В ванне я провел добрых полчаса — на "Морской осе", с ее рейдерским статусом, такое просто не возможно.
Было...
Замотав бедра в небесно-голубое полотенце, вывалился в комнату, руками разгоняя пар, застилавший глаза и жалея, что баня на флоте не прижилась.
Обнаглевшая лейтенант сидела в моем кресле и изображала из себя великосветскую львицу.
— Перчик! Что ЭТО делает в моей комнате? — Брезгливо уставился я в голубые глаза "психушки". — Я сказал — гнать в три шеи!
— Не выйдет. — Страшный лейтенант довольно поерзала в кресле, устраиваясь удобнее. — Есть разговор, и я не уйду, пока...
— Отлично. — Широко улыбнулся и звонко хлопнул в ладоши.
Автоматика апартаментов, уже в первый час настроенная мною в стиле "Ос", мгновенно отреагировала на сигнал захвата помещения и отработала по захватчику, сидящему в кресле, транквилизатором и густой струей пены, плотно залепившей мою незваную собеседницу в тугой кокон.
Старшему лейтенанту повезло — будь у нее оружие, могло прилететь ей не из транка, а из станнера или вообще — крупного калибра.
А так — нехай спит.
До завтра ее не хватятся, а завтра — будет завтра.
Глядишь, и прибудет в эту систему земной прокурор и увезет меня, от этих союзничков, подалее!
Переодевшись в чистую форму — пришлось перевешивать знаки отличия — я оттолкал матовый кокон в соседнюю комнату и заперев ее, а для верности — подперев дверь другим креслом, отправился гулять по базе, оставив входную дверь выломанной. Воровать у меня, кроме Перчика — нечего. Все мои вещи, остались на "Осе".
Соединение "Амгу", в отличие от рейдерного авианосителя "Морская оса", таскал за собой целую кучу баз, на одной из которых, "Амгуема", я сейчас и находился.
Именно "Амгуема" приветливо выслала спасателей по моему пеленгу и вытащила обломки моего истребителя на свою внутреннюю палубу, с ужасом их разглядывая.
Меня, отправили было в госпиталь, да придраться было не к чему — официально, капсула первой помощи устранила все последствия моих ранений, и быть в госпитале мне было не с чего.
А, что шрамы остались, так и не ваше это дело, господа союзники. Спасибо, что приютили и дали 24 часа "безнаказанности". Большего от Вас мне и на... не надь!
Вернусь на "Баллисто", что вертится вокруг Марса, сдамся нашим, местным, врачам. Они меня и подлатают и нервы подлечат.
А у союзников, только одно на уме: "Опять земляне нам не доверяют!"
А как Вам доверять, что Ваш собственный флот, ответил на вызов — с трех суточным запаздыванием, а пробился к звезде — еще через двое суток?!
Болтаясь по коридорам "Амгуемы", наслаждался неожиданной тишиной и покоем, накатившем, как волна цунами. Все красиво, чинно, благородно, красиво. Ровненькая разметка под ногами, отделяющая проезжую часть от тротуара; мягкие фонари над головой, дающие ровный, белый свет; чистые стены и лица многих людей — живых людей — спешащих по своим делам.
Никому и на дух не нужен лейтенант — летун, почему-то шляющийся без дела по коридорам.
На лифте поднялся на самый верх — палубу ноль, на которой, к моему удивлению, оказался настоящий прозрачный купол, длиной метров в четыреста и шириной в сто, под которым расчетливая душа расставила столики и даже лежанки!
Оккупировав одну из лежанок, закинул руки за голову и уставился в черное нутро космоса, едва поблескивающее колючими крупинками дальних звезд.
Официант, подскочивший ко мне, протянул меню и замер, ожидая заказа.
Заказав плитку черного, горького шоколада и чай с лимоном, улыбнулся — жажда наживы, или попросту — жадность, сгубила уже не один корабль.
"Амгуему", конечно, жаль.
Только, первая же боеголовка, пробившая защитное поле этого корабля, в первую очередь клюнет именно на эту полость, превращая базу в парящее корыто.
Громко щелкнув языком, поправил себя — если эта база вообще, когда-нибудь, окажется в бою!
