И вообще — иногда этот бог дорог откликался и на старые свои имена — может, и теперь откликнется? Всё же дороги — они такие — и переплетаться могут, и идти так, как попросят...
— Мило... Тебе действительно нравится?
Кейт повернулась ко мне, нимало не стесняясь практически обнажённой груди. Хотя... Чего там стесняться-то уже? В терме вместе сидим, ванную тоже напару обычно оккупируем, про экспериментальные массажи вообще молчу.
— Честно сказать?
Кицунэ смутилась, чуть покраснела, но всё же произнесла:
— Да.
— Ну... — я постарался выдержать паузу как можно дольше — вовсе не потому, что хочу помучить девушку, совсем даже наоборот — неземное наслаждение доставляет её смущённая улыбка и румянец на щеках. Дождавшись, пока щёки кицунэ буквально запылают красным, а рука потянется снять амулет, всё же открыл рот: — Я физически не могу выбрать, на чём сосредоточить взгляд, Лисёнка. И подвеска висит прекрасно, и окружающий барельеф не позволяет сосредоточиться полностью на ней.
Кейт, ничуть не смутившись, развела ткань в стороны:
— А так?
— А так — шанс захлебнуться слюной стремительно превышает критическую массу.
Короткий смешок, лукавый взгляд, обольстительная улыбка — и прелести кицунэ скрываются под рубашкой.
— Нет, я так не играю, — тут же притворно надулся я.
— Всему своё время, — от шёпота Кейт, подошедшей вплотную, по спине пробежали мурашки, а низ живота мгновенно наполнился тягучим жаром. — Успею ещё надоесть, Саша.
— Не надоешь, и не надейся, — в этот раз я говорил абсолютно серьёзно, полностью понимая и принимая ответственность за свои слова. И уверенность в них только росла с каждым мигом. — Да, тебя проводить?
— Не надо, Саша, я сначала в храмы Тайрины и Кельсаа зайду, а после работы сразу на площадь Памяти.
— Вот оно что... Домой ко скольки ждать?
Кейт молча подошла, привстала, обнимая, уткнулась носиком в шею.
— До сумерек вернусь, Саша, — отстранившись, кицунэ хлопнула меня по последним девяноста: — Беги по делам своим, искатель.
Я и побежал, на ходу раскидывая планы на день. Осталось три адресата из списка информария, и будет совсем печально, если нужный объект отсутствует в нём. Затем — в Департамент, точнее, на структурное стрельбище, а после — по магазинам. Всё-таки сегодня я устрою настоящий романтический ужин при свечах для кицунэ, включая обязательные посиделки на крыше с кружечкой горячего глинтвейна, под тёплым пледом... А дальше... Дальше, надеюсь, наши отношения всё же перейдут на новый уровень. После той вылазки в менталнет обнаружился забавный эффект, даже два: во-первых, аура Кейт заметно уплотнилась, добавились едва уловимые границы новых слоёв и вполне ощутимые зачатки структур, ранее у девушки отсутствовавших. Во-вторых, зародилось что-то вроде эмпатии. Я чувствовал эхо сильных эмоций Кейт, она так же воспринимала мои, но, как выяснилось, о таких побочках мама её не предупреждала, либо же не знала сама.
Именно благодаря зачаткам эмпатии я и уловил отголосок её эмоций утром: робкое желание и страх, судя по оттенкам, дрожащим на периферии восприятия, что может оказаться слишком неумелой, скованной, что разочарует.
Поэтому нужно брать быка за рога, сиречь инициативу в свои руки, и активно выбивать из прелестной рыжей головы подобные мысли. Не кулаками, само собой, равно как и не цепями, ремнями и прочей атрибутикой нездоровых на голову личностей. Ласка, забота, тактичность, ласка и ещё раз ласка. Для такого дела не западло и одеться так, чтобы понравиться моей чуде.
