Загадкой было, почему пришельцы вообще решили высадить необходимые для оккупации региона войска — особенно в разгар зимы — но, когда они это сделали, они, скорее всего, ожидали как само собой разумеющееся завоевать Ноймальхин.
Вместо этого отчаянная оборона жителями своего города стала основой для планетарной легенды. Доступные Рёко исторические голо нарисовали яркий опыт — жители зарылись в сугробы и лед, полностью используя свое знание рельефа местности, постоянно настраивая и перенастраивая станции манипуляции погодой, устраивая метель за метелью вопреки встречным манипуляциям пришельцев. Эрвинмарк лично катался по ледяным дорогам из стороны в сторону, без остановки перемещаясь из сектора в сектор, в то время как их число продолжало таять.
В конце концов они вынуждены были уйти в подполье, в туннели шахт, следуя болезненному прецеденту, устанавливаемому в одном колониальном мире за другим.
К тому времени, когда войска пришельцев покинули регион, жители уже давно разобрали все имеющиеся у них здания ради энергии, необходимой, чтобы снова и снова создавать и пересоздавать боеприпасы, не говоря уже о мощности для их костюмов и топливе для их все более и более страдающих тел. Трупы пришельцев, трупы людей, поврежденное оборудование, деревья, кустарники, погодный феномен, подземное тепло и биомасса, редко видимое солнце — все, что только могло реагировать или использоваться для выработки энергии, реагировало или использовалось.
Но, в конце концов, они выстояли, когда у них не осталось почти ничего помимо собственной неукротимой воли — и значительно снизившегося населения. Эффективность привлекла внимание планетарного командира, который возвысил Эрвинмарка до более высокой позиции. Остальное, как говорится, история.
Все это объясняло, почему Рёко и ее новообретенные фанаты — друзья? — добираясь до городской площади, прошли по ул. Эрвинмарка, мимо Эрвинмарк-Холла, памятника Роланду Эрвинмарку и, наконец, вошли в Таверну, кафе и бар «Эрвинмарк».
Честно говоря, также она прошла мимо памятников и по улицам, названным в честь других местных героев, включая памятник участвующей в сражении команде волшебниц, всего лишь трех девушек — назначенная МСЁ местная охотница на демонов и две заключивших контракты новеньких из местных. Изначально в команде было пятеро, но МСЁ, видя заметные на стене письмена, увел всех, кроме единственной отказавшейся уходить. В итоге выжила только она, вынужденная отказаться от борьбы и целиком сосредоточиться на охоте на демонов, чтобы город не лишился всех волшебниц, сражающихся с ордами.
Городу пришлось восстанавливать все с нуля, и понятно было желание запечатлеть самое важное событие в его истории. Для предстоящей похоронной службы здания были убраны баннерами с портретом Эрвинмарка и приветствиями вскоре прибывающей толпе персон — большинства из которых здесь пока не было, так как все были заняты.
Девочку с Рёко, по-видимому, звали Приской Хёфлер, и она, похоже, непомерно гордилась быть внучкой троюродной сестры Эрвинмарка. Рёко позволила девочке и ее «другу» некоторое время бесцельно кататься вместе с ней, пока Рёко не получила неожиданное сообщение, вызывающее ее обратно в город. Двое подростков — детей? — настояли показать ей дорогу, пусть даже у Клариссы была скачана и готова к использованию карта города.
На данный момент Приска заполняла ее голову деревенскими красками и сплетнями.
— Во всяком случае, как сказала Амели, она говорит, что это обидно, что так много, э-э, персон не прибудут лично, но мама говорит, что это вполне понятно, так как они все заняты. Я имею в виду, в этом есть смысл, так что, полагаю, поэтому Мами-сан и не будет.
— Да, что-то вроде того, — согласилась Рёко.
— Конечно, в этом есть смысл, — немного запыхавшись, продолжила Приска. — Я уверена, у всех них есть важные дела, но это отстойно, что Мами-сан не будет. Она такая классная!
