— Родители и наставники нам в помощь. Если очень нужно вплоть до Плеча Рук в нашем распоряжении. — отозвалась Оля. — И вы финансовый директор, можете приступать к своим обязанностям. Терминал подключён, отчёты загружены. Когда мы получим прямой доступ к сети и нашим активам, вы уже должны быть готовы, Артём Нактович.
— Ладно, ладно, не надо так холодно! — поднял парень руки в защите. Что поделать, глаза видят одно, и сознание легко забывает, что эта малявка его старше.
— Вредная приматообразная костлявая морда! Спихнул эту занозу в седалище! И радуется теперь.
— Ауч, как ты про моего кланового папку. — изобразила обиду Оля.
— Р-р-ррр. — очень красноречиво посмотрела Аня на горло девочки.
— Да ладно тебе, вся Башня в твоём распоряжении, не хочешь тут сидеть за отчётами, накидай нам план действий и вали развлекаться. Отсюда можно зайти в Фантазию, когда хочешь. В идеале от нас требуется настроить эту махину, чтобы она работала без сбоев, а всё наше участие сводилось к решению неожиданных трудностей, которые мы бы могли мониторить с телефона.
— Да знаю я. — отмахнулась Аня. — Просто ломка.
— Так всё же подсела на всеобщую любовь? — подколола её заклятая подруга.
— Трудно не подсесть. — плюхнулась в кожаное просторное кресло девушка.
— Так у тебя появилось время написать или спеть и записать новые синглы, договориться с ребятами, что делают обновления вставить их к месту.
— И это знаю. Потому я вообще здесь. Просто бесит Оля. Гормоны, не обращай внимания.
Их офис антуража пещеры не менял, сперва ребятам показалось, что будет прикольно, а потом привыкли и не обращали внимания.
Артём собственноручно сделанным инструментом вырезал сюда мебель из дерева. Его гордость, круглые раздвижные столы, увеличивающиеся одним движением. Мастерская работа.
Клан постарался и вычислительная техника была из самых мощных и хорошо себя зарекомендовавших образцов.
Через несколько часов Филипп создал три десятка порталов которые смог бы отследить не каждый медиум, и работа плавно двинулась, набирая обороты.
Пошли приказы на замены должностных обязанностей. Штрафы и премии, продажи части компании и приобретение никому не нужных предприятий.
Аня получила в свои ручки Стратегию на развитие. Она раньше редко играла в такие игры, и теперь навёрстывала упущенное.
То, что её игрушки живые люди могло волновать только Олю и Артёма, для чего она и попросила Олю в команду. Нет ничего хуже, чем заиграться. В любой игре нужен Судья, Правитель Иры, ГМ, зови, как тебе удобно, но чтобы он ограничивал от вседозволенности. Её ещё раз передёрнуло от видения, где она купается в бассейне наполненном кровью... брр.
Аня знала свои слабые стороны и сразу же решила их прикрыть, не выясняя прочность своей собственной выдержки и моральной ответственности.
Артёма она не учитывала, но тот оказал на них обеих положительное влияние. Проведя столько часов Игнисом, он не мог не стать хорошим поваром, имея стойкий и спокойный характер, он гасил скандалы между двумя сильными личностями женского пола даже не голосом, жестами, присутствием.
Он же отобрал к ним в команду ещё восемь человек, разгрузив общий график, вернув полный доступ в школу, по которой Оля за пару объективных недель начала скучать, и в Фантазию своими телами, а не душой с первого божественного этажа.
Аня встроила новичков в механизм и, сперва со сбоями, накладками, глупыми приказами, шестерни управления закрутились. Корпорация делала свои первые вдохи, её сердце ещё не нашло свой ритм, но она уже стала единым организмом. Органом влияния на реальность посредством законов и "магии денег" самого общества, не чуждым потусторонним образованием, только и способным отбирать лишнее.
Клану Ал Ар в Пустом Мире до этого не было, в принципе, дела. Клану Ал Ар на Земле это связывало частично руки, но встраивало его в общую схему миропорядка.
А девушке зовущей себя Королевой Игр давало возможность доказать свой Титул в настоящей игре с настоящими противниками.
Июль. ПМ. Тэк.
Пустая Пустыня Пустых
Песком под ногами скрепит.
Куда он пошёл и зачем,
Пустой под скрип промолчит.
Был тихим, неспешным
Тот путь. Тропа,
Только повод вздохнуть.
Куда ты уходишь, Ал Ар?
Ах, если бы сам бы я знал.
Этот речитатив я повторял и повторял на каждые сто шагов. Мне было жутко. Мир в очередной раз раздвинул свои горизонты ткнув меня носом в обстоятельства. Это было настолько занимательно и весело, что просто перегрузило мои сенсоры наслаждения причиняя практически физическую боль.
Оставаться в окружении уже хорошо знающих меня существ было равносильно выдачи этого тортика на общий стол, а они могут не оценить всю гурманскую красоту этого адски жгучего, замешанного на столетних яйцах крема из холопенья, чудеснейших бисквитных коржиков из костной муки сдобренных... определённо сдобренных чьей-то алчностью...
