И всё же очень любопытно! Невесту он узнал не сразу, но всё же узнал, да и имя вспомнил: совсем недавно он совершал обряд для ее близких. Помнится, в тот раз она была одета куда богаче и нарядней, чем сейчас, да и жених кажется слегка неподходящим для нее! Похоже на тайный брак, но без любви... странно, да... Впрочем, не его это дело, пусть останется между ними и Богами. Ну а если встревоженные родственники будут искать... Что ж, подтвердить бракосочетание он сможет, а все остальное его абсолютно не касается! "Удачи, дети, и да не угаснет в вас Пламя", — одними губами прошептал он.
Выйдя за дверь храма, Ренальд оглянулся и вздохнул:
— Жаль, что я не был знаком с этим жрецом раньше.
— Подумали, что из него вышел бы хороший Верховный жрец? — предположила Элира, и тут же отвела глаза, смутившись от его пристального взгляда.
— Вы просто читаете мои мысли, — покачал головой Ренальд, — это удивительно. Поспешим, чем быстрее мы уберемся из города, тем лучше — мне все сильнее кажется, что наше время на исходе.
На постоялом дворе их появление встретили скандалом, не обратив на Элиру особого внимания: конюх, невысокий мужчина со слегка крысиным лицом, заявил, что конь Ренальда сначала укусил его, а затем лягнул в бедро. Вид пострадавший и впрямь имел жалкий, что не помешало ему визгливым голосом потребовать возмещения за свои увечья.
— Деньги тебе? — обманчиво-ласковым голосом вопросил Ренальд и, когда тот закивал, рявкнул, — какого хрена ты, крысюк недоделанный, к моим коням полез? Я их сам в стойло поставил и велел не трогать! Если он тебя укусил да лягнул, значит, ты ручонки свои грязные к переметным сумам протянул. Эй, хозяин!
— Да, ваша милость! — тут же подскочил розовощекий толстячок, с интересом и все усиливающейся опаской наблюдавший за разгорающимся скандалом.
— Этот ваш сгребатель навоза меня ограбить хотел, а теперь еще и возмещение требует. Зовите-ка стражу, пусть она разбирается. Глядишь, заодно припомнят, кого еще у вас тут ограбили...
— Ваша милость, не погубите, это ж моему хозяйству урон-то какой, — запричитал тот, мгновенно побледнев и злобно косясь на конюха, — я этого мерзавца сам накажу, чтоб впредь неповадно было! А вам комнату лучшую забесплатно, да вина самолучшего... Да коль пожелаете, еще девицу...
— Ой, дурак старый, — протянула выглянувшая полюбоваться представлением дородная женщина в переднике, взглянув на Элиру, — при жене-то девицу мужу предлагать...
Содержатель постоялого двора побледнел еще больше и схватился за грудь. Элира уловила быстрый взгляд потянувшего кинжал из ножен Ренальда и включилась в игру:
— Милый, я в этом ужасном месте ни на минуту не останусь, поехали отсюда!
— Погоди, с этими разберусь... Да и куда ты в платье?
— Ну они ж нас не ограбили, спасибо лошадкам, — умильно посмотрела на него Элира, — а переодеться мне место найдут, так ведь?
— Найдем, — громогласно заявила та самая женщина, что назвала хозяина дураком, — эй, Уртан, отомри да позаботься о гостье, пока у тебя ремней со спины не нарезали. Вы уж простите дурака-то моего, ваша милость, — обратилась она к Элире, — хоть и дурной, а все ж муж. Не всем же так везет, как вам, он-то у вас вон ладный да видный какой!
Элира гордо улыбнулась:
— Да, он у меня такой! Дорогой, — просительно протянула она, — давай я и вправду переоденусь да уедем, а? Мне здесь не нравится, а уж на ночь и вовсе не хочу тут оставаться.
Ренальд вздохнул и вогнал кинжал в ножны, обращаясь к хозяину:
— Ладно уж, только потому, что не хочу жену огорчать. Вот только ноги моей больше здесь не будет! А этого, — кивок на конюха, — гони в шею, а то глаза у него разбойные, глядишь, и горло перерезать кому сможет.
