Мечислав видит нити, связывающие когда-то грозного эмиссара Совета с Юлей. И полосует по ним силовым лезвием. Разорвать, или хотя бы ослабить... еще немного — и он тоже не выдержит. Слишком много силы, слишком много жизни даже для вампира... особенно для вампира, который мертв уже столько времени.
И нити послушно рвутся.
Поток силы иссякает. А Юля беспомощно обвисает у него на руках.
Мечислав чуть прикасается губами к ее лбу. Но нет. Девушка жива и здорова. Бе-шено бьется жилка на тонкой шее, но ритм постепенно замедляется. Она отдыха-ет.
Слава Богу.
* * *
Видение оборвалось. Я глубоко вздохнула.
— Хорошо же я выглядела со стороны.
— Восхитительно — припечатал Мечислав. — Увидел бы тебя кто из людей — штаны бы неделю отстирывал.
— Ну что вы, я недостойна таких похвал, — пробормотала я.
— Недостойна, — согласился вампир. — Но пороть тебя сейчас не время.
— Что-то у тебя шуточки то в секс, то в садо-мазо, — не одобрила я. — Хоть анекдоты по-читал бы.
— Ты мне сама потом почитаешь. Вслух и с выражением, — огрызнулся вампир. — А сей-час нам пора готовиться к прибытию Ивана Тульского.
— Твою зебру!
Я попробовала слезть с дивана. Кое-как подвигалась. Ага. Ноги действуют, руки тоже, да и вообще сил прибавилось.
— Ты поедешь его встречать, — припечатал Мечислав.
Я хотела отказаться, но куда там.
— Мне нельзя. Не по чину. Я — тоже Князь Города. А вот тебе — в самый раз. Ты — мой фамилиар, моя вторая половинка. И это — одна из твоих обязанностей.
Я закатила глаза.
— Ладно — утешил меня вампир, — не огорчайся. Я отправлю с тобой Вадима.
Ну хоть кто-то мне поднимет настроение.
* * *
Иван Тульский был... внущающ. Это был вампир метра под два ростом. Высокий и мощный он передвигался с грацией большого хищника. И в его явных сотне килограммов не было ни одного грамма жира. Даже лицо было таким, словно на кости черепа налепи-ли несколько мышц и гладко обтянули кожей. Темно-каштановые волосы, черные прон-зительные глаза, крючковатый нос, высокий лоб и резко очерченные скулы дополняли картину. Короткая бородка закрывала рот и чуть-чуть смягчала очертания подбородка. Не намного. Первый увиденный мной бородатый вампир. Общее впечатление было... страшным. Если бы на месте Андрэ оказался этот милый дядечка — я бы точно не смогла с ним спорить. Или смогла? Черт его знает! Подругу я бы не сдала. Но описалась бы от страха — и это тоже факт. Вид у него был такой, словно дядечка примеривается — сразу содрать с тебя кожу — или еще помучить пару месяцев? И склоняется в сторону 'пому-чить'.
Я вцепилась в руку Вадима. Ой, ёёёёё, и ЭТО я должна приветствовать?
— Юлька, ты — справишься?
В голосе вампира была искренняя тревога. И это помогло мне собраться. Я — Леоверен-ская. Пусть даже мне и страшно до... до смены подгузников — я — справлюсь. Это — мой дом. Я — его страж. И если кто-то наивно надеется меня запугать своей внешностью, а потом этим пользоваться... Ха!!!
Слоны еще больше, но я ведь их не боюсь, я просто не стану попадаться им под ноги. А если слона расписать в три краски — они еще и пострашнее будут. А ну собраться! Твой дед войну прошел, твой прадед на Сахалине с японцами воевал, а если еще и поглубже копнуть то один из пра-пра-пра-предков и под командой Кутузова Наполеона бил! Мои предки никогда страху не поддавались! А если бы кто поддался — прибили бы на месте. И меня не было бы! Не сметь оскорблять их память!!!
Пяти секунд мне хватило на принятие решения.
Он — страшный.
Я — боюсь.
Бежать — некуда.
Вывод — надо драться.
Как?
Высокомерие? Не катит.
Пренебрежение? Надменность? Гордость?
Рядом с этим айсбергом? Да я буду выглядеть даже не моськой — мокрицей рядом со слоном.
