— Диннар... Диннар!
— Я здесь, малышка. Чего ты испугалась?
Руки чудовища подхватили её. Они были сильные, тёплые, живые. Когти исчезли. Это были его руки. Она слышала его голос. Подняв голову, она увидела его лицо. Единственное в мире лицо, которое она хотела бы видеть каждый день, каждый час, каждую минуту... Его глаза смотрели на неё из тьмы и так чудно мерцали... Почему они так блестят? В них столько света... А что тут странного? Ведь свет рождается во тьме. И если бесконечный свет — это бесконечная тьма, то она готова утонуть в ней.
Он поднял её на руки и понёс.
— Диннар, там девочка... Танхи... Её надо спасти...
— Успокойся, тебе всё привиделось.
— Всё?
— Всё, кроме меня.
— Мне ничего, кроме тебя, не надо. Никого и ничего...
Он принялся целовать её. Так, что на какое-то мгновение ей опять стало страшно. Но всего лишь на мгновение.
— Диннар... Спаси меня, Диннар...
— Чего ты боишься?
— Не тебя... Я больше никогда не буду тебя бояться.
— Это мы ещё посмотрим...
Он куда-то нёс её, и у неё кружилась голова. Они оказались в комнате, где в пасти чудовища тлел огонь, но этот зверь был страшным только с виду. Теперь Амнита знала — он ручной. В темноте вспыхивали и мигали разноцветные светильники... Или маленькие солнца? Амните казалось, что владыка тьмы зажёг над нею множество миров. Он склонился над ней, и она видела, как в глубине его зрачков мерцают звёзды. Она боялась только одного — что он её отпустит, но он держал её, крепко-крепко, когда они падали в бездну. Они падали и летели, и ей хотелось, чтобы этот полёт продолжался вечно. Кто сказал, что она разучилась летать? И это земное тело больше не было для неё обузой. Её тело... Она как будто бы впервые ощутила его. Теперь оно было исполнено такой необыкновенной силы, что она чувствовала себя могущественней любой богини. А как приятно было состояние блаженной усталости, граничащей с полным изнеможением, когда она засыпала у него на груди. Он тихонько смеялся и что-то шептал ей. Она не вникала в смысл его слов. Она лишь хотела слышать его голос и засыпать, прижавшись к нему так, что их тела сливались воедино, и черпая в этом слиянии силу, чтобы потом пробудиться, словно птица, готовая снова ринуться в полёт...
Сколько это длилось? Амнита иногда спрашивала себя — сколько прошло дней... А может, лет? А может, время остановилось? Или ручное чудовище с огненной пастью поглотило весь мир, оставив только их двоих? Оно следило за ними из тьмы и охраняло их сон. Порой Амнита просыпалась оттого, что оно осторожно и ласково касалось её плеча или ноги своим тёплым языком...
Нет, в этом мире был кто-то ещё. Когда они возвращались из купальни, на столе стояла еда. Кто-то кормил и их ручного зверя. Каждый раз он радостно встречал их и лизал им лица жарким языком. Наверху была зима. Там всё шло, как обычно. А здесь днём и ночью сияли звёзды, и круглый год цвели неувядающие цветы. Здесь всё было вечным. И они чувствовали себя затерявшимися в вечности. Они, словно пьяные, бродили по дворцу в часы, когда все спали, а потом возвращались к своему ручному зверю. Они сами были похожи на голодных зверей, которые никак не могли насытиться, насладиться друг другом. Иногда Амнита смотрелась в зеркало и видела там женщину с загадочной улыбкой на губах. Эта женщина удивляла её и немного смущала, но она ей нравилась. Амнита смотрела на неё, как на давнюю знакомую, которая вдруг начала вытворять то, чего она от неё никогда не ожидала. От этой мысли ей становилось смешно.
И всё же реальность понемногу вторгалась в их заколдованный мир. Амнита слышала то шаги в коридоре, то детские голоса. Однажды утром её разбудил отдалённый звон чего-то бьющегося.
— Эти сорванцы опять что-то расколотили, — сказала она. — Светильник или статую...
— Пусть хоть всё перебьют, — сонно отозвался Диннар.
— Послушай, кажется, нам пора ущипнуть друг друга и проснуться...
