Кристин поёжилась от того, каким голосом мужчина произнёс имя. Его лицо буквально свело судорогой, кровь отхлынула, выделяя несколько ран на щеке и лбу.
— Здравствуй, Невий, — голос Правительницы не изменился, а по лицу мужчины снова прошла судорога. — Ты жив.
Кристин застыла у постели Джеймса, ошарашенная этой сценой, подоплёки которой она не знала. Ей некуда было деться, поэтому она села на кровать Джеймса и сжала его руку.
— Электра...
— Невий, ты хочешь поговорить, я понимаю. Но твоим друзьям нужна помощь, — властно, и, кажется, совершенно равнодушно проговорила Электра. Она повернулась к Джеймсу, открывая колбу с ядом, что принёс Ярик, и внезапно сделала из неё глоток.
— Что вы делаете?! — изумилась девушка, вскочив.
— Я Правящая, — спокойно ответила Электра, словно медитируя то, что проглотила. — Яд не может меня убить, но я чувствую его. Теперь отойди.
Кристин сделала шаг в сторону, подавляя дрожь. Рядом с ней, словно каменный, стоял Невий и, кажется, почти не дышал. Потом он опустил взгляд на девушку, и она сочувственно улыбнулась. Её сердце сжалось от жалости и страха.
— Кристин, найди какую-то комнату поблизости и отведи туда Невия. Я вскоре туда приду, — холодно произнесла Электра, не оборачиваясь: на её ладонях медленно разгоралось фиолетовое, живое пламя. Оно словно облизывало пальцы Правящей, грозясь соскочить и накинуться на кого-то, но, кажется, мать Лектуса отлично его контролировала. — Идите.
Девушка кивнула, поёжившись, и посмотрела на мужчину: он кивнул, хотя глаза его были направлены на Правительницу Водного мира. Потом последовал к выходу. Кристин бросила последний взгляд на неподвижного Джеймса, и направилась за ним.
Ксения едва переставляла ноги, чувствуя сильный озноб и боль. Перед глазами стоял израненный Джеймс. Она помнила каждое мгновение, которое прошло с его последней улыбки: парень заскочил на мост через реку, обернулся, а потом огромное животное выскочило на берег, и Джеймс бросился прикрывать её и детей.
— Почти пришли, — прошептал Лектус, который буквально нёс её по лестнице вверх. — Фрей, чёрт подери, открой проход! — рыкнул Принц, но Дух остался безучастным: у него явно были другие дела.
— Ничего, я дойду, — прошептала Ксения, пытаясь не расплакаться. Она держалась два дня. Джеймс, спасая её, применил свою магию, несколько раз щитом отталкивая прочь огромного страшного зверя. Но они все были ослаблены долгим путём, недоеданием, холодом. Зверь победил раньше, чем примчались Ярик, Александр и три мага из состава их группы.
Она видела, как огромные когти рвали плоть, слышала, как Джеймс кричал. Помнила, как её сковало оцепенение. И боль. Ярик успел, Джеймс ещё дышал, когда магия убила чудовище...
А она мало чем смогла ему помочь. Помочь своему Джеймсу, который кинулся её спасать.
— Он будет в порядке, соберись, — Лектус буквально внёс её в какую-то комнату и посадил на кровати. Присел перед ней, сжав ледяные ладони, и заглянул в глаза. — Он жив. Мама поможет.
— Ему было так больно, — прошептала Ксения и бросилась к брату на грудь, позволяя двухдневному оцепенению прорваться рыданиями.
— В последнее время у девушек это входит в привычку, — пробормотал брат, бережно её обнимая и гладя по голове. С Лектусом было так спокойно, так хорошо. — Всё будет в порядке с твоим лохматым, он живучий.
Она так хотела верить.
— Я рад, что ты вернулась, — спустя какое-то время проговорил Лектус. — Не понимаю, зачем ты вообще отправилась к эльфам.
Тема была сложная, скользкая. Ксения не хотела рассказывать. Но Лектус вряд ли отступит.
— Я очень устала, — прошептала она, привалившись щекой к его груди.
