— Это радует. — Сжав кулак, наемница погасила танцующее на кончиках пальцев пламя и скрестила руки на груди. — Последнему, кто меня разозлил, я запихала голову в задницу. Самое смешное, что этот урод выжил. Правда, его парализовало, и гадит, рассказывают, под себя каждые две минуты, но это уже мелочи.
— Не надо горячиться... — Оскалился усач. — Понимаешь ведь, в свете последних событий все сейчас немного на нервах.
— Проехали, — слегка прищурилась Элеум. Рука наемницы как бы невзначай опустилась на кобуру пистолета.
— Те бродяги, что водокачку подорвали... — сдвинув шляпу на затылок, шериф, склонил голову набок и неожиданно заговорщически подмигнул Кити, — почему они к Болту поперлись, не знаешь? Ворота-то в другую сторону...
— А я-то тут причем? — Хмыкнула, бросив быстрый взгляд на окруживших ее служителей порядка Ллойс. — Я же сказала, мы тут проездом.
— Из разных прайдов, значит... — Задумчиво протянул усач. — Или ты из изгоев?
— Как скажешь, сладенький. — Приторно улыбнулась Элеум.
— Скажу, что тебе повезло. — Буркнул, неожиданно перестав улыбаться крепыш, на скулах мужчины заиграли желваки. — За тебя поручились Мрак, Финк и Зэд. Ты быстро заводишь друзей, девка. Мне это не нравится. Вы, стайники, одним миром мазаны. Всё вам мало. Финк отдает вашим целую фуру героина в год. А вы, всё равно, гадите... Ты ведь, за хмурым приехала?
— С чего ты взял? — Вскинула бровь наемница.
— Значит, усложняешь. — Зло сплюнул под ноги усач.
— Значит, так, — охотно кивнула Элеум.
— Что за дерьмо... — Устало возвел очи горе усач. — Ну, неужели нельзя просто сказать мне правду?..
— Ты, что, сейчас меня лгуньей назвал, сладенький? — Глаза наемницы опасно прищурились, превратившись в две поблескивающие яростной зеленью щелочки.
Неожиданно улыбнувшись во всю двадцатку сохранившихся зубов, мужчина протянул Элеум руку.
— Мэл Кайло. — Прогудел он. — Иногда меня еще Костылем кличут. Я старший над местным ополчением. Ну, и глава службы шерифов. Или попросту, маршал. Будут проблемы или вопросы, всегда сможешь найти меня в околотке. Двухэтажный дом с красной крышей. Рядом с ареной, на холме.
— Ллойс. — Немного поколебавшись, пожала протянутую руку наемница. — Можешь Дохлой звать, если удобнее. Кстати, я думала, тут Операторы больше командуют.
— Мрак может вертеть своей кодлой, как хочет. — Мужчина сморщился и плюнул под ноги. Но мы, шерифы, работаем на Совет. Или, если угодно, на Финка. Ты не серчай. Я просто решил проверить, из какого ты теста. Уж больно интересно стало, кто ты на самом деле...
— Я так и поняла, сладенький, — наемница вернула улыбку шерифу. — И, если мы друг друга поняли, окажешь мне небольшую услугу, а, Мэл?
— Какую? — Насторожился крепыш.
— Не подскажешь, где здесь можно перекусить? Недорого, но, чтобы вкусно и не опасаться потом изойти кровавым поносом...
— Ха... — Плечи мужчины расслабились. — Да тут мест полно... "Малина", правда, со вчерашнего дня закрыта — хозяин пропал, но ты ведь сказала, где не дорого... — обманчиво неуклюже развернувшись к наемнице боком, шериф махнул рукой в сторону отходящего от основной улицы переулка. — Свернешь здесь, дойдешь до конца квартала и повернешь налево. Там через пару домов небольшая площадь и четыре заведения. "Проказница", туда, в основном, мужики ходят, если ты понимаешь, о чем я. Но девочек там, вроде, тоже обслуживают... — Задумчиво почесав шею, шериф продолжил. — В "Злом индюке" кормят вкусно, но там всякая шваль с пустыни сидит, да и вообще, хозяин только чистых обслуживает, потому туда тоже не советую, если вы с подружкой, конечно, драки не ищете. В "Усталом грузовике", в основном, купцы обедают — там обычно тихо и по ценам приемлемо, а готовят там, пальчики оближешь. Ну и последний... "Маринера" — черт знает, откуда такое название — там, говорят, тоже неплохо. Хозяин хоть и со странностями, но толк в своем деле знает, так что можешь и туда, если тебя, конечно, муты не смущают. Это их кабак.
