Размышления "дан-Энрикса" нарушил новый вопрос Филы.
— Скажи, а мессер Ирем... он ведь хорошо с тобой обращается? — в ее голосе звучало нешуточное беспокойство. Видимо, она заметила задумчивый взгляд юноши и приписала это выражение лица каким-то невеселым размышлениям. Южанин рассмеялся.
— Да. Когда имеешь дело с сэром Иремом, самое главное — не слушать, что он тебе говорит, а обращать внимание только на то, что он при этом делает. Но в остальном он самый лучший сюзерен, какого только можно пожелать. Один мой друг даже вообразил, что он на самом деле мой отец.
— Значит, ты ничего не разузнал о том, кто были твои настоящие родители? — спросила Фила после паузы. Рикс с раздражением повел плечом.
— Мне это безразлично. Не желаю тратить свое время на людей, которым на меня плевать с момента моего рождения.
Фила встала, подлила ему еще немного травяного чая и легонько провела рукой по его волосам. Отвыкший от подобных нежностей "дан-Энрикс" еле удержался, чтобы не тряхнуть головой, словно норовистая лошадь.
— Но, может быть, им вовсе не плевать... ты же не знаешь, по какой причине они отказались от ребенка. Может, у них просто не было другого выхода.
— Возможно, — согласился энониец неохотно. — Но, в любом случае, меня все это не интересует.
За дверью послышался какой-то шорох. Крикс поставил кружку и внимательно прислушался. С лестницы больше не доносилось ни звука.
— Мышь, наверное, — предположила Фила.
— Даже целых две, — фыркнул "дан-Энрикс". И повысил голос — Хватит подслушивать под дверью. Заходите оба.
Близнецы бочком протиснулись в дверь. Смущенными они отнюдь не выглядели. Наоборот, на лице одного из братьев Крикс подметил хитрую улыбочку. И тут же задался вопросом, кто это мог быть — Тиренн или все-таки Тен? Оруженосец коадъютора совсем забыл, до какой степени они похожи. В детстве Безымянный был почти единственным, кто никогда не путал Близнецов. Но сейчас он уже не помнил, как именно он их различал.
— Вы что, с ума сошли? — вскинулась Фила. — Зачем вы надели эти мокрые рубашки?! Быстро переодевайтесь и идите греться, пока вы не простудились.
— Кажется, я знаю, зачем им это понадобилось, — сухо сказал Рикс, пристально разглядывая Близнецов, но все еще не понимая, кто есть кто. Один из братьев сдавленно хихикнул, а второй преувеличенно торжественно сказал:
— Не обижайся, Рик! Мы ведь не думали, что ты наш брат...
— На что это он должен обижаться? — подозрительно спросила Фила. Лицо мальчика забавно вытянулось.
— А что, Рик тебе разве не сказал?..
"Какой я тебе "Рик"?.." — мысленно возмутился энониец. Но выдавать Тиренна с Теном ему не хотелось, и оруженосец коадъютора махнул рукой.
— Так, ерунда. Не стоит лишний раз об этом говорить.
"Во всяком случае, сейчас. А с этой парочкой я еще разберусь".
— Переоденьтесь, — хмуро посоветовал он Близнецам. — А то действительно простудитесь.
— А ты никуда не уйдешь? — требовательно спросил тот, который до сих пор молчал.
Крикс хмыкнул.
— Не волнуйся, не уйду... Лорд Ирем отпустил меня до вечера.
Но не успели Близнецы опять шмыгнуть на лестницу, как дверь, ведущая на улицу, открылась, и в комнату ворвалась Мерайя Белл. Вид у нее был такой, как будто за ней гонятся. Она принялась трясущимися руками закрывать входную дверь, но крюк, который нужно было продеть в особое ушко, все время выскальзывал из ее пальцев.
— Что-то случилось? — обеспокоено спросила Фила, поднимаясь с табурета.
Белл резко повернулась к ней. Лицо ее было перекошено от страха.
— Случилось!.. — крикнула она. Голос взвился вверх — и тут же оборвался, словно ее кто-то придушил. — Сейчас же выметайтесь из моего дома! Чтобы духу вашего здесь не было!
