом и вскрывать все десять. Достаточно увидеть — и готово.
Но даже и не знай я теперь о Высоком даре Шуна... Встреться мы впервые именно сейчас, я бы не навесила так быстро на него ярлык. В своем стремлении всех поразить и быть первой я была такой дурочкой... И, наверняка, очень глупо выглядела со стороны. Замороженная селедка, как же...
Парень следил за моими манипуляциями с пониманием и даже дал себя ощупать. Много не позволяя, правда, аккуратно сжав мои руки в ладонях, как только они потянулись куда-то не туда. Да уж, крепко меня сшибло с петель, раз такое творю — совсем себя не контролирую и вообще, не слежу за моторикой.
— Что... м-м... Это ты мне показал?..
Совершенно незаметно для себя — без церимониальных фраз на древнем языке и приглашений — я перешла на "ты", отбросив и имя семьи, и какую бы то ни было почтительность. Знаете, после того, как я побывала в его голове, как могут быть расшаркивания...
Красиво очерченные губы изогнулись в улыбке, а пальцы легонько постучали по моему лбу.
— Ты сама себе показала.
Э?
— То есть, это все неправда: мое разыгравшееся воображение, только и всего?
— В какой-то мере.
Я рассерженно фыркнула и решила чуть-чуть погодить с расспросами. Прийти в себя. Оглядеться. Сообразить, что к чему.
Это все еще сон, несомненно. Как и то, что было перед этим — кусочек прошлого... Да-да, именно. Не могла я придумать такие подробности. Прыгать по горам, размахивая ножами, аки ветряная мельница лопастями, бросаться заклинаниями, думать и чувствовать, в конце концов, совсем иначе — не могла, и все тут! Нет у меня способности вытягивать знания из энергетического поля вселенной, не было и не будет — на подобное только носители Даров Красного спектра способны, да и то не все, и ведьмо-колдуны из сказок, которые вечно знают больше, чем нужно счастливому человеку.
Уж насколько у меня может быть богатая фантазия — что, кстати, сомнительно — но настолько правдоподобно... э-э-э... изнутри представить себя мужчиной... Со всеми... так скажем, неудобствами и преимуществами...
Чувствовать, что такое настоящее взаимопонимание с собственной пятеркой, буквально с половины кивка, и в то же время, разрываться между противоречивыми желаниями.
Нда. Еще эта фраза Шуна насчет того, что я тут сама себе все это демонстрирую — в духе моей пятерки, обожающей все загадочное. Это их приобретенная за время совместной учебы и практики способность, видимо, настолько въедлива и прилипчива, что не исчезает даже после такого весомого аргумента "против", как смерть.
Если этот Стихиник со склонностью к магии Воды и в самом деле мертв, конечно же. А то возникают сомнения, знаете ли...
Пальцы зябли, а правую руку обхватывало невидимое ледяное кольцо — в видении носитель был на запястье Шуна, но я продолжала испытывать от него неприятные ощущения. Как бы в реальности обморожение не заполучить, то-то Айку будет раздолье для нотаций на тему того, что я никогда не бываю здорова полностью, несмотря на все его усилия.
Я подобрала колени к груди. Сознание было хрустально чистым, звенящим, как натянутая струна. Оно буквально растворялось в царившей здесь тишине. Это место — огромное раскидистое дерево посреди верескового поля — было знакомо, почти как комната в Академском общежитии. Оно снилось мне в последнее время много ночей, когда подряд, а когда и с перерывами в несколько дней. И я никогда не помнила четко этот сон — только запах грозы, холод и ощущение присутствия еще кого-то в этом пустынном месте.
Видимо, Шун "живет" в моей черепушке уже давно. С тех пор, как у меня на руке оказался его носитель. Хм...
— Ты умер? — изрекла я самый животрепещущий вопрос, приглядываясь к Мастеру, будто, в самом деле, искала следы разложения.
Шун мягко и светло улыбнулся. Не так как Линек — без доли сумасшествия, но с огромным грузом усталости. Спина его, хотя он и сидел на земле, была прямой просто до ужаса — еще чуть-чуть, и переломится пополам.
— Не знаю уж, на горе или на счастье, но — да. Я умер.
— Ты так спокойно об этом говоришь... — недоверчиво протянула я, обхватывая себя за плечи и укладывая подбородок на колени. Холодно!
— А какой смысл мне теперь орошать землю слезами? После драки, Ция, кулаками не машут. А после смерти и подавно.