— А почему меня должны смущать мутанты? — Отлипнув, наконец, от стены, Элеум приобняла за талию Кити, так и не проронившую с начала разговора ни одного слова, и гадко ухмыльнулась. — Ну, что — можем мы идти или так и будешь дальше мою девочку пугать?
— И то правда, — отступив в сторону, усач сплюнул под ноги наемнице очередной ком черно-зеленой жижи. — И то правда, — повторил он, провожая взглядом удаляющуюся Элеум.
— Лука, — бросил он через плечо. — Бросай, к чертям, эту дребедень и дуй за ними. И без тебя найдется, кому мешки ворочать. Только так, чтоб глаза не мозолить, ясно?
— Да, это, как два пальца, босс, — чуть склонил лысую и бугристую, похожую на гранитный валун голову один из шерифов — здоровенный, поперек себя шире мужик. — А чо, думаешь, девка из засланных?
— Вот, башка дубовая, — зло сплюнул под ноги крепыш и снова потянулся за кисетом. — Сам же слышал. Девка из другого клана. Не ее забирать Звери ехали. Скорее всего, просто заблудились. А значит, и сожгла она их не для того, чтобы следы замести. И, если она изгой... Она одна, если не считать, конечно, ее малолетней шлюхи и, если они попадутся в руки стайникам, им обеим не жить. И сдохнет она намного хуже, чем кто-либо другой. Звери только кажутся одной бандой. На самом деле, это несколько семеек, которые друг друга терпеть не могут. Прямо, как ты и твой братец. Конкуренция у них... Режут друг друга по каким-то дикарским правилам. Право ножа, что ли... — Проведя пальцем по полям сползшей на затылок шляпы, маршал ухмыльнулся. — Но она мне, всё равно, не нравится. Мутная она. К тому же, Веревке челюсть сломала... Если бы не Финк, давно бы в кутузке сидела...
— Такую посадишь, — скептически скривился один из мужчин. — Видали, как она огонь из руки выпустила?
— А я бы Зеро попросил. — Хмыкнул крепыш, и снова потянулся за табаком. — Он её один раз уже отделал, так что...
— Та бы еще парочка вышла, да, босс? — Усмехнулся великан.
— Не вышла бы... — Повернувшись к медленно ускользающему за стены солнечному диску, шериф прищурился. — Сдается мне, им двоим тут было бы... тесновато. И слава Богу.
— Понял, босс. — Кивнул громила, и насмешливо козырнув шерифу, грузно затопал вниз по улице.
— Ну, а вы что встали, оглоеды? — Маршал оглянулся на остальных. — До заката минут десять, а нам еще пулеметы сюда тащить.
* * *
Миновав квартал, путешественницы немного пропетляв по узкому лабиринту улочек, вышли к указанной Мэлом площади. Собственно, это была даже не площадь, скорее, перекресток нескольких широких улиц, достаточно просторный, чтобы на нем могли разъехаться сразу несколько больших грузовиков.
— Ну и где здесь эта "Маринера"? — Проворчала наемница и, приостановившись, принялась внимательно разглядывать целую россыпь разнокалиберных вывесок, украшавших угрюмые, пропыленные фасады необычно высоких для города трехэтажных зданий.
— Вот это, вроде как, "Усталый грузовик", а вон там, наверное, "Проказница", — палец наемницы поочередно ткнул сначала в сторону портала кирпичного строения с огромными заляпанными грязью, заклеенными по низу цветной бумагой окнами, а потом переместился на украшающую соседнее здание крупную аляповато щедро украшенную довольно-таки фривольными картинками, соседствующую с большим ярко-красным плафоном, не горящего по светлому времени фонаря доску. — А ты не хочешь в бордель сходить, кисонька? Развлеклись бы.
— Нет, — поспешно тряхнув головой, девушка, залившись краской, несмело махнула рукой в сторону неприметной деревянной таблички с торца одного из домов. — Вон там "Маринера".
— Ну да... — насмешливо протянула наемница. — Нашла, у кого спрашивать. А вот Пиклс бы точно согласился.