Пока размышлял над планом соблазнения рыжехвостого артефактора, кольцевой монорельс незаметно доставил меня к владениям Синтара Кроудла. Старый вояка, за бешеную везучесть прозванный любовником Судьбы, разменяв вторую сотню лет, решил всё же остепениться, запросил у муниципалов одну из законсервированных ферм и теперь выращивал там свиней. И да — в списке он шёл последним. Я в кои-то веки решил переиграть закон Мерфи, гласящий, что самое нужное и необходимое оказывается именно там, куда ты заглянешь уже просто от отчаяния, перебрав все возможные варианты.
Спрыгнув с подножки вагона на полустанок, я осмотрелся. Остановка находилась на выносных фермах сбоку от акведука, или как там называется дорога-мост, идущая на высоте? Вид, соответственно, хорош: вдали первое водохранилище блестит невозможно-огромным зеркалом, от него тянутся через систему порогов мелиорационные и иные каналы подачи воды, разделяя видимую часть города на ровные дольки. Судя по огромному саду с фруктовыми деревьями прямо подо мной, искомая ферма расположена по другую сторону трассы.
Нет, скорости реакции и движений у меня в избытке, но я и на Земле старался не перебегать дорогу, тем более — высокоскоростной автобан. Так что и здесь можно продолжить добрую традицию, избегая колёс и лап местного транспорта.
Спокойно спустившись по винтовой лестнице, я попал на тихую безлюдную улочку. И вправду — слева сад, оттуда так и тянет сладчайшим ароматом медовых яблок, справа — массивный забор с огромным количеством заклинаний. Фильтры, очистители, плетения, отпугивающие птиц и грызунов, и плетения, не позволяющие тем, кто внутри, приблизиться к стенам, чтобы сделать подкоп. И какие-то охранные чары, структура которых настолько расплывчата, что надо крепко пораскинуть мозгами, дабы понять смысл их назначения и принцип действия. Ладно, хозяин — барин, паранойя после боевой жизни могла и разрастить как следует. Хмыкнув, я толкнул дверь в воротах.
— Ёптыть...
Прямая, как стрела, дорожка-коридор, по краям — решётчатые заборы. А за заборами... Я припомнил того кабанчика, коим имел удовольствие питаться в первые дни после попадания в Эрдигайл — и в сравнении с местными экземплярами он и вправду выглядел кабанчиком. Дохленьким, хилым, голодающим недопоросёнком.
Огроменные туши, похожие на мохнатые валуны, с частоколом внушающих уважение клыков по краям от подвижного пятака, а один глаз подобной зверюги вряд ли уместится в мои ладони, если их сложу лодочкой. И, гхм... У этих свинок три пары лап сзади и одна спереди. Толстые, короткие, мясистые. Росту в животных определённо крепко за тройку метров, если сделать поправку на явно толстую прослойку шерсти.
— Испугались, юная леди?
Чудом не вздрогнув от неожиданности, я лениво дёрнул плечиком:
— Нет, просто задумалась, за сколько бы я смогла съесть такую зверюшку.
— Департаменты Периметра закупают этих животных из расчёта одной туши на отряд на месяц. В отряде от двадцати пяти до тридцати разумных в среднем. Так что вам, думаю, более чем на год одной такой свиньи хватит.
Все они такие, считают, что раз девушка компактная и худосочная, то и для питания ей достаточно тарелочки кашки и яблока сверху. Помнится, ребята из "Ха-Тонга" в тот раз оказались крайне удивлены.
Всё-таки повернувшись к собеседнику, узрел весьма необычную картину: с виду — хуманс, но широченный, что твой шкаф, и весь перевит подвижными буграми мышц, кои не в состоянии скрыть даже ткань просторной рубашки. Кривоногость прирождённого ордынца, почти лысый череп, узкая полоска волос собрана в тугую косу едва ли не до колен. Лицо широкое, кожа ноздреватая, как неважно прожаренный блин, смуглая. На переносице висят странной формы линз очки — тёмными полусферами плотно накрывают глаза, даже зазора не видно. И росту в нём — любому туоррсо под стать.
— Не верьте глазам своим, — вновь пожал я плечами. — Кайна Огнелис, исследователь.
Короткий кивок:
— Синтар Кроудл, животновод. Не расскажете, юная леди, чем отличилось моё хозяйство, коли удостоилось посещения такой красавицы-кицунэ?