В наших городах после этого открытия стало тесно и скучно.
Дети были заняты. Наставники были заняты.
Можно было бы отвлечься, ведь сделать я ничего не мог, к примеру на новеньких, регулируя уровень привязанности, но мне захотелось посмотреть, как это будет у Пустых без постороннего влияния.
Новеньких подтягивали до наших уровней сил и возможностей, всех бездетных так же собрали в тройки семейной ячейки, и каждой дали на усыновление малышей усагихито и некохито. Потенциал у мелких разумных зверей имелся, но плодились они с получением разума достаточно медленно.
Точнее не так, из приплода в десять зайчат, или пять котят разумных могло не быть вовсе.
Да, они были смышлёнее обычных животных, но и только. Зато из их маленьких душонок получались Пустые со способностями в восьмидесяти процентах случаев.
Сами мамы кошки и мамы зайчихи были постоянно заняты вынашиванием новых членов своей нарастающей, постепенно, общины. Папы учились магии и уходу за животными, что обеспечивало им стипендию, на которую питались их жёны и груднички.
Семья разумных баранов пока одна и она познаёт путь мимимишных монстров.
И не будь у нас иллюзорных пространств с ускоренным временем, то этот народ ещё очень не скоро накопил бы хоть какое-то значимое количество в нашем клане.
Я огляделся, вдохнул полной грудью отсутствующий воздух, тяжело выдохнул.
Пустыня жила своей жизнью. Великие бродили по своим делам, очень редкие, смелые или глупые Пустые пробегали от бархана к бархану. Луна освещала этот повторяющийся изо дня в день из века в век мир.
Я шёл, меня не видели.
Может снять отвод глаз, да устроить месиво?
Одному не интересно. А с собой я никого не брал.
По моему флёру прошлось прикосновение Светиного любопытство с нотками тревоги. Я позволил ей заметить меня. Она убедилась, что я цел и не в опасности. Пропала.
По хорошему бы отвлечься, заняться с нашими игроделами. Но они уже почти закончили. Вникать же я буду не один месяц, зачем людей в такой ответственный момент отрывать.
— Пустая Пустыня Пустых...
Речитатив ложился на шаги, шаги складывались в километры пути. Путных мыслей так и не появилось.
— Хвостик, что делать? — хвост меня проигнорировал, лишь немного рыская будто искал в кого бы воткнуться.
— Молчишь партизан. Ну и молчи дальше.
Может книжки почитать?
А ещё у меня паладин без присмотра остался.
И правда, чего бродить одному по этой серой унылости?
Я замолчал, сделал очередной глубокий вдох и сменил мотив и песню:
А я в Таёжный, домой хочу,
Я так давно не видел маму...
Июль. Земля. Марат.
Первые шаги. Он их делал! Больно, тяжело, страшно, с помощью поручней, всего три метра, но это было достижение, Его Достижение!
— Я раскаиваюсь в преступлениях которые совершил. В убийстве трёх человек. Систематических кражах государственных средств которые я делил с господами . . . и . . ., а так же платил за покровительство господину . . . . Мой моральный облик близок к чудовищу, я не могу вспомнить, сколько на моей совести загубленных судеб молодых девушек. Простите меня.
— Граната!
Тучный господин на экране вырвал кольцо предохранителя из запала, после чего прижал железный элипс к животу, сел на колени, затем лёг. Взрыв закрасили квадратиками.
— Это уже четвёртый. — поделился с Маратом наблюдениями его инструктор по физической подготовки, он же медбрат следящий за процессом реабилитации. — Первый после предсмертной записки выпрыгнул из окна, отправив весь свой компромат в несколько газет и прокуратуру. Другой устроил акт самосожжения. Третий сожрал в торговом центре сто грамм героина. Ой. Прости. Тебе наверно не стоит это смотреть.
— Нет, всё нормально, это и моя страна тоже. И мне важно знать, что происходит, а новости я не всегда из-за занятий могу посмотреть. — тут Марат лукавил, планшет имел доступ в сеть, и новости он смотрел с него, но ему было интересно мнение взрослого на эти события. — Как думаете, чем это вызвано?
— Совесть вряд ли. Президент говорит, что это проделки западных спецслужб, желающих подорвать веру в правительство у граждан нашей страны.
— Понятно.
Как-то продолжать разговор расхотелось. Лучше ещё подход сделать.
— Не перенапрягайся. — Михаил Олегович, весьма верно оценивал силу и выносливость подростка и повышал нагрузку в день максимум на два подхода.
— Всё нормально.
Ему опять начали сниться эти сны. Но теперь он был принцем Ноктисом путешествующим в кругу своих товарищей.
Марат не испытывал боли в сражениях, как бывало раньше, что для сна было довольно неожиданно, но ему казалось, что он становиться сильнее после каждого сна.
Ошибочность заблуждения показали подкосившиеся ноги.
— Организм ещё привыкает к приобретению новых возможностей. Не надрывайся, это только во вред пойдёт. Отдышись и поехали на завтрак.
Школа Марату нравилась, своим простором, своей свободой. Он сам решал, что учить, но если выбрал спрашивать за знания будут строго. Заменить факультатив можно только в конце триместра, а навёрстывать по новому предмету придётся в свободное время.