Дерзить? Мне Мечислав потом ноги выдернет. А ведь этот тип начнет меня размазывать — и я не сдержусь. Начну хамить и ругаться. Чем это кончится? Какая разница. Главное — ничем хорошим. Вот.
Быть радушной?
Этот тип разотрет меня в порошок, вытрет ноги и выудит всю информацию. Даже ту, которой я и сама не знаю. И еще мне придется сопровождать его до города. А ехать в од-ной машине с ЭТИМ?!
Черта с два!!!
О!!!
Идея была так неожиданна, что я аж вздрогнула. И вспомнила. Одну мою подругу. Точнее — однокурсницу, у которой все преподаватели мужского пола просто боялись принимать экзамены. А ведь такая милая девушка.
И вообще. Это уже раз сработало. С Рамиресом. Но Рамирес-то меня знал. А этот — только рассказы слышал. Так что можно играть. Прорвемся!
— Юлька, нам пора, — шепнул Вадим.
Я подняла руку и вампир умолк. А я еще раз собралась с мыслями.
Этот единственный вариант — может и сработать. И, пожалуй, это — единственное, что мне доступно.
Я оскалилась.
— Если кто-то посмеет меня перебивать, чтобы я ни говорила — пишите завещание сразу. В трех экземплярах.
Мужчины переглянулись. Потом Вадим неуверенно кивнул.
— Как скажешь. А что именно ты будешь говорить?
Раскрывать свою задумку я точно не собиралась. Слишком хороша.
— Вадим, если я начну теряться или слишком сильно хамить, можешь наступить мне на ногу, — процедила я. — А теперь — предложи даме руку. А то еще придется с этим жирафом идти, а у меня шея не казенная, так голову задирать.
Вампир хлопнул меня по плечу.
— Юлька, так держать!
Я решительно опрыскала шею и подмышки духами из флакона. Вонь пошла на весь са-лон. Французские духи, знаете ли, капля — райский аромат, полфлакона — термояд. Ок-ружающие закашлялись.
— кого и за какое место?
— Пошлячка! — Вадим предложил мне согнутый локоть.
— Бим — бом. Сам — хам.
Мы поплыли к взлетно-посадочной полосе.
При нашем приближении Иван Тульский, стоящий с таким видом, словно это все — его владения, чуть склонил голову набок и принялся нас разглядывать. Я тут же почувствова-ла себя букашкой под микроскопом — и разозлилась. У каждого вампира есть свое, толь-ко ему присущее качество. У Мечислава — ну, тут все ясно — это секс ходячий. У Дани-эля были его картины. И у Ивана Тульского — высокомерие. Даже не высокомерие, а умение дать понять окружающим, что они даже ковриком под его ногами лежать недос-тойны.
Мню-мню.
Если бы я от него зависела, или чем-то была обязана... даже если бы поддалась страху — он бы меня сделал. Всухую.
Но я уже не боялась. Убьет? Вряд ли. А все остальное... переживем, пережуем.
На моем лице заиграла радостная до идиотизма улыбка.
Три метра.
Два метра.
Спектакль пошел! Мотор!!!
— Ой, — я всплеснула руками и взвизгнула так, что поморщилась вся свита. — Это вы!!! Тот самый Иван Тульский!!! Потрясающий! Грозный! Внушающий страх и ужас!!! Гла-зам своим не верю!!! Вы тако-ой лапочка!
Последняя фраза была произнесена с отчетливыми кокетливыми интонациями Бори Моисеева.
Сзади кто-то тихонько хрюкнул. Оборотень? Вампир? Ну, гады, если вы мне спектакль загубите... уррррою!!! РРРРррр!
Я развернулась.
— Что!? Кто мне смел говорить, что этот милый чело... ой, то есть, простите, вампир — страшный и ужасный!? — И опять к Ивану Тульскому, который хоть и сохранял на лице маску величия и презрения, но глаза у него были та-акими обалдевшими... — Вы пред-ставляете, Ванечка... Ой! — опять визг на пределе ультразвука — Ой! Простите меня, по-жалуйста! Я конечно не должна вас так называть! Но вы такой красивый! У меня просто само с языка сорвалось! Вы же меня за это не убьете, правда? Они так меня вами пугали! — круглые глаза восторженной фанатки-идиотки удались мне особенно хорошо. Хотя у свиты Ивана глаза были не хуже. Большие, круглые, выпученные... так и хотелось про-верить — может, они у них на усиках, как у раков? Я бы свои отродясь так не выпучи-ла.