— Значит, не расскажешь? — он сел рядом, обнимая её за плечи. — Почему ушла?
— Ярик говорит, что эльфы меня одурманили, — ладно, можно выдать часть правды. Остальное пусть рассказывает сам Ярик. Или Джеймс, когда очнётся.
— Зачем они это сделали? — настаивал брат, и девушка ещё сильнее утвердилась в мысли, что не расскажет. Лектусу достаточно врагов и без Царя Эльфов.
— Тебе надо пойти к Джеймсу. Там, наверное, уже Алексис. Ей нужна твоя поддержка.
— Алексис сильная, она справится, а вот ты еле держишься на ногах, — пробормотал Лектус, и Ксения почувствовала едва заметное тепло, что исходило от него. В последнее время ей было так холодно, так ужасно холодно, что эта чуть ощутимая волна тепла не прошла мимо.
Ей не хватало Джеймса. С Джеймсом всегда было тепло, как под потоком расплавленного золотого воздуха.
Лектус всегда был холодным, словно осенний ветер с моря.
А сейчас она почувствовала совсем другого Лектуса. Он внезапно стал веять теплом. Господи.
— Ты опять плачешь? — испугался брат, когда по щекам Ксении снова потекли слёзы. — Почему вы все плачете рядом со мной?!
И она вдруг рассмеялась, с облегчением, приводя брата в ещё большее недоумение.
— Прости... Я так рада, что ты рядом, — Ксения не знала, как выразить то, что сейчас ощущала, как она его ощущала.
— Ладно. Поспи, а потом... Ты хочешь поговорить с матерью? — он встал с кровати и помог Ксении лечь, снимая с неё достаточно потрёпанные в пути унты. Надо помыться, переодеться, но у неё не было больше сил.
— С мамой? — она натянула на себя одеяло, подрагивая. Она мало помнила о своей матери, только какие-то обрывки из раннего детства. С тех пор она видела Электру только мельком несколько раз. А сегодня — лишь её силуэт как в тумане. Сегодня важнее всего был Джеймс. — Она обо мне спрашивала?
— Она вообще не спрашивает.
— Как она тут оказалась?
— Нам пришлось бежать от отца, и Лекси решила прихватить нашу мать с собой, — пожал плечами Лектус, поправляя на девушке одеяло.
— И как она?
— Понятия не имею, это же наша мать, — хмыкнул брат. — А теперь спи, иначе я попрошу кого-нибудь усыпить тебя, как ты отключила лохматого. В этом есть своя прелесть: мы ещё немного побудем в тишине от его постоянной болтовни.
— Ненадолго мне показалось, что ты изменился, но сейчас ты ведёшь себя так, как и раньше, — улыбнулась Ксения, уже проваливаясь в дрёму — Я только немного посплю, а ты найди Алексис...
На грани сна и яви она снова почувствовала это: лёгкую волну тепла от брата. Но волна была с привкусом тревоги.
Что-то не так? Ах, да, Джеймс.
Джеймс...
Он мерил шагами пространство: от двери к окну, направо, потом налево — и снова к двери. Время текло медленно, словно застыло.
После начала вторжения Чужих время двигалось неравномерно, словно толчками.
Вот началась мобилизация, и он вызвался идти к Утёсу, где сражались Стражи. Он отправил семью в глубь материка, за Синюю реку, к Шимаре и Шааре, подальше отсюда.
После отъезда жены и дочери — провал, словно время исчезло.
Потом они пошли к Утёсу, но не преодолели и трети пути, как наткнулись на Правящих, которые убивали всё на своём пути. Они пытались сражаться — семнадцать магов разного уровня подготовки и специализации, а потом выжившие ушли в лес.
И снова провал.
Он очнулся в какой-то пещере, вокруг были люди, кто-то обработал его раны. Рядом плакали дети.
Провал, после которого разговор с Кайли. Его семья ушла в той же группе, что и Кайли. Но они не дошли — наткнулись на разведку кровопийц, которые окружали город и зашли за него далеко на северо-восток.
Провал, и только одна мысль: у него больше нет семьи.
