Значит, начинают, это они будут плоты строить для перевозки грузов. Интересно, за сколько можно построить сотню плотов? Если хорошо организовать, то можно за месяц. Но кажется, визири правильно оценили возможный бардак при казенном строительстве, который до конца искоренить невозможно, и заложили месяца два — точно. Тем более, в феврале они к нам не сунуться точно, для них тут жуткая холодина. Галеры к зимнему плаванию не приспособлены совершенно.
Хотя капитан сказал что сторожевая фуста за ними погналась. Но я давал инструкции — при слабом ветре не приближаться, так что легко ушли от галеры. Аким это услышал, что-то быстро обдумал, и говорит мне:
— Можно я?
Я понял, он хочет с османами повоевать — одинокая военная фуста — для него желанная добыча. Что-же, попрактиковаться перед войной не мешает.
— Давай. Только возьми побольше командиров отделений, чтобы на деле осман увидели и своим солдатам рассказали.
Аким пошел готовится к походу, а я вспомнил про металлургический комбинат, который хочу построить в Чембало. Вот прямо на месте и распланирую.
Место выбрал на окраине Чембало, у подножия восточного холма, там где в Балаклаве улица Богдана Хмельницкого. Есть у меня идея использовать профиль местности. Мне и так нужны перепады высот — ниже домны должны располагаться конвертер и площадка литья чугуна, а еще ниже будет площадка литья стали. Хочу пойти еще дальше — врезать домну в склон холма, чтобы около верха домны была площадка для удобной загрузки домны. Тогда можно будет там копить уголь и руду, и не устраивать авралы по загрузке домны. Да и механизировать подъем угля и руды так будет удобнее.
Идея хорошая, но много земляных работ предстоит, а экскаватора в ближайшие годы не намечается. Так что лопаты, тачки и много людей. Хотя трудоемкость строительства домны не меньше. Так что — много людей, поэтому начинать надо с жилья. Рабочий поселок будет там, не слишком близко, а то производство шумное и 'воздух тоже не озонирует'. Как раз этот холмик прикроет дома от завода. Дома можно начинать строить, как раз плотники освободились. Новый забор еще строится, но там и солдаты справятся.
Приехал в Чернореченск, обсудили план. Начинаем пилить доски для домов. А я пошел дальше по заводу. Медь я привез, так что по материалам весь военный план производства обеспечен. Селитры впритык, но на то что хотели — точно хватит.
Аким.
Порасспросил я капитана шхуны про сторожевую фусту подробнее. Говорит, что на носу видел пушку, это точно. Командор мне рассказывал про османские пушки, они не чета нашим — дульнозарядные. Заряжать такую пушку, даже малого калибра, надо несколько минут. Да еще эта пушка на носу особо и не крутится по сторонам, так, слегка влево-вправо. Так что надо под первый выстрел не попасть, а там уже легче.
И еще капитан рассказал, что почти вся фуста покрыта шатром — вот они как от холода спасаются, у нас то в трюме печки есть. На фусте тоже камбуз посередке, но даже так шесть десятков человек не согреть. Это я про другое думаю. Командор наш, храни его господь, страсть как рабство ненавидит. И если кого из рабства освобождает — радуется. Вот и хочу я и фусту захватить и гребцов освободить. Но для этого фусту к нам надо перетащить. Фуста с виду чуть больше шхуны, но тяжелее раза в два. Надо попробовать ее двумя шхунами на буксир взять, у гребцов сил не хватит до Таврии дойти.
Так что пойдем тремя шхунами, солдат мне хватит два отделения, возьму командиров отделений, как командор сказал. На остальных возьмем припасу, еды жирной — чтоб гребцов в холод поддержать, воды — на фусте запас малый, говорят. Ну и дров, канатов надо взять. Ну а если с фустой не получится, гребцов на шхуны пересадим — привезем.