— Сделаю, ваша милость, — закивал толстяк, снова розовея и одновременно жестом подзывая девчонку лет двенадцати, которая открыв рот смотрела на все происходящее во дворе, — а супругу вашу Илька в комнаты сопроводит.
Через четверть часа двое всадников выехали за ворота постоялого двора. Когда они отъехали на довольно приличное расстояние, Элира спросила:
— Не слишком ли много мы внимания привлекли? Может, было проще дать этому конюху денег?
Ренальд хмыкнул и покачал головой:
— Нет, это вызвало бы куда большее любопытство, — и пояснил чуть снисходительно, — наемник, швыряющий деньги вместо того, чтобы вытрясти их из виновного — либо глупец, либо фальшивка, либо что-то скрывает. Глупец же до моих лет не доживет, разве что очень везучий. Так что это была единственно верная манера поведения. Кстати, спасибо: если бы не ваше своевременное вмешательство, пришлось бы задержаться там на гораздо большее время. И за игру тоже примите благодарность, я чуть сам вам не поверил!
— Мне это не нравится, — холодно ответила Элира, — я имею в виду подобную игру. Я леди и дочь графа, а не дешевая уличная актрисулька. Необходимость этого я понимаю, но это не значит, что подобное поведение мне свойственно или же доставляет удовольствие.
Ренальд покосился на жену — странно было называть ее так, даже в мыслях — и вздохнул. Идеальная холодная аристократка... И всё же кое в чем она ошиблась:
— Теперь вы не дочь графа, а герцогиня, по крайней мере, пока меня не лишили титула! И тем не менее вам придется играть, возможно уже скоро. Не забудьте обращаться ко мне исключительно на "ты" и по короткому имени, я буду поступать так же.
— И как мне вас называть?
— Рен, это имя сокращенное сразу от нескольких, причем довольно распространенных. А как мне звать тебя? — он сделал ударение на "тебя" и пояснил, — надо привыкать, чтобы не сбиться. Так как? Может, хочешь изменить имя? Элира звучит слишком аристократически...
— Нет, — бросив на него мрачный взгляд, ответила та, — я не уверена, что смогу без заминки откликаться на фальшивое имя. Зовите меня Эли.
— Зови, — с нажимом произнес Ренальд, — привыкай.
— Хорошо, зови, — согласилась Элира и замолчала.
Правя конем, она все глубже понимала, в какую яму попала. Даже понимая, что он... Рен... во всем прав, она всё равно злилась на него: за то положение, в которое они оба попали, за нотки снисходительности в его голосе, даже за искреннее восхищение по поводу ее игры в том грязном дворе..." И как я вынесу это все? — со страхом подумала девушка, — как мне с ним держаться? Все казалось понятным тогда, в посольстве, но сейчас... Хорошо хоть, он знает, как правильно себя вести..."
Показавшиеся в конце улицы городские ворота заставили ее тихонько вздохнуть. Ренальд негромко сказал:
— Все будет хорошо. Надеюсь, иллюзия еще на месте?
— Да. Нас пропустят быстро или...
— Обычно выезжающих не задерживают, но если здесь есть мое описание, могут приглядеться повнимательнее. Будь спокойна и весела, можешь даже слегка пококетничать со стражниками в случае чего. Только не слишком — я ревнивый.
Элира поджала губы и покосилась на мужа. Интересно, он сказал это только про свою роль или и про себя тоже? Непонятно...
Чем ближе они подъезжали к воротам, тем многолюднее и шумнее становилось вокруг. Правда, выезжающих было мало, все больше тех, кто стремился попасть в столицу. Рен — Элира решила привыкать даже в мыслях звать его так — пояснил:
— Похоже, нам повезло. В это время суток столицу нередко покидают торговые караваны и, хоть их и не проверяют, да и пошлины считать не надо, ждать, пока такой караван пройдет — удовольствие маленькое. Для знати еще слишком рано, крестьяне из близлежащих деревень въезжают в город с рассветом, чтобы выехать вечером.