Потом появились маги: Ярик, его отец, и два ученика Академии. Время снова вернулось, и он, оправившись от ран, запретив себе думать о семье, нашёл себя в помощи людям.
Путь к Академии, где по уверенности Ярика были маги, защита, снова стал провалом. Потом нападение огромной речной твари, у которой кровью горели глаза, а от пасти издалека веяло гнилью и ядом...
Сейчас он словно очнулся, снова нащупал нить времени, вернулся в него. Ошарашенный, сбитый болью, охваченный любовью к женщине, которой уже давно нет.
Она вошла уверенно, плавно, властно, закрывая за собой дверь. Невий снова впился глазами в черты женщины, которую когда-то любил и долго, очень долго ждал. Больше двадцати лет.
А теперь она стояла перед ним, но это была не она. Не его Принцесса.
— Мне нужна кровь, — спокойно проговорила Электра, проходя в глубь комнаты и оставляя на столе нож, миску и повязки. — Если ты готов.
— Ты голодна? — заговорил Невий, пытаясь справиться с голосом и отвращением, которое накатило на него из-за всей этой сцены.
— Магия людей отнимает у меня Силу, пьёт из меня то, что позволяет мне жить, — она в упор смотрела на него, и Невий искал, без остановки искал в этом прекрасном, совершенном лице Правящей свою Электру.
Такой же непокорный завиток возле уха. Родинка. Изгиб бровей.
— Невий, если ты не готов, я пойду.
— Не уходи, — он прокашлялся, подошёл к столу и взял нож. Он старался не думать о том, что собирается добровольно поить кровью кровососа. — Объясни про магию и кровь, отвлеки меня, — он смотрел на острое лезвие, которое приставил к левой руке.
Это непросто.
— У Правящих своя Сила. Она не приемлет магию людей. Но я её практиковала. Чтобы восстановиться, мне нужна кровь.
— Джеймс будет в порядке? — спросил Невий и полоснул ножом по руке, зашипел от боли. Красные капли потекли по запястью, в чашу, и мужчина отвёл глаза. Он не знал, сколько крови ей нужно.
Возможно, много. Возможно, вся его кровь.
— Да, — коротко ответила она, приближаясь. Невий не сводил с неё глаз, ожидая пробуждения зверя, который нападёт и выпьет из него всю жизнь. Именно так он представлял себе то, что творят Правящие. — Хватит, — она подошла, взяла его руку и начала быстро бинтовать, затягивая повязку.
У неё гладкие, прохладные руки. Сильные, красивые. Он знал эти пальцы другими: мягкими, ласковыми.
— Сравниваешь? — спросила она, глядя снизу вверх, хотя ему казалось, что она выше него. Недосягаема.
Правительница Водного мира. Повелительница Кровавого Байрока.
Он стоял, окаменев, разглядывая Электру, а она взяла чашу и начала пить маленькими глотками. Не спеша, аккуратно, как он бы пил горячий чай, вернувшись с мороза.
Её глаза, направленные куда-то в сторону, медленно тлели, загорались, сияли, пока не наполнились серебристым и красным. Это была его кровь. Его кровь в ней.
— Почему ты тут? — тихо спросил Невий, когда она отставила пустую чашу. На ней не было и следа того, что она пила, только глаза полыхали сытостью Правящих. — Как? — это был один из самых простых вопросов из тех, которые он хотел ей задать.
Давно хотел, десятилетиями. Сначала, с юношеской горячностью, он стремился вырваться из Северного города, отправиться её искать, вернуть. Но родители Электры его останавливали, считая, что она скоро вернётся сама.
Потом он почувствовал, что смиряется, хотя по-прежнему оставлял на ночь свет на крыльце: чтобы она знала, что её ждут. Он помогал её родителям, поддерживал в них надежду. Это помогало и ему надеяться.
Он искал ответы даже спустя годы. Требовал от Совета Академии, от Стражей, даже от эльфов, которые работали в городе. Но никто ничего не говорил. И он перестал искать и ждать, закрыл для себя эту тему.