Вышли тремя вымпелами. Ветер крепкий, на следующий день уже увидели османский берег. Нашли вход в пролив, и вправду — бревна возят, на берегу раскладывают. Шатры поставили, плотники там и воины, вроде как. Что-то строить собираются. А вот и сторожевая фуста появилась. Делаем вид что не замечаем, надо ближе подпустить, чтобы гнались резвее. А мы на одной шхуне тут, две шхуны вдалеке стоят, даже паруса спустили — я их почти не вижу.
Вот фуста приблизилась, и мы пошли, но вполсилы, надо отвести их от берега. Отошли километров на пять. Командор говорит что на море надо милями считать. А я к километрам привык — он же как верста, только чуть короче. Пора, делаем разворот и идем почти им навстречу, так чтобы им за нами поворачивать — было против ветра. Сближаемся, сейчас могут из пушки стрельнуть. Загнал всех лишних в трюм, но рулевой и матросы на палубе. А могут же и попасть в нас! Хотя шансов мало, я как представил, как делать упреждение такой пушкой, которую и не повернуть толком, ни прицелится. Бахнули. Даже не понятно куда ядро улетело, не заметили. Все, теперь сближаемся, стрелки на палубу, к корме приближаемся. Мы идем по дуге, гребцы пытаются повернуть. Приближаемся по спирали, уже метров пятьдесят. Лучники начали по нам стрелять, мы по ним. Мои стрелки за щитами, так что у них шансов мало, а вот мы по лучникам попадаем.
Они на борт ставят маленькую пушку! Бах! Где-то удар по борту. Как же там эта команда? А! Вот! 'Осмотреться в отсеках!' — кричу. И еще: 'Стреляйте по пушкарям!' Но это мои и сами сообразили. Над бортом фусты ни лучников ни пушкарей уже не видно. Еще бы, сотни две патронов стрельнули. Сейчас две сотни патронов для нас мелочи, главное гильзы собрать, но все и так с мешками для сбора гильз стреляют. А вот два года назад каждый патрон экономили.
Совсем близко подошли, полетели кошки, притягиваем. Штурмовики в броне приготовились. Из трюма кричат — 'Дырок нет!' Нет, и хорошо, потом разберемся. Поставили лесенки с крюками — борт фусты выше нашего — пошли штурмовики. Несколько выстрелов, через несколько секунд еще один. Кричат — чисто!
Ну и я со стрелками пошел. Воинов османских было шестнадцать, пушка на носу довольно крупная, вторая — вертлюжная, небольшая, сантиметров пять калибром. Пулями убило двух гребцов, жалко, зато остальных спасем.
Стал говорить гребцам что мы их освободим, надо только до Таврии дойти, но мы парусами поможем. Говорил на греческом, на латыни. Послышались крики на-русском — узнали нас русские полоняне. Повторил по-русски. Еще сказал, что пока расковать не можем, потерпите до порта. Но сейчас покормим. Как раз подошли остальные шхуны. На посуду мы не рассчитывали, еду придумали заранее, командор подсказал, он на выдумки мастер. А еда простая — два куска хлеба, между ними кусок жирного мяса, командор это 'сэндвич' называет. Что же за слово такое — еда — а вичем кличут, как знатного.
Пока кормили-поили, две шхуна пристроились спереди, завели два якорных троса разной длины, чтобы бортами не биться. Бочонки с водой перекатили, еду перегрузили. Дрова передали на фусту, печь на камбузе топят вовсю. Еще все гребцы в овчинных тулупах, дранных-рванных, но хоть так османы их снабдили, не хотят рабов насмерть морозить. Оставил шестерых солдат на галере, перешли на свою шхуну. Отцепились, тронулись.
Шхуны тянут, но не быстро. Даже десяти узлов нет, хоть ветер и крепкий. Ветер сбоку, на галере парус не поднимешь, да и от ветра идет она немного боком. Высокие они, а киль мелкий.