— Да, можно и так сказать, — согласилась Рёко.
— Приста говорит, Амели просто киснет, потому что ее родители не позволяют ей так рано встречаться. Мне ее жаль, но только немного, потому что у ее родителей так много денег. Во всяком случае, по сравнению с моей семьей. Как-то был день, мы пошли в универмаг, и там было та особая наноизготовленная драгоценность, что хотела мама, и мои родители поссорились прямо в магазине! А правда, что на Земле людей не особо заботят деньги?
Рёко в основном молчала, не представляя, как с ними разговаривать. Она не уверена была, что это за ощущение — Приска и ее друг, Маркус, казались ей настолько невыносимо молоды, двухлетняя разница между ними казалась ей настоящей пропастью.
— Э-э… да, примерно так, — сказала Рёко, взглянув в круглые глаза девочки. — Более или менее. Я имею в виду, немного заботят, особенно в нынешнее военное время, но никто не думает об этом всерьез.
— Сколько вы получаете?
— Э-э… — замялась она.
Она быстро уточнила у Клариссы. Конвертированная в местную валюту, сумма получалась астрономической — она вполне могла за раз купить сотни этих «наноизготовленных драгоценностей».
— Э-э… — повторила она.
— Это невежливый вопрос, Приска, — немногословно сказал Маркус. — Во всяком случае, мы пришли.
Они и правда пришли, серая металлическая дверь трактира сдвинулась при их приближении.
Шагнув внутрь, Рёко огляделась по сторонам, потратив лишь мгновение на то, чтобы найти вызвавшую ее девушку.
Сакура Кёко сидела в баре, энергично продираясь через полусъеденного жареного цыпленка — особую местную породу — держа в руке одну из ножек и жестикулируя ею, сообщая что-то сидящей рядом озадаченной Патриции. У Патриции тоже была тарелка с цыпленком, но не похоже было, чтобы она ела, возможно, опасаясь попасть под руку Кёко.
Когда прибыл робот забрать у Рёко куртку и остальное снаряжение для холодной погоды, Кёко залпом проглотила оставшуюся треть кружки пива и жестом попросила у бармена еще. Рёко взглянула на сопровождающих ее детей, вдруг почувствовав себя неловко. В ее голове промелькнуло воспоминание: кровь на улицах далекого мира, останки девушки, пожертвовавшей собой ради спасения Патриции.
Она сглотнула, после чего пошла вперед.
Почувствовав ее приближение, Кёко резко прекратила есть, спокойно и сознательно отложив еду и потратив мгновение, чтобы вытереть рот самоочищающейся салфеткой.
— Привет, — сказала она, полуобернувшись на своем крутящемся барном стуле к Рёко. — Вижу, нашла несколько новых друзей.
— А, да, э-э, — от удивления беспомощно начала Рёко.
— Не нужно так волноваться, — зубасто улыбнулась Кёко. — В этом нет ничего плохого. Хорошо завести нескольких друзей своего возраста. Давай, присаживайся. И вы тоже. Заказывайте что-нибудь. Я угощаю.
«Для нее мы и правда одного возраста», — поняла Рёко, подходя занять место рядом с Кёко.
Патриция махнула двум нерешительно замешкавшимся детям, Маркус пробомотал что-то о сообщении матери.
— Я, э-э, думала, ты на это не придешь, — сказала Рёко. В конце концов, она проверяла список гостей.
— Я не собиралась, — сказала Кёко, задумчиво жуя мясо. — Мами на меня надавила, компенсировать ее отсутствие, но похороны это не мое, особенно такие мрачные. Если честно, ненавижу бывать на них.
Рёко слегка вытянула голову убедиться, что двое местных в порядке. Патриция, похоже, болтала с ними, так что она решила об этом не беспокоиться.
— Так из-за чего ты передумала? — спросила Рёко.