— Не чем, а кем, — поправил я. — Один знакомый, в силу обстоятельств не имеющий возможности попасть в Эри-Тау, попросил найти старого друга. Вот и ищу.
— И как же звать этого друга, которого вы ищете? — Аура спокойна, если не вглядываться в детали — вообще похожа на объёмный силуэт, выточенный из серого камня.
— Зинтар. Зинтар Пересмешник.
— Не слышал о таком, — пожал плечами седой бугай.
— Что ж, в таком случае простите за беспокойство, — я вежливо поклонился и направился к выходу, буркнув едва слышно себе под нос: — Да чтоб ещё хоть раз с таким упырём, как Лаганар, связываться...
— Что?! — Несмотря на кицурскую остроту реакции, отпрыгнуть я не успел. Огромные тиски ухватили меня за плечи, подняли в воздух, небрежно разворачивая к Синтару. Перекошенное лицо, из стыка правой линзы и века сочится кровь. — Что ты сказала?!
Мля... Услышал...
Кроудл тряс меня с такой силой, что даже кувыркания по мирам после разрушения Аномалии казались безобидными детскими горками. Кое-как собравшись с силами, я таки решил покинуть эту рукотворную карусель. Поймать момент, оттолкнуться ногами от широченной груди разъярённого гиганта, и, набрав импульс, впечатать носок ботинка под челюсть господину Синтару. Громко клацнув зубами, животновод, разом позабыв про мою тушку, отшатнулся, размахивая руками, словно собрался пойти на взлёт. Медлить некогда. Мягкое приземление, провал в ускорение, и — прыжок с места вперёд. Жаль, конечно, что массы у меня маловато, но и набранной скорости хватило с лихвой: получив удар двумя ногами в грудь, Синтар всхрюкнул и покатился по ровным плитам коридора.
Скола бы сюда... Но чего нет, того нет — живой кнут сегодня остался охранять квартиру.
Впрочем, планы связать боевого старикана всё равно пошли крахом. Не успел я сделать и пары шагов, как дедок исчез, оставив в месте, где лежал, глубокую выбоину — концентрические трещины в камне, в воздухе — взвесь осколков и пыли.
Максимально накручивая своё ускорение, я попытался шустро откатиться в сторону... И не успел. Мощный удар в спину, и я, уподобившись маленькому, но исключительно гордому ёжику, с приличной скоростью полетел вперёд. Кажется, даже рёбра хрустнули. Жёсткое приземление, перекат с отпрыжкой на ноги.
Радостно зарычал Зверь, вырываясь наружу. Мир вновь поблек, потускнел, лишь размытая фигура Синтара Кроудла оставалась в фокусе и цвете.
Захлёбываясь радостью битвы, я-Зверь, восторженно взрыкивая в предвкушении боя, рванулся вперёд...
— Хороший из тебя боец, Огнелис, — хмыкнул Синтар, поглаживая распухшую щёку. Там всё ещё чётко выделялись следы протектора ботинка. — Но по яйцам-то за что?
Да... Суровый мужик оказался этот Пересмешник. Открытой ладонью блокировать когти лапы Зверя, двигаться с просто-таки сумасшедшей скоростью... Из-за этой же скорости и удары, им наносимые, ощущались сродственниками таранных. Рёбра до сих пор похрустывали, вставая на место, и дышать было несколько проблематично. Выбитая из плеча правая рука уже вернула подвижность, так что держать кружку оказалось вполне удобно, если сделать поправку на общий тремор адреналинового шока. И в левом ухе ощущался изрядный слой нематериальной ваты: оставив автограф на щеке Синтара, очень неудачно поймал его кулак. Впрочем, спасибо рефлексам — даже с дестабилизированным вестибулярным аппаратом я всё же смог "принудить к миру", как принято говорить в официальных кругах, сорвавшегося кореша мутного бога — на самом излёте носок ботинка всё же достиг цели. Взболтать, но не смешивать, — сказал бы Бонд, Джеймс Бонд. Помять скорлупу, — сказала бы бывшая дама сердца. Просто и эффективно. Больно, правда, — даже сам вздрогнул от фантомных ощущений собрата по бывшему полу, — зато быстро и надёжно.