— Но почему?.. — растерянно пробормотала Фила. Близнецы растерянно переводили взгляды с мать на Рикса — и назад.
Белл яростно затопала ногами.
— Вон!!
Крикс встал, подхватив с подоконника свой синий плащ.
— В чем дело? — мрачно спросил он. — Из-за чего вы гоните своих жильцов?
Увидев доминантский плащ, Белл несколько угомонилась. Она перестала топать и кричать, однако от своих намерений явно не отказалась.
— Они не должны здесь оставаться! — заявила женщина непререкаемо. — В Шатровом городе погром. Толпа врывается во все дома, где поселились беженцы... выкидывают вещи, бьют хозяев... я не потерплю, чтобы мой дом разграбили из-за каких-то побирушек!
— Успокойтесь. Ваш дом далеко от Старой площади. Никто к вам не придет.
— Откуда вы можете знать?! — взвизгнула Белл. Но Крикс ее не слушал — он быстро надевал перевязь с мечом.
— Заприте двери, потушите свет и никому не открывайте. Я скоро вернусь.
Фила ухватила его за рукав.
— Куда ты собираешься идти?
— В Шатровый город.
— Нет!! — выкрикнули обе женщины одновременно.
— Вы должны остаться здесь, мессер! — потребовала Белл. — Тут нет ни одного мужчины, чтобы защитить нас от погромщиков.
— На вас пока никто не нападает. Забаррикадируйте входную дверь и ничего не бойтесь. Я пришлю на Штормовую улицу отряд дозорных.
Белл выпрямилась.
— Если вы сейчас уйдете, то они здесь тоже не останутся. Я не обязана рисковать всем своим имуществом из-за чужих людей.
Крикс остановился уже возле самой двери.
— Если я узнаю, что ты выставила их из дома, я тебя убью, — сквозь зубы сказал он хозяйке дома.
Фила тихо ахнула, а Белл бессильно опустилась на ближний табурет. Прежде, чем хлопнуть дверью, Крикс еще успел заметить восхищенный взгляд какого-то из Близнецов. "Дан-Энрикс" покривился. Он в жизни не угрожал ни одной женщине и вообще не думал, что он может быть способен на такой поступок, но сейчас у него не осталось выбора. Придерживая меч, он побежал по улице. Если в Шатровом городе действительно погром, то страже с Северной стены сейчас нужна любая помощь. Надо было послать Тена к Разделительной стене... но Фила бы наверняка его не отпустила.
"Надеюсь, Ирем уже знает, что творится в городе" — подумал он. На Браэнна, конечно, можно положиться, он наверняка уже послал кого-то из своих ребят известить Орден. Но помощь сразу не придет, а у Браэнна не достаточно людей, чтобы оборонять Шатровый город...
Когда энониец выбежал на рыночную площадь, он увидел тут и там горящие костры. В спустившейся на город темноте зрелище показалось бы даже красивым, если бы не толпы перепуганных людей, метавшихся туда-сюда среди горящих хижин. Браэнн вынырнул ему навстречу из-за кучи досок и пустых бочонков, выполнявших роль фортификационных укреплений. Широкое лицо десятника было покрыто копотью, из-за чего казалось, что под шлемом вовсе нет лица — только покрасневшие от жара белки глаз и матово сверкающие зубы. Крикс хотел спросить его, как обстоят дела, но тот, не слушая, уставился на его синий доминантский плащ.
— Вконец сдурел? Убьют! — прохрипел он, и прежде, чем южанин успел что-то возразить, сорвал с него орденский плащ и бросил его в догорающий костер. — Вот так-то лучше...
Без плаща, символизировавшего его принадлежность к гвардии, "дан-Энрикс" ощутил себя раздетым. Но, похоже, спорить с Браэнном было бессмысленно.
— Они идут сюда! — предупредил какой-то молодой дозорный с окровавленной рукой.