Я прицокнула языком. Казалось бы, я должна жаждать действия после открывшихся мне тайн — бесноваться, обвинять Шуна в предательстве, злиться на пятерку, за то, что скрывают от меня масштабы своей проблемы... И не только своей — эта проблема по имени Отступник, кажется, неслабо так угрожает спокойствию всего моего родного Наладара. Меня одни только патриотизм и жажда геройства должны были мгновенно вздернуть на ноги и заставить нарезать круги. Но я чувствовала только небывалое умиротворение. И негу.
Может, Айк зажег около моей кровати какие-нибудь не те травки, как только я заснула?..
— Ладно, допустим. Допустим, я верю, что передо мной каким-то странным образом сохранившаяся душа. Ответь мне тогда — ты и впрямь Видящий?
— И снова тот же ответ, — Строгие глаза бывшего куратора смягчились. — Но мои слова здесь и сейчас тебя не убедят. Ведь, если я — плод твоего воображения, то и мой ответ лишь результат работы твоего подсознания.
Замечательно.
— А это не так? — я приподняла бровь. Шун на этот мой жест неожиданно расхохотался — смех у него был хоть и искренний, но какой-то сжатый, будто он не отдавался ему до конца. Сдержанный, как и он сам.
Как же. Тот, кто знает будущее, Видящий, обладатель дара Красного спектра, просто обязан постоянно держать себя в рамках. Контролировать каждый свой жест, каждую мысль, чтобы не узнать лишнего. Чтобы не узнать то, после чего перехочется жить, например. Или захватить мир. Или устроит геноцид шаинанцев, а ведь есть варианты и похуже. Красные дары — обоюдоострое оружие. Причем кромка лезвия, направленная к себе, часто бывает куда острей, чем та, которой подобные "счастливчики" разят врагов. Иногда, только обретя свой дар (если Печать не успевают поставить вовремя), обладатель его убивал себя или творил еще какую-нибудь глупость прямо с места не сходя. Или проделывал то же самое позже, закусив тайну и затаив горечь.
Уж если кто и способен разрушить Наладар, так это обладатель Дара Красного Спектра. То, что им позволяют жить является, по-видимому, самым весомым доказательством гуманности нашего общества и боязни казначея опустошать казну ради еще одной войны магов. Только на этот конфликт будет внутренним (чем не преминут воспользоваться наши дружественно настроенные мирные соседи, естественно, и Джавар), и сражаться мы будем не против каких-то там колдунов, как в древности (хотя, есть мнение, что в приспешники к Темному Богу наши предки попросту "записали" проигравшую сторону, вне зависимости от их вероисповедания, а особой ведьмовской магии никогда и не существовало), а против наших же друзей, родных и коллег.
Шун продолжал хохотать.
— Что я сделала не так? — тем не менее, поинтересовалась я.
Парень заглянул мне прямо в глаза и лукаво усмехнулся.
— Салир был моим лучшим другом... И его любимый жест в твоем исполнении застал меня врасплох. Прошу прощения, это совершенно не относится к делу.
— Вот именно, — хмуро буркнула я, пытаясь удержать в теле тающие крохи тепла. Задумчиво закусила щеку и кивнула на металлический браслет на его руке. — Скажи, твое... не совсем мертвое состояние (допустим, это так) как-то связано с нашим общим теперь носителем?
— Да, — не стал юлить бывший куратор. — Но он — всего лишь проводник. Носитель, он и есть носитель, правда в этот раз он "нес" частичку моей энергетики. А остальное сделала ты. Видишь ли, я видел тебя и знал, что так будет. — Глагол "видел" он выделил интонационно, так что сомнения и не могли возникнуть, что имеет в виду он вовсе не прямой зрительный контакт.
Догадка пронзила меня иглой.
"Я видел... Я видел это. Я видел, что будет так. Они ни за что не остались бы в стороне..."
— Так ты знал, что умрешь?! — выдохнула я, на мгновение даже забывая о холоде и сырости. — Знал, ну, то есть, видел, и все равно пошел на это дело, или что там у вас было?!..
Парень сорвал травинку и сунул ее в рот.
— Я видел далеко не все, Ция... Так, несколько развилок, которые не блокировал Отступник и его прохвосты — на что хватало их мил. И каждый раз, понимаешь, каждый, что бы я не предпринимал, исход меня не устраивал. Из-за клятвы верности Академии или по личным причинам — не важно. Я не мог пожертвовать ни одним из них.
— А собой, значит, мог?.. — с неожиданной яростью выдохнула я, прожигая Видящего взглядом. — А про Судьбу ты слышал? Про то, что изменять ее простому смертному не следует?! Это ведь Отступник тебя убил, да? Это после того-то, как ты его спас. И другу своему лучшему соврал, а?