Но это было не важно, мальчик хотел стать хирургом, но для начала терапевтом, так как сомневался в том, что к совершеннолетию будет ходить уверенно.
Школа предоставляла превосходные лаборатории для лабораторных по биологии. Лекции вели, пусть и с мониторов, известные биологи, доктора наук.
Так же он глубоко учил химию, ещё сомневаясь идти ли ему на фармацевтическое отделение, времени в сутках мало, а ещё нужно спать.
— Привет гонщикам! Как успехи? — раздался сбоку голос знакомой девочки.
— Привет, Оля! Скоро буду бегать.
— Колёса быстрее!
— А ноги надёжнее!
— Ясно-понятно. На завтрак резину жжёшь?
— Угу.
— Против компании ничего не имеешь?
— Буду только рад.
— Слышал про подорвавшегося чиновника?
— Да. Новости видел.
— Прокуратура начала тридцать дел. Говорят, тех кого осудят и посадят не сведёт с ума. Не знаю, может и так. Тюрьмы сейчас пусты, во многих реконструкции. Заедут, как в гостиницы, отдохнут пару лет.
— Пару лет? Но там статьи такие, что лет на двадцать не меньше?
— Спорим, что больше пяти никому не дадут?
— Не, не буду я с тобой спорить. — мальчик закрутил колёса интенсивнее.
— Сегодня на завтрак космический рацион.
— В тюбиках?
— И в пачках.
— Круто.
Во время массовых самовозгораний погибло не мало деятелей от администрации и управления. И пара десятков самоубийств уже никого особо не волновала. С жиру они там бесятся, чужая разведка их гипнозом убивает, если говорить о фантастике с инопланетянами, то совесть проснулась, не важно. Все эти пиджачки только на экранах и билбордах, варятся в своём кругу, живут в каком-то выдуманном мирке, им нет дела до сограждан, гражданам в итоге нет дела до них. Этакое, неизбежное зло, как стихийное бедствие. И ничего их смерти и заключение не изменят.
Август. Земля. Тэк.
Я сидел в библиотеке, читал книги. Классику, научную литературу, энциклопедии.
Сашка вернулся из своего космического турне. О котором больше отшучивался, если его спросить.
После дня рождения он взял отпуск, попросил экскурсию прикрытие для родителей и учителей, взял на борт пятнадцать человек, которых он с Олей отбирал на протяжении всей модернизации, и завис за Сатурном, прыгая в разные точки и возвращаясь, каждый вечер давал Оле коснуться себя, забегая на десять минут.
Ещё раньше мы выяснили, что он может вернутся не затрудняясь в пределах системы нашего солнца, что чем дальше, тем больше расход энергии, и его предел радиус в сто звёздных систем от нас.
Эта Сфера и была предметом прогулки, исследования, снятия маяков.
Естественно вся сфера им с первого раза не по зубам. Это не на один десяток лет облёта, но и понюхать пыль других лун, потоптать грунт других планет, погреться в лучах другой солнечной радиации тоже дорогого стоит.
— Таким образом на данный момент, число жертв суицида в среде чиновников и судей достигла тысячи семисот сорока одного. Работа в администрации признана, в нашей стране, в этом году, самой опасной профессией. Оставайтесь с нами, ещё больше интересных новостей на канале...
— Ой, а сколько в смирительных рубашках, да в комнатах с мягкими стенами сидит... Не сказали. Наверное врачебная тайна.
Страх, он как инфекция, распространяется и поражает, культивирует себя, развивается и углубляется.
Человек за собственные порочные желания зачастую не щадит жизни, в основном чужой, но и свою на кон ставит не редко, это придаёт остроту достигнутому результату.
Страх смерти очень глубинный страх, но он притупляется жаждой наслаждений. В конце концов, умирают все, а...
Но у человека есть страх хуже смерти. Если его тёмное и сокровенное станет достоянием общественности и получит массовое осуждение, если от него отвернуться все сподвижники и близкие. Такой вот заскок эволюции личного сознания в общественном.
И этот Страх сейчас впрыскивал свои споры в умы миллионов людей.
А имя мага Фиэр, который устроил террор в отдельно взятой стране, получило строчку с наградой за голову с девятью нолями.
Этот уже не молодой, и не очень сильный маг решил вписать свою лепту в Лету, Историю, Мифы.
И думая, как из жалкого мага ранга Ди выбиться в Звёзды, он решил поставить всё.
Его первые атаки на провинциальный аппарат управления были не очень сложными. Информация о защитных артефактах, оберегах, амулетах защиты проходила под грифом и допуска маленькие начальники на местах не имели. Зато ментальная магия, магия контроля, магия привязки, рабские печати, очень распространены в Новом и Старом Свете.
Удивляюсь производительности и выдержки этого мага. Пометить несколько тысяч человек печатями отсроченного действия...
Но, естественно гриф может оставаться грифом, только когда нафиг не нужен никому. Люди прознав про столь важную вещь в жизни начали всеми правдами и неправдами стараться обезопасить себя сохранив свои должности, а ещё лучше занять ныне вакантные и повыше.