— Пиклс противный, — поморщилась Кити. — Он, когда я в грузовике одевалась, подглядывать пытался.
— Смотри-ка... Быстро обвыкся... Ну и дала бы ему в ухо. — Хмыкнула Элеум, и коротко глянув на покрасневшую до корней волос девушку, испустила полный страдания вздох. — Скучная ты, кисонька. Зажатая. А в бордель, к твоему сведению, не только, чтобы трахаться, ходят. К твоему сведению, в таких заведениях неплохо кормят. И публика там более мирная, а охрана намного лучше. Но, ладно. Кабак, так кабак...
Перейдя площадь, путешественницы, обойдя сидящего прямо на земле в обнимку с помятой эмалированной миской, замотанного в какие-то невероятные лохмотья, отвратительно выглядевшего попрошайку с висящим на груди восьмиконечным крестом, оказались перед массивной исцарапанной и избитой по углам дверью, щедро украшенной разнокалиберными надписями.
— Что пишут? — Поинтересовалась Элеум, воспитанно отряхивая запылившиеся сапоги о низкую приступку крыльца, затем бросила нищему мелкую монетку.
— Мутанты, вон из города. И разные слова. Нехорошие. — Потупилась Кити.
— Фы, муфанфкое офрофье, фкоро ффе ф афу гофефь буфефе. — Неожиданно подал голос маргинал, и убрав монетку в карман, воззрился на девушек воспаленными, слезящимися заплывшими гноем глазами. Фах офеф Афий фкафал. А фнфит таф и фудеф.
— И тебе того-же. — Покачала головой Элеум. — Иди крысу трахни. Вы, чистые, это любите.
— Пофла фы, фука, — буркнул нищий и, подобрав инструмент своего заработка, побрел на другую сторону площади. — Офним фоффухом фыфать профифно.
— Везде одно и то же. Куда ни плюнь — чистильщик. Такими темпами они и в Яме скоро проповедовать будут. — Усмехнулась Элеум и, толкнув дверь, скрылась в полумраке. — Не отставай, милая.
Вопреки ожиданиям Кити, в трактире оказалось достаточно уютно. Чисто выскобленные деревянные полы, оштукатуренные, окрашенные в нарядный желтый цвет стены с висящими кое-где резными досками. Огромная, высотой почти до плеча Кити, деревянная же стойка со стоящими вдоль нее высокими стульями, соседствовала с небольшой полуоткрытой дверью, из-за которой доносились умопомрачительные запахи кухни. Несколько небольших пластиковых, круглых столиков, некоторые из которых даже укрыты чем-то, вроде скатертей. В зале не было ни души, не считая, конечно, персонала, представленного лениво протирающим кружки и зачем-то нацепившем на себя безобразно огромную, кривовато сплетенную соломенную шляпу. Невысоким, худым, горбоносым субъектом, с иссиня-черной кожей, и сидящей у входа монументальных размеров женщиной, в широких полотняных штанах и трещащей под напором безразмерной груди безрукавке. Окинув вошедших оценивающим взглядом, бабища обнажила в подобии улыбки огромные, стертые до состояния куцых пеньков, зубы и лениво сплюнула в стоящую от нее по правую руку, отозвавшуюся чуть гулким звоном высокую жестяную вазу.
— Гостеприимно, — неопределенно хмыкнула Элеум и, пройдя через весь зал, отодвинула от стоящего в дальнем углу столика пару пластиковых стульев.
— Садись, кисонька. Думаю, сейчас нас обслужат.
— Обычно посетители у нас сами за едой ходят, — неожиданно подал голос коротышка в шляпе. — Но учитывая, что к нам зашла знаменитость... — Обойдя стойку, трактирщик подошел к столику, критически осмотрев наемницу и смущенно посадившую на третий стул плюшевую игрушку Кити, расплылся в неожиданно открытой улыбке. — Порадовала ты старика сегодня. Не часто наши на боях выигрывают. Тем более, на таких. Я на тебя двадцатку поставил.
— Рада за тебя, сладенький, — фыркнула Элеум, и поудобней устроившись на стуле, кинула красноречивый взгляд в сторону кухни.
— Так, что кушать будете? — Спохватился правильно понявший намек кабатчик.
— А что есть? — Поинтересовалась Ллойс.