— Они просто ужасные вещи про вас... ой... или про вам? Как — правильно!? Не помни-те?! На вам муха сидит! Ой! Не на вам, а на вас! Точно! Нет, наверное, все-таки пра-вильно сказать, что они про вас говорили! И что вы жутко грозный! И любите, чтобы вас все боялись... ой! А как же я вас буду бояться, если вы — та-акой мужчина, просто... ой!
Вампиры уже как-то обреченно дернулись от моего очередного взвизга. Но выбора у меня не было. Либо я переключаюсь на другую тему, либо сообщаю Ивану Тульскому, которого прозвали еще и Грозным, что он — просто пупсик. И после этого срочно спаса-юсь бегством. Потому что такого мне ни один вампир, кроме Вадима с Мечиславом в жизни не простит. Тем более — в смерти.
— Я же вас не поприветствовала по всей форме! Какой ужас!!! Но я все-все знаю, мне Рамирес все-все рассказал!!! Я, как фамилиар, стою намного ниже вас на этой... как же ее... О! Социальной вампирской лестнице! То есть считаюсь младше... хотя я и так младше вас наверно-ое... Ой! Приветствие!!! Я должна подставить вам шею, правда! А вы можете укусить, а можете не кусать! Совсем как собачки на канале 'Animal Planet', правда?!!
Собачки оказались последней каплей в чаше охренения вампира.
— Молчааааать!
Я ахнула, закатила глаза и томно прошептала:
— Какой вы... грозный... просто прелесть... и та-акой сексуальный...
И повисла на руке у Вадима. Вампир стоял с абсолютно каменным лицом. Он явно по-нял всю мою комедию, но даже заржать не мог. Это было бы сочтено невежливостью по отношению к гостям. А некоторые оскорбления лучше не наносить — здоровее будешь.
— Вадим, что это такое и где Мечислав?!
Вампир аккуратно отстранил меня, я в это время буквально пилила Ивана Тульского глазами, намекая, что от одного его грозного вида растекаюсь в лужицу мороженого — и поклонился.
— Господин. Мечислав прислал встречать вас своего фамилиара. Позвольте представить вам — Леоверенская Юлия Евгеньевна. Фамилиар и доверенное лицо моего господина.
На лице вампира читались сразу несколько мыслей. Куда и невозмутимость дева-лась?
'Эта дура — фамилиар?' 'Как такое получилось!?' 'Мечислав что — вконец оду-рел!!?' 'На кой черт такая идиотка могла кому-то понадобиться!?' и самое сакра-ментальное 'А мне-то что делать, чтобы вконец не опозориться, .....!?'
Помочь ему, что ли? Чтоб побыстрее погрузил свои кости в машину и мы, наконец, двинулись. А то у меня за спиной окажется несколько трупов. И я открою новый способ убиения вампира — смехом.
— Да, запищала я тем же тоном. — вы представляете — я — фамилиар! Страшно не люблю это слово, оно такое фамильярное... хи-хи...
Смешок мне удался и получился особенно мерзким. Как ножом по стеклу.
Вампир дернулся.
— Юлия Евгеньевна...
— Ой!!! Для вас — просто Юля!!!
Иван Тульский даже не разозлился, что его перебили. Так-то. Скажи спасибо, что у ме-ня времени мало. А то прыгал бы ты у меня, гад, как дрессированный тюлень — через кольцо и обратно. Вот!
— Юля. Приветствуйте меня и отдайте распоряжения. Нам надо ехать.
— Ой!!! Да, конечно!!! — с восторженностью фанатки заверещала я. И, подскочив вплот-ную к вампиру, сунула ему как можно ближе свою шею. Сзади таки закашлялся Вадим. Не выдержал моего обаяния. Иван Тульский чуть наклонился с высоты своих двух мет-ров к моей шее. Эх, жаль, я ее только сегодня щеткой мыла. Зато духов — не пожалела.
Иван чуть наклонил голову — и по чувствительным ноздрям вампира кувалдой вдарил аромат французских духов (между прочим, Шанель Аллюр, не какой-нибудь там фиг с горы).