Он оказался прав: им удалось подъехать почти к самым воротам прежде чем пришлось придержать коней. Перед ними в очереди оказались двое гонцов — их пропустили вперед, и пара карет без гербов, в Артиаре в похожих разъезжали по служебным надобностям чиновники. Пропустили их быстро, хоть и явно осматривали каждого выезжающего, точно сверяя с описанием.
Ренальд скрипнул зубами. Явно же его ищут! Интересно, сказали стражникам, кого именно, или только дали описание? Заметив тревожный взгляд Элиры, он улыбнулся ей и постарался принять спокойный и расслабленный вид.
— Подождите! — молодой стражник с невероятно яркой рыжей шевелюрой загородил им дорогу и принялся рассматривать Рена, — кто такие будете?
— Я наемник, сейчас в отпуске. Вот, женился, везу молодую жену к матери, — с легкой хвастливостью в голосе ответил тот, подмигивая Эли. Та улыбнулась ему и смущенно взглянула на стражников.
— Повезло, красотку отхватил. Придется в отставку уходить да сторожить, а то ж уведут, пока с отрядом воевать будешь, — усмехнулся второй, седоусый стражник, рассматривая Элиру, — проезжайте.
— А это точно не он? — вслед им донесся заданный голосом рыжего вопрос.
— Ох, Нирас, выгонят тебя однажды! Ты описание-то читал? Аристократ, синеглазый, а этот — явно наемник, смотри, как оружия много, да и вид у него слегка разбойничий, у наемников всегда так. И самое главное, глаза у него карие, а это не подделаешь!
— Как только выедем, пускаем коней рысью, через сотню шагов — в галоп, — голос Рена был еле слышен, — иллюзия скоро исчезнет.
Они едва успели поднять лошадей в галоп, как Рена пронзила острая боль. Элира оглянулась, услышав стон, и испуганно охнула: черты лица мужчины плыли и искажались. Девушка натянула повод, заставляя лошадь остановиться, мимолетно порадовавшись ее явно спокойному нраву.
Рен не понимал, что происходит: боль накатывали все новыми и новыми волнами, не прекращаясь, а перед глазами плыли радужные круги. Элира что-то говорила ему, но он не мог разобрать слов. А потом внезапно почувствовал, как дернуло руку, и долгожданное облегчение.
Глаза он открывал осторожно, боясь обнаружить, что утратил зрение, и облегченно выдохнул, увидев встревоженное лицо Элиры. В руке она держала тот самый перстень, что поддерживал иллюзию. Девушка сказала:
— Я говорила вам... тебе... снять амулет, но вы, то есть ты, меня не слышал. Вот и пришлось сорвать... он не снимался, пришлось дернуть, так что ссадила тебе кожу на руке. Ехать можешь?
— Да, и спасибо, — хрипло ответил Рен, — а ссадина и вовсе пустяк. Не представляю, почему это так сработало, иллюзия должна была просто пропасть! Как я выгляжу?
— Иллюзия исчезла, так что как обычно, разве что измученным.
— Ничего, потерплю, давай-ка убираться отсюда.
— Я за тобой, — коротко ответила Элира, посылая коня в галоп.
Посольство Артиара, получасом ранее.
Дориат открыл глаза и с улыбкой посмотрел на жену. Риа лежала рядом, кончиками пальцев рисуя некий узор на его спине и животе. Увидев, что он проснулся, нежно пропела своим удивительным голосом:
— С добрым утром, любимый, — и потянулась к его губам.
Оторваться друг от друга им удалось довольно нескоро. Дор счастливо вздохнул:
— Я очень везучий человек. Еще недавно я боялся, что навсегда потеряю сестру, а вместо этого не только снова встретил ее, но и обрел свое счастье. Что?
— Я подумала... Как ты считаешь, Эли не злится, что мы её бросили?
— Ты правда думаешь, что Эли может на нас из-за этого обидеться? Хотя и верно, мы совсем ее позабыли. Вставай, красавица моя, и пойдем извиняться.
— А как же... — Риа смутилась, взглянув на платье.