— Ну... Похлебка куриная с овощами есть, суп из томатов. Котлеты на кости, свежие, вкусные... — Зачем-то уточнил мужчина и почесал нос. — Рагу из овощей разных. Кабачки на чесноке, жаренные. Картоха ещё вареная и жаренная на сале. Рис по степному, с морковью и луком. Равиоли...
— Равиоли? — Заинтересованно склонила голову набок наемница. — А это что за зверь такой?
— Это, как пельмени, только маленькие. — Еще шире ухмыльнулся мужчина и поправил съехавшую на левое ухо шляпу.
— Пельмени? — Брови наемницы сошлись к переносице.
— Мелко рубленный фарш смешивают с луком, заворачивают в тесто и варят со специями. — Подсказала Кити.
— Именно, — мелко закивал трактирщик. — Это очень вкусно, барышня, вы уж поверьте. Могу с уксусом подать, могу со сметаной. Сметана настоящая, из коровьих сливок. Не та дрянь из сублимата, что в "Грузовике" подают. Ещё зелень есть с местных ферм.
— А фарш чей? — Задумчиво почесала макушку Элеум. — Крысятина, небось?
— Ну, как можно?.. — Вполне натурально обиделся трактирщик. — Свинина. Отборная. Вчера еще хрюкала.
— Или гавкала, — рассмеялась наемница. — А что ещё предложишь?
— Рыба есть, консервы местные и из Сити. Зобик тушеный...
— Не-не-не, — замахала руками Элеум. — Наелись мы уже... зобиков. Раки есть? Или улитки? Обожаю улиток с чесноком.
— Чего нет, того нет, — развел руками кабатчик. — Это у вас на Севере рек полно, а тут...
— Ладно, — слегка разочарованно протянула Элеум. — Уговорил, языкастый. Тащи две порции этих... Раилей? Уксус и сметану тоже неси. Поглядим, с чем вкуснее. Две, нет, три порции кабачков в чесноке. Чеснока только побольше. Водки... — Покосившись на Кити, Ллойс тяжело вздохнула... — Грамм триста давай. Для начала. И... молоко есть?
— Нет, — огорчился кабатчик. — Сметана есть, а молока нет. Вчера скисло. Зато сок есть. Яблочный свежий. И апельсиновый из консервов, с самого Сити.
— Кисонька, какой будешь?
— Яблочного, если можно, — смущенно потупилась девушка.
— Вот... яблочного сока — графин. — Согласно кивнула наемница. — Зелени разной и что-нибудь из фруктов.
— Эм... Есть яблоки. Груши... Сливы... Но сливы кислые — что-то не задался сезон. Не советую. Еще грейпфрут есть. Прямо из теплиц Финка, только это дорого...
— Это который, как апельсин, только горький? — Уточнила Элеум.
— Если только чуть-чуть. — Развел руки в обезоруживающем жесте кабатчик. — Берите, не пожалеете, двадцать серебром за штуку, обижусь.
— Ты как, принцесса, не против? — Запустив руку за пазуху, Элеум с громким стуком припечатала к столешнице неровно обрезанную серебряную пластину.
— Не против... Только... я их и не ела-то никогда... Только у Хряка пару раз видела. — Несмело протянула девушка и, подтянув к себе стул с плюшевой игрушкой, осторожно погладила медвежонка по голове. — Он их для особо важных гостей хранил...
— Эх, кисонька, — с сочувствием протянула наемница. — Ладно, попробуешь. А я узнаю, что это за... раиволи?
— Равиоли, — слабо улыбнулась Кити.
— Двадцать минут. — Неуловимым движением смахнув со стола серебро, трактирщик, сверкнув напоследок белоснежными зубами, исчез в дверях кухни.
— А тебе, как... — Элеум повернулась к расслабленно откинувшейся на спинку стула великанши. — Пива заказать?
— Гуляешь, что ли? — Усмехнулась бабища, скрестив на грудь руки, поерзала на жалобно заскрипевшем сиденье.
— А что, не видно? — Хмыкнула наемница. — Бой отмечаю. Как это... кутю, вот.
— Бой... — Брезгливо скривилась бабища. — Видала я твой бой — скакала как блоха, финтила. Разве это бой? Настоящая драка, это когда честно грудь на грудь, а не уловки с бомбами.
