-Это не Бил, — ответил ему Спайк, — это начальник коперии города Фиглис. И у меня есть к вам разговор.
-Хм, — сказали с той стороны, — а где Бил?
-Он тут, рядом стоит. И мне очень обидно, что вы до такой степени себя не уважаете, что вынуждаете его выпрашивать у вас каждый доллар на нужды предприятия. А это наносит вам не учитываемый ущерб.
-Какой ущерб?
-Не учитываемый, — по слогам повторил Спайк, — это такой ущерб, который невозможно исчислить на бумаге, но который имеет место. Вам нужно резко увеличить добычу руды? Так этого не будет! Рабы не станут работать лучше, сколько бы вы не били их шокерами и палками. А если вольному человеку доплачивать за качественный труд, то при необходимости он сделает больше в два раза против обычного. Но даже это вас не спасёт от убытков. Если вы вместо нормальной техники будете использовать металлолом, то, как бы вы не старались, ваш рудник будет пыхтеть, сопеть, но не работать.
Человек, которому Спайк всё это выговаривал, молчал. Спайк слышал в трубки его ровное дыхание и удивлялся, почему глава клана (если это был он) оставался столь спокоен. Причина этому заключалась в том, что все начали привыкать к странному человеку информация о котором регулярно поступала в "Колоскан". Да и не только туда. Спайком интересовались уже не только здесь, и на территориях Хортрана. К нему приглядывались князь Одынский (о котором Спайк и слышать ничего не слыхал), князь Келеген, и, даже начальник контрразведки Регента Его Величества Короля Аквилонии.
-Всё? — Спросил глава клана.
-Нет не всё! — Возразил Спайк, — я тут из кожи лезу, стараюсь создать нормальную и устойчивую систему управления в городе, а вы жалеете какие-то двадцать тысяч долларов на зарплату рабочим. Это нормально? Скажите мне, глупому человеку, это нормально? Ели за какие-то три дня вы не дополучили от рудника двести тысяч — сколько ж вы получаете за неделю! И вы не можете выделить сюда двадцать тысяч на зарплату. Как это понимать? Или вам абсолютно наплевать на то, что здесь происходит?
-Всё?
-Да!
-Вы наглец, Спайк, — спокойно и незлобиво проговорил голос из трубки, — на этот раз вашу наглость я прощаю, но на следующий раз, потрудитесь не кричать. Я не скрою, из-за вашей коперии и Городского Совета, мы начали получать хороший доход. Вопрос о реконструкции рудника Твинклеса нами рассматривается, но до тех пор, пока вы не пустите мост, никакой реконструкции не будет. Это по поводу "металлолома", как вы выразились. А теперь по деньгам. Мне не понятно, почему вы занялись этим вопросом.
-Потому что в городе безработица. Порой, людям жрать нечего. Многие хотят устроиться на ваш рудник. Бил Твинклес набрал рабочих на две смены по двенадцать часов, а во дворе стоит толпа тысяч на пять. Им тоже нужна работа.
-Вы хотите, чтобы мы приняли их всех?
-Вы издеваетесь надо мной! — Вскричал Спайк. — Я прошу сделать не две смены, а четыре. Если разделить те деньги, что вы отпускаете на зарплату, то выйдет по пятьдесят долларов в неделю. Этого мало.
-Мало? — Переспросил глава клана. — Я вас не понимаю, Спайк. я за те же деньги, могу нанять людей на две смены по двенадцать часов. Зачем мне сокращать смену в два раза и платить людям те же сто долларов в неделю?
-Попробую объяснить, — стараясь успокоиться, медленно заговорил Спайк, — в городе безработица. У вас наверняка есть конкуренты, которые хотят причинить вам максимальный вред. К нам уже посылали диверсантов, которых коперия благополучно нейтрализовала. Но если, диверсантов наймут прямо в городе, вычислить их будет почти невозможно. Вы хотите, чтобы мост взорвали? Или чтобы время от времени обстреливали переправу через реку? Или шарахнули по вашему руднику. А ведь можно устроить в городе такое, что мало никому не покажется. Отсюда вам прямая выгода: чем лучше люди живут, тем в большей безопасности ваши предприятия. Сытого человека нанять на диверсию будет куда сложнее, чем голодного.