Умерев, вампиры больше не могут кушать. Но нюхать они — могут. И обоняние у них становится только лучше после смерти.
Окончательно доведенный французской вонью Грозный, шарахнулся назад, сшиб ко-го-то из своей свиты — и взревел раненным бизоном:
— Погрузить багаж!!! Чтоб через пять минут все сидели в машинах!!! Выезжаем!!!
— а можно я поеду вместе с вами!!! — восторженно завизжала я.
— НЕТ!!!
А Мечислав еще боялся, что я скажу этому Тульскому типу что-нибудь не то! Да его теперь хоть бриллиантами обсыпь — он меня выслушать не согласится! Еще и сам допла-тит, чтобы избавиться.
Я развернулась к своим, и грозно завизжала, стараясь взять ноту попротивнее:
— Немеееедлеееенно! Погрузить багаж и людей нашего уважаемого гостя!!! Я кому ска-зала, негодяаааааиииии!!!
Ничего, потом извинюсь. Но ребята, по-моему, не обиделись. Вампир и оборотень подхватили чьи-то чемоданы и метнулись к машинам испуганными тараканами.
Я перевела восторженный взгляд на Князя Тулы — и добила.
— За вами, наверное, сотни женщин бегают... Вы та-акой роскошный мужчина...
Вампир сплюнул и отвернулся.
Гол!
* * *
* * *
Расслабиться я смогла только через пять минут в машине. Все это время я не забывала пепелить нашего гостя страстными взглядами и томно закатывать глазки. Вампир кри-вился, но уже не плевался. Он приказал убрать свои вещи в багажник другого мерседеса, и хотел, было, позвать к себе Вадима, но тут я с восторженным визгом опять подскочила вплотную к нему.
— Ой!!! Так вы передумали!? Мы едем вместе!?
— Нет!!! — взревел вампир. И правильно. Я-то собиралась, оказавшись в машине, вымыть шею. А то задохнешься от таких ароматов Франции.
— Но вы же сказали, что едете вместе с Вадиком!!! А Мечислав сказал ему ни на шаг от меня ни отходить... или мне от него!!! Мы едем вместе!!!? Уррррааа!!!
— Вы едете отдельно. Мы — отдельно, — четко сформулировал Иван Тульский — и семи-мильными шагами направился к своей машине. Видимо, чтобы я ненароком не догнала. Я и не собиралась. И вообще, мне не нравятся бородатые мужчины.
Я подхватила Вадима за руку, как можно более незаметно пнула по лодыжке, чтобы он перестал хрюкать — и потащила к машине. Гад. Я тут из сил выбиваюсь, а он еще и раз-влекается!
— Ой!!! Вот как встретишь интересного мужчину... Вадик, а Ванечка не замужем!? Ой!!! То есть не женат? А то я просто впаду в отчаяние!!! Та-акой шикарный мужчина! И старше меня! А это тоже немаловлаж...то есть немаловажно, вот!!! Дедушка говорит, что разница между мужем и женой должна составлять не меньше десяти лет!!! А Ванечка... он та-акой притягательный... а этот его взгляд!!! Просто... кальмар!? Или омар!? А вот! Вспомнила! Медуза!!!
Мой голос далеко разносился над полем, заставляя Ивана Тульского почти бежать, его подчиненных втягивать голову в плечи, а моих ребят, отлично знающих мой характер, закрываться всем, чем можно, и кусать губы, лишь бы не заржать в голос.
— Какая медуза!!! — простонал Вадим.
— Как это какая! Гормона!!!
Медузы Гормоны Вадим уже не вынес и, отпихнув меня, первым влез в машину.
А там скорчился на заднем сиденье, вцепившись пальцами в обивку и стараясь смеять-ся по возможности беззвучно. Рядом так же беззвучно корежило Константина. Глеб, про-сидевший всю комедию за рулем, взирал на них с искренним недоумением.
— Вы чего, ребята?
— Да! — подвела я итог так, чтобы никто не пропустил — Я всегда знала, что гормоны до добра не доводят. От них — толстеют!
И захлопнула за собой дверцу машины.
— по коням?
Вадим никак не мог успокоиться и, я от доброй души предложила ему бутылочку мине-ралки из бара.