Ломая шоколад, запивая его чаем, валялся и тащился — возможно, впервые с начала войны я лежал вот так, ничего не делая, никуда не торопясь и никого не ожидая.
"Психушка развязалась"
Короткое сообщение, переданное Перчиком по корабельной сети, приватно, поразило меня до глубины души — выбраться из паутины, на моей памяти удалось только одному человеку — бушмену К'Вану, лидеру второй сотни "Ос".
"Меня ищет?"
"Матерится. В душе". — Ответил Перчик и добавил, после не значительной паузы — "В ванне, значится..."
Мой счастливый смех испугал соседа справа, сладко придремавшего капитана с петлицами "кузнечиков" — торпедоносцев.
Очень, между прочим, симпатичного капитана, эдакой миниатюрной блондиночки, с зелеными глазками и великолепной фигурой.
Вот уж воистину — век живи, век учись и все едино — дураком подохнешь.
В наших войсках, на "торпеды", женщин старались не брать.
А здесь — ажно цельный капитан! Да еще и с боевыми колодками, чтоб мне провалиться! Все страньше и страньше, как говаривала удивительная девочка Алиса.
На моей памяти, точнее, на нашей с Перчиком, было всего девять таких капитанов, женского пола. И, судя по тому, что я видел — моей соседкой была никто иная, как Маргерит Макт-Наттер, по прозвищу "Марри".
Что-то много на этой базе звезд, околачивается!
Допив чай, аккуратно ретировался — вбитое годами учебки правило гласило — "Звезды имеют свойство падать!"
А тут их... Как то много, на погонный метр...
Мои сутки "безнаказанности", это дань традициям — вернувшимся из боя, длившегося более двух часов — давали сутки на отсып. Боевая химия, держащая нас в тонусе все время, имела похабное свойство — плохо выводилась и, по накоплению, переставала действовать. Вот и получалось, что вернувшись из вылета, мы имели право делать все что угодно, только сил оставалось — на глубокий и спокойный сон, вытащить нас из которого имел право только Его Величество Случай и Госпожа Судьба.
За мои годы войны, из сладостной комы сна нас вытащили один-единственный раз.
На "Рашпиле".
— Лейтенант! Можно Вас на минуточку? — Властный мужской голос, остановил меня, уже занесшего ногу в раскрытые двери лифта и заставил извернутся, чтобы не упасть.
— Без проблем. — Ответил я глядя в глаза каперангу и улыбнулся, наблюдая как того плющит от моего не уставного ответа.
— Э-э-э-э... — Каперанг набычился и сделал шаг ко мне, разглядел мои петлицы и выпрямился по стойке смирно, отдавая честь.
Возвращая приветствие, по всем правилам и нормам устава, старательно травил слезы из глаз.
Не мне отдавал честь этот боевой каперанг — всем тем, кто не вернулся.
Разглядев полоску с фамилией, я остолбенел — Шолохов!
Нет, что-то на "Амгуеме" и вправду творится несусветное!
— Разрешите идти, товарищ капитан первого ранга? — Опомнился я, все еще с занесенной рукой.
— Лейтенант, пожалуйста, не в службу, а в дружбу — проводите девушку на обзорную палубу. — Мягко улыбнулся мне "Горелый капитан" и указал на свою спутницу.
Я сказал "что-то несусветное"?!
Это было... Очень мягко сказано.
За улыбку девушки, которую мне так легко и изящно препоручал Кирилл Бероевич, готовы были убить миллионы фанатов и фанаток.
Актриса Элизабет Ваер, собственной персоной!
"Ой, бежать пора!" — Весь мой "пятоточечный" нюх уже вопил и бился в стенки черепа.
— Вот, Катенька, пообщайтесь с лейтенантом, глядишь и по его приключениям, фильм снимут! — Подмигнул мне каперанг и, подозвав взмахом руки свободный кар, умчался, оставляя меня тет-а-тет с актрисулькой.
— Добрый вечер. — Поздоровалась со мной девушка и меня заколотило — некоторые частоты, моё ухо воспринимало очень отчетливо и ее "добрый вечер" звучал для меня как: "Добрыш-ш-ш-ш-шй Вечш-ш-ш-ш-ше-р-ш-ш-ш-ш-ш".