-Но мы не можем кормить их всех.
-Не можете? Скорее всего, прикармливать, чтобы с голоду не умирали, не можете. Но я о том даже не заикаюсь. Я стараюсь устроить на работу максимально возможное число людей. Устроить так, чтобы они могли прокормить на эти деньги себя и свои семьи. Если я устрою у вас лишних двести человек, а потом устрою где-то ещё двести человек, то постепенно, я решу проблему безработицы. И потом: если люди будут знать, что вы не просто позволяете им работать у себя, но ещё и заботитесь о них, например, отремонтируете больницу, то врагу будет трудно подговорить их против ваших предприятий. Короче, безопасность в городе будет больше, чем сейчас.
Спайк замолчал.
-Ну а вам-то что до этого? — Спросил голос в трубке, — зачем вы так беспокоитесь о стабильности в городе?
-По моральным соображениям, — ответил Спайк, — и имейте в виду: если вы не станете с нами сотрудничать, я брошу всё к чёртовой матери, уеду куда-нибудь в деревню и буду сажать помидоры. А вы тут сами расхлёбывайтесь. Сражаться просто так за ваши, или чьи-то интересы я не стану. Я стараюсь для людей, а если не смогу им помочь, то делать мне здесь нечего.
-Вы это серьёзно?
-Абсолютно! Я не болтун и просто так говорить не буду. Что сказал, то и сделаю.
В трубке стало тихо. Даже дыхание невидимого собеседника исчезло. Спайк заподозрил, не оборвалась ли связь. Посмотрел на дисплей переговорного устройства и убедился, что всё нормально.
-Эй, — сказал Спайк, — вы куда пропали?
-Здесь я, — тот час ответил голос, — по другому телефону разговариваю. Ждите.
В этот самый момент, он разговаривал с Кривым и давал ему нахлобучку. За что именно, история умалчивает, но после этого, Кривой бегал по городу, как ужаленный. Буквально на следующий день ни одного раба, ни на одном предприятии клана не осталось. Кроме литейного комбината, на котором нельзя было остановить производство ни на минуту.
-Спайк, — снова заговорил голос, — можете радоваться: я только что создал для вас полторы тысячи рабочих мест. Но больше никаких требований в мой адрес не выдвигайте. И позаботьтесь о том, чтобы все предприятия через два, максимум, три дня, заработали на прежнюю мощность. Рабов я вывезу уже завтра. Отпускать я их не стану. Даже не заикайтесь. Я и так слишком многое вам уступил. И ещё: как только Ледовая дорога растает, жду вас с Мирлой к себе в гости. Мне интересно с вами познакомиться. А теперь дайте трубку Билу Твинклесу.
Спайк никак не ожидал, что произойдёт что-то подобное. Он рассчитывал выторговать хотя бы двести рабочих мест, а ему подарили полторы тысячи. С рассеянным видом, он протянул трубку управляющему и сказал:
-Вас, — но вдруг передумал и снова приложил её к голове, — чуть не забыл! На руднике Тривола есть раб, которого вы не должны никуда забирать.
-Что ещё? Что вы мудрите, Спайк?
-Ничего я не мудрю. Этот раб не обычный. Это диверсант, которого засылали к нам. Убивать я его не стал, а сослал в рабство на три года. В качестве наказания.
В трубке шумно вздохнули.
-Спайк! Вы мне голову совсем заморочили. У вас, что патронов нет?
-Убивать его нельзя, — твёрдо сказал Спайк, — я сейчас не смогу всё объяснить. Управляющий на комбинате знает о ком идёт речь. Раба надо оставить на месте. Через три года он будет свободен. Я готов держать там своих коперийцев, чтобы они охраняли. Готов даже провести ремонт казармы, где вы рабов содержали. У меня в городе нет тюрьмы. Куда я буду девать преступников, убийц и всяких насильников? Расстреливать их не буду: нельзя весь порядок выстраивать на одних расстрелах.
-Ну, так пускай остаётся, ваш диверсант! — с лёгким раздражением, согласился глава клана, — дайте мне Твинклеса.