— Ущипнуть? С удовольствием...
Диннар потянулся к ней, угрожающе скрючив пальцы. Амнита запустила в него подушкой, и началась обычная шутливая борьба, которая всегда заканчивалась нескоро и, разумеется, вничью.
— И всё же нам пора всплывать на поверхность, — сказала Амнита через некоторое время, отдыхая в его объятиях. — Мы уже совсем сошли с ума. Что дети подумают?
— Они прекрасно всё понимают. Дети пустыни взрослеют рано.
— Диннар, мне так жаль, что я не могу подарить тебе ребёнка...
Она не договорила, потому что он снова принялся ей целовать.
— Перестань изводиться. Ты подарила мне всех этих детей, которые сейчас носятся по дворцу и роняют мои статуи... Это наши с тобой дети. Если бы не ты, у меня бы их не было. У меня никогда не было семьи, а теперь есть. Мне кажется, сейчас у меня есть всё, чего я хочу.
— У тебя ещё есть обширные владения на севере Сантары и титул минаттана.
Диннар промолчал, и Амнита поняла, что эту тему лучше пока не развивать. В конце концов, владения, титулы — всё это подождёт. Сейчас им предстоит решить куда более важную проблему.
— Знаешь, почему я тогда ночью оказался во дворце? Я и так хотел вернуться, но днём. За мной прилетела Тиинат. Представляешь? На ванге. Танхи слушаются её. Некоторые из них поселились тут, среди скал. Мальчишек они слушаются, потому что я так велел, а она сама подозвала птицу и попросила отвезти её среди ночи на другую ангаму. Эта девчонка ничего не боится. И у неё есть власть над демонами.
— Тиинат — сокровище, — согласилась Амнита. — А я как раз собиралась поговорить с тобой о демонах. Точнее, о том бедняге, который хочет кого-то отыскать и ради этого даже способен сделать временной мост...
— Тебе действительно хочется сейчас об этом говорить?
— Не то чтобы очень хочется, но придётся. Нам хорошо вдвоём, но в этом мире живём не только мы. Нам надо многое обсудить. Правда, лучше сперва подкрепиться и привести себя в порядок.
Они вернулись к этому разговору после завтрака. Диннар выслушал её внимательно, ни разу не перебив, а потом задумался. Амнита смотрела на него и пыталась понять, догадывается ли он, что она о многом умолчала. Она верила ему, как себе, и меньше всего на свете хотела его обманывать, но не могла же она рассказать ему об Альмандааре Лайоле и о том, что она собиралась сделать...
— Выходит, оказавшись в том времени, Кама непременно столкнётся с этим обломком?
— Да.
— Ты уверена?
— Да, я всё высчитала. Ты по-прежнему не доверяешь учёной девице?
— Перестань.... Просто... Всё это очень странно. Такое совпадение.
— Считай, что это подарок богов. Они дают нам шанс спасти наш мир. А для этого нам надо всего лишь обмануть Трёхликую. Она хочет открыть дверь в прошлое, но это будет не то прошлое, о котором она мечтает. Наш демон вызовет другое время. То, которое нужно ему, и продержит дверь открытой столько, сколько надо. Я уверена, он сможет. Каме стоит большого труда в конце каждого стопятидесятилетнего цикла делать эту временную щель, хотя, конечно, с каждым разом у неё это получается всё лучше и лучше. А Снуффи... Насколько я поняла, когда-то он был одним из самых могущественных демонов, имеющих власть над прошлым. Сейчас он гораздо слабее, чем был раньше, но если он сказал, что один раз сумеет сделать временной мост, то значит сумеет. Я чувствую во всём этом какую-то предопределённость. Поверь моей интуиции. Мне надо встретиться с этим Снуффи. Я в наоме покажу ему картину того прошлого, куда мы отправим Каму. Он должен открыть дверь осторожно, чтобы в прошлом оказалась Кама, но ни в коем случае не Танхар. Это должна быть аккуратная щель, даже не щель, а меленькая дыра, ловушка, и она свалится в неё, чтобы встретить свою гибель. Осколок, с которым она столкнётся, разнесёт её вдребезги. Древний Танхар состоял из материи очень большой плотности. Огромный амнилит, который его оживил, на какое-то время почти что превратил его в звезду. В том времени, куда должна попасть Кама, Танхар представлял собой нечто вроде белой звезды. Он состоял на одну треть из своего старого сверхплотного вещества и примерно на две трети — из звёздного вещества. И этот обломок соответственно тоже. Размером он немного больше Камы и гораздо тяжелее, а главное — полон взрывчатого вещества. Это как огромное пушечное ядро редкой взрывной силы. Мы скажем Снуффи, что когда-то он и его друг едва не погубили целый мир, и теперь они должны спасти этот мир...