— Слышала, ты придешь, — сказала Кёко, ножом и палочками аккуратно разбираясь с цыпленком перед ней. — И подумала проверить тебя. В конце концов, я ведь должна быть твоей наставницей.
Рёко кивнула.
После мгновения тишины Рёко запросила доступ к меню, не уверенная, что еще сказать.
— Я бы спросила тебя, как ты, — сказала Кёко, — но это, возможно, будет бесполезный вопрос. Все, возможно, меняется так быстро, что ты даже не знаешь, что происходит с твоей жизнью. Возможно, все так, верно?
Рёко на мгновение задумалась, после чего кивнула. Достаточно точно. За последние несколько недель она в основном позволяла потоку событий нести ее, слишком растерянная, чтобы суметь сделать что-то еще.
Хотя она была не совсем уверена, что это было плохо. Похоже, она преуспевала, намеренно или нет. И кроме того, в такой организации, как армии, насколько она вообще могла измениться сама по себе?
— Я была в порядке, — сказала она. — Очевидно, не так уж и много происходило.
Она знала, что это чудовищное преуменьшение, но она совсем не уверена была, как еще это выразить.
— Как я понимаю, это еще мягко сказано, — сказала Кёко, мгновенно отразив мысли Рёко. — Мне, кстати, жаль было слышать о твоей бабушке. Мои соболезнования.
— О, да, это, э-э, спасибо, — ответила застигнутая врасплох Рёко.
— Я не удивлена тем, что ты провернула такой большой трюк, — сказала Кёко, на мгновение снова сосредоточившись на еде. — Если Мами так быстро стащила тебя, это, обычно, знак. Хм, ну, могу признать, трюк оказался несколько больше, чем я тогда представляла.
Кёко весьма намеренно повернула голову взглянуть на Рёко, и Рёко в ответ уставилась в глаза Древней.
«Давай немного притворимся, что едим, — услышала Рёко мысль Кёко, голос прозвенел в ее голове. — Что бы ты ни говорила всем остальным, я знаю, что была вовлечена Богиня. В конце концов, я глава религии, так что мне хотелось бы об этом услышать».
Рёко выпустила задержанное дыхание. Каким-то образом она умудрилась совершенно забыть об этом аспекте.
«Почему же мы ведем этот разговор в простом баре?» — спросила она, пытаясь выиграть время, в то же время задавая уместный вопрос.
Кёко пожала плечами.
«Посчитала, что вполне можно преподать урок о мире, пока я здесь. Видишь ту пару через три столика? Не смотри слишком прямо».
Кёко телепатически бросила ей местоположение. Рёко взглянула в указанном направлении, постаравшись сделать это краем глаза. Выглядели они довольно невзрачно, вот только они явно были не местными. Если подумать, до этого их там не было, так что они, возможно, пришли после Рёко.
«Репортеры, — сказала Кёко. — Они едва коснулись еды, они слишком стараются вписаться, и мужчина не может удержаться от взглядов. Город кишит ими, но они пытаются скрыться. Эта пара, возможно, некоторое время следовала за тобой. Кстати говоря, не заметила по пути сюда никаких следующих за тобой дронов?»
Рёко, слегка отвесив челюсть, начать качать головой, прежде чем спохватилась.
«Нет», — подумала она.
«Была по крайней мере пара, — подумала Кёко. — Во всяком случае, от этих репортеров сейчас, вероятно, отделались, так как ни одно их записывающее устройство, похоже, не работает, и они даже не могут врубить свои слуховые имплантаты. Как жаль. Почти как если бы какой-то эксперт в электронике подавляла их своей магией».
Кёко слегка ухмыльнулась, на мгновение взглянув на Патрицию, казалось бы, оживленно обсуждающую с детьми генетику или что-то вроде того.
Мгновение спустя одна из репортеров удивленно вскрикнула, когда ее тарелка с едой спонтанно перевернулась к ней на колени.