Нагромождение пустых телег и досок перегораживали разделявший хижины проход, оставленный строителями лагеря для подвоза муки и хлеба. Энониец с ходу оценил, что место для обороны было не особенно удачным, так как при желании наскоро сооруженные укрепления возможно было обойти по Винной улице. Но выбирать не приходилось. Чтобы оцепить Шатровый город целиком, потребовалось бы поднять всех новобранцев из Зареченских казарм.
Взобравшись на импровизированную баррикаду, Крикс увидел множество людей, вооруженных кто во что горазд — цепами, пиками, дубинками и даже чем-то вроде кухонных ножей. Если бы не факелы, которые они несли с собой, Рикс вряд ли смог бы рассмотреть их в темноте — теперь же он отлично видел, что доспехов не было ни у кого, только некоторые надели куртки из вареной кожи.
Энониец прикусил губу. Просто идиотизм — переть на стражников в подобном виде... Но опьяненные погромами мастеровые этого не понимают. Они видят только то, что их гораздо больше, чем защитников Шатрового города. А легкая победа над десятком-другим беженцев уверила их в собственной неуязвимости.
И ведь эти люди — те же горожане, с которыми он когда-то защищал столицу от Безликих. Неужели они все сошли с ума?
— Целься... стреляй! — скомандовал где-то над ухом голос Браэна.
Десяток арбалетов дружно выплюнули стрелы. Кое-кто в толпе упал. Все остальные на мгновение остановились. За первым залпом выстрелов последовал второй, а потом третий. Крикс подумал, что болты для самострелов скоро кончатся, но Браэн отдавал приказы так хладнокровно, словно стрел должно было хватить до самого утра.
Разозленные погромщики сообразили, что укрывшиеся за стеной из досок и бочонков люди представляют более серьезную угрозу, чем казалось поначалу, и пошли на штурм. Крикс выпрямился во весь рост и выхватил Эльбрист из ножен. Какой-то горожанин к этому моменту почти вскарабкался наверх, и Крикс ударил его носком сапога в лицо, успев увидеть темные сверкавшие глаза и яростно распяленный для крика рот. Мятежник опрокинулся назад.
Над плечом Рикса свистнул чей-то дротик, и оруженосец коадъютора еще успел порадоваться, что кидавший промахнулся, прежде чем камень из самодельной пращи ударил его по колену. Энониец заскрипел зубами от внезапной тошнотворной боли. Почему-то вспомнилось, что точно так же Валиор когда-то охромел во время штурма энмеррийской крепости.
Второго нападающего он жалеть уже не стал, коротко рубанув его мечом. Кровь брызнула "дан-Энриксу" на сапоги. Людей вокруг все время прибывало, и раздумывать о том, что это — вчерашние булочники и портные, стало некогда. Теперь южанин дрался так, как будто перед ним были такийцы или "Горностаи".
...Когда Аденор проснулся, было уже около полудня. Впрочем, в свой столичный особняк он смог вернуться только далеко за полночь, когда бунт в столице уже был подавлен. Дом встретил Аденора полной темнотой и тишиной — испуганные слуги попрятались кто куда. Но, обнаружив, что вместо погромщиков явился их сеньор в сопровождении нескольких доминантов, они сразу же приободрились. Дурачье... как будто в случае чего лорд Аденор сумел бы защитить их от опасности!
Разбитое вчера плечо болело просто зверски, несмотря на обезболивающую мазь, наложенную Рам Ашадом во дворце. Впрочем, лорд Аденор всегда был слишком восприимчив к боли. Еще когда отец мечтал вырастить из наследника молотобойца в латах, Аденор прекрасно понимал, что это не его стезя. Удары деревянного меча по пальцам представлялись ему нестерпимыми, а глупое бахвальство сверстников на тренировочной площадке — просто пошлым. Умный человек всегда сможет добиться своего, не надевая на себя пуды железа и не потрясая топором, как делали мужчины в семье Аденора. Его батюшку за глаза называли Бешенным медведем, но, хотя нашлось бы очень мало смельчаков, которые не испугались бы Рейнарда фор-Лейверка, по-настоящему его никто не уважал. Аденор был очень рад, когда его отправили в Лакон. А после окончания столичной Академии он занял место своего отца в совете — благо, тот считал эти советы нестерпимо скучным делом. Но все-таки в одном отец был прав. Мужчина должен уметь защищать себя. Страшно подумать, что бы с ним случилось, если бы не Ирем и его гвардейцы.