— Послушай, а не лучше ли просто отправить её куда-нибудь в прошлое, далеко-далеко, когда ещё...
— Нет, Диннар, эту злодейку нельзя отпускать целой и невредимой. Снуффи доступно только прошлое и только нашего мира. В какое бы далёкое прошлое она ни попала, она дождётся своего часа и, впитав энергию какой-нибудь звезды, опять откроет дверь в то время, которое ей нужно. Не забывай, до нашего солнца в этой части Энны очень долго сияла одинокая звезда, которая теперь живёт как ангама, носящая имя Танамнит. Или Танхар. В какую бы далекую древность мы ни отправили Каму, мы всё равно рискуем остаться без будущего... Или навлечь похожую беду на какой-нибудь другой мир. Не забывай, Снуффи может сделать временную щель только один раз, а оружие, способное убить Трёхликую, находится в том времени, о котором я тебе говорю. Кама должна погибнуть. Она должна быть расчленена. Она живое существо, и у неё есть сознание, которое является чем-то вроде коллективного сознания спящих в её материи камарнов. Расчленив её тело, мы убьём её сознание, её душу...
— Амнита, а имеем ли мы право вот так вмешиваться в прошлое? Быть может, погубив Каму, мы погубим многое из того, что...
— Нет, Диннар. Мы ничего и никого не погубим. Она погибнет в том мире, где её ещё не было. Аллюгин впитает Эрса... И вообще её материя останется там. Позже, в своё время, от Эрсы отделится Санта, а потом и Кама — похитив у Эрсы свою дола аллюгина. А дожив до конца этого цикла, она погибнет, провалившись в колодец прошлого... Ты видел в Эриндорне "живые картины"? Плёнку можно прокрутить столько раз, сколько тебе надо. Но у неё есть начало и конец. Так и историю Камы можно было бы прокручивать много раз. И она всегда кончалась бы в конце нынешнего цикла. Круг замкнётся. Но на всякий случай, чтобы она не смогла порвать это кольцо, мы закроем ей путь в наш мир. Вернее, в наше время. Кама должна погибнуть на границе двух времён. Когда она взорвется, щель должна быть открыта. Ты пошлёшь подвластных тебе камарнов в прошлое, чтобы они похитили часть её материи. Они же способны притягивать марр. Это вещество им послушно, а Кама почти наполовину состоит из марр. Пока она цела и невредима, она очень сильна и не подпустит к себе ни одного камарна, но когда она погибнет и взрыв расчленит её тело, камарны сумеют завладеть хотя бы небольшой частью того марр, из которого она состоит. Понимаешь, Диннар, часть её трупа должна остаться здесь, в нашем времени, в знак того, что она здесь погибла. Она должна погибнуть и там, и здесь. Но там ей ещё предстоит родиться, и для этого в том времени будут все условия. Она родится, проживет долгую жизнь и погибнет в конце этого цикла. А часть её останков, которая сохранится в будущем, окончательно закроет для неё двери в это будущее.
— Но если мы заберём оттуда часть её вещества, из которого она должна состоять, это будет нарушением равновесия...
— Нарушение слишком незначительное, чтобы оказать существеннее влияние на историю нашего мира, но и его можно избежать. Камарны в твоей власти. Вели им увести в прошлое то облако марр, которое в конце каждого цикла задерживается возле Санты. Таким образом мы возместим количество марр, похищенное из прошлого. Мы скажем Снуффи, что когда всё это будет сделано, когда будут исправлены все ошибки, совершённые им и его другом в том времени, его друг вернётся к нему и назовёт его по имени.
— Амнита, мне жаль его...