— Он меня не убивал! — вскинулся Мастер, но быстро взял себя в руки. — И оставим эту тему, я не мог поступить иначе. Давай начет нас и нашей связи. Итак, ты можешь со мной говорить потому, что сама обладаешь даром. Когда я пытался найти приемлемый выход, мне удалось придумать только одну лазейку, как обмануть помянутую тобой судьбу. Незадолго до... моего ухода в иные пласты реальности я мимоходом упомянул в разговоре одну свою знакомую ученицу — она как раз тогда училась на последнем курсе. Естественно, я видел, что в будущем мои слова вспомнятся в нужный момент, и ты придешь на мое место.
Зачем же я тебе так понадобилась, господин манипулятор?..
Шун кивнул, словно прочитал мои мысли — хотя, кто этих призраков знает, и продолжил:
— Как-нибудь потом, когда у нас будет больше времени, я расскажу тебе легенду о магах духа и Высоких дарах. Пока же просто поверь мне — у тебя он есть. Высокий дар — именно поэтому мы с тобой сейчас говорим. Просто твоя постоянная практика ментального мага его глушила. Ты два раза теряла силу и на время становилась практически обычным человеком, это позволило твоему дару развиваться и он не зачах, как случается чаще всего в подобных случаях. Ты ведь не думаешь, что до тебя не рождались менталисты с Высоким даром? После первого "срыва" часть дара перекрыла твою энергетику менталиста (ты ведь чувствовала, что стала слабее?), после второго взаимоотношения двух твоих способностей, так скажем, начались с нуля. Теперь они потихоньку приходят в равновесие. Поэтому ты стала слышать призраков — а ты ведь слышишь их плачь, верно?
Эта новость ударила меня, словно обухом по голове.
— У меня есть... Высокий дар? — Я медленно пыталась заставить себя в это поверить. Хотя бы во сне. — И из-за него я слышу мертвых. Замечательно. Ха-ха!..
Зарождающаяся буря эмоций улеглась сама собой, когда Шун сел рядом и крепко обнял меня за плечи, буквально перетянув к себе на колени — так действительно было теплее...
— Шун... — заторможено поинтересовалась я, — а почему ты теплый? Призраки же холодные?
Видящий подул мне на висок, усмехаясь, отчего я только крепче прижалась к ниму, спасаясь от мурашек, мгновенно побежавших по всему телу.
— Два твоих дара, а предрасположенность к магии духа это, в отличии от прочих специальностей, тоже дар, пусть и полученный когда-то давно первыми менталистами не от богов, а в лабораториях, сейчас настраиваются друг на друга. Учатся взаимодействовать. И иногда это проявляется весьма неожиданно, даже для меня. — Видящий устроился поудобнее, облокачиваясь на ствол дерева. — Я рассчитывал на то, что смогу остаться в вашей реальности из-за камня на душе, что буду в курсе происходящего, а благодаря твоему Высокому дару смогу связаться с миром живых в твоем лице и сумею завершить все свои дела — без пострадавших. Ну, кроме меня. Но твоя предрасположенность к магии духа сотворила невероятное... Кажется, раньше твоим ментальным защитником была змея?
— Кобра, — уточнила я и нахмурилась. — Ментальным защитником? Разве речь идет не о внутреннем образе моего сознания, заключенного...
— О, оставь! — отмахнулся от моих слов Шун. — Вам преподают те знания, которые удобны для Академии и императора. Недоговаривается очень и очень многое. А нас, носителей Высоких даров Красного спектра, тщательнейшим образом контролируют — мы, видишь ли, слишком многое знаем и понимаем. Так вот. Твой бывший ментальный защитник — кобра — больше не подходила для тебя после начала процесса пробуждения Высокого дара. И ты, практичный менталист, сделала своим покровителем, сама того не подозревая, меня. Бывшего человека, привязав к себе крепко накрепко. Я даже не уверен, что смогу уйти в высшие сферы, когда ты отдашь мои долги.
— Так я еще и должна за тебя что-то там отдавать? — лениво возмутилась я. Пригрелась, вот как это называется.
— Это будет нетрудно, обещаю. Тем более, что договор между нами уже заключен.
— И на каких же условиях?
— Хм... Ты поступаешь так, как тебе покажется правильным — именно тебе, а не общественному мнению в лице ДароваНалСу, ХаазНарана, Кароля или Салира. А я делюсь с тобой всем тем, что знаю сам. Ну, и незримо присутствую рядом с тобой, оберегая и советуя.