Приподнявшись на постели, Аденор позвал слугу и хриплым голосом велел подать ему вина, а потом обессилено откинулся обратно на подушки. Сам Аденор предпочитал тарнийские сорта, но для гостей держал и эшарет, и вина из Энони, и даже ландорское. Может, послать бочонок белого ландорского мессеру Ирему? Он вроде бы предпочитает его всем другим...
Да нет, нельзя. Во-первых, за спасение собственной жизни Ирему пришлось бы подарить весь погреб. Во-вторых, с рыцаря станется решить, что этот дар — какое-то завуалированное оскорбление. В некоторых вопросах каларийцу напрочь изменяет чувство юмора.
После бокала ежевичного вина в голове Аденора слегка прояснилось. Он еще не был до конца уверен, что готов выйти из дома, но все-таки велел позвать цирюльника.
Вчера, приехав во дворец в компании Валларикса, Ральгерд почти не сомневался в том, что вечер встретит уже в Адельстане. Либо допрос арестованных у Старого моста мятежников позволит Ирему установить, кто сеял смуту в городе, либо — что еще вернее — Дарнторн и Фин-Флаэнн сотворят какую-нибудь глупость. Сам король, с которым ему пришлось провести остаток дня, держался с Аденором точно так же ровно и приветливо, как раньше, но теперь это казалось изощренным издевательством.
К полуночи во дворце снова появился недовольный и усталый коадъютор. Он доложил императору о нескольких погромах, прокатившихся по городу, и о попытке восставших снести Шатровый город. Под конец сэр Ирем кратко сообщил, что порядок в столице восстановлен, а потери среди стражи относительно невелики. В присутствии Ральгерда Аденора о заговорщиках не было сказано ни слова. Правда, потом император и его телохранитель удалились в аулариум Валларикса и долго что-то обсуждали. Оставшийся в смежной комнате лорд Аденор старательно прислушивался, но сумел установить лишь то, что в кабинете то и дело повышали голос. Стены были слишком толстыми, чтобы возможно было различить отдельные слова. Впрочем, лорд Аденор почти не сомневался в том, что предмет спора ему хорошо известен. Больше всего Ральгерд боялся, что король в конце концов согласится с Иремом. Он вообще не очень понимал, что заставляет Валларикса так упорно стоять на своем. В конце концов дверь кабинета распахнулась, и последняя долетевшая до Аденора фраза коадъютора "...как вам будет угодно!" — убедила его в том, что император победил. Ральгерд украдкой стер испарину со лба. Ну что ж, по крайней мере, эту ночь он проведет в своей постели.
— Я выделю вам своих людей, чтобы они проводили вас домой, лорд Аденор, — с улыбкой сказал Ирем Аденору, взяв его под локоть. Выглядело это почти идиллически — лорд Ирем явно шел навстречу пожеланиям Валларикса. Впрочем, как только они вышли в коридор, улыбка коадъютора тут же угасла. — Имейте в виду: если вы попытаетесь покинуть город, мои люди вас задержат.
Аденор ничуть не сомневался в этом — как и в том, что, пока он останется в столице, за каждым его поступком будут постоянно наблюдать люди из Ордена. Оставалось надеяться, что Дарнторн и все остальные понимали это так же хорошо. Аденору вовсе не улыбалось оказаться в Адельстане из-за легкомыслия своих сообщников.
...Пока он вспоминал вчерашние события, цирюльник привел его бороду в порядок, и лорд Аденор, взглянув в большое зеркало, остался удовлетворен.
— Мой плащ, колет и перевязь, — приказал он слуге. — И поживей. Я собираюсь во дворец.
Неприятные дела можно откладывать, но куда лучше — разобраться с ними побыстрее, чтобы с чистой совестью о них забыть. Лорд Аденор всегда старался по возможности платить свои долги, а это значило, что он должен увидеться с Валлариксом.