Очень больно, но, увы, Элизабет Ваер, хоть и играет земных красавиц, но к Земле отношения не имеет — ее родина Мадина, приветливая планета, теперь больше похожая на радиоактивную свалку — керране прошлись по ее поверхности своими термоядерными зарядами, стирая все живое.
После этого, мы стерли их столичную Керрану и еще две планеты: Жостеррию и Блашанерру.
Теперь, атаки на планеты с помощью термояда более не ведутся — жизненное пространство стоит неимоверно дорого.
Заметив, что я поморщился, Элизабет перешла на "глобал" — единый язык 28-ми рас, входящих в Земную Федерацию.
— Вы первый, кто заметил мой акцент! — Восхищенно улыбнулась девушка, изучающее воззрившись на меня. — Это — невероятно!
— Спасибо. — Отбрехался я, вызывая лифт и судорожно соображая, как же мне добраться до обзорной палубы, которую я покинул более часа назад.
Пришлось звать на помощь Перчика.
— Вы очень любезны. — Актриса снова уставилась мне в глаза и задала вопрос, который, видимо, вертелся у нее на языке, едва она рассмотрела мои шрамы. — А что за приключения...?
— Ничего серьезного. — Пожал я плечами, молясь, чтобы лифт поторопился. — Посадка не совсем удачная...
— А-а-а! Это была — шутка? — Элизабет замерла. — Или, я вам не нравлюсь?
— Не нравитесь. — С легким сердцем признался я. — Я считаю, что переснятый, с вашим участием, "Рыцарь неба" превратился не в гимн феминизма, а в унижение женщины-пилота.
— Но... — Глаза звезды головидео заняли половину лица. — Мне казалось, я смогла передать те же чувства, что испытывал главный герой первого...
— Передать — да. А дать свое — нет. Ваша работа в фильме — работа ремесленника, но никак не мастера. — Пожал я плечами и пропустил девушку в открывшиеся двери лифта. — Подобие жизни, но не сама — жизнь. Вам стоило освоить истребитель самой, а не летать на спарке, даже с Таей Нагоморро...
— Не думала, что о моих полетах с Таей, кто-то осведомлен... — В глазах инопланетянки промелькнул испуг.
— Ой, вот только не надо тайн! — Рассмеялся я. — Все журналы пестрели Вашими фото, в обнимку, в купальниках, в кабине "Валькирии" — где только Вас не фотографировали!
— Мы с Таей — друзья, а не любовницы! — Вспылила Элизабет и отвернулась от меня, уставившись взглядом в закрытые двери лифта.
А вот это была правда.
Тая и ее избранник остались там, подорвав третьего, крыльевого, "глиссера".
Как летали — парой, так и парой и...
Я закрыл глаза и прислонился к стенке лифта лбом.
— Вам плохо? Врача? — Девушка схватила меня за рукав и потянула к себе. — Скажите, что-нибудь!
— Что-нибудь. — Повторил я эхом и почувствовал, как разжимает свои тиски боль. — Спасибо, Элизабет. Вы мне очень помогли. Даккан та тарпиен, Саггатапара!
Теперь пришла очередь девушки, вжиматься в стенку лифта.
— Бэвен, хомо!
— Хорошо, я буду молчать. — Подмигнул я актрисе. — Только и вы, в свою очередь...
— Какой у Вас...Класс? — Не удержалась Элизабет, от последнего вопроса. — Т-11?
— Ф-7. — Расплылся я в улыбке. — У Тайи был Ф-14.
— Боги Мадины! — Приложила к губам ладошку, девушка. — А я то, глупая... Со своим Л-19, ей лапшу вешала!
— Осторожнее с незнакомцем. Он может оказаться ангелом! — Припомнил я одну из докосмических фраз и мы весело рассмеялись.
Оставшееся время, мы мило общались, не касаясь фильмов.
Перестав выделываться, уроженка Мадины сразу превратилась в чудесную и милую девушку, с которой можно было просто перебирать темы и перестать выделываться самому.
А возле обзорной палубы меня поджидала рыжая неприятность, чтоб ей звезды не светили!
И Перчик, язва, упустил ее из виду.