Спустя почти семь лет, что прошли с её ухода в Водный мир, к нему пришли. Проводили в тёмную звёздную комнату в Древе и позволили прослушать её прощальное послание. Он хотел ответов, но её запись их не дала. Не принесла успокоения — только протест. И понимание, что она умерла.
Видимо, в тот день Электра действительно умерла, хотя и стояла сейчас перед ним.
— Мне пришлось нарушить законы Правящих, чтобы защитить Лектуса, — коротко, безэмоционально ответила Правительница Водного мира на его вопрос. — Его подруга решила, что мне нужна помощь. Поэтому я здесь.
— Бежала от Байрока? — зло проговорил Невий, чувствуя глупую, безосновательную ревность. — Он пытался тебя убить?
— Он не может меня убить.
— Он уже тебя убил, — Невий отвернулся, не зная, что делать. Это было слишком больно. Даже спустя столько лет. Ведь он смирился, он попрощался.
Он никогда не задавался вопросом, как зовут жену Кровавого Байрока. Говорили, что Правитель этого мира поступил необычно для кровопийц: не только не убил мать наследника, но и сделал её своей женой. Говорили о странной привязанности Байрока к этой женщине. Но Невий никогда не думал о том, как её зовут.
Когда на его пороге появилась Ксения, девушка, так похожая на юную Электру, он был сбит с ног и уничтожен. Она умерла, но перед этим она выбрала другого. Она выбрала кровососа.
— Он не может причинить мне вреда. Мне не нужна была защита, — Электра всё также спокойно говорила за его спиной. — Нас связал Мастер Уз. Байрок не в силах сам порвать эту связь, это уничтожит нас обоих.
Невий на несколько минут перестал дышать, в глазах потемнело.
Мастер Уз!
— Они тебя заставили? — он обернулся, чувствуя надежду, робкую надежду на понимание и покой. Возможно, всё не так, конечно, не так. Эльфы её заставили, и у неё не было выбора. Она жертва.
— Нет. Я пошла на это добровольно. Это был мой выбор, — было ощущение, что она специально подбирает слова, которые уничтожали его.
— Почему? — это был тот самый вопрос, который мучил Невия все эти десятилетия, так или иначе возвращаясь в его жизнь. — Почему, Эл?
Она не отозвалась на ласковое имя, которым он звал её тогда, в их общем прошлом. Прошлом, где он мечтал о семье, детях, любимой жене.
— Потому что я могла, в отличие от тысяч других, — Электра стояла перед ним прямая, прекрасная, совершенная в своей новой сущности. Холодная и далёкая.
— Могла что?
— Всё изменить.
— И что ты изменила? Что? Кроме жизни твоих родителей, моей жизни, себя самой. Ты стала убийцей, кровососом, хотя стремилась защитить людей от них, — гневно проговорил мужчина, подходя к ней и глядя в светящиеся глаза Правящей. — Что ты изменила?!
— Я родила тех, кто перевернул этот мир с ног на голову, взорвал его изнутри. К добру или к разрушению, покажет время. Но я изменила всё.
Глава 9. История Зла
Алексис проснулась резко, словно вспомнила, что спешила. И действительно вспомнила: они должны были встретиться с Истером в танцевальном классе. Кажется, она задремала минут на двадцать, не больше. По крайней мере, девушка чувствовала, что спала недолго.
Её сморило ощущение чистоты и покоя после ванной, к тому же усталость не прошла, всё также давя куда-то в район затылка. Но нужно было идти: Истер вряд ли просто так пришёл бы за братом и стал его будить.
Алексис окончательно проснулась и села на кровати. И именно в этот момент поняла, что её разбудило. В дальнем углу комнаты, куда не доставал свет из окна, было сияние. Видимо, именно его появление и вырвало её из сна.
Голубое свечение шарообразной формы зависло под самым потолком. Края его были нечёткими, постоянно мерцавшими. И Алексис узнала его, вспомнила.
Как из дымки прошлого, всплыл госпиталь, ирбис в крови, Сфинкс — и холодная рука Лектуса у неё на лице. Чтобы не кричала, чтобы не мешала спасать лесного кота.