— Мне тоже. Но это единственная возможность спасти наш мир от гибели. И потом, почему ты решил, что я собираюсь его обмануть. Я хочу, чтобы его друг вернулся, и надеюсь, что это будет.
— Амнита, я не понимаю... Откуда ты это знаешь? У меня такое чувство, что ты говоришь мне не всё...
— Диннар, ради всех богов... Я провела столько времени наедине с Трёхликой. Язык, на котором она говорит, не прост. Я бы рада растолковать тебе всё, но не могу. Есть вещи, которые я понимаю, но не могу объяснить. Иногда приходится просто доверять своему чутью. Я спрашивала богиню об этом демоне. Она дала мне понять, что тех, кто провинился, боги всегда возвращают на место преступления, и если виноваты двое, то судьба сведёт их там, где положено.
Амнита старалась говорить спокойно и убедительно. Кажется, он поверил. А может, просто не стал возражать... Он сидел, задумавшись, и выглядел каким-то усталым и грустным.
— Я знаю, тебе нелегко командовать всем этим полчищем демонов, но, пожалуйста, постарайся, чтобы всё получилось.
— Жаль, что я не могу открывать двери в любое время и пространство. Я бы просто выпихнул её куда-нибудь подальше...
— Мы не имеем права вторгаться в другие миры и что-то менять в них. Тем более, сваливать туда свои проблемы.
— Я знаю... Просто мне не терпится поскорее со всем этим покончить. Вот ему бы ничего не стоило открыть двери в любое время. И в какой угодно мир. Недавно он приходил ко мне...
Диннар немного помолчал. Амнита поняла, кого он имеет в виду. Обычно, говоря о нём, Диннар избегал слова "отец".
— Он всегда приходит ко мне во сне... Точнее, перед самым пробуждением. На этот раз он принял облик человека. Но в каком бы обличье он ни явился, я всегда его узнаю. Я спросил, почему бы ему не помочь нам, при его-то могуществе... А он ответил: "Мы не вмешиваемся в дела людей, если люди сами в состоянии помочь себе. А если мы во что-то и вмешиваемся, то действуем через людей". Он уверен, что мы справимся со своими проблемами.
— Так оно и будет.
— А это обязательно — ждать конца цикла? Снуффи может и пораньше устроить ловушку для Камы...
— Нет, Диннар, надо подождать. В конце цикла она окажется в нужном месте. И она, и Эрса, и древний Танхар. Она должна находиться в определённой точке пространства. Ведь изменится только время.
— Да, я забыл... И тогда этот осколок прямёхонько угодит в неё?
— Ну да, — улыбнулась Амнита, обнимая его.
"Во всяком случае, тогда мне будет легче её подтолкнуть", — добавила она про себя.
Амнита знала, что шансов уцелеть у неё не так уж и много, но она упорно не хотела думать о плохом.
"Всё получится, — убеждала она себя. — Должно получиться. Вот если бы я на это не решилась, тогда бы точно погибла. И не одна, а вместе со всеми обитателями Эрсы. Всё будет хорошо. Двадцать лет назад я успела выпрыгнуть из тайпы в самый последний момент, когда она уже, можно сказать, сорвалась с моста. Я пошлю Каму навстречу гибели и успею улететь прочь. Кто-нибудь из вангов мне поможет. Неужто я не сумею с кем-нибудь из них договориться?"
План Амниты был таков. Дайверан доставит её на Каму. На всякий случай Амнита решила надеть защитный костюм, но она знала, что, очутившись на поверхности луны, она и так сумеет защитить себя от её смертоносного излучения. При близком контакте она подчинит себе волю Камы, тем более что она будет там в плотном теле. Она сильней любого звёздного нумада, хотя и не так сильна, как Альмандаар Лайол. Амнита и Альмандаар не могут находиться в одном времени. Но его там и не будет. Он же тогда быстро вернулся в своё время, на свою звезду, где предстал перед судом Нумарга. Когда Кама окажется в ловушке, Амнита заставит её сойти с орбиты и перед самым столкновением покинет её. Вот тут-то ей и понадобится помощь ванга. Птица-танх не может открыть окно в прошлое, но если оно будет открыто, сумеет слетать туда за Амнитой, чтобы вернуть её в своё время. Если воля Камы будет сломлена, она уже никого не убьёт своим излучением.