Вечер уже, чтобы ночью не столкнуться, на три судна встали связисты — фонарями перемигиваются, мы на шхуне отошли вперед, чтобы не мешаться. Утром подошли ближе, нормально идут. Рулевые на шхунах часто меняются — подруливать надо часто — устают. А гребцы гребут иногда! Минут десять гребут, минут тридцать отдыхают, это они греются. От Босфора отошли, холоднее стало. К обеду ветер повернул немного — парус на фусте подняли, скорость прибавилась. Но идти еще сутки пришлось, только утром следующего дня увидели берег Таврии, еще промахнулись немного — западнее снесло, самый мыс Сарсоны справа увидали, потом еще долго заруливали в бухту. Пришлось расцепиться, и галера на веслах заходила. Я на шхуне зашел раньше и послал гонца за Командором. Сам же поднялся на борт фусты, обещал расковать, но без приказа Командора не могу. Тяну время, стал расспрашивать кто откуда. Чтобы гребцы не волновались, начал расковывать русских. Таких почти два десятка набралось, это я вместе с литвинами считаю. Командор приучил нас не различать. Точнее у нас сложилось так — 'русские бывают московиты и литвины'.
Расковываем потихоньку, кандалы железные, кувалда как наковальня, молоток и зубило. Пока солдаты рубят железо, я рассказываю про наш чудо-город Чернореченск, что теперь у нас целая страна — Таврия. А правитель этой страны — дож, наш, православный из русских. Мужики-гребцы кто рот разинув слушает, а кто и не верит особо. Но говорю я по-русски, уж русских Командор-то точно возьмет. А вот по остальным сам решит. А вот и он, бегом на борт забрался. Я поклонился немного, а потом по-военному доложил — что вражеский корабль захвачен, воины османские уничтожены, шестьдесят два гребца освобождены. Командор довольный, кричит 'молодец, Аким!' Вот, говорю, это русские, девятнадцать человек, а остальных куда?
Командор русским сказал что берет всех на работу, оплату за труд будут получать. Может кто воином захочет, османов бить. Для всех дело по силам найдется. Потом обратился к остальным по-гречески, вроде все гребцы его понимают. Сказал что все теперь свободны. Тут гул поднялся. Когда немного люди успокоились, сказал что есть проблема, тут кругом татары, и они могут опять полонить. Но он может взять на работу, тут стройка большая у нас. Работа разная, кто плотником, кто кузнецом. Кто ничего не умеет, тот землекопом будет. Платить деньги будет, еда вкусная. Самая меньшая зарплата — двадцать сольдо в неделю, но за еду надо платить. Шесть дней работа — воскресенье выходной. Кто хочет работать за деньги — сходите на берег и к тому мужику. Кто ко мне не хочет — вон город Чембало. Но попадете к татарам — не плачьте. И на берег сошел. Русские тоже стали сходить, остальные стали обсуждать сказанное.
Глава 12
Андрей Белов.
Ну Аким, ну молодец! Ну надо же такую операцию провернул! И людей освободил и фусту привел, да еще зимой. На море градусов пять-семь, когда ветер западный. А в Чернореченске до ноля по утрам падает, перед плотиной ледок появляется.
С людьми поговорил, кузнец есть, плотники. Сначала думал куда мне столько, потом вспомнил — я же металлургический комбинат строю, туда хоть сотню загони, всем работа найдется. Интересно, из остальных гребцов много ко мне пойдут? Вот только в рабочем поселке только один дом готов, надо второй срочно доделывать, и печку прямо сейчас начинать надо.
Из сорока трех 'других ' гребцов сразу ко мне пошло двадцать два, еще девять пришло в течении двух недель. Из русских шестеро в солдаты, кузнец в механический, остальные — комбинат строить. За две недели, пока гребцы отъедались, достроили еще два дома, так что живут с комфортом. На заводе быстро наделали тачек и стальных лопат, и народ на новом месте приступил к большой стройке. В Каффе начали пилить доломитовые блоки, на белой горе — известняковые, в Чернореченске — лепить кирпичи. Будем работать зимой, не простаивать же, я людям уже зарплату плачу. Да и зима такая, морозов почти нет, земля не промерзает.