С самыми нехорошими предчувствиями, Бил Твинклес взял аппарат и поднёс его к уху. Он выслушал своего начальника, пару раз моргнул, сказал хорошо и дал отбой.
-Что? — Спросил Спайк.
Бил Твинклес повернул к нему голову и с отрешённым видом, сказал:
-Приказано набрать ещё две смены. И выделили десять тысяч в неделю на расходы по моему усмотрению.
-Ну вот, — сказал Спайк, усаживаясь на стул, — иногда надо начальству объяснять какова истинная обстановка.
-Да? Это вас они послушали, а меня бы не стали. Они без вас, — он сложил руки крест на крест и взял себя за горло, — задохнутся.
И Спайк вдруг улыбнулся:
-Это верно, — он встал и направился к выходу, — пойду людей обрадую.
Едва он вышел, как люди снова сбились в плотный клубок и придвинулись к дверям конторы. Все вопросительно смотрели на него. Что он скажет?
Спайк обвёл их глазами и поднял руку:
-Только не шумите и дослушайте меня до конца. Сюда, — он показал себе за спину, — возьмут ещё двести человек.
Толпа зашевелилась, загудела, заголосила и началась какая-то толкотня. Спайк видел что происходит. Задние старались продвинуться вперёд, чтобы попасть в число счастливчиков, которых примут на рудник. Испугавшись, что люди подавят друг друга, Спайк достал пистолет, поднял его над головой и выстрелил в воздух.
-Ти-и-ха!
Толпа угомонилась.
-Я ж просил дослушать до конца. А я ещё не всё сказал. На рудник возьмут только мужчин, так что женщины, можете не толкаться.
-А что ж мне делать? — Выкрикнула женщина из первых рядов, — У меня дома ребёнок, мужу ногу прострелили. Другие, вон, сюда пришли, а он и подняться не может. Денег сто долларов осталось, а до весны ещё далеко.
-Тихо! — Снова крикнул Спайк, — я только что разговаривал с промышленниками, которые содержат эти предприятия. С завтрашнего дня, они начинают набор рабочих. Всего полторы тысячи человек. Средняя зарплата — сто долларов в неделю.
Послышались крики и поднялся шум.
-А куда, куда идти?
-Где берут?
-Куда обращаться?
Спайк снова поднял пистолет и выстрелил. Вновь стало тихо и люди уставились на него.
-Думаю, — сказал Спайк, — вам лучше обратиться к Кривому. Он присматривает за этими предприятиями наверняка будет в курсе, где именно будет осуществляться набор. И хочу вас заверить: городские власти и впредь будут заниматься вопросами связанными с трудоустройством горожан. Это не значит, что мы каждого возьмём за руку и отведём на работу, но будем искать возможности, открывать здесь новые предприятия. В скором времени начнётся строительство моста. Возможно, через месяц, максимум, через два, начнётся набор рабочих на это строительство. Так что, если кто-то на работу сейчас не попадёт — пускай не отчаивается. А сейчас, не толкаясь, по одному, заходите в контору оформляться на работу.
Куда там, не толкаясь! Спайку пришлось ещё несколько раз стрелять в воздух, да однажды коп выпустил автоматную очередь поверх голов. До вечера, ему пришлось стоять у дверей, успокаивать и уговаривать людей. И всё это время, женщина, рассказавшая о раненом муже, стояла неподалёку и смотрела, как другие мужики силятся пролезть к дверям.
-Женщина! — Крикнул ей Спайк. — Завтра утром приходи ко мне в Мыс-Таур. Я охрану предупрежу. Поможем тебе как-нибудь. А сейчас иди домой! Чего здесь стоять?
Она сказала "спасибо" и пошла за ворота. По пути несколько раз оглянулась, но Спайк на неё уже не смотрел.
Это не значит, что он забыл о ней. На въезде в Мыс-Таур, возле блокпоста остановился.
-Мужики, — приоткрыв дверцу, сказал он охранникам, — завтра утром сюда женщина должна прийти. Скажет, что до меня. Вы передайте по смене, чтобы ко мне отправили.
-Передам, — улыбаясь, пообещал начальник караула и наклонился к Спайку, — а чего это наш шеф бегает?