— Надо же было как-то остановить, не убивая, — пожал я плечами.
Экс-вояка, получив порцию добра и справедливости по фаберже, резко переключился в мирное русло, разбавленное изрядной толикой весьма витиевато построенных матерных конструкций, и предложил продолжить столь продуктивно начавшийся диалог уже за кружечкой-другой травяного взвара или чего покрепче.
— А если у меня теперь детей не будет?
— С твоей регенерацией — сильно сомневаюсь, что вообще хоть как-то скажется, — и вправду, располосованная лапой до самых костей грудь уже вовсю пестрела кривоватыми белесыми рубцами там, где прошлись мои когти. — Так всё же я права, и ты тот самый Зинтар Пересмешник?
— Угадала. Ты где этого старого мудака встретить-то умудрилась, хвостатая?
— Да так, — неопределённо пошевелил я пальцами свободной руки, — довелось разок пересечься. Он оказал мне услугу, в обмен попросил найти тебя и передать какую-то хреновину.
— И что за хреновина?
— Шкатулка. Внутрь не заглядывала, бородатый ворчун намекнул, что при несанкционированном доступе бабахнет так, что и резинки от трусов не останется. Ну и наказал отдать сию вещицу тебе или же, буде ты в Колесе уже, твоим родственникам.
Зинтар-Синтар скрипнул зубами, криво усмехнулся, не переставая постукивать подушечками пальцев по столешнице:
— Да скорее этот мудозвона в почётные жёны возьмёт какая-нибудь из Светлых богинь, чем я в Круг отправлюсь.
Хех, суровые ребята, однако.
Я выдернул из внекармана искомый предмет, протянул животноводу:
— Мне отойти?
— Не хочешь под взрывную волну попасть? — усмехнулся Синтар, и, не дожидаясь моего ответа, пробежался пальцами по ровной поверхности вещицы. Коробочка, резко нарастив габариты, стала раза так в два крупнее, а крышка медленно и печально растворилась в воздухе.
Произошло всё это очень быстро, однако мне хватило скорости, чтобы успеть смотаться за входную перегородку гостевой. Древесная щепа, гипс, крупнозернистый песок — всё это утрамбовано в аналог ДСП или гипсокартона, — так себе защита, конечно, но на безрыбье, как говорится... Вот очутившись за чисто символической преградой в течение одного удара сердца, уже и наблюдал из ухоронки за действиями странного старого боевика.
Чего находилось внутри, разглядеть не удалось, но, раз взрыва не последовало, да и физиономия Зинтара расплылась в довольной улыбке — значит, должно быть безопасно.
— Чего так шустро ускакала, хвостатая?
— Мало ли, а вдруг бы бабахнуло, а у меня резинка от трусов только одна с собой, и та при деле?
Широченная улыбка растеклась по лицу Зинтара:
— Насколько я знаю Лага-бродягу, если бы рвануло — вся ферма вместе с кварталом бы в Круг отправилась.
Ёптыть...
— Ладно, я на пару минут занят делом буду, не отвлекай пока.
— Хорошо, — буркнул я, косясь на раскукоженную шкатулку. Вернулся за стол, заграбастал кружку с отваром, и стал наблюдать.
Поначалу Зинтар снял очки. Только вот это нифига не оптика оказалась... Под полусферами, изнутри испещрёнными десятками слабо фонящих плетений, обнаружились самые натуральные глаза. Из камня, ага. Многослойные ряды мельчайших рун, в сумме дающие объёмный эффект зрачка и радужки...
Хекнув, Пересмешник подцепил ногтями правый глаз и вытащил его из глазницы. Жутковатое это зрелище — когда можешь заглянуть буквально внутрь черепа собеседника... Подхватив что-то тёмное и округлое из шкатулки, Зинтар с силой вдавил этот предмет в пустующий слот, плотно накрыв глазницу ладонью. Из-под руки тут же побежал ручеёк тёмной крови. Через полминуты пришла очередь второго каменного глаза. Та же история — каменюку наружу, тёмную хрень внутрь до характерного щелчка, прикрыть ладонью.