«Дело вот в чем, — подумала Кёко. — Тебе стоит обращать на такое больше внимания, раз уж теперь люди знают, кто ты. Ты, наверное, также не заметила телекинетика, которую я посадила в другом углу».
«Нет», — с растерянным видом подумала Рёко. Да, там была девушка, но она…
Она на мгновение нахмурилась, после чего, наконец, уловила очень тщательно подавленный намек на магию.
— Так как тебе обучение? — вслух спросила Кёко. — Мне всегда интересно было послушать, что об этом думают новенькие, так как нас, Старцев, ни о чем подобном не просили.
Открытая речь удивила Рёко, но прежде чем она успела ответить, Кёко подумала:
«В мое время, упустив вот так вот магическую сигнатуру, ты бы могла погибнуть, — подумала Кёко. — Во всяком случае, хватит болтать. Мне бы хотелось услышать о Богине. Я заметила, что ты этого не отрицала».
Через мгновение, разобравшись с запутанной ситуацией, Рёко вздохнула. Ее загнали в угол, и она это знала.
— Все было так, как все и говорили, — сказала Рёко, милый безопасный ответ, не требующий никаких размышлений. — Казалось целой вечностью, но все вроде как нечетко. По-видимому, это намеренно.
Через мгновение она добавила настоящий ответ:
«Она пришла ко мне и рассказала, как проходит битва. Сказала, что я совершу ошибку, так как я не знаю о скрытом пришельцами флоте. Я собиралась просто попытаться вернуть команду домой. Это она сказала мне, что стоит попытаться снова раскрыть червоточину».
Кёко кивнула, после чего обернулась, нервирующе уставившись в глаза Рёко.
— Нашла во время обучения подруг? Мне говорили, подруги, с которыми поладишь во время обучения, часто самые близкие.
«Это она дала тебе силу сделать это?» — казалось бы, одновременно спросила Кёко, из-за чего Рёко моргнула. Неужели Кёко только что передала одну мысль, в то же время говоря другую?
— Нашла нескольких, — невозмутимо сказала Рёко, надеясь, что выражение лица не выдаст их мысленного разговора.
«Я так не думаю, — подумала Рёко. — Думаю, я могу сделать это сама по себе».
Кёко, казалось, слегка усмехнулась, после чего засунула в рот немного еды, задумчиво жуя ее.
«Некоторые из Богословского совета полагают, что ни одна обычная волшебница не может чего-то подобного сделать, что Богиня, должно быть, как-то усилила тебя. Я им сказала, что они недостаточно верят в обычных волшебниц. Ты ведь обычная, верно? Она не говорила, что ты новый пророк или вроде того?»
Внезапно непрошеное воспоминание эхом прозвучало в разуме Рёко. Это был голос Богини:
«Ты этого не знаешь, но это одно из того, для чего ты была рождена».
Одно из…
Рёко вдруг почувствовала, как кружится голова, но насколько могла скрыла это.
«Не говорила».
Кёко кивнула.
— Вообще-то, мне сказали, что ты нашла одну особенно хорошую подругу.
«Не хочешь поделиться чем-нибудь еще? Если это относится к Церкви, или к человечеству, или к чему-то этого уровня, мне бы хотелось это услышать. Но если она дала тебе что-то вроде совета об отношениях, если хочешь, можешь об этом мне не рассказывать. Ты не поверишь, как часто она ненароком так делает. Ну, во всяком случае, так мне говорили».
В голове Рёко промелькнуло еще одно воспоминание, о разорванном на куски теле Маки. Это было повтором, но он лишь вызвал у нее тошноту.
«Может быть, я травмирована или еще что? — подумала она про себя. — Обычно я не…»
— Я не уверена, что ты имеешь в виду, — сказала она, тяня время. Ей не нравилась ни одна из обсуждаемых тем, и от размышлений об обеих одновременно у нее болела голова. Не помогало, что Кёко упорно говорила две вещи одновременно.