Дор рассмеялся:
— Помог снять, помогу и надеть. И перестань меня стесняться, я твой муж и ты мне можешь довериться полностью.
Риа быстро поцеловала его, на миг укутав водопадом серебристых волос, и гибкой змейкой выскользнула из его объятий, укоризненно качнув головой:
— Сам сказал — вставай, так что не тяни руки.
— Не могу, — развел руками Дор, — они сами тянутся.
Рассмеявшись, Риа направилась в ванную. Дор довольно улыбнулся, потянулся и встал.
Письмо на столе он заметил сразу же и удивленно застыл. Что это и как оно могло сюда попасть? Вчера вечером ничего такого не было, так откуда оно появилось? Осторожно коснулся бумаги и застыл, увидев надпись: "Только для Дориата эн Таронн, важно!" Алые буквы, возникшие на бумаге, были похожи на кровь, а почерк принадлежал сестре. Сумасшедшая тревога сжала его сердце, заставив дрожащими руками распечатать письмо и жадно вчитаться.
"Дор,
Прости, что не смогла сказать тебе лично, но так будет лучше. Ты или уже знаешь, или вскоре узнаешь о моем исчезновении из посольства вместе с тем, в чьем обществе я когда-то появилась в нем. Точнее, о моем похищении этим человеком! Что бы ты ни услышал, знай: я пошла на этот шаг после долгих размышлений и полностью добровольно. Вот только если о том, что это было не похищение, узнает кто-то посторонний, за свою жизнь я не дам и медной монетки. К тому же это больно ударит по всей нашей семье, особенно по тебе и Риа. Поэтому прошу тебя, умоляю: храни это в тайне! Возмущайся, негодуй, требуй разыскать меня — но не открывай истину никому... Может, кроме Риа, но тут решай сам — ведь тебе придется слишком многое рассказать ей. Впрочем, полагаю, для Риа и остальных придумают какую-то достаточно убедительную версию. Держать тебя в безвестности я не смогла, понимая, что ты будешь волноваться обо мне..."
Дориат вцепился себе в волосы. "Боги, Эли, что ты натворила?!" — единственная мысль крутилась в его мозгу. В несколько глотков выхлебав отвар из стоящей на столе кружки, он снова вернулся к письму.
"Я догадываюсь, что сейчас ты в ярости. Прости, но повторю: так было правильно! Ты должен знать еще кое-что: прежде, чем мы покинем Торен, я выйду за моего "похитителя" замуж. Так что в любом случае это не ударит по чести семьи, ведь жена должна следовать за своим мужем."
Дор коротко выругался. Правоту сестры он понял сразу: даже самый пристрастный человек не сможет обвинить женщину, выполняющую свой долг жены. Он вспомнил герцога эн Арвиэр и покачал головой: слишком властный, умный и опытный, сестренка не сможет играть с ним на равных! Что там она еще пишет?
"Дор, я прошу тебя о двух вещах. Первое — если ты прочел это письмо до того, как поднялась тревога, постарайся потянуть с обнаружением нашего побега хотя бы до полудня. И второе... Если даже ты сможешь чувствовать, в каком направлении я двигаюсь — не говори никому! О нашей связи мало что известно, так что если будут спрашивать — говори лишь, что чувствуешь, что я жива.
Вот и все... Надеюсь, все закончится хорошо, и мы снова встретимся... Я люблю тебя, братик, и желаю тебе и Риа счастья. Твоя вредная Колючка."
Дориат сглотнул комок в горле. Бумага выскользнула из ослабевших пальцев и тут же вспыхнула алым, не дающим жара пламенем. Через несколько мгновений от письма не осталось даже пепла...
Бросив взгляд на дверь ванной, Дориат решительно взял себя в руки. Сестренка права, Риа не стоит пока знать о случившемся, это для нее слишком опасно. К тому же она не умеет владеть собой так же хорошо, как Эли... А значит — будем пока искать пропажу, уж в том, что сестра позаботилась о том, чтобы не навести погоню раньше времени, он был уверен. "Эх, Колючка вредная, выпороть бы тебя за твои художества... Только вернись, ладно?"