Спайк не понял:
-Как бегает?
-Ну, туда-сюда, — он показал пальцем, то в одну сторону, то в другую, — всех управленцев собрал, оставил у себя, а сам куда-то умчался. И Пэс приехал. Я думал война с кем началась, но что-то не похоже.
-Не знаю, — ответил Спайк, — я их не касаюсь. Может, чего задумали. Меня пока не звали. Будь здоров.
И он поехал дальше, не придав этому большого значения.
В тот же день, когда он после ужина, допивал свой чай, а Мирла рассказывала, как она повстречалась с Родой, в дом ворвался разъярённый Кривой. Топая ногами и пыхтя как паровоз, он сунулся в одну комнату, затем, в другую, после чего направился на кухню.
-Ах, вот ты где! — Заорал он и прицелился ухватить Спайка за какую-нибудь часть одежды, да вовремя сообразил, что хватать Спайка опасно для здоровья, — ты чего творишь?
-А что такое? — Недоумённо спросил Спайк, а Мирла предложила:
-Чайку хочешь?
-Чего?
Аск придвинул к нему стул:
-Садись, Крив.
-И не кричи так громко, — потребовал Спайк, — я не глухой, а ты детей разбудишь.
А Мирла ухватилась за чайник и мило улыбнулась ему:
-Так что, наливать?
Кривой посмотрел на неё, на молчащего Гавшара, который сидел с ними за столом, на Ворону с женой и вдруг усмехнулся:
-Вот, стерва.
Он взял стул и, не снимая полушубка, присел к столу.
-Разденься, — посоветовал Спайк, — жарко будет.
-А я отнесу, — вновь подскочил Аск.
Кривой вздохнул и, сняв полушубок, отдал его Аску. Аск не надолго исчез с кухни и скоро вернулся. Он уселся на своё место и, с видом котёнка, спросил:
-А мне ещё нальёшь?
-Налью, — сказала Мирла и подала Кривому шоколадную конфету, — так чего ты так ругался?
Кривой, развернул конфету и проворчал:
-Не будешь тут ругаться... Больницу на меня повесили.
-Чего? — Хором переспросили Спайк и Мирла, а Гавшар невольно подался вперед.
-Чего, чего, — передразнил их Кривой, — дел у меня больше нету? Сначала, по уху мне дали, а потом приказали больницу опекать. Лекарства там всякие, врачей найти. А где я их найду? Да ну вас к чёрту!
Он откусил конфету и взялся за чай.
Спайк, Мирла, Гавшар и Аск дружно и весело расхохотались. Кривой сначала хмурился, а потом вдруг отодвинул чашку с чаем и захохотал вместе с ними.
Ворона неуверенно улыбался. Кто-то из его охранников заглянул на кухню и ровным счётом ничего не понял.
Чего это они, а?
Глава Последняя
...В кабинете Руль Ан Деборо было тихо и светло. Некультурно положив ноги на стол, молодой граф сидел в кресле читал доклад о ситуации в городе Фиглис. Через пол часа к нему должен был приехать очень важный человек из Варгоса. Граф не приглашал его, но этот человек сам предложил встретиться и граф согласился. Отчего ж не поговорить с "большим" человеком, коль ему так хочется? Можно и поговорить. Хотя бы ради того, чтобы понять каковы интересы этого человека на подконтрольной графу территории.
В распахнутое окно влетел весенний ветерок и граф вздохнул его полной грудью. Весна! Уж скоро неделя, как он не видел снега. На деревьях появились свежие листики, а на газонах зацвели весенние цветочки. Благодать! И настроение у графа было соответствующее. Не будь у него назначенной встречи, подался бы он на пруд удить рыбку, да слушать, как птички щебечут. Но... Нельзя. Скоро ему вновь придётся выслушивать какие-то предложения, кивать головой и думать, думать, думать... Короче, заниматься делами. Приятного мало. Вернее, приятного совсем нет. Но что делать? Что? Куда податься далеко не бедному человеку от всей этой суеты? Некуда. Вот и приходится "тянуть лямку", плести интриги, отбиваться о конкурентов и ломать голову каким образом укрепить свои позиции.