Основной цех комбината, литейно-прокатный, будет начинаться от подножия домны и идти вдоль холма. Вдоль всего цеха будет работать кран-балка. С торца цеха будет стоять паровая машина с валом трансмиссии вдоль цеха, от вала будет работать и вентилятор для подачи воздуха в домну и конвертор. 'Улитку' для первой домны мы уже сварили из листовой стали, гораздо лучше деревянной работает.
После цеха будут располагаться еще два производства, потому и комбинат это, установка агломерации руды и коксохимическая батарея. Названия конечно громкие, реально установки будут небольшие, но функционал будет именно такой. Чтобы перевозить уголь и руду из порта, будут проложены рельсы, пока деревянные. Вагонетки будут возить лошади, этакая внутризаводская конка. Это если порт считать заводской территорией, но там близко, всех путей меньше километра. Вот такие планы грандиозные.
Ситуация с освобожденными гребцами привела меня к одной мысли. Если война с османами пройдет как задумано, то будет кошмарное количество людей, пусть я освобожу далеко не всех. Но в войне со стороны осман ожидается участие около тридцати тысяч воинов и более двадцати пяти тысяч гребцов. Я ведь хочу освободить хотя бы часть гребцов, да и сколько-то воинов в плен попадет. Куда их пристраивать я еще буду думать, но на самом первом этапе нужен фильтрационный лагерь, даже два, для гребцов и для пленных. Хорошо бы остров для этих целей, но что интересно, во всем Черном море нет ни одного острова, насколько я помню, в Крыму нету точно.
Пока я придумал только два варианта, есть один мыс в севастопольской бухте, восточный мыс Южной бухты, очень узкий и длинный. Если его перегородить и охранять то там можно какое то количество людей содержать, но там совсем мало места. Второй вариант — мыс Херсонес, места там много, но перегораживать надо метров четыреста. Надо будет оба места подготовить. Часть людей со строительства комбината туда перекину. Сначала надо по дому построить, потом все остальное.
А ситуация с Севастополем-Херсонесом-Сарсоной интересная. После того как феодориты захватили Каулиту-Инкерман, генуэзцы бросили Сарсону, потому как источником пресной воды была речка Черная, которая впадает в бухту около Инкермана. Сейчас на месте Севастополя находится два десятка домов с землей, 'фермеры', как бы ничьи. Они воду берут из колодцев.
Так что там я буду делать то что мне надо, тем более эти два микро-полуострова как раз свободны. Но вопрос с водой для лагерей надо будет решать. Какой-то корабль-водовоз построить, что ли.
Осмотрел я захваченную фусту, довольно свежей постройки, крепкая, еще не сильно вонючая, отмыть можно. Вот из нее будем строить первый пароход. Самое сложное — вытащить ее на слип, чтобы врезать дейдвуд и руль. Причем, если вытащить кормой на берег, то при спуске можно снести винт при сходе со слипа, а если вытаскивать носом, то надо вытаскивать целиком, чтобы работать с кормой. Надо думать.
Пушки посмотрел, у большой пушки лафет примитивный, наводка осуществляется клиньями, как из нее можно куда-то попасть? Да еще если цель двигается! А ядра не просто каменные — мраморные! Какая прелесть! Если отполировать то будет очень красиво. Представил дворец, входная группа с двумя львами, каждый лев опирает одну лапу на такой полированный мраморный шар, красиво... Только эти ядра мелковаты для такой скульптурной группы, калибр пушки сантиметров пятнадцать, если были бы чугунные ядра — была бы мощная пушка, а с каменными — не очень. И выдержит ли пушка выстрел чугунным ядром? Проверять не хочется — в переплавку, бронзы в ней много, мне бронза тоже нужна.
А вот меньшая пушка на вертлюге, как наша малая пушка. Такую наводить легко. На Руси такая будет называться 'затинная пищаль', только эта калибром крупновата — миллиметров пятьдесят, это потому что стреляет тоже мраморными ядрышками. Нашли место на шхуне, куда попало ядро меньшей пушки — в борт, заметно выше ватерлинии. Несколько реек треснуло, вмятина, и когда туда попадает волна — протечка заметна. Будем чинить.