Заметив, кто моя спутница, "психушка" покраснела и сжала губы в тонкую, белую линию.
Зря, ой зря, она так!
Элизабет — актриса, хотя мне и не нравится, но тем не менее!
Заприметив рыжую "психушку", уставившуюся на меня с плохо скрываемой злобой, госпожа Ваер отыграла классическую роль унижения соперницы, со стрельбой глазами, тяжелым вздохом и блеском глаз, наполняющихся слезами.
Ей бы в кино так играть, честное слово!
Видя, что еще миг, и я скроюсь на обзорной палубе, "Психушка" сделав три четких, строевых шага, бросила к моим ногам монетку. Надеюсь, самую мелкую из тех, что завалялась у нее в кармане.
Тогда обойдется выбитыми зубами и синяками.
Наклонившись, поднял монету и присвистнул — палладиевый стольник.
Мелкая монетка, дороже которой только купюра в тысячу.
Вот это я ее достал!
Я горжусь собой, звезды не свети!
— Вызов принят. — Кивнул я и, в наглую, спрятал дорогущую монету в карман. А что? У меня из денег вещей — только дыра в кармане! — Выбор оружия, время и место — за Вами, милочка!
— Сейчас! — Рявкнула "психушка". — Следуйте за мной, лейтенант!
В центре обзорной площадки, за считанные мгновения, расторопные дроны сляпали подобие дуэльной площадки хадронов, окружив его эмиттерами защитного поля, "во избежании жертв со стороны мирного населения!", как говаривал в таких случаях капитан Матвеев.
— Старший лейтенант Элвара Т'К'Н'Вага, против лейтенанта Тамира Коржика! — Провозгласил рефери и окружающие покатились под стулья, услышав мою фамилию. — Бой идет до смерти. Выбор оружия, любезно предоставлен госпоже Т'К'Н'Вага! У вас есть что сказать друг другу?
Моя противница, крутнув парные клинки — "тулузу" и "элизу", мотнула головой.
— Вы, лейтенант? — Рефери уставился на меня, видя, что к своим клинкам я так и не прикоснулся. — Есть что сказать, своему противнику?
— Зря ты, хадронов призвала. — Вздохнул я и хлопнул ладонью правой руки, по сжатой в кулак левой, скользнув от большого пальца, к локтю. — Думать должно!
Голова моей противницы, отсеченная собственными клинками, покатилась по полу. Безголовое тело, еще не принимая собственного поражения, сделало шаг вперед и упало, заливая меня фонтаном зеленоватой крови.
Крови экзота.
Толпа, подалась назад.
Через десять секунд, сквозь наше защитное поле пробьются медики, подхватят голову и тело, уволокут их в госпиталь и через десять — двенадцать часов, рыженькая старший лейтенант, откроет свои глазки и проклянет тот момент, когда ей захотелось связаться с "Осой".
Я не врал — "Осы" не элита.
Мы дети экзотов, оставшихся на Земле!
* * *
— Тортик! Здорово! — Технарь сателлита 13-бис, радостно облапил меня, встречая у трапа челнока. — Живой, Тортище, Живой!
— У-у-у-у-у-у-у-б-б-б-ь-е-е-е-ш-ш-шь! Медведище! — Выдохнул я, радуясь возвращению в родные пенаты. — Как Вы? Как Сателлит?
— Скучно без "ос"... — Тяжело вздохнул капитан Аарон Медведев. — Без Вас совсем плохо стало. Керрики озверели — по четыре, пять вылетов по вызовам, за сутки. Молодняк воет. Старики кряхтят...
По пандусу вниз скатился серебристый чемодан и от души боднул капитана технической службы под колено.
— Ай. Перец, за что?! — Возмутился Ронни. — Не забыл я о тебе, не забыл. Доедем до ангара — поставлю на...
Перец снова вломил и покатился в сторону синего авто капитана Медведева.
— Из наших, уже кто-то вернулся? — Старательно отводя взгляд, поинтересовался я.
После дуэли, я угодил точнехонько на губу, на десять суток.
За это время в систему вломилась громада линкора "Бессмертный" и уже через пять дней, я выслушал все, что для меня приготовила пресса и наши пиарщики, мать их, в беззвездное небо!